Международное частное право древнего мира

Истоки международного частного права (МЧП) можно обнару­жить еще в древнем мире. В этот период появление коллизионной проблематики связано с торговыми и семейными отношениями, содержащими иностранный элемент. Коллизионные проблемы стали возникать по мере того, как развивались торговые и семей-но-брачные связи между представителями различных сообществ (племен, городов-государств). Главным фактором возникновения МЧП в древнем мире стал международный торговый оборот.

Тем не менее, длительное время в науке МЧП господствовала мысль о том, что в древности не было и не могло быть МЧП. Ярким выразителем этого взгляда был выдающийся русский коллизио-нист А.Н. Мандельштам, который писал: «Международное част­ное право не могло возникнуть в древности. Не говоря уже о наро­дах теократических — Египтянах, Индусах, Евреях, ни Греки, ни даже Римляне не возвысились до признания личности иностран­ца. В законах Ману (XII, 43) иностранец на общественной лестни­це стоит ниже слонов, лошадей и судра; он только выше диких жи­вотных. Евреи — избранный народ — считают богоугодным делом

истребление других народностей. Ненависть Египтян ко всему иностранному или нечистому и старание предохранить себя от вся­кого соприкосновения с этим элементом — общеизвестный факт. Война и рабство — иностранцам, вот лозунг древнего теократиче­ского мира...»¹.

Другие дореволюционные юристы-международники также придерживались той точки зрения, что в древнем мире не могло быть международного права в силу широко распространенной ксе­нофобии и национализма. Так, например, выдающийся историк международного права барон М.А. Таубе утверждал, что древний мир не создал международного права, поскольку он руководство­вался принципами национальной исключительности и идеалом каждого тогдашнего государства было не сообщество равных госу­дарств, а всемирная империя, идеал которой был реализован древ­ним Римом².

Другой автор, В. Пероговский объяснял широкое распростране­ние ксенофобии в древнем мире тем фактом, что источником прав человека в древнем мире являлась религия, а не личность челове­ка; а поскольку каждый народ считал свою религию единственно верной, то иностранцы-иноверцы не могли быть допущены к поль­зованию правом другого народа³.

Думается, что тезис А.Н. Мандельштама и других авторов от­носительно отсутствия МЧП в древнем мире излишне категоричен и не вполне соответствует исторической действительности. Более того, можно утверждать, что МЧП — столь же древний феномен социальной действительности, что и международная торговля, по­скольку нельзя представить международную торговлю без соответ­ствующих правил, которые ее бы регулировали (пусть даже эти правила будут в виде стихийно сформировавшихся обычаев или принципов естественного права).

Еще во времена античности древние законодатели и судьи стал­кивались с необходимостью определения пределов действия своего права по отношению к иностранцам. Несмотря на то что в античном мире право в целом рассматривалось как имеющее божественное происхождение, и не существовало четкого различия между его ре­лигиозной стороной и теми нормами, которые носили сугубо свет­ский характер, тем не менее древние народы не распространяли действие своего права на всех иностранцев без исключения. Как от­мечал еще Гуго Гроций в своем произведении «Три книги о войне и

¹ Мандельштам А.Н. Гаагские конференции о кодификации междуна­
родного частного права. Том I. Кодификация международного частного
права. — СПб., 1900. — С. 1.

² Таубе М.А. История зарождения современного международного пра­
ва (средние века). — СПб., 1894. — Т. 1. — С. 65.

³ Пероговский В. О началах международного права относительно ино­
странцев у народов древнего мира. — Киев, 1859. — С. 1-2.

мире» (1625), ссылаясь на Священное писание, народ Израиля не считал все свои законы безоговорочно применимыми к иностран­цам. Лишь определенные законы Израиля имели универсальное применение. Причем в древнем Израиле выделяли два вида ино­странцев, имевших различный правовой статус: 1) иностранцы, по­стоянно проживающие на территории Израиля, выражаясь совре­менным языком, «резиденты» (Ger Toshab) и 2) иностранцы, вре­менно пребывающие на территории Израиля (Nochri).

В этой связи некоторые авторы даже полагают, что Библия со­держит в себе ряд норм, которые можно отнести к области МЧП.

