Дизайнер

Оформление Всесоюзной полиграфической выставки в Москве, спроектированное и осуществленное Лисицким в 1927 году, ознаменовало рождение в СССР самой профессии проектировщика, дизайнера выставок; Лисицкий проявил себя как художественный руководитель большого авторского коллектива, создающего синтетическое произведение искусства с широким использованием технических и инженерных достижений. Со второй поло

вины 1920-х годов он становится ведущим мастером советского выставочного дизайна. Среди его работ - проекты-разработки советских павильонов на Международной выставке печати "Пресса" в Кельне (1928), Международной выставке гигиены в Дрездене, Международной выставки пушнины в Лейпциге (обе 1930), Международной выставки торговли в Белграде (1940-1941, не состоялась). В 1935 был назначен главным художником Всесоюзной Сельскохозяйственной выставки, работал над проектом Главного павильона. В 1930-е Лисицкий продолжил свои работы в области книжного и журнального дизайна (альбомы "15 лет СССР", "15 лет РККА", "СССР строит социализм" и др.); в 1932-1940 работал художником-оформителем журнала "СССР на стройке". После начала Великой Отечественной войны Лисицкий создал ряд антифашистских плакатов

билет 24

Формированию художественной самобытности ленинградской школы во многом способствовало объединение "Круг художников", продолжавшего свою деятельность с 1926 года по 1932 год. Ключевой фигурой этого объединения был Вячеслав Пакулин (1900 - 1951), он был автором деклараций и манифестов, призванных определить место круговцев в сложном художественном пространстве отечественного искусства той эпохи. Для ленинградской школы характерна прозрачная, глубокая свето-воздушная среда, живописность пластической формы, сложный насыщенный цвет, а "ленинградская" графика отличается мягкой, линеарной пластикой с легкой растушевкой. Работы ленинградских художников словно незакончены, эта non-finito и есть фирменный стиль ленинградцев. Классики этой школы - Николай Лапшин (1891 - 1942), Владимир Лебедев (1891 - 1967), Николай Тырса (1887ь - 1942), Александр Ведерников (1898 - 1975), Алексей Пахомов(1900 - 1973), Владимир Конашевич (1988 - 1963) и многие их коллеги вошли в историю русского искусства как самобытные мастера, запечатлевшие в своем творчестве извечные человеческие ценности.

Сложилось в Петербурге к концу 1890-х годов на основе дружеского кружка, который составили десятилетием раньше выпускники частной гимназии К.И.Мая (первоначально – А.Н.Бенуа, В.Ф.Нувель и Д.В.Философов; затем к ним примкнули Л.С.Бакст, Е.Е.Лансере, К.А.Сомов и С.П.Дягилев, фактически возглавивший кружок). Их первым масштабным публичным выступлением явилась «Выставка русских и финляндских художников», состоявшаяся в начале 1898. Наряду с членами кружка в ней участвовали А.М.Васнецов, М.А.Врубель, К.А.Коровин, И.И.Левитан, С.В.Малютин, А.П.Рябушкин, В.А.Серов, а также финские мастера (А.Галлен-Каллела, А.Эдельфельт и др.). В том же году начал выходить журнал «Мир искусства»; его издателями были княгиня М.К.Тенишева и С.И.Мамонтов, главными же идеологами были Бенуа и Дягилев. Благодаря журналу укрепилась взаимосвязь символистских тенденций в литературе и изо-творчестве, четче проступили параллели нового искусства России и Западной Европы, – русский изобразительный символизм окончательно самоопределился. На последующих выставках к «Миру искусства» примкнули И.Я.Билибин, А.Я.Головин, М.В.Добужинский, Д.Н.Кардовский, Е.Е.Лансере, М.В.Нестеров, А.П.Остроумова-Лебедева, Л.О.Пастернак, В.Д.Поленов, И.Е.Репин, Н.К.Рёрих, К.Ф.Юон, М.В.Якунчикова и немало других художников.

Владимир Лебедев, работая в «Окнах РОСТА», сумел проявить огромный талант графика. Исходя из лубка, он нашел свой собственный стиль, которому суждено было совершенствоваться и расцвести в последующие десятилетия. «Окна РОСТА» были неизвестной до этого времени формой политической пропаганды, оказавшей большое влияние на графику времени Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. («Окна ТАСС»).

В петроградских «Окнах РОСТА» работал В.В. Лебедев, В. Козлинский, Л. Бродаты, А. Радаков, Н. Радлов; в «Югроста», одним из организаторов которых был Б. Ефимов, сотрудничали Э. Багрицкий, Ю. Олеша, В. Катаев, М. Кольцов. Такие же «окна» выпускались в Грузии, Армении, Азербайджане и т.д.

Петроградские «окна» исполнялись в технике литографии и печатались в мастерской бывшей Академии художеств тиражом до двух и более тысяч экземпляров. Для Лебедева характерна безукоризненная выверенность острого жеста, чеканная пластика фигур, сочность цветового пятна, лаконизм, «мудрое самоограничение», сочетающееся в решении образа с едкой насмешкой.

