Сжатое изложение онтологии смд-методологии как системы принципов

1.

На определенных этапах развития СМД-подхода и Московского методологического кружка была распространена догматическая ориентация, в соответствии с которой не существует ничего, кроме Деятельности или, в позитивной трактовке: "единственное, что существует - это деятельность и ее организованности".

В рамках псевдогенетической версии эволюции мира категорий подчеркивалось, что понятие и категория Деятельности появляется в тот момент, когда надо объединить и связать (а значит - приписать общие законы жизни) совершенно разнородным образованиям: знакам, знаниям, средствам, операциям, процедурам, машинам и т.д.

В этом своем качестве Деятельность суть поле.

В дальнейшем идея Деятельности получает свою конкретизацию в принципе воспроизводства и в схеме воспроизводства деятельности и трансляции культуры. Переход от общего метафизического утверждения, что все есть деятельность к онтологии воспроизводства очевидно опосредована целым рядом принципов, которые я бы хотел выделить. При этом я не буду проводить последовательного различения собственно онтологических и логических принципов, исходя из того, что всякий принцип представляет собой двусоставное образование и позволяет осуществлять как онтологическую, так и логическую интерпретацию.

2.

Первым является принцип эволюции, который трактуется во многом аналогично Анри Бергсону и Эдуарду ле Руа (последний ввел, как известно, понятие ноосферы).

Речь идет о распространении ограниченного (ресурса) активной материи или энергии. Этот процесс можно было бы уподобить "расползанию масляного пятна" по воде, если бы на него не накладывалась специфическая организация.

Принцип организации может быть выделен из принципа эволюции и зафиксирован как самостоятельный.

В результате вместо пятна появляется луч, который начинает распространяться более интенсивно (здесь можно сослаться на идеи Тьяра де Шардена, представляющего неотомисткую концепцию мироустройства). Это ограничение (организация), приводящая к расширению возможностей за счет интенсификации.

Вместе с тем, этот механизм может рассматриваться как универсальный и объясняющий появление новых организованностей.

3.

Деятельность подчиняется принципам организованной (направленной) эволюции. Используя принцип существования самой деятельности, для интерпретации отношений между деятельностью и не-деятельностью, можно сказать, что Деятельность является организованностью энергии или материи.

С этой точки зрения, процесс воспроизводства есть лучевая (направленная, ориентированная) структура в рамках более широких процессов эволюции.

Если мы рассматриваем мир сквозь призму названных принципов (эволюции и организации), то мы можем ввести систему накладывающихся друг на друга иерархированных организаций или организованностей. Каждая из последующих организованностей паразитирует на предшествующих, но не уничтожает их. Это означает, что "вышележащая" организованность "живет" на нижележащих и за счет них. Все то, на чем паразитирует какая-то организованность образует материю или материал по отношению к ней.

Принцип материи в этом случае употребляется в смысле индивидуации формы (смотри в этом плане работы Фомы Аквинского).

4.

Каждый следующий (высший) уровень автономен в своей организации, но при этом высшие этажи перестраивают нижележащие. Деятельность в обобщенном смысле представляет собой высшую форму этой организации.

Утверждение о том. что все есть деятельность верно лишь при морфологической установке; тогда все остальное включено в деятельность. Деятельность паразитирует на других организованностях и они входят в деятельность.

Если мы стоим на функциональной точке зрения, то все противостоит или может противостоять Деятельности и является не-деятельностью.

Трудность состоит в том, что будучи не-деятельностью, эти пласты (слои) могут пониматься (мыслится) только как фон, совершенно-не-организованное-вещество, в том смысле, что любая организация привносится деятельностью.

5.

Мышление отличается от Деятельности (нетождественно Деятельности).

Если мы выделяем Мышление из Деятельности, то необходимо предположить, что оно (мышление) может привносить свою специфическую организацию, отличную от организации и организованностей Деятельности.

По своим претензиям Мышление тотально, а по реализации - будучи опосредовано Деятельностью (материализовано в Деятельности) - регионально.

Лишь признав автономное существование Мышления, можно говорить о существовании Природы. Без этого разделения Природа оказывается одной из организованностей, на которой паразитирует Деятельность и не может быть выделена сама по себе со своими специфическими характеристиками.

Таким образом, Мышление оказывается условием спецификации (выделения) самой Деятельности и различных типов материала Деятельности. Мышление как не-Деятельность суть условие внутреннего усложнения самой Деятельности.