В древнем Египте иностранным купцам позволялось выбирать местных судей и даже судей своей национальности, для рассмотре­ния торговых споров в соответствии с их иностранным правом. От­дельные авторы даже утверждают, что первые известные в исто­рии человечества коллизионные нормы возникли в Египте эпохи Птолемеев¹. В этой связи особый интерес представляет содержание папируса, затрагивающего вопросы юрисдикции судов Египта и Греции, найденного внутри мумии. Как следует из этого папируса, в котором содержится ряд эдиктов, принятых в 120-118 годах до н.э., египтянам разрешалось подавать иски в египетских судах на греков по поводу договоров, составленных на древнем египетском языке. На основании анализа данных эдиктов некоторые истори­ки обосновывают наличие в праве древнего Египта неких импли­цитных коллизионных норм. В соответствии с одной из таких кол­лизионных норм выбор языка договора должен рассматриваться в качестве коллизионной привязки указывающей, пусть даже опо­средованно, на применимое право. Еще одним принципом колли­зионного права в древнем Египте, нашедшем отражение в эдикте, был принцип автономии воли сторон договора.

Вместе с тем другие ученые оспаривают значимость упомяну­тых эдиктов для коллизионного права, поскольку, по их мнению, эти эдикты представляют собой не более чем «политический жест», направленный на сохранение минимальной занятости египетских судов.

Что касается древнего Вавилона, то знаменитый кодекс Хамму-рапи, содержащий в себе также нормы торгового характера, с тече­нием времени стал основой своеобразного универсального торгово­го кодекса, чье влияние вышло далеко за пределы древней Месопо­тамии.

Согласно историку права Виноградоффу (P. Vinogradoff), МЧП возникло в древней Греции около 4-го века до н.э. Вместе с тем Ви-ноградофф применительно к праву Греции использовал термин МЧП не столько в качестве коллизионного права, сколько в смыс-

¹ Juenger F. Choice of Law and Multistate Justice. — Martinus Nijhoff Publishers, 1993. — P. 7-8.

V.

ле существования общего частного права Греции, основывавшего­ся на общепринятых принципах и торговых обычаях.

С другой стороны, ряд авторов, например Вольф, подвергали со­мнению тезис о существовании МЧП в древней Греции, поскольку в силу единства греческого права не было острой необходимости в применении коллизионного права.

По мнению Артура Куна, в древней Греции была создана особая система юрисдикции для иностранцев, позволяющая нам говорить о существовании полноценного МЧП¹. В соответствии с этой систе­мой иностранцы-резиденты (Metoikoi) находились под юрисдикци­ей специальных магистратов (Zenokidai), занимавшихся рассмо­трением частноправовых исков с участием таких иностранцев. Иногда магистраты даже применяли коллизионную норму lex loci contractus, когда речь шла о спорах, связанных с разным домици­лием или происхождением сторон спора. В ряде случаев могло при­меняться право домицилия ответчика. Часто стороны договора фиксировали в нем вопросы юрисдикции и применимого права.

Кроме того, древнегреческие города-государства заключали друг с другом множество договоров, с помощью которых создава­лись материальные нормы применимые к спорам между гражда­нами этих городов-государств.

Появление МЧП в древнем Риме одни историки права иногда связывают с фактом существования jus gentium (права народов), другие же отрицают существование древнеримского МЧП.

Как известно, ключевую роль в формировании jus gentium сы­грал претор перегринов, который, полагаясь на юридическое вооб­ражение, греческие принципы права и принципы добросовестно­сти и справедливости, создал систему универсальных норм, охва­тывавших все человечество.

Не будем также забывать и о том, что для древнего мира, вклю­чая Рим, было характерно признание естественного права, из идеи которого постепенно развивалось частное право с его стремлением к универсальности и единообразию.

По нашему мнению, мы все-таки можем говорить о существова­нии древнеримского МЧП, поскольку: во-первых, претору пере­гринов все же необходимо было делать выбор между jus civile, рас­пространявшим свое действие исключительно на граждан Рима, и jus gentium, применявшимся по отношению к правоотношениям с участием иностранцев; во-вторых, по самой своей природе jus gen­tium представляло собой универсальное право, регулировавшее, согласно тогдашним представлениям, поведение представителей всех народов. Можно даже утверждать, что претор перегринов не столько создавал нормы и принципы jus gentium, сколько откры-

¹ Kuhn A. Comparative Commentaries on Private International Law or Conflict of Laws. — New York: The Macmillan Company, 1937. — P. 1-2.

вал и придавал адекватную правовую форму объективно существу­ющим обычаям международной торговли.

Даже после эдикта Каракаллы jus gentium не утратило своего значения. Став частью jus civile, придав ему динамизм и заметный оттенок космополитизма, именно jus gentium создало предпосыл­ки для возрождения римского права в период средневековья.

Пожалуй, главной мыслью, которой обязано МЧП античности, является мысль об универсальности и общечеловеческой природе частноправового регулирования правоотношений с иностранным элементом.

Подытоживая, можно сказать, что в древнем мире следует при­знать существование МЧП, даже если речь идет о материально-правовом, а не о коллизионном способе регулирования правоотно­шений, осложненных иностранным элементом.