Он проповедовал любовь

Враждебным словом отрицанья

Н.Некрасов.

«История одного города» М.Е.Салтыкова-Щедрина была напечатана в журнале «Отечественные записки» в 1870 году. Иван Тургенев называл «Историю…» книгой «странной и замечательной». Это и в самом деле одно из самых своеобразных произведений русской сатирической литературы, итог многолетних размышлений Салтыкова-Щедрина над современной ему действительностью. «История одного города» начинается с двух предисловий: одно написано от лица «издателя»; другое – от имени «летописца». В центре книги – гротескные образы градоначальников и обывателей города Глупова. В городе живут «глуповцы», их отличает начальстволюбие, бесконечное долготерпение, легковерие, наивные надежды. Обыватели Глупова возлагают большие надежды на каждого нового градоправителя, полагая, что именно он изменит их жизнь, сделает счастливыми и благоденствующими. Долготерпение горожан простирается до невероятных пределов и прямо-таки провоцирует «сильных мира сего» на все новые «притеснения и безрассудства». Глуповские градоначальники отличаются самоуправством и совершают непрестанные «фантастические походы» на обывателей. По мнению автора, подданные заслуживают тех правителей, которых имеют: «Таков был царь, таковы были подданные! Если он не всех превзошел в мучительстве, то они превзошли всех в терпении…». Трепет перед начальством, привычка к бесправию – вот, что присуще обитателям города. О бедствиях глуповцев свидетельствуют и названия глав в «Истории одного города» - «Голодный город» и «Соломенный город». В Глупове непрестанно меняются градоначальники, и все они умирают от причин фантастических, неестественных: один из них был растерзан собаками; другой – умер от «объедания» в голодный год; третий – «заеден клопами в собственной постели»; четвертый любил «летать по воздуху в городском саду» и, наверное, улетел бы совсем, если бы не зацепился фалдами за шпиц собора. Градоначальник Брудастый, более известный по прозвищу «Органчик», имел вместо головы простейший инструмент, способный произносить всего лишь две фразы: «Разорю!» и «Не потерплю!». Однако этого было вполне достаточно, чтобы управлять городом и его обывателями. Градоправитель Угрюм-Бурчеев отличился тем, что совсем разорил Глупов: разрушил до основания прежний город, а на его месте стал возводить одну большую «казарму», но «казалось, что рабочие силы Глупова сделались неистощимыми». Время в «Истории одного города» столь же фантастично, как и его обитатели, – от первого князя, произносившего: «Запорю!» – до таинственного «не то ливня, не то смерча», который обрушился на город, разрушенный и «перекроенный на манер казармы» Угрюм-Бурчеевым. Впрочем, бедствия глуповцев на этом не закончились, летописец упоминает о Перехват-Залихватском, действовавшем, как и его предшественники: градоначальник въехал в город на белом коне, «сжег гимназию и упразднил науки». Перехват-Залихватский, по словам повествователя-летописца, явился в то время, когда «история Глупова уже кончилась», и произошло «нечто более, нежели то обыкновенное, которое совершалось Бородавкиными, Негодяевыми и проч.». В результате появления этого «необыкновенного» («оно») история Глупова прекратила «свое течение»: «История прекратила течение свое». Как видим, «оно» принесло городу Глупову вечный мрак, прекративший его историю навсегда.

Гротеск (фантастическое преувеличение) в «Истории одного города» – основной принцип сатирического обобщения и проявляется многолико и многопланово. Перед нами не только гротескные образы градоначальников и обывателей, но и Глупов – это город-гротеск. Глупов – город странный, подвижный, изменчивый: построен на болоте; в другом случае – имеет три реки, построен «на семи горах», где в гололедицу «великое множество экипажей ломается», «бесчисленно лошадей побивается». Даже границы Глупова подвижны и неопределенны: то перед нами небольшой уездный городок («городишко, с прилегающим к нему выгоном для скота»), куда рассыльный прибывает из губернии, новый градоначальник тоже приезжает из губернии, «особенная комиссия» едет из губернии. То вдруг выясняется, что город Глупов – скорее губернский: в нем есть и купечество, и чиновники, и интеллигенция, и свой «бомонд». А порой вдруг оказывается, что глуповцы пашут, сеют, пасут скот и живут в избах. Далее повествователь указывает, что границы города расширяются до пределов всей России: «Выгонные земли Византии и Глупова были до такой степени смежены, что византийские стада почти постоянно смешивались с глуповскими, и из этого выходили беспрестанные пререкания…». Все эти противоречия подчеркивают многоликость, универсальность города. Глупов – город условный, иносказательный, этот образ вобрал в себя признаки всех сел, деревень, городов российских. Мало того, в нем нашли воплощение черты всего государства. Деревни, села, уездные и губернские города России, столицы (Петербург и Москва) – все «соединилось» в Глупове, таком странном и фантастическом. Вот почему облик города так противоречив, вот почему так подвижны, изменчивы его очертания, и населяют его чиновники, купцы, городские обыватели, крестьяне. Таким образом, Глупов – это вся современная писателю Россия. Кстати, сатирик Салтыков-Щедрин не исключал возможности продолжения «Истории одного города»: «Очень может быть, что я напишу и другой том этой «Истории».

