8 страница. соглашение о неустойке совершается в письменной форме независимо от формы основного обязательства;

соглашение о неустойке совершается в письменной форме независимо от формы основного обязательства;

несоблюдение письменной формы влечет недействительность соглашения о неустойке.

Договорная неустойка, как правило, применяется в тех случаях, когда не установлена законная неустойка. В то же время, в соответствии с правилом, установленным п. 2 ст. 332 ГК РФ, размер законной неустойки может быть увеличен соглашением сторон, если это не противоречит положениям законодательства.

В рамках следующей классификации, в зависимости от соотношения права на неустойку с правом на компенсацию убытков, выделяют зачетную, штрафную, исключительную и альтернативную неустойки.

Зачетной называется неустойка, взимаемая в счет причиненных убытков. Убытки в этом случае взыскиваются лишь в той части, в какой они не покрыты суммой неустойки.

Штрафная (кумулятивная) неустойка взыскивается сверх возмещаемых в полном объеме убытков. Данный вид неустойки является особо обременительной для правонарушителя, в связи с чем ее применение имеет наиболее эффективное превентивное значение. Примером штрафной неустойки можно считать неустойку, установленную п. 3 ст. 5 Федерального закона от 13.12.94 г. № 60-ФЗ «О поставках продукции для федеральных государственных нужд».

Исключительная неустойка ограничивает ответственность только взысканием неустойки, исключая возможность предъявления требования о возмещении убытков.

Альтернативная неустойка допускает взыскание либо неустойки, либо возмещение убытков. В этом случае взыскание неустойки исключает возможность дальнейшего взыскания убытков и наоборот — взыскание убытков исключает возможность удовлетворения требований об уплате неустойки. Эта особенность альтернативной неустойки делает ее невостребованной, по крайней мере, до тех пор, пока не станет ясно, какое требование выгоднее предъявлять — о взыскании неустойки или о взыскании убытков.

Таблица 4.

Соотношение сумм неустойки и возмещения убытков

Виды неустойки

Сумма неустойки

Сумма убытков

Всего к уплате

Зачетная

10 тыс. рублей

50 тыс.рублей

50 тыс (10 тыс. — неустойка; 40 тыс. — убытки)

Штрафная

10 тыс. рублей

50 тыс.рублей

60 тыс. рублей

Исключительная

10 тыс. рублей

50 тыс.рублей

10 тыс. рублей

Альтернативная

10 тыс. рублей

50 тыс.рублей

10 или 50 тыс. рублей

Неустойка как форма ответственности возлагает на правонарушителя дополнительную, имущественно не выгодную для него обязанность по уплате определяемых неустойкой сумм, уплата которых не освобождает должника от исполнения возложенного на него основного, обеспечиваемого неустойкой обязательства в натуре (если иное не предусмотрено законом или договором). Если должник вовсе не приступал к исполнению обязательства, уплата неустойки и возмещение убытков кредитору освобождает такого должника от исполнения обязательства в натуре.

В тех случаях, когда должник не несет ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства, кредитор не вправе требовать от него уплаты неустойки.

Современное гражданское законодательство не ограничивает предельно допустимый размер договорной неустойки, что побуждает участников гражданского оборота формулировать размер неустойки в самых широких пределах. Рассматривая такие дела, суд вправе уменьшить неустойку, если в ходе рассмотрения обстоятельств дела станет очевидным явная несоразмерность суммы, рассчитанной в соответствии с законом или договором неустойки, последствиям нарушения обязательства. Такое право предоставлено суду в соответствии со ст. 333 ГК РФ.

Основываясь на анализе судебной практики применения ст. 333 ГК РФ можно выделить ряд обстоятельств, характеризующих современное состояние и особенности правового регулирования неустойки как формы гражданско-правовой ответственности.

Право суда уменьшить размер неустойки, основываясь на положениях ст. 333 ГК РФ, в ряде случаев трактуется как обязанность суда по применению данной нормы. Такое состояние судебной практики справедливо получило критическую оценку в юридической литературе, поскольку подобный подход не отвечает требованиям диспозитивности (с точки зрения материального права) и противоречит принципам состязательности сторон (с точки зрения процессуального законодательства).