6.

Будучи по материальному принципу эволюцией (ко-эволюцией) сложно организованных структур, Деятельность, вместе с тем, представляет собой массу связанных между собой процессов. В этом смысле она должна рассматриваться как полиструктура.

Деятельность постоянно ассимилирует материал в нижележащих пластах и превращает его в наполнение своих функциональных мест (зон). В той мере в какой, функциональные структуры Деятельности существуют раньше самих себя в форме мыслительного проекта (замысла), можно сказать, что Деятельность рождается из соединения Мышления и материала Деятельности.

Здесь очень важно представление деятельности в рамках принципа кооперации как системы или набора мест.

Вместе с тем, структуры деятельности изменяются в соответствии с характером ассимилируемого материала. Мы имеем дело с двумя процессами: ассимиляции и аккомодации, а вместе с тем, с постоянной борьбой функционализации и морфологизации.

Ассимиляция - это поглощение материала и его структурирование в соответствии с деятельностью как совокупностью процессов (приводящее к появлению организованностей материала).

Аккомодация - это изменение самих процессов в соответствии с характером материала.

7.

В той мере, в какой Деятельность всегда имеет дело не с чистым, а со структурированым материалом, мы обязаны вводить различие

- порождающих структур в Деятельности (Д[и]) и

- деятельности, протекающей в структурах (организованностях или организованных структурах) (Д[е]).

Условно, можно говорить, что "результатом" Деятельности является все большая и большая структурированность мирового материала, в смысле эволюции - как одновременное ограничение и расширение возможностей.

Каждый процесс в Деятельности по своему структурирует материал. Число этих процессов, в силу дифференциации Деятельности, возрастает.

Речь идет об экстенсивной и интенсивной эволюции.

Экстенсивные процессы связаны с охватом новых типов материала, не входивших раньше в деятельность,

а интенсивные - с переорганизацией структур Деятельности с материалом, появлением новых связей, зависимостей, сетей.

Интенсивная эволюция иногда характеризуется как развитие. "Экстенсивные" и "интенсивные" режимы эволюции сосуществуют в рамках одних и тех же формаций МД.

Внутри структурируемого таким образом материала появляются автономные организованности материала, которые приобретают относительную самостоятельность внутри поля деятельности.

Эта автономизация связана с принципом программности, с программными эффектами в Деятельности. Будучи отпечатком некоего процесса, организованность несет на себе этот процесс в возможности и является источником отклонений и турбулентных процессов в деятельности. Речь в этом случае идет о структурированных организованностях.

8.

Деятельностный подход исходит из незаданности вещей и предметов в Деятельности.

Вещи трактуются как зоны повышенной структурированности (организованности).

Любая организованность размазана по Деятельности: необходимо говорить о множественности форм существования любой организованности в деятельности. Фиксируя переход ядра организованности (как функционального, так и морфологического) из одной структуры в другую можно выделять трассу жизни организованности, а также - первичные и вторичные контуры организации, накладываемые различными процессами деятельности.

Натуралистическое сознание будет всегда задаваться вопросом о том, какая из множества форм существования является подлинной;

вместе с тем, системный подход видит сущность "вещей" Деятельностного мира в тех системных контекстах, в которые она (вещь – ред.) включена,

деятельностный подход видит сущность в процессе перехода (трассы и цикла жизни),

а принцип развития заставляет видеть сущность в том будущем состоянии Деятельностного универсума, которого еще нет.

9.

Все без исключения организованности Деятельности несут на себе печать воспроизводства (клеймо, тип). Однако,

-если для одних организованностей этот процесс является первичным, а сами эти организованности как бы выражают этот процесс,

-то для других воспроизводство является вторичным процессом: он захватывает уже ставшую организованность и призван ее транслировать.

Во втором случае воспроизводство также порождает свою организованность, но она накладывается поверх первой и сопрягается с первой, впечатывается в нее.

При этом можно сказать, что организованность выступает как рельсы или каналы особого типа. В материале оформляются процессы деятельности, трассы движения, пути, следы. Сложившись, эти структурированные организованности становятся условиями протекания новых процессов, направляют (рельсы, каналы – ред.) их. Эту роль фиксажа в Деятельности играют технические и семиотические машины (знаки и знаковые системы).

Эти машины выступают материальными условиями других процессов. Именно поэтому, анализируя знаковые системы и технологии, мы можем " высчитывать" процессы будущей деятельности.