Литература:

1. Д.Николаев «История одного города» М.Е.Салтыкова-Щедрина // Три шедевра русской классики. – М., 1971. – с. 187-300.

2. Л.В.Елизарова Повествование в «Истории одного города» // Сатира М.Е.Салтыкова-Щедрина (1826-1876). – Калинин, 1977. – с. 20-27, 47-60.

3. Ауэр А.П., Борисов Ю.Н. Поэтика символических и музыкальных образов М.Е.Салтыкова-Щедрина. – Саратов, 1980. – с. 20-27, 47-60, 91-113.

Н.Некрасов Лирика

Стихи Некрасова составили своеобразное художественное полотно о русском народе, его тяжкой доле. Некрасов выделяется среди писателей, своих современников таких как, Тургенев, Толстой, не только тем, что он сочувствовал народу, он «отождествлял» себя с ним, с крестьянской Россией, говорил от ее имени и ее языком. Поэт стал выразителем пробуждающегося самосознания народных масс, и это определило идейное и художественное своеобразие его творчества. Некрасов был связан с разночинной интеллигенцией Петербурга, особенно важную роль в его духовном становлении и развитии сыграл В.Белинский, которому впоследствии Николай Алексеевич будет посвящать свои стихи: «Белинский был особенно любим, молясь твоей многострадальной тени, учитель, перед именем твоим позволь смиренно преклонить колени…». В 1845 году Некрасов пишет свои первые стихи о крестьянстве. В стихотворении «В дороге» лирический герой обращается к трагической судьбе русской крестьянки. Груша была воспитана в господском доме вместе с барышней, а потом выдана замуж за крепостного мужика. Несчастна Груша и также несчастен ее муж – крепостной. Их горе предстает как всеобщее горе жизни народной. Народное страдание предстает в необычайной сложности, и это горе порождено владельцами крестьян, их прихотями и произволом. По-видимому, барышня нуждалась в наперснице, вот и взяли крестьянскую девочку из деревни и воспитали вмести с барышней, обучая наукам, танцам и языкам.

В барском доме была учена

Вместе с барышней разным наукам,

Понимаешь-ста, шить и вязать,

На варгане играть и читать –

Всем дворянским манерам и шуткам.

И тем самым Груше был открыт прекрасный мир искусства. Груша, как и барышня, была изнежена, избалована, не знала, что такое тяжелый крестьянский труд:

Одевалась не то, что у нас

На селе сарафанницы наши,

А примерно представить, в атлас;

Ела вдоволь и меду, и каши.

Как видим, владельцы усадьбы позаботились об образовании Груши, воспитании, обучали хорошим манерам, но забыли ей дать самое главное – волю. Груша, хоть и росла в господском доме, но оставалась крепостной, сама не понимая весь трагизм своего положения. Счастье Груши было недолгим: барыня вышла замуж и уехала в столицу, а помещик вернулся в усадьбу: «захворал и на Троицу в ночь // Отдал богу господскую душу, // Сиротинкой оставивши Грушу…». Пожалуй, автор не случайно акцентирует слово «сиротинкой». Как знать, а не была ли Груша незаконнорожденной дочерью барина, ведь не каждую крестьянку брали в господский дом, не у каждой были такие привилегии. Ведь и Груша была «белоручка,… белоручка». Внешний облик крестьянки ничем не отличаются от внешнего облика барышни. Вскоре Грушу отправили в деревню и выдали замуж за крепостного крестьянина. В деревню приехал новый владелец и по-своему распорядился судьбой Груши. Какое ему было дело до ее чувств и страданий: «Вороти он ее на село – // Знай-де место свое ты, мужичка!». Несомненно, Некрасов пишет здесь не только о тяжкой женской доле простой крестьянки, но и о жестокосердности владельцев, тех, кто забывает, что владеют они живыми душами. Несчастье постигло не только Грушу, но и ее мужа – крестьянина, которому в доме нужна была хозяйка, умеющая выполнять всю тяжкую работу.

Ни косить, ни ходить за коровой!..

Грех сказать, чтоб ленива была,

Да, вишь, дело в руках не спорилось!

