Пространства

следовательность соединения людей. И эта последовательность опре-

деляется различием величины доминирующего интереса в том или

ином человеке. Получается последовательность, характеризующаяся

именно тем, что все члены этой последовательности и неразрывно свя-

заны, и различны между собой, т.е. представляют собой отдельные, са-

мостоятельные единицы. (Вот, вам и природа связи точек протяженно-

сти пространства: точки отличаются друг от друга, и определяются, как

отдельные единицы, и в то же время протяженность пространства не-

прерывна.) В третьих, один человек отличается от другого тем, что у

каждого человека свой доминирующий интерес. Поэтому люди отли-

чаются еще различием экономического потенциала каждого интереса:

один интерес имеет один экономический потенциал, другой интерес –

другой экономический потенциал. В-четвертых, чтобы установить

взаимосвязь интересов, люди, ее устанавливающие, должны соответст-

венно изменить свои внутренние структуры. И чем больше различие

интересов, тем большее изменение структур происходит у людей, всту-

пающих в их взаимосвязь. Вот, эти моменты и определяют степень

единства общества. Способность же к необходимому для установления

взаимосвязи интересов изменению своей структуры и есть производи-

тельная сила человека. Именно, от этой способности и зависит, какие

средства производства человек производит, какой собственностью он

обладает, и какой способностью к установлению единства общества

владеет. Отсюда и видно: какой производительной силой человек обла-

дает, в такие связи он входит с другими людьми. Говоря марксистским

языком, характер отношений между людьми определяется уровнем раз-

вития их производительных сил. В-пятых, интересы людей меняются,

меняются и их связи между собой. Поэтому общество – это живой, по-

стоянно меняющийся, но, в то же время, сохраняющий свое единство

организм. При этом: у здорового организма изменение его структуры

укрепляет его единство.

Толпа, митинги, демонстрации, партии – это все повторение ступе-

ней становления человеческого общества. Это – ступени развития об-

щества от дикости к экономической организации, к установлению, соз-

данию организма взаимосвязи интересов.

Каждая ступень развития общества в своем становлении повторяет

все предыдущие ступени. И процесс становления коммунистической

организации общества повторяет ступени развития общества: стадо,

потом племя, государство, организм. Повторяет в виде толпы, демонст-

раций, партий, советской власти. Дальше – собственная структура ком-

мунистического общества. Глобализация и есть переход к организации

коммунизма в его собственной форме, к установлению, к созданию та-

кого общественного организма, который бы оптимально полно соот-

ветствовал бы внутренним процессам организма каждого составляюще-

го его человека. И эта структура вырастает не через разрушение госу-

дарства, а через укрепление его основных функций. Ленин, исходя из

своей диалектической идеологии, говорил, что государство – это ма-

шина для подавления одного класса другим. Это визгливо и спекуля-

тивно потому, что: да это есть, но не это – главная функция государст-

ва. Главная функция государства – управление экономикой общества.

И так как и до товара, и при нем взаимосвязь интересов была прерывна,

приходилось применять насилие. И соответственно в идеологии при-

сутствовала мистика. Там, где в управлении присутствует насилие, там

в идеологии присутствует мистика.

Так вот, когда в недоразвитом обществе начинает доминировать

какой-то интерес, но люди не могут так перестроить свои структуры,

чтобы связать его с другими интересами других людей в их взаимосвя-

зи, они и собираются в толпы: митинги, демонстрации, партии… Толпа

собирает людей одного интереса. Но собирает только тех, кто с этим

интересом не способен войти во взаимосвязь интересов с другими

людьми. Митинги, демонстрации – это примитивное скопище людей. И

в этом скопище они не похожи на людей, скорее на хищников. Подог-

ретое количеством «единомышленников», чувство, объединяющее тол-

пу, увеличивается пропорционально ее величине и становится сокру-

шительной силой… «Когда идея овладевает массами, она становится

материальной силой» - помните?

Поэтому действие толпы приводит к обратному эффекту, не тому,

на который рассчитывают ее участники. Не зависимо от того, рядовой

ты участник, или кукловод. Вначале вроде бы появляется положитель-

ный эффект, но потом – одни разочарования. Отсюда у кукловодов и

родился циничный, неверный и потому самоубийственный принцип:

нет ничего более постоянного, чем временное. И – революция пожира-

ет своих детей…

Толпы превращаются в партии. Племя цементировалось идолом,

партия недоношенной идеей: то же самое, но на новом витке. Сначала

партии были очень «идейные». Потом такие «идеи» стали, как «семеч-

ки от бабы Нюры». Отсюда и разноцветные революции…

Марксистско-абстрактное единство рабочих давало простор для

всевозможных спекуляций. Но, повторяю: Маркс велик уже тем, что

обозначил объективную необходимость единства людей труда.