М.Рац. Моя методология (рефлексивные замечания к последним заседаниям лектория)

версия для печати

1. В Тольятти Г. Копылов сказал, что «методологию не интересуют картины мира. Она их строит». Первое утверждение само по себе сильное и понятное, поскольку картина мира – результат работы мысли, а не она сама. Непонятно второе: зачем она их строит, если они ее не интересуют. Я к тому же должен заметить, что меня (и, наверное, не одного меня) картины мира, мировоззрение очень интересуют. Думаю, что даже если Г.К. прав, мировоззрение как раз один из сохраняющихся и воспроизводящихся, долгоживущих элементов методологии. «Мир как мир мышления и деятельности в их историческом развертывании» – это неимоверно глубокий мировоззренческий принцип, хотя и возникший в конкретной ситуации противостояния натуралистического и деятельностного подходов, но далеко еще не развернутый в целостную картину мира и, тем более, себя не исчерпавший. Стоящая за ним принципиально новая картина мира, в корне отличается от привычной нам научной. Экспансия методологического мышления, освоение им все новых и новых областей и сфер жизни и деятельности по сопричастности как раз и ведет к построению такой картины, которой пока, как таковой, нет. И еще надо обратить внимание на добавку: «…в их историческом развертывании», т.е. задается даже не картина мира, а ее тип, принцип перманентного формирования. Для меня этот принцип звучит как программная установка: мировоззрение отстает от подходов, и противоречие между методологической позицией, методологическим отношением и господствующим пока натуралистическим мировоззрением является одной из важнейших характеристик нашей нынешней культурно-исторической ситуации, движущей силой ее развертывания. (Кстати, интересный вопрос: следует ли трактовать картину мира как произведение или как продукт?)

Дальше и подход, и конкретные онтологические картины могут меняться притом, что сохраняются методологическая позиция, принцип практичности мышления и мировоззрение, к которому я еще вернусь.

2. Вообще в последних обсуждениях в Лектории пошла речь о ряде моментов, важных для представления методологии в целом. (Подчеркну: методологии, а не методологического мышления, требующего специального обсуждения.) А если уж говорить об этом, то, наверное, надо как-то ее локализовать, указать ее место и функции в нашем мире. Это можно делать по-разному. Я использую два ортогональных различения:

во-первых, между живой МД и ее продуктами и,

во-вторых, между методологией и другими формами организации МД – философией, наукой, искусством и т.д. (Это в предположении, что основные формы разделения труда и организации МД сохранятся при распространении методологического мышления, что вовсе не факт.) Причем в отличие от копыловских растяжек методология здесь с краю, а не в середине. Оба этих различения пока плохо проработаны.

Что касается первого, то с ним связана определяющая особенность СМД-мировоззрения:

думаю, оно опирается не на объектные (как мы привыкли), а на процессуальные представления. А с такой штукой, как процессуальная онтология специально разбираться надо.

Еще один из важнейших, с моей точки зрения, моментов состоит в том, что теория – по понятию – есть готовый продукт мышления и МД (может, не продукт, а произведение, но здесь это неважно). А, следовательно, методология противостоит всякого рода теориям: там, где есть удовлетворяющая нас теория, методология просто не нужна. В частности, порождая сама ту или иную теорию, методология соответственно уходит с того места, которое занимает новая теория.

Возникает такой движущийся фронт методологической экспансии: впереди неосвоенное пространство (которое ГП, вспоминая Стругацких, называл «зоной»), позади – освоенное и расчерченное, подведомственное науке и культуре. Спрашивается: а есть ли у методологии собственные формы закрепления осваиваемого пространства типа научных теорий и культурных норм? М.б., методологические теории?

Второе различение требует среди прочего попарного сопоставления методологии с каждой из интересующих нас «старых» форм организации МД: методология и наука, методология и философия, методология и искусство. В связи с этим, в частности, возникает специальная необходимость проработки каждой из этих форм организации МД с методологической точки зрения, которая и без того должна выполняться в ходе экспансии методологии. Прорабатывались темы с наукой и педагогикой, с проектированием, управлением, а в остальном по большей части еще конь не валялся.