Как дрова или воду несла,

Как на барщину шла – становилось

Инда жалко подчас… да куды! –

Как видим из рассказа ямщика, жена его «не была ленива», но, к сожалению, не могла выполнять, с точки зрения крестьянина, самое простое и необходимое: «косить», «ходить за коровой», «носить дрова и воду», «ходить на барщину».Не случайно повествование о Груше дано от имени ее мужа – крепостного, который по-своему любит и жалеет жену, но вместе с тем, конечно, не может понять того, что происходит в душе этой несчастной.

…Видит бог, не томил

Я ее безустанной работой…

одевал и кормил, без пути не бранил,

Уважал, тоись, вот как, с охотой…

А, слышь, бить – так почти не бивал,

Разве только под пьяную руку…

Как видим, крестьянин любил и жалел, одевал и кормил, покупал обновки и недоумевает, почему Груша все-таки несчастна. Вместе с тем в этом бесхитростном рассказе передано народное воззрение на господ. Ямщик – человек простой, необразованный, но понимает, постигает, пожалуй, не умом, а сердцем великую истину: «Погубили ее господа…». «Господа» - вот, кто оказывается истинным виновником горя не только Груши и ее мужа, но и всех крестьян: «Погубили ее господа, // а была бы бабенка лихая!» А вместе с тем истинные виновники несчастья даже не осознают того, что они погубили человеческую жизнь, растоптали душу, да и отняли эту жизнь. Крестьянка, воспитанная в господском доме, не приучена к тяжкому труду, постепенно угасает. Груша «худа и бледна»:

Слышь, как щепка худа и бледна,

Ходит, тоись, совсем через силу,

В день двух ложек не съест толокна –

Чай, свалим через месяц в могилу…

В простоте этого рассказа, его бесхитростности весь ужас и вся трагедия самой жизни. Ямщик о большом горе, которое, наверное, сломило бы каждого, говорит так просто. В его повествовании – народная мудрость, осознание того, что крестьянин может надеяться только на бога. А вместе с тем здесь также звучат и ноты смирения, покорности, долготерпения. Ямщик смеряется со своей долей, с тем, что скоро овдовеет, что Груша раньше времени сойдет в могилу. Поэтому, мотивы грусти, печали и, пожалуй, скорби пронизывают это некрасовское стихотворение. Повествование ямщика о своей тяжкой доле – это прежде всего исповедь исстрадавшейся души: не может он более молчать, вот потому и делится неизбывным горем со своим седаком.

В этом стихотворении Некрасова важны не только образы ямщика, Груши, владельца крепостных, но и слушателя этой исповеди – седока.

Пожалуй, перед нами русский интеллигент, отправившийся в путь, жаждущий от ямщика услышать песни народные, небылицы:

- Скучно! Скучно!.. Ямщик удалой,

Разгони чем-нибудь мою скуку!

Песню, что ли, приятель, запой

Про рекрутский набор и разлуку;

Небылицей какой посмеши,

Или что ты видал, расскажи –

Буду, братец, за все благодарен.

Исповедь крестьянина потрясла его слушателя, да и что такое его скука по сравнению с этой бедой и трагедией, которой он вдруг стал свидетелем. Стихотворение Некрасова начинается и завершается словами этого слушателя (седока). Перед нами своеобразная кольцевая композиция. Стихотворение Некрасова «В дороге» служит ярким подтверждением того, что поэт действительно говорит от имени России народной и ее языком. В лирическом произведении множество слов - просторечий: «понимаешь-ста», «сарафанницы», «врезамшись», «белоличка», «коты», «патрет». Некрасов совершил небывалое в поэзии: предметами высокого искусства – поэтического – стали предметы «низменные», недостойные того, чтобы писать о них именно в поэзии. Кроме того, в лирику вошли слова разговорные, просторечные. А темой его произведений явилась не гармония и красота, а боль и страдание. Конечно, современники упрекали Некрасова, однако поэт-демократ по взглядам и убеждениям – не мог не писать о народе русском. Впоследствии Николай Алексеевич напишет о другом русском художнике Салтыкове-Щедрине: «Он проповедовал любовь враждебным словом отрицанья». То же самое Некрасов мог сказать о себе: он мечтал видеть русский народ не угнетенным и забитым, не подавленным и несчастным, не нищим и убогим, а сильным, могучим и свободным: «Я лиру посвятил народу своему».

Николай Некрасов – известный русский поэт, вошедший в историю литературы как художник, который не только писал о нуждах народа, но и сделал его героем своих творений. Впервые высокое поэтическое искусство заговорило о «предметах низменных»: горестях, страданиях народных, его бедах. «Я лиру посвятил народу своему», - писал Некрасов. Муза поэта – это «муза, иссеченная кнутом, страдающая», муза «мести и печали». О тяжелой доле народной поэт впервые заговорил в стихотворении «Вчерашний день…»: «Вчерашний день, часу в шестом, взошел я на Сенную, там били женщину кнутом, крестьянку молодую. Ни звука из ее груди, лишь бич свистал, играя, и Музе я сказал: «Гляди, сестра твоя родная». Как видим, даже Муза представлена в некрасовской поэзии в образе несчастной, страдающей крестьянки.