Да, Маркс призывал к насилию, и это было его ошибкой. Но это

была вершина того, до чего мог додуматься человек в те времена. Ле-

нин с русской практичностью стал внедрять марксистские идеи в

жизнь. И совокупность всех сил, бурлящих тогда в России, подвигала

ее к коммунизму, хотя бы и марксистскому, насильственному, и во

многом спекулятивному. И вспомним честно историю: только комму-

нистическая идея спасла Россию от исчезновения! Много было тогда

знамен в России, много партий, обозначилось много векторов ее разви-

тия – и все они были направлены на разрушение России. Все, кроме

большевистского знамени! И теперь только коммунизм спасет Россию!

И весь мир! Да: так и теперь: либо Россия исчезнет, либо коммунизм.

Мало того: либо весь мир исчезнет, либо он примет этот вот, русский,

коммунизм и Россию, как начало, ядро его развития. Но на самом деле

развитие истории таково, что у нее, у истории, нет выбора: коммунизм

утверждается неотвратимо!

Итак: становление коммунистических отношений повторяет исто-

рию становления общества: от стада через племя к государству. И

только потом обретает собственную структуру. Каким бы совершен-

ным ни был организм, его плод в своем развитии повторяет все ступени

его и становления, и развития. Поэтому и в коммунизме сначала абст-

рактное: «пролетарии всех стран, соединяйтесь! Потом Советы. Теперь

глобализация экономических отношений: установление непрерывности

взаимосвязи интересов. Сначала неосознанное чувство, потом идол,

идея, идеология. Но под идеологией мы понимаем не марксистское по-

ложение, а свое: идеология – это система такой смысловой связи поня-

тий, из которой вытекает смысл данной идеи. А такая система возмож-

на только тогда, когда построена соответствующая, т.е. непрерывная,

система взаимосвязи интересов. Насколько она непрерывна – настолько

аргументирована идеология. И, стало быть, настолько и возможна сама

идеология. В этом смысле марксизм нельзя назвать ни идеологией, ни

наукой. Это всего лишь – спекулятивные позывы к науке, к идеологии.

Вместо смысловой логики – мистика классовой ненависти. Вместо ло-

гически осмысленного убеждения – применение насилия в самом жест-

ком, без тени сомнения, виде. Марксизм сопровождается мистикой

классовой борьбы. Поэтому и советская власть не могла обходиться без

насилия, лжи и спекуляции…

История постепенно и неотвратимо поворачивала людей к комму-

низму. Все марксисты резко критиковали и разоблачали демократию

капитализма, критиковали и разоблачали его парламентаризм. Но что

вместо? Как после революции воплотить в жизнь пролетарское единст-

во и сделать его реальной общественно-производительной силой? И

непосредственно накануне революции, когда наступила конкретная не-

обходимость: что вместо? – Ленин, можно сказать, лихорадочно думал:

какой орган по коммунистически заменит парламент. И тут подоспела

стачка иваново-вознесенских ткачей: они сами, без всякого участия

большевиков создали Совет по управлению фабрикой. Ленин ухватился

за эту идею, и так появились «Апрельские тезисы». Так появилась кон-

струкция Советской власти, по идее долженствующая провести комму-

нистическую идею в жизнь. Советы появились в пику парламентариз-

му. Появились, чтобы капиталистическую, полностью пропитанную

спекулятивностью, лживостью, лицемерием и ханжеством политиче-

скую структуру заменить той, с помощью которой мы сможем постро-

ить коммунизм. Идея Советов: самоуправление. Советы избираются

рабочими, и Советы управляют фабриками и заводами, всем, что на них

происходит. Эта идея логически вытекала из диалектической идеи са-

моразвития. Из идеи саморазвития вытекала идея самоуправления. И

вот, Ленин восхищен: складываются все желания рабочих, трудящихся

в Совет, и он осуществляет, реализует эти желания, чтобы произвести

продукт, удовлетворяющий их. Реальный механизм диктатуры проле-

тариата. Совет рабочих – это и есть настоящая конструкция коммуни-

стического общества. Это с его помощью можно собрать и интегриро-

вать все желания трудящихся и реализовать их, это и есть реальный

коммунизм!

Но марксистская идея пролетарского единства была слишком спе-

кулятивной. С самого начала: даешь самоуправление! – шашки наголо

– и управление в самой жесткой форме… Эта спекулятивность вскры-

лась и в конструкции Советов. Оказалось: уже сразу первый же ивано-

во-вознесенский Совет погряз в бесконечных спорах и дрязгах. Некогда

было управлять фабрикой. И как это: делегировать, передать свою силу

другому, чтобы он командовал тобою? Власть-то не дают, власть толь-

ко берут… Нашлись и провокаторы, и… Идея общего трудового согла-

сия сразу же лопнула. Но коммунистическая идея осталась. Сила Ста-

лина – это ее сила. И Сталину пришлось установить жесткий режим,

жесткую иерархию подчинения начальнику. Жесткость, усиленная не-

обходимостью построения коммунизма. Чуть-чуть организованная тол-

па. Но страна жила идеей. Надеждой, что вот-вот эту иерархию, стыд-

ливо прикрытую фиговым листком, называемом Советы, перестроим в

настоящее единство трудового народа, в настоящий коммунизм. И что:

в конце концов, фиговая структура истощилась – и Советы рухнули?

Нет!

Советы явились переходной ступенькой от абстрактного «со-