День Солнечного календаря. Чем ближе был порт, тем больше было людей на улице, по которой шли Клавдия и Энафа

Чем ближе был порт, тем больше было людей на улице, по которой шли Клавдия и Энафа. Клавдия успела заметить, что все харчевни, и даже термополий на этой улице, были открыты. 1

_________________________________________________________________________________________________________

1 - Термополий – заведение быстрого питания (харчевня, закусочная, забегаловка), которое находится вблизи термы (бани).

Термополии никогда не работают утром, редко - днём, всегда - с вечера, и открыты для посетителей до глубокой ночи.

Да, жители речного порта сделали всё, чтобы римляне могли, ожидая корабль, поесть и отдохнуть.

Квинта со служанкой успели во время. Они стояли в первых рядах среди горожан на высоком берегу Тибра. Отсюда Клавдии были хорошо видны и залив Остии и портовая пристань, на которой выстроилась торжественная церемония во главе с Верховным понтификом Публием Лицинием Крассом Дивом. Квинта разглядела и Миропию с весталками, свободными от службы, и пятерых жрецов из Коллегии, стоящих рядом с Публием...

…лица понтификов и весталок светились радостью...

…все в Италии знали, что путешествие Кибелы прошло под благословением небес: во время десятидневного плавания корабля из Песинунты до Остии на море стояла прекрасная погода...

И сегодняшний день не был исключением. Чистое небо, яркое солнце. Многие горожанки предусмотрительно взяли с собой зонты и веера. Вокруг Клавдии было очень много людей.

Такое чувство, что весь Рим здесь!

Вдали показался корабль, и в толпе послышались восторженные крики. По голубой воде в порт входило удивительно прекрасное и великолепное судно, настоящий образец корабельного искусства. Низкая посадка. Тяжёлый груз... Может, поэтому корабль так медленно двигался посередине залива? Длинные вёсла были подняты, паруса полны ветра, но движения не было. Прошло ещё какое-то время, прежде чем горожане поняли, что корабль стоит на месте! Перевоз в Рим священного каменного изваяния Кибелы, великой анатолийской богини-матери гор и плодородия, остановился в своём движении!! Почему это случилось, если римляне сделали всё возможное, чтобы исполнить в точности совет Сивиллы?! Почему корабль стоит, и Кибела не может попасть в Святилище Весты?!!

И ты, мой читатель, спрашиваешь: "Как такое могло произойти?" Дело в том, что из-за продолжительной засухи уровень речной воды стал очень низким, и тяжёлый корабль сел на мель.

Стоящим на пристани людям было видно, как матросы крепили по правому борту и к носу корабля дополнительные толстые верёвки, а затем сбросили их на берег.

Почти все мужчины, пришедшие в порт, спустились к берегу, чтобы помочь команде. Свободные граждане Рима и плебеи, аристократы, торговцы и банщики, забыв о сословных различиях, встали рядом друг с другом, и, взяв в руки верёвки и канаты, попытались сдвинуть корабль с мели. Но корабль даже не шелохнулся! Общее усилие нескольких сотен мужчин было напрасно! Ещё одна попытка... Ещё... Корабль не двинулся. В толпе на берегу послышались приглушённые женские рыдания, а кто-то из женщин истерично закричал:

- Мы прогневали богиню!

По толпе людей прошёл ропот:

- Богиня в гневе!! Это – наказание! Мы заслужили наказание!!

…хорошо одетый горожанин, стоявший рядом с Клавдией и Энафой, начал постанывать и раскачиваться из стороны в сторону:

- Будет несчааастьеее! Это к несчаааастью! Это к несчастьюууу!

Раскачавшись, горожанин вдруг так громко взвыл, что не удержался на ногах и упал спиной на Энафу. Та сильно прогнулась назад, но выстояла. Растерявшись от этого неожиданного на неё падения, служанка не знала, что ей делать дальше. Поэтому, раскинув руки, постаралась, не прикасаясь к рыдающему

гражданину, хотя бы самой не упасть. Не прошло и двух секунд, а Квинта уже решительно взяла плакальщика за плечи и поставила его ровно. Энафа только облегчённо выдохнула, когда выпрямилась, но Клавдия промолчать не смогла. Она улыбнулась и негромко обратилась к горожанину:

- Эх, ты! Чем тут шататься и падать на женщин, шёл бы к кораблю и его раскачивал. Да-да, иди к мужчинам и помоги им! Видишь, без тебя у них ничего не получается!

Но те из людей, кто услышал слова весталки, невольно рассмеялись её шутке. К несчастью Квинты, мужчина пришёл на пристань с женой, и той было не до смеха. Какая-то пигалица посмела выставить её! мужа на посмешище! и люди смеялись! смеялись над её!! мужем! Мало того, всмотревшись в наглую острячку, матрона поняла, что уже видела эту девицу! Совсем недавно она заходила в гости к одной такой же, как она, приличной замужней женщине, живущей на одной улице с родителями этой нахалки, как же её зовут? Та женщина и показала ей эту весталку, да как же её зовут-то? шагающей по улице с ликтором и двумя служанками, как её имя-то? и рассказала всю правду о дочери своих соседей. Квинта! Вспомнила! Клавдия Квинта!! И вспомнив, как зовут эту бесстыжую насмешницу, жена плакальщика вступилась за своего мужа:

- Люди! Вы кого слушаете?! - обратилась она к горожанам, и, уперев пухлые руки в пышные бока, рассерженная женщина закричала:

- Посмотрите!! И это – непорочная дева?! Нет, вы только посмотрите! - Уродливо-толстое лицо горожанки мгновенно налилось кровью, а глаза выкатились на жирные щёки. - Где? Где её скромность?! Где?! Где страх?!! Где стыд?!!