На наш взгляд, при отсутствии предусмотренных законом критериев несоразмерности размера неустойки последствиям нарушения обязательств, отношения между сторонами должны оцениваться судом с учетом правил, установленных ст. 10 ГК РФ, не допускающей злоупотребление правом.

Оценивая последствия ненадлежащего исполнения обязательства в целях применения ст. 333 ГК РФ в юридической литературе предлагается руководствоваться критерием, согласно которому размер неустойки несоизмерим с последствиями нарушения обязательства, если они в 2—3 раза меньше такой неустойки.

Обращает на себя внимание тот факт, что в правоприменительной деятельности сложилась практика снижения судами неустойки до размера основного долга. При этом за ориентир берется величина невыполненного обязательства.

Анализ судебной практики по данному вопросу позволяет выделить следующие критерии оценки последствий ненадлежащего исполнения обязательства и их несоразмерности величине неустойки:

критериями несоразмерности являются высокий процент неустойки; значительное превышение суммы неустойки суммы возможных убытков, вызванных нарушением обязательств; длительность неисполнения обязательств и др.;

к последствиям нарушения обязательства могут быть отнесены не полученные истцом имущество и денежные средства, понесенные убытки (в том числе упущенная выгода), другие имущественные права, на которые истец вправе рассчитывать в соответствии с законодательством и договором;

при применении положений ст. 333 ГК РФ судом должны быть приняты во внимание степень выполнения обязательства должником, имущественное положение истца, а также не только имущественный, но и всякий иной, заслуживающий уважения, интерес ответчика;

оценка несоразмерности неустойки последствиям нарушения обязательства предполагает принятие во внимание значительности размера задолженности, а также длительности периода ее непогашения;

в целях применения ст. 333 ГК РФ суд может также принимать во внимание обстоятельства, не имеющие прямого отношения к последствиям нарушения обязательства (цена товаров, работ, услуг; сумма договора и т.п.).

При наличии оснований для применения ст. 333 ГК РФ суд вправе уменьшить размер неустойки независимо от того, заявлялось ли такое ходатайство ответчиком.

Доказательства, подтверждающие явную несоразмерность неустойки последствиям нарушения обязательств, представляются лицом, заявившим ходатайство об уменьшении неустойки.

В том случае, когда уменьшение неустойки применяется по инициативе суда, решение вопроса о явной несоразмерности неустойки последствиям нарушения обязательства производится на основании имеющихся в деле материалов.

Увеличение соглашением сторон размера законной неустойки само по себе не может служить основанием для уменьшения взыскиваемой суммы неустойки в соответствии со ст. 333 ГК РФ.

Действия истца, способствующие увеличению размера неустойки, не могут служить основанием для ее уменьшения на основании ст. 333 ГК РФ.

Отсутствие вины организации в невыполнении договорных обязательств может служить основанием для освобождения ее от ответственности по ст. 401 ГК РФ, а не по ст. 333 ГК РФ.

17.2.

Залог

Залог имущества занимает особое место среди указанных в законе и применяемых в юридической практике способов обеспечения исполнения обязательств. Это один из классических гражданско-правовых институтов, известных еще римскому частному праву. В советский период институт залога практически не использовался, несмотря на то, что положения об этом способе обеспечения обязательства содержались в ГК РСФСР 1922 и 1964 гг. В связи с изменением экономического уклада в современной России и в следствие этого — развитием гражданско-правового регулирования имущественных отношений институту залога в новой гражданской кодификации было отведено достойное место.

В силу своего универсального характера залог способен обеспечивать каждое обязательство, однако, в древнем праве он связывался непосредственно с договором займа. Связь залога и кредитных отношений наиболее ярко прослеживается в делении кредита в римском частном праве на два вида: личный и реальный. Что в свою очередь зависело от способа его обеспечения. Кредит, обеспеченный залогом, назывался реальным, и характеризовался двумя основными обстоятельствами: во-первых, кредитор мог обратить объект, обеспечивающий долг, на свое удовлетворение не зависимо от того, отчужден этот объект должником или нет; и, во-вторых, объект, обеспечивающий долг, обращался преимущественно на удовлетворение того кредитора, требование которого обеспечено этим объектом.

