Часть 1. http://ficbook.net/readfic/2006987

Be closer.

http://ficbook.net/readfic/2006987

Автор: Just_Miss_Nothing
Фэндом: Tokio Hotel
Персонажи: Том/Билл
Рейтинг: NC-21
Жанры: Слэш (яой), Драма, Психология
Предупреждения: OOC, Изнасилование, Инцест, Твинцест, Нецензурная лексика, Underage
Размер: Макси, 102 страницы
Кол-во частей: 19
Статус: закончен

Описание:
Том не может понять, что происходит с его братом и почему пропасть между ними становится всё больше и больше с каждым днём.

Билл и Том - близнецы, группа существует, всё идёт согласно канону. События начинаются в сентябре 2006 года.

Публикация на других ресурсах:
Где угодно, но пришлите, пожалуйста, ссылку.

Примечания автора:
Я ленивая задница, не знающая, с какой скоростью будет писать. Конечно, разумнее было бы с моей стороны написать хотя бы большую часть, а потом начать выкладывать, но я такой противный человек, который не может писать ничего чисто для себя. Мне нужно, чтобы кто-то мне говорил, что всё идёт хорошо и т.д. и т.п. Поэтому комментируйте, пожалуйста, не то я тут повешусь.:D

Часть 1

Том весь вечер не находил себе места. Бродил по дому, будто бы отмеряя шагами каждую комнату. Открывал холодильник в поиске того, что может заставить его противно ноющий желудок возжелать хоть какой-нибудь пищи. Иногда курил, задумчиво подходя к окну. Снова открывал холодильник и тут же закрывал, после с силой сжимая пустые кулаки. Пробовал играть на гитаре, но пальцы упрямо дрожали и каждый раз мазали мимо струн.

Да что это он, в самом деле? Не впервой же. Не впервой Билл надевает узкие джинсы, пренебрегая нижним бельём, бл*дски красится и обливается какими-то особенно женскими духами. Не впервой он уходит, не целуя привычно брата в щёку из-за страха размазать блеск для губ. Не впервой. И Том переживёт. И ничего не случится. И небеса не низвергнутся на землю. Да даже дождь не пойдёт, ведь погода не знает, как плохо Тому сейчас. Как он готов биться головой об стену, а потом разворачиваться к ней спиной, обессилено скатываться по гладкой поверхности на пол и плакать как в детстве, уткнувшись себе в коленки и размазывая горячие слёзы о грубую ткань штанов.

В последний раз парень так плакал тогда, когда Билла отправили в летний лагерь одного, без брата. И Том понял, что он просто не знает, чем себя занять. Все игры у них были рассчитаны на двоих. У них всё всегда было рассчитано на двоих, и они оба это прекрасно знали. И Билл знал, вернувшись из лагеря всего лишь через пару дней, обнимая на вокзале Тома и незаметно вытирая слёзы, приговаривая, что он очень-очень скучал.

Под рёбрами у парня снова скрутился противный едкий комок. Вернуть бы те времена. Вернуть не только для того, чтобы пережить заново, а скорее, затем, чтобы не допустить тот, самый первый уход Билла. Если бы только Том мог всё вернуть.

Он пошёл в ванную, почистил зубы, тяжело шаркая ногами, поплёлся в свою комнату, стянул с себя одежду, кинул на стул и лёг на кровать. Для чего всё это? Всё равно же не заснёт. Не заснёт, пока не услышит неловкое, будто бы слепое тыканье ключа в замочную скважину, а затем и громкий щелчок входной двери. Не позволит себе погрузиться в мир снов, пока не узнает, что близнец благополучно добрался домой.

Том перевернулся на живот и, уткнувшись лицом в подушку, тихонько завыл. Протянул руку к прикроватной тумбочке, взял телефон, посмотрел время. Полвторого. Уже ночь, совсем ночь, а Билл всё ещё не дома. Тому ведь давно пора привыкнуть. Давно. А он всё не может. Не может понять то, что всего лишь какие-то полгода могли перекрыть всё то, что было между братьями раньше. То, что было основой всей их жизни. Ну, жизни Тома точно.

Да, он слышит металлический лязг из прихожей, длящийся на порядок дольше, чем это бывает обычно. Значит, сегодня Билл не просто выпил. Сегодня он напился подобно последней свинье.

Наконец, ключ находит скважину, и Том слышит, как пьяное тело вваливается в прихожую. Тихая возня. Глухой звук удара и громкий мат – брат поздоровался ногой с углом подставки для обуви. Том перевернулся на спину и, согнув руки в локтях, положил скрещенные ладони под голову. На душе стало чуть спокойнее. Это же его Билл, его родной брат-близнец, его часть и его кровь. И он навсегда останется самым родным, что бы ни случилось. Он мог быть кем угодно и заниматься чем угодно там, откуда пришёл, но сейчас, переступая порог их квартиры, он безоговорочно, автоматически вновь становился самым родным человеком для Тома.