Распаляя себя, она орала всё громче и громче:

- А я скажу вам! Нет у неё стыда! Нет у неё страха! Я-то знаю эту весталку! Это Клавдия Квинта! Дерзкая Клавдия! Порочная Квинта! Бесстыдная Клавдия! Эта Квинта – подруга блудливой Лантинади! И она всегда себя так вызывающе ведёт! Дерзко и вызывающе! Особенно с мужчинами!!

Стоящие рядом горожане были вынуждены слушать весь этот ор, но многие, вспомнив события, связанные со смертью Лантинади, стали ещё и прислушиваться к словам женщины. А матрона, почувствовав, что наконец-то привлекла к себе внимание, продолжала кричать:

- Нет! Вы видели?! Люююди!! Она сама подошла к моему мужу!! Сама! А вы слышали, граждане?! Нет! Вы слышали?! Она предложила мужу больше не падать на женщин!!! Да она – нарушительница! Скромная дева не ведёт себя так беспутно! Чистая и непорочная жрица не может предлагать такое мужчине! Она – грешница!! Среди нас развратница! Блудница!.. Да сама святая Кибела подала нам знак! Корабль не двинется, пока мы не зароем в землю эту падшую мерзкую девку, которая давала клятву и нарушила её! Зовите ликтора! К понтифику её! К Публию её! Пусть он зароет её в землю! В землю эту... - и грязные ругательства, как камни, полетели в Клавдию, сразу оказавшуюся в центре людского круга. Напрасно она искала в лицах сочувствия. Матроны и горожане оттеснили от Клавдии служанку, и Энафа ничем не могла помочь своей госпоже. А замужняя женщина всё яростней призывала людей к расправе над Квинтой. Ещё мгновение, и толпа отвела бы её к понтифику. Пора! Далее медлить было нельзя.

Неожиданно для всех, Клавдия посмотрела прямо в глаза горожанке, обвиняющей её в страшном грехопадении и, гордо расправив плечи, резко подняла обе руки вверх и громко запела чистым и сильным голосом гимн весталок-девственниц.Вераповела её на берег реки. Изумлённая толпа расступилась перед Клавдией, поющей:

Наша чистота – наша защита!

Мы охраняем священный огонь!

Днём и ночью горит он

В храме богини Весты!

Самые сильные ветра

Не погасят огонь,

Если он в руках девы

Непорочной!

Лёгким, почти летящим, шагом Клавдия спускалась по крутому склону. От резкого движения рук сломалась фибула, придерживающая хламис на левом плече. Теперь оранжево-красный плащ из тончайшего шёлка развивался за её спиной так, будто у весталки выросли огненные крылья. Пройдя прямо к реке мимо стоящих с верёвками мужчин, Клавдия низко поклонилась в сторону корабля, зачерпнула воды и умылась. Затем, встав на колени и подняв ладони к небу, она вскричала:

- О, богиня Кибела, к тебе обращаюсь я – Клавдия Квинта, клятву давшая Весте, богине огня! Молю тебя! Смилуйся надо мной, Кибела! Не дай убить меня по злому навету! Спаси меня! Покажи свою справедливость! Молю тебя, Кибела, дай знак, что я невинна!! Ниспошли благость свою!! Молю тебя, о, богиня плодородных склонов и благодатных почв, дай знак, что не нарушила я торжественной клятвы!! Помоги мне, о, святая Кибела, дай знак, что я непорочна!!!

Жена виновника происходящего закричала:

- Да она сошла с ума! Клавдия Квинта сошла с ума!!

Мужчины побросали канаты, и отошли подальше от этой странной и, скорее всего, больной девушки.

Зная, что сумасшествие не спасает, а только усугубляет вину грешницы, родители Клавдии приготовились спасать младшую дочь от гнева людей. А та, замолчав и, как бы прислушиваясь к кому-то или к чему-то, поднялась с колен и подошла к брошенным на землю канатам. Взяв один, Клавдия немного постояла, словно размышляя, всё ли правильно она поняла, а затем... потянула на себя канат, закреплённый за нос корабля. Хрупкие руки девушки с трудом удерживали тяжёлый от воды и песка пеньковый канат. Казалось, что Клавдия сейчас выпустит его из рук, но... канат натянулся, и тяжелогружёный корабль, покачнувшись, тронулся с места, и медленно-медленно, следуя девичьим шажочкам, стал двигаться к берегу, освободившись от засосавшего его ила...

Чудо свершилось! Богиня Кибела свидетельствовала всем, кто видел входящий в порт корабль, что Клавдия невинна!

Все узнали, что Квинта – истинная жрица-девственница храма богини Весты! Граждане Рима – свидетели чуда славили Клавдию Квинту, славили её родителей, молились Кибеле и верили, что с этого мгновения Рим и римляне находятся под особым, наисильнейшим покровительством неба и богов!

И все эти проявления уважения и почитания были столь же бурными, как и недавние осуждения. 1

_________________________________________________________________________________________________________

1 - И все эти проявления уважения и почитания были столь же бурными... –

Римляне, потрясённые увиденным чудом, в течение года установят статую Клавдии Квинты в храме Матери Богов.

И после своей смерти Клавдия Квинта ещё дважды подтвердила свою чудесную силу. В 111 году до нашей эры и во 2 году нашей эры храм Матери Богов в Риме подвергался настолько опустошительным пожарам, что в храме ничего не оставалось кроме обугленных стен и статуи Клавдии Квинты, совершенно не затронутой огнём.