След древнего воззрения на связь залога с заемными (кредитными) отношениями усматривается и в ныне действующем законодательстве. Так, например, в ч. 1 ст. 33 Закона «О банках и банковской деятельности» залог недвижимого и движимого имущества указан первым в открытом перечне способов обеспечения возвратности кредитов. Кроме того, в современной юридической литературе содержатся указания на то, что залогом обеспечиваются прежде всего требования, основанные на отношениях по кредиту. Очевидно, что это связано с рядом преимуществ данного способа обеспечения обязательств, к числу которых можно отнести следующие:

залог обеспечивает наличие и сохранность заложенного имущества к моменту расчетов должника и кредитора;

стоимость заложенного имущества, как правило, растет пропорционально темпам инфляции;

кредитор имеет возможность удовлетворить свои требования за счет заложенного имущества преимущественно перед иными кредиторами;

реальная возможность утраты имущества, имеющего довольно значительную ценность по сравнению с объемом своих обязательств, является действенным стимулом для должника в отношении надлежащего исполнения своих обязанностей.

В то же время необходимо отметить, что дискуссии по поводу правовой природы залоговых прав продолжаются уже свыше последних ста лет и к настоящему времени данный вопрос не получил своего окончательного разрешения.

Так, Шершеневич Г.Ф. относил право залога к вещным правам. Он указывал на то, что «Залоговым правом признается право на чужую вещь, принадлежащее верителю в обеспечение его прав требования по обязательству и состоящее в возможности исключительного удовлетворения из ценности вещи». Кроме того, Шершеневич Г.Ф. выделяет три основных признака залогового права.

Залоговое право является вещным правом и относится к группе прав на чужую вещь. Вещный характер этого права связан с тем, что, имея своим объектом вещь, оно всюду следует за нею, независимо от перехода права собственности на нее.

Залоговое право представляет собой право на чужую вещь, поскольку обеспечением может служить лишь имущество, обладающее ценностью.

Залоговое право представляет собой дополнительное отношение, предполагающее в свою очередь наличие иного, обязательственного отношения, так как целью залога является обеспечение соответствующего обязательства.

Являясь сторонником вещно-правовой теории залога, Шершеневич Г.Ф. выделял такую его особенность, которая состояла в том, что в отличие от иных вещных прав, залоговое право не имеет самостоятельного значения и находится в зависимости от определенного обязательственного права.

Говоря о залоге, нельзя оставить без внимания позицию Хвостова В.М., аргументация которого представляется нам достаточно полной, выявляющей основные сущностные характеристики залогового права. Исследуя правовую конструкцию залога, Хвостов В.М. приходит к выводу об обязательственном характере залоговой модели. При этом он отмечает, что у залога есть черты, сближающие его как с вещными, так и с обязательственными правами, но все вопросы, возникающие по поводу залога, могут быть более или менее удовлетворительно разрешены лишь в случае признания залога обязательственным правом.

Хвостов В.М. отмечал также, что согласно господствующему в литературе мнению, залоговое право есть право вещное. Главной же опорой данного воззрения, по его мнению, служило то обстоятельство, что залоговое право, подобно другим вещным правам пользуется абсолютной защитой. Более внимательное рассмотрение этого вопроса порождало у Хвостова В.М. сомнение в правильности такого воззрения на залог. В частности им отмечалось, что вещные права имеют общие им всем свойства, которых мы не находим в залоге. Так, например, при залоге нет длительного, равномерного и непосредственного воздействия субъекта права на вещь, имеющего место в вещном праве. Право кредитора при залоге сводится к тому, что он может воспользоваться вещью только при неуплате долга, за который эта вещь отвечает. Во время существования долга залоговое право приводит только к известной связанности вещи. Уплатой долга связанность эта уничтожается. Кроме того, отмечается, что залог, как и обязательство, исчерпывается иском и без этого иска он немыслим; приобретение залогового права по давности невозможно; в отличие от вещных прав залог возникает на основании простого соглашения.

В итоге рассуждений о сущности залога, Хвостов В.М. определяет его как обязательственное право требования, при котором личность должника, обязанного уплатить заключающийся в залоге долг, определяется держанием заложенной вещи, а заложенная вещь является тем объектом, который в той или иной форме отвечает за неуплату этого долга. Сравнивая данное определение залога с иными, приводимыми в юридической литературе, становится очевидным вывод, что определение, данное Хвостовым В.М. не утратило своего значения и сегодня. Выражается это, прежде всего, в том, что залоговое право по современному российскому законодательству является правом обязательственным. На что указывает расположение норм о залоге не в разделе ГК РФ о собственности и вещных правах, а в разделе об обеспечении исполнения обязательств.