В стихотворении «Тройка» поэт размышляет о трагической судьбе деревенской красавицы, что провожает взглядом вдаль уносящуюся тройку. Лишь об одном мгновении жизни русской красавицы поведал нам лирический герой, а за этим мгновением – вся жизнь крестьянки: безрадостная, трудная, наполненная нуждой и лишениями, горестями и страданиями:

Что ты жадно глядишь на дорогу

В стороне от веселых подруг?

Знать, забило сердечко тревогу –

Все лицо твое вспыхнуло вдруг.

Лирическая героиня мечтает о счастье, о любви: она молода, хороша собой, чувства переполняют ее душу: «сердечко забило тревогу», «лицо вспыхнуло вдруг». Ее «жадный» взор свидетельствует о чувстве тревоги, ожидании, мечтах, надеждах:

И зачем ты бежишь торопливо

За промчавшейся тройкой вослед?..

На тебя, подбоченясь красиво,

Загляделся проезжий корнет.

Однако напрасны мечты и надежды красавицы на счастье, на другую жизнь. Единственное, на что она может надеяться - восхищенный «взгляд» корнета, заметившего юную красавицу, но тройка умчится вдаль, никогда не вернется корнет: «Не нагнать тебе бешеной тройки…». В центре некрасовского стихотворения – образ русской красавицы- крестьянки; символы ее красоты: «черные, как ночь, волосы», «алая лента», что «вьется игриво», «румянец смуглой щеки», «полукруглая бровь», «смотрит бойко лукавый глазок», «взгляд чернобровой дикарки», полный чар. Но не счастье, не радость ждут впереди эту русскую красавицу, а трудная доля крепостной крестьянки: «…за неряху пойдешь мужика… Будет бить тебя муж-привередник…». Быстро увянет и красота: черная и трудная работа не прибавляет красоту, а напротив, отнимает ее, лишает сил. И нет уже веселья в глазах красавицы, а лучистый взгляд потух, в нем вместо счастья – «выражение тупого терпенья и бессмысленный вечный испуг». Эта жизнь лишена смысла и простого человеческого счастья, нет в ней радости, а есть каждодневный и беспросветный труд:

Погрузишься ты в сон непробудный,

Будешь нянчить, работать и есть.

Как видим, в образе этой крестьянки Некрасов пишет о трудной, жесткой доле крепостной: исход этой трудной и беспросветной жизни один – смерть: «…и схоронят в сырую могилу…».Стихотворение Некрасова «Тройка» наполнено настроениями грусти, печали и в то же время здесь слышатся ноты негодования: автор не может смириться со столь тяжкой долей деревенской красавицы, рожденной, наверное, все-таки для радости и счастья, а не для горя и страданий.Стихотворения Николая Некрасова лиричны, музыкальны, поэтому многие из них «положены на музыку». Всем известен романс «Тройка»:

Не нагнать тебе бешеной тройкой:

Кони крепки и сыты и бойки, -

И ямщик под хмельком, и к другой

Мчится вихрем корнет молодой…

Заметим, что название стихотворения «Тройка» - это образ-символ всего русского и национального, уносящаяся в даль тройка символизирует движение самой жизни, что так быстротечна.Известно, что поэты «Серебряного века», в частности А.Блок, будут продолжать некрасовские традиции. В поэзии Блока «тройка» - символ самой России, в ее непрестанном движении. Со всей ясностью некрасовсике мотивы зазвучат в стихотворении А.Блока «На железной дороге». Здесь тоже образ деревенской красавицы, «в цветном платке, на косу брошенном». Только блоковская красавица провожает взглядом не тройку, а уносящийся в даль поезд. Заметим, что красавица в этом стихотворении является символом самой России, прекрасной, но несчастной и нищей. Блок писал: «Россия – нищая Россия», но в то же время верил в Отечество, в его великое будущее. А эта вера была воспринята им из поэзии Некрасова.

Литература:

1. Б.О. Корман. Лирика Н.А.Некрасова. – Воронеж, 1964. – 390 с.

2. Скатов Н. Литературные очерки. – М., 1985. – с. 118-156.

3. Кожинов В. Книга о русской лирической поэзии 19в. Развитие стиля и жанра. – М., 1978. – с. 155-216.

4. Скатов Н. Некрасов: современники и продолжатели. – М., 1986. – с. 7-99.

5. Кулешов В.И. Проблема Н.А.Некрасова // Кулешов В.И. В поисках точности и истины. – М. 1986. - с. 89-96.

6. Корман Б.О. Лирическая система Некрасова // Н.А.Некрасов и русская литература. 1821-1971. – М., 1971. - с. 113-116.