Неровные шаги по квартире, чуть слышная возня, и парень умиротворённо закрывает глаза. Всё ведь хорошо? Всё хорошо. И нечего устраивать трагедию на пустом месте. Он всегда знал ориентацию Билла, правда, пока не смог до конца смириться. Но он ведь сможет? Сможет. К чему же тогда эти бестелесные переживания? Правильно, ни к чему.

Вдруг шаги становятся слышны совсем близко, и Том, открыв один глаз, видит высокую, тощую, растрёпанную и всё ещё одетую тень. На задворках подсознания снова просыпается ярость, и парень делает глубокий вдох.

Запах такой, будто в комнату ввалился десяток шл*х, пришедших после очередной смены. Нет, это не его Билл.

- То-ом, - пьяно протягивает брюнет и подходит ближе.

- Чего надо? – устало спрашивает парень, пытаясь как можно меньше вдыхать отравленного воздуха. Отравленного всем тем, что так уверенно, день за днём отделяет от него его любимого младшего братишку.

- Браслет расстегнуть не могу.

И Том берёт в руки тонкое запястье, отточенным движением расстёгивает тугую застёжку на массивной серебряной цепи.

Потная рука выскальзывает из грубых пальцев. Противно. Тому невероятно противно. Наверное, у его близнеца до сих пор в заднице чья-то сперма, а во рту – вкус толстых мужских х*ёв. Снова невыносимо думать об этом, но Том отчего-то не может прогнать из своей головы эти чёртовы мысли.

- С кем ты был сегодня? – зачем-то спрашивает парень, заранее зная, что ответ брата в любом случае заставит его сердце болезненно сжаться.

- Томми, отстань, - недовольно хмурится он. Значит, уже не может вспомнить, малолетняя ш*лава. – Спокойной ночи, братик, - приторно лепечет он и наклоняется к близнецу с целью поцеловать его в щёку, но Том отворачивается. Билл пыхтит и всё-таки, приноровившись, звучно чмокает лежащего на кровати парня куда-то в подбородок. Стоит только брюнету выйти, Том сразу же брезгливо вытирает липкий и будто бы пылающий след изнаночной стороной наволочки, а затем переворачивает подушку.

Он его ненавидит. Ненавидит то, во что превратился его брат. Ему едва есть семнадцать, а он уже не может пересчитать всех мужиков, что его имели. А если бы смог, то пальцев обеих рук явно бы не хватило. И ног, кстати, тоже.

Нет, Том тоже, конечно, совсем не девственник, но у него всё далеко не так запущено. Вообще, те образы, которые братья преподносят публике, являются в корне противоположными их реальным характерам. Интим у старшего был всего с четырьмя девушками. Нет, конечно, для семнадцати лет это немало, но по сравнению с тем, что он мелет каждое интервью, - просто ничтожно.

Парень поднялся и открыл форточку, чтобы из комнаты скорее выветрился запах крепкого пота, намешенный с несколькими совершенно разными парфюмами и ещё с чем-то, особо едким и противным. «Аромат свежевытр*ханной бл*ди», как называл это Том. Он снова лёг в кровать и провалился в тяжёлый сон без сновидений.

Утро встретило парня истеричными воплями чьей-то сигнализации, доносившимися из открытой форточки и недовольным бухтением брата на кухне. Том выматерился, закрыл форточку и направился в ванную, в коридоре почувствовав на себе тяжёлый взгляд Билла. Уже дойдя до двери ванной комнаты, он остановился и всё же посмотрел на близнеца. Тот стоял в чём мать родила около кухонного стола и вытирал тряпкой огромную лужу воды, пролитую на его поверхность. Волосы, вчера уложенные лаком в привычный шухер, сейчас свисали гадкими безжизненными паклями. Макияж растёкся по всему лицу и выглядел омерзительно.

- Чего вскочил в такую рань? – без всяких эмоций спросил Том, прислонившись к косяку и с нескрываемым отвращением глядя на брата.

- Мама звонила, - прохрипел он и, кончив своё нехитрое занятие, страдальческим жестом приложил эту же самую тряпку ко лбу.

- И что хорошего она тебе сказала? – саркастически выгнул бровь старший.

- Отстань, а? – вдруг взорвался Билл, роняя тряпку и оборачиваясь на близнеца. – Что надо, то и сказала! Не лезь не в своё дело, «заботливый старший братик»! Моя жизнь, как хочу, так и живу! Хочешь пристыдить меня? Х*й тебе! Х*рэ на меня пялиться, вали отсюда!