Обязательственно-правовая природа залога подтверждается в настоящее время исследованиями российских цивилистов. Так, Витрянский В.В. приводит следующие аргументы, основанные на действующем российском законодательстве:

в соответствии с п. 1 ст. 336 ГК РФ предметом залога могут быть не только вещи, но и имущественные права (требования). Это не типично для вещного права, поскольку имущественные права сами по себе в качестве самостоятельного объекта ни при каких условиях не могут служить в качестве предмета вещных прав;

в соответствии с п. 6 ст. 340 ГК РФ залоговое право может быть установлено на будущую вещь, в отношении которой не может быть установлено ни право собственности, ни любое другое вещное право;

только с позиции обязательственно-правового характера залога можно объяснить правило, содержащееся в п. 2 ст. 313 ГК РФ, в соответствии с которым третье лицо, подвергающееся опасности утратить свое право на имущество должника (право аренды, залога и др.) вследствие обращения кредитором взыскания на это имущество, может за свой счет удовлетворить требование кредитора без согласия должника;

в соответствии с п. 2 ст. 345 ГК РФ в случае гибели предмета залога залогодатель вправе заменить его другим, равноценным имуществом;

залогодатель вправе уступить свои права по договору о залоге с соблюдением положений ст. ст. 382—390 ГК РФ. Что касается вещных прав, то они не могут передаваться другому лицу в порядке цессии;

только обязательственно-правовой природой залоговых отношений объясняется то обстоятельство, что при ликвидации должника, в том числе в порядке банкротства, имущество, служившее предметом залога, не исключается из общей массы имущества должника, а требования кредитора-залогодержателя в обеспеченной части подлежат удовлетворению в привилегированную очередь за счет любого имущества должника, в том числе и не передававшегося в залог (ст. 64—65 ГК РФ);

в соответствии со ст. 350 ГК РФ требования кредитора-залогодержателя могут быть удовлетворены лишь путем продажи заложенного имущества на открытых торгах.

Приведенные положения находят свое отражение и в судебной практике. Например, пункт 46 совместного постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 01.07.96 г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса РФ» содержит разъяснения относительно того, что действующее законодательство не предусматривает возможность передачи имущества, являющегося предметом залога, в собственность залогодержателя. Всякие соглашения, предусматривающие такую передачу, являются ничтожными, за исключением тех, которые могут быть квалифицированы как отступное или новация обеспеченного залогом обязательства.

Вместе с тем, в современной юридической литературе можно встретить указания на то, что залогу присуща двойственная природа в силу порождения им двух видов отношений — между залогодателем и залогодержателем и между залогодержателем и вещью. Так, например, по мнению О.М. Свириденко, «спор о вещно-правовом или обязательственно-правовом характере залога необходимо разрешить в форме принятия двойственного характера залога с признанием вещно-правового и обязательственно-правового характера при приоритетном положении последнего».

Отдельные авторы предлагают характеризовать залог как вещно-правовой способ обеспечения обязательства. Более того, законодательство отдельных государств отдает приоритет именно вещно-правовой природе залоговых отношений. Так, например, в Гражданском кодексе Латвийской Республики нормы о залоге помещены в разделе «Вещное право». На наш взгляд позиция сторонников вещно-правовой природы залога подкрепляется аргументами, совокупность которых по своей значимости все же уступает аргументации сторонников обязательственно-правовой теории данного способа обеспечения обязательств.

Согласно п. 1 ст. 334 ГК РФ в силу залога кредитор по обеспеченному залогом обязательству (залогодержатель) имеет право в случае неисполнения должником этого обязательства получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества преимущественно перед другими кредиторами лица, которому принадлежит это имущество (залогодателя), за изъятиями, установленными законом. «Если же вещное обеспечение окажется недействительным или потому, что контрагенты не имели достаточной правоспособности, или потому, что вещь не могла быть подвергнута такому обременению, то долговой момент выделяется из закладной и остается в силе; но для достижения первоначальной цели кредитору дается уже не залоговое ограниченное взыскание, а обыкновенный личный иск, не снабженный преимуществом, но обращаемый на все имущество должника».