3. В придачу к сказанному я обратил бы внимание на интенцию, обозначаемую традиционной формулой «… и жизнь», в данном случае «методология и жизнь». Поскольку, что бы мы ни взялись обсуждать, а всегда оказывается, что в жизни еще много чего есть. Проблематизирующие «свечи» и ориентация на произведение (в отличие от продукта) – это хорошо, но, по-моему, однобоко. Обратите внимание: сам ход обсуждения в Лектории об этом свидетельствует. Например, вопрос о чтении (методологических текстов) относится к области освоения/создания новых практик, и там, например, на всех трех этапах «малого» жизненного цикла текста (писание, издание/исполнение, чтение) сохраняется возможность ориентации на продукт и на произведение в обсуждаемом далее (п. 4) смысле. При этом надо понимать, что чтение и писание (без него здесь не обойтись) – фундаментальные человеческие практики, так что эта затея не слабее «Охоты на власть». Тем паче, что чтение по сию пору столь же успешно, как и власть, ускользало от цепкой мысли аналитиков. Думаю, эта аналогия имеет не только ситуативный, но еще и внутренний смысл: чтение ведь можно толковать как борьбу за власть между читателем и текстом.

Кстати, в связи с «Охотой» здесь эксплицируется такое направление приложений методологии, как изобретение/выявление и освоение основных схем, организующих жизнь человека и общества (см. статью С. Попова в «Кентавре» – 37), имеющее, в некотором смысле, продуктную ориентацию. Продуктами я здесь называю сами схемы вроде акта действия, воспроизводства деятельности или схемы МД. Впрочем, с тем же успехом их (как и новые схемы Попова) можно считать произведениями.

4. Но почему вообще надо ориентироваться на что-то одно: либо произведение, либо (новый) продукт? Притом, что и различие между этими двумя формами существования не вполне ясно. Я бы сказал, что

-для продукта заранее определена функция – место и способ употребления в деятельности, и, если речь идет о новом продукте, то мы наперед знаем, как его использование изменит объемлющую деятельность. В этом смысле ориентация на продукт – это ориентация на целенаправленное преобразование объемлющих систем.

-Наоборот, произведение – это новация, будущее которой непредсказуемо. Понятно, что оно тоже изменит связанные с ним системы деятельности, но как изменит и часто даже какие именно, наперед неизвестно.

Иными словами можно, наверное, сказать так,

-что из продукта или в связи с продуктом чаще развертывается деятельность,

-а из произведения и в связи с произведением – мыследеятельность. (При этом «ориентация» – вовсе не гарантирует того, что мы получим желаемое: что получится в каждой конкретном случае, зависит еще от того, как дела пойдут. Эйфелева башня проектировалась как продукт, а работает как произведение.)

Методология свободна: в ней все может быть. Могут быть методологи – художники, а могут быть методологи – инженеры. Инженерия, хоть и ориентирована на продукты, как свидетельствует опыт, тоже занятие далеко не беспроблемное. Поэтому я бы просто добавил еще одну растяжку к характеристике методологической позиции Г. Копыловым: ориентация на продукт vs произведение. А ценностью для меня при этом остается процесс развития МД (см. «Кентавр» – 38), порождающей и произведения, и новые продукты – в отличие от стандартизованных продуктов производства. Я бы еще уточнил: процессы становления и развития мыследеятельности, поскольку все согласны, что она каждый раз заново рождается, вспыхивает.

5. В целом ориентация на прорыв, работа авангарда замечательна и необходима, но, как хорошо знают военные, тылы тоже требуют заботы. В сфере методологии нужны не только специалисты разного рода (юристы или бухгалтеры), но и методологи, имеющие самую разную ориентацию. (Причем вопрос о нашем именовании и самоименовании может быть не лишен смысла: пример с «философами», о котором говорит Ю.Г., показателен.) В этом отношении растяжки, которые начал задавать Г. К., – только первые шаги: таких растяжек должно быть много, они ситуативны и смысл каждой из них я вижу не в теоретическом задании «единственно верной» позиции (посредине), а в том, что такая позиция непрерывно вырабатывается в ходе «перетягивания одеяла» противоположными сторонами. В результате мне видится миссия и «профессиональное» самоопределение методологии (в кавычках, поскольку не факт, что коллективное самоопределение методологического сообщества должно мыслиться именно как профессиональное), которое я вместе с Копыловым характеризовал бы как постановку и решение проблем или более обобщенно как заботу о становлении и развитии МД. И добавил бы, вспоминая известную горьковскую метафору, что проблематизация – это дрожжи мышления и интеллектуальной работы в целом. Но дрожжи хороши в тесте.

.

Щедровицкий Г.П.

Человек и недра. Экология и система

версия для печати

Г.П. Щедровицкий