Том зашёл в ванную комнату, громко хлопнув дверью. Вот и поговорили. Чудно. И в последнее время подобное повторяется едва ли не каждый день. Но Том же не может оставить всё так, как есть. Это ведь его младший брат сейчас так убого себя губит. У него сердце кровью обливается, когда он видит Билла таким. Самым обидным было то, что на него не влияла да и не хотела повлиять даже мама. Слишком много свободы она давала им, награждала ею так, будто они умеют ей распоряжаться. Да ничерта подобного. Сейчас они всего лишь два заблудших в лесу ребёнка. А что она может сделать? Позвонить раз в неделю, сказать пару укоризненных слов и с чувством выполненного долга положить трубку? Только это. А что может сделать Том? Да если честно, немногим больше.

Утро прошло самым гадким образом. Братья разбрелись по своим комнатам и абстрагировались от мира закрытыми дверьми. Том мучил гитару, усердно пытаясь превратить появившийся в его голове мотив в аккорды, от Билла же не было слышно ни звука. Ровно в то время, когда к подъезду должна была подъехать машина, обязанная вести парней на очередную фотосессию, оба, уже одетые и собранные, молча вышли из комнат и направились вниз.

В машине близнецы ехали, усевшись по разные стороны заднего сидения, каждый глядя в своё окно. Том размышлял о том, что он слишком большое значение предаёт гулянкам своего брата. Да, он гей, он спит с мужиками, и что дальше? Ничего. Старший обязан принять брата таким, какой он есть, понять его и перестать морочить себе голову этим вопросом. Так ведь? Так.

Нет, не так! Том парится ведь вовсе не из-за того, что его братик вдруг резко начал вести активную сексуальную жизнь. Совсем не из-за этого. Его волнует, ужасно волнует то, что эта самая жизнь младшего решительно отдаляет близнецов друг от друга.

Хотя, может быть, так и должно случиться? Они же не могут всю жизнь проводить вместе всё свободное время. Не могут всю жизнь обниматься по поводу и без, как они это делали раньше. Это самое отдаление должно было произойти рано или поздно. Но как же больно осознавать, что оно происходит именно сейчас!

- Том? – нерешительно подал голос брюнет, робко повернувшись к брату. – Не обижайся на меня, пожалуйста. Ладно?

- Я не обижаюсь, - буркнул старший, даже не соизволив оторвать взгляд от окна.

- Обижаешься, - упрямо прогундосил Билл и придвинулся к близнецу, садясь совсем близко и едва ли не забираясь на его колени.

- Всё нормально, правда, - выдавил из себя улыбку Том и приобнял брата за плечи, наконец, поворачиваясь к нему.

Билл искренне улыбнулся и ласково потёрся носом о шею парня, зная, как на него действуют подобные вещи.

Том с облегчением выдохнул. Всё же хорошо. Это его Билл, его самый любимый братик. И сейчас отвращения совсем никакого не вызывает. Может, они вовсе и не отдалятся так сильно?

Старший стянул с угольно-чёрных волос близнеца тонкую резинку, надел её себе на запястье и принялся массировать пальцами кожу головы Билла. Тот удовлетворённо мурлыкнул, окончательно забравшись на колени Тома, обвил его шею руками и устроил голову на невероятно удобном плече. Больше ни у кого нет таких плеч, на которые было бы настолько удобно класть голову. Ни у кого – это брюнет знал точно. Ещё знал то, что он никогда не сможет без Тома. Как бы ни пытался, всё равно не сможет. И такая привязанность пугала, невыносимо пугала.

Старший повернул голову и коснулся губами черноволосой макушки. Сегодня она пахнет травяным шампунем и цветочным мылом. Сегодня на родном лице совсем нет макияжа. Короткие и светлые на концах ресницы чуть подрагивают, нежно-розовые и не опошленные вульгарным блеском губы расплылись в лёгкой улыбке. Тому всегда казалось, что младший намного красивее его. Тонкий нос, не такие пухлые губы, идеальные черты лица. Парень оторвал руку от волос Билла и устроил её на его остром плече. Брюнет недовольно хмыкнул и сонно боднул головой шею Тома.

- Мышонок, у меня рука устала, - прошептал старший и, почувствовав, как сильно близнец льнёт к нему, распахнул край своей толстовки и накинул его на спину Билла.

- Люблю тебя больше всех на свете, - пробормотал брюнет и крепче обнял брата.

- Приехали, - подал голос водитель, и автомобиль плавно припарковался возле большого и довольно мрачно выглядящего здания.

Том аккуратно снял со своих колен Билла и вышел в прохладный и влажный осенний воздух, зная, что это мгновение близости теперь утеряно и совсем скоро его близнец вновь превратится в кого-то совсем чужого, по-бл*дски накрашенного и такого ненавистного.