По общему правилу, залог возникает на основании договора. Между тем, залоговые отношения могут возникать на основании закона при наступлении указанных в нем обстоятельств, если в законе предусмотрено, какое имущество и для обеспечения какого обязательства признается находящимся в залоге.

Залог может быть предусмотрен как в отношении вещей, так и имущественных прав, которые залогодатель приобретет в будущем. Однако для возникновения прав залогодержателя на заложенное имущество необходимо, чтобы залогодатель стал юридическим собственником предмета залога (обладателем имущественного права). Иллюстрацией этого положения может служить пример, когда в арбитражный суд обратился банк с иском к предприятию об обращении взыскания на заложенное имущество в счет погашения задолженности последнего по кредитному договору. В ходе судебного разбирательства было установлено, что предметом договора о залоге являлся силикатный кирпич, ожидаемый ответчиком в соответствии с договором поставки, заключенным им с конкретным поставщиком. На момент заключения договора о залоге обязательства поставщиком исполнены не были. Кассационная инстанция отменила решение суда первой инстанции, удовлетворившее исковые требования банка, и указала на то обстоятельство, что по договору о залоге, заключенному на основании п. 6 ст. 340 ГК РФ, право залога возникает у залогодержателя только с момента приобретения залогодателем соответствующего имущества.

Предметом залога может быть всякое имущество, в том числе вещи и имущественные права (требования), за исключением имущества, изъятого из оборота, требований, неразрывно связанных с личностью кредитора, в частности требований об алиментах, о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, и иных прав, уступка которых другому лицу запрещена законом.

В правовой литературе неоднозначно толкуется вопрос о возможности использования денег в качестве предмета залога. Одни авторы склоняются в сторону положительного разрешения данного вопроса, другие напротив, полагают, что денежные средства, выраженные в российской валюте, не могут быть предметом залога.

На наш взгляд не вызывает сомнений, что предметом залога может являться иностранная валюта. То обстоятельство, что при участии валюты иностранного государства в отечественном гражданском обороте должно соблюдаться валютное законодательство России, не меняет сути залоговых отношений и не меняет существа залога. Дискуссионным же в настоящее время остается вопрос о возможности использования в качестве предмета залога российских денег в наличной и безналичной форме.

Наличные деньги отнесены российским законодательством к категории вещей, а последние, в свою очередь, в силу п. 1 ст. 336 ГК РФ могут быть предметом залога. Следовательно, с формальных позиций, наличные деньги могут являться предметом залога.

Такой подход к рассматриваемому вопросу достаточно давно известен российскому праву. Вывод, подобный приведенному выше и основанный на отнесении законом денег к движимому имуществу, в свое время был сделан А.С. Звоницким: «Наконец, наше право причисляет к объектам заклада наличные деньги. По нашему закону деньги принимаются в заклад по договорам с казною, на торгах, в уголовном суде, в качестве кассационного залога, залога нотариусов и судебных приставов. По-видимому, в законе нет препятствий к признанию их годным объектом заклада и между частными лицами…».

В то же время наличные деньги являются вещами особого рода, поскольку участвуют в гражданском обороте, прежде всего, как законное платежное средство. При этом в силу ст. ст. 28—30 Закона РФ «О залоге» и ст. ст. 349, 350 ГК РФ удовлетворение требований кредитора осуществляется путем продажи заложенного имущества с публичных торгов и направлением вырученной суммы в погашение долга. Очевидно, что именно данной спецификой денег и обусловлено одно из решений Президиума ВАС, согласно которому одним из существенных признаков договора о залоге является возможность реализации предмета залога. Денежные средства, тем более в безналичной форме, этим признаком не обладают. Таким образом, исходя из сути залоговых отношений, денежные средства не могут быть предметом залога. При данных обстоятельствах спорные договоры о залоге не соответствуют требованиям закона и являются недействительными в силу ст. 168 ГК РФ.

Данный вывод судебной инстанции вызывает ряд возражений.

Во-первых, представляется очевидным, что предметом залога могут являться российские денежные знаки, номинальная стоимость которых отличается от их рыночной стоимости. Это могут быть юбилейные, памятные денежные знаки и т.п.

Во-вторых, в силу п. 1 ст. 336 ГК РФ деньги могут быть предметом залога.

В-третьих, представляется неверной формулировка приведенного судебного решения, указывающая на невозможность реализации денег в качестве предмета залога. На наш взгляд, говоря о возможности реализации денег как предмета залога, не следует исходить лишь из представлений о возможности реализации предмета залога только посредством сделок купли-продажи. Учитывая специфику наличных денег как объекта гражданских прав мы допускаем возможность их реализации путем непосредственного их направления на удовлетворение требований кредитора по обеспеченному залогом обязательству. В этой связи заслуживает внимания позиция Б.М. Гонгало, который указывает, что возможность продажи заложенного имущества отнюдь не является главным и единственным признаком залога. «Главное — обеспечить (гарантировать) интересы кредитора. Залог устанавливается вовсе не для того, чтобы непременно продать вещь, являющуюся предметом залога. Кстати, закон предусматривает возможность приобретения залогодержателем предмета залога при объявлении торгов несостоявшимися (ст. 350 ГК РФ)».

Данное положение не противоречит п. 1 ст. 334 ГК РФ, согласно которой в силу залога кредитор по обеспеченному залогом обязательству имеет право в случае неисполнения должником этого обязательства получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества преимущественно перед другими кредиторами. В связи с этим, существенным признаком договора о залоге является, на наш взгляд, не столько возможность реализации предмета залога, сколько возможность удовлетворения из его стоимости соответствующих требований кредитора. В том случае, когда предметом залога являются наличные деньги, стоимость заложенного имущества определяется номинальной стоимостью заложенных денежных купюр и удовлетворение кредитора в подобных залоговых отношениях беспрепятственно может осуществляться непосредственно из стоимости предмета залога.

Кроме того, на практике уже существует определенный механизм реализации денежных требований. Речь в данном случае идет о Постановлении Правительства РФ от 25.11.98 г. «О мерах по просроченной задолженности», которым Федеральному долговому центру при Правительстве РФ и уполномоченным им организациям предписано организовывать проведение публичных торгов по продаже просроченной дебиторской задолженности (денежных требований).

В-четвертых, наличные деньги как предмет залога являются определимыми вещами и предполагают возможность их четкой индивидуализации благодаря наличию на денежных купюрах соответствующих серий и номеров.

В-пятых, императивное правило продажи заложенного имущества, установленное ст. 350 ГК РФ, не может иметь место в отношении российских денег в силу специфики этих вещей. В то же время данная статья закона необоснованно лишает стороны права выбора и в целом не соответствует сложившейся в стране экономической ситуации.

В-шестых, залог денег не противоречит ни положениям ГК РФ, ни Закону о залоге.

Таким образом, учитывая изложенную позицию, по нашему мнению необходимо более четко и однозначно закрепить в законе право участников залоговых отношений в альтернативном выборе способа реализации заложенного имущества в зависимости от его вида и особенностей. Это позволило бы придать институту залога значительную оперативность и как следствие — более широкое его использование кредиторами в обеспечении кредитных договоров.

Что же касается безналичных денег, то возможность их залога в юридической литературе также не получила однозначного разрешения.

«С точки зрения российского права денежные суммы, зачисленные на банковский счет, не могут быть предметом договора залога. Вообще-то закон рассматривает деньги как разновидность вещи (ст. 128 ГК РФ). В этом качестве они могут быть предметом договора залога. Денежные средства, зачисленные на банковский счет, вещью не являются и потому не могут быть таким предметом».

Конечно, теория гражданского права не относит безналичные деньги к категории вещей. На юридический феномен безналичных денег не раз обращалось внимание юристов. В юридической литературе приводятся самые различные подходы к определению их правовой природы.

Так, например, Тараканов С. рассматривает безналичные деньги в качестве информации. Делая подобный вывод, Потяркин Д. утверждает, что «…безналичные деньги — своего рода информация, точнее, учетная информация».

По мнению Трофимова К. безналичные деньги в экономическом и в юридическом смысле совершенно не отличаются от наличных денег. Существование же их в безналичной (неовеществленной) форме вытекает из экономической природы и функций как самих денег, так и банковской системы.

Сарбаш С.В. указывает на то, что «проблема безналичных денежных средств в настоящий момент не решена в науке гражданского права и едва ли будет решена в ближайшем обозримом будущем».