В 1918 г. было предпринято массовое издание классиков русской и мировой литературы под названием «Народная библиотека». В изданиях Пушкина, Гоголя, Лермонтова, Тургенева, Толстого, Лескова, Некрасова приняли участие многие уже известные художники большой профессиональной культуры: Б. Кустодиев, А. Бенуа, В. Конашевич, Д. Кардовский, В. Лебедев, Н. Купреянов и другие, в основном петербургской школы. «Народная библиотека», как бы стремясь продолжить толстовскую линию «народного чтения», предполагала вместо роскошных дореволюционных изданий для узкого круга издания дешевые, но строго выверенные, без искажений цензуры, для истинно народного читателя (например, с иллюстрациями Б. Кустодиева вышла повесть Пушкина «Дубровский»). В станковой графике, в технике цветной ксилографии и акварели работает А. П. Остроумова-Лебедева. Она утверждает в этих гравюрах, посвященных архитектуре Петрограда, непреходящую ценность классического искусства, против которого яростно выступали тогда многие. Это же делает в линогравюре и в торцовой гравюре на дереве И.Н. Павлов, изображающий старую Москву и провинцию. В основном портретным жанром занимаются Г. Верейский, Н. Тырса, В. Лебедев. Серии последнего – «Натурщицы», «Балерины» – и по сей день удивляют своим поразительным артистизмом, безукоризненной пластикой форм и смелыми обобщениями. Лебедев и Тырса, каждый по-своему, несколько раз исполняли портрет А.А. Ахматовой. Гравюры, посвященные родному городу и Армении, делает петербуржец П. Шиллинговский.

После Гражданской войны и периода «военного коммунизма», дававшего, естественно, немного возможностей для развития книжной графики, наступило время ее энергичного развития, ибо стали издаваться произведения русской классики и советской литературы. Сначала это были в основном иллюстрации к произведениям классической литературы, фотомеханическим путем воспроизводящие перовой или карандашный рисунок. В оформлении книги теперь используются все элементы: обложка, титул, форзац, фронтиспис, заставки, концовки. Высокий профессиональный уровень был задан еще «мирискусниками», и не случайно очень важный в становлении советской графики период 20-х годов открывается работой М.В. Добужинского к повести Достоевского «Белые ночи» (1922). Чисто графическим языком, сопоставлением всего двух цветов – черного и белого – Добужинский создает строгую систему иллюстраций, заставок, концовок в некоем «едином книжном организме». Белый лист используется им как символ белой ночи, на его фоне изображаются Адмиралтейская игла, решетки каналов и мерцающая в них вода, мокрые булыжные мостовые, цепные мосты, глухие петербургские дворы – своеобразное «музыкальное» (если можно так сказать относительно искусства изобразительного) сопровождение к тончайшей повести Достоевского об этом «самом предумышленном городе на свете». В 20-е годы в области детской иллюстрации интересно работали В. Лебедев, В. Конашевич, В. Замирайло, А Радаков, Н. Радлов, С. Чехонин и пр. – ленинградская школа графиков отличалась высокой профессиональной культурой, основанной на прочных реалистических традициях. Затейливы, но доходчивы, сказочны, снабжены множеством подробностей иллюстрации В. Конашевича к произведениям К.И. Чуковского и С.Я. Маршака. Наоборот, почти плакатно-лапидарны, условно-обобщенны выразительные рисунки В. Лебедева к Р. Киплингу и Маршаку. Под воздействием Лебедева сложилось творчество таких превосходных рисовальщиков, как Е. Чарушин, Ю. Васнецов, В. Курдов. Лебедева больше всего знают как замечательного иллюстратора детских книжек. Не слишком погрешив против истины, можно считать, что с его рисунков к "Слоненку" Киплинга, которого выпустило в 1922 году издательство "Эпоха", начинается советская детская иллюстрация. Потом были книжки Маршака "Мороженое", "Усатый полосатый", "Цирк", "Мистер Твистер"...Поэту так понравилось работать с Лебедевым, что их сотрудничество продолжалось 40 с лишним лет. Впрочем, Лебедев - целая эпоха не только потому, что он нарисовал книжки, с которыми вырастали три поколения советских детей. Под его влиянием и его трудами сформировалась славная "ленинградская школа" детской книги. Николай Лапшин. Известный более всего своими иллюстрациями к научно-популярным книгам для подростков, он здесь представлен иначе — несколькими «книжками-картинками» для малышей. Все они были уже прочно забыты. И хотя некоторые из этих рисунков уже были недавно экспонированы, появление на выставке всей обширной коллекции позволяет яснее представить себе творческий путь большого мастера. Рисунки Лапшина обобщены, почти схематичны, персонажи и вещи ложатся на бумагу строго очерченными силуэтами. Лаконичен и угловатый конструктивистский шрифт надписей на обложках. Все очень деловито, без украшений, и вводит маленького зрителя в суть дела, в большой мир людей, техники, сложной городской жизни. И вместе с тем, мир этот одухотворен живым юмором, поэтическим ощущением городской и сельской среды, неторопливого течения повседневных событий. Еще живее, подвижнее картинки Веры Ермолаевой. Она тоже прекрасно владела повествовательной наглядностью широко развернутого изображения (неопубликованные очень красивые гуаши «Вниз по Нилу», 1930). Но ей была свойственна почти детская непосредственность и свобода в выборе средств выражения. Вместо строгой конструктивной расчитанности композиции — выплеснутый на бумагу темперамент.

К младшим «лебедевцам» принадлежали Евгений Чарушин, Валентин Курдов, Юрий Васнецов, Владимир Тамби. Первый, замечательный анималист, с особенной любовной проникновенностью рисовал в книжках звериных малышей. Литография «Вороненок» (1931), несомненно, один из его шедевров. Прекрасно рисовал животных и Курдов. Они у него всегда в сильном движении, яростных схватках. На выставке он показан довольно широко — рисунками к сказкам Киплинга и книгам о природе Бианки. Особенно хороша неизданная — и, кажется, впервые выставляемая — «Вологодкая песенка» (1932, восковые мелки). Прирожденный сказочник Васнецов представлен на выставке характерным для его почерка оттиском журнальной обложки 1939 года. Деловито-оживленные персонажи Тамби были при этом механическими. Он без устали рисовал подвижную технику. Автомобили, самолеты, пароходы во все стороны бороздят пространство его рисунков и кажутся почти столь же живыми, как звери и птицы у его товарищей. Его большой разворот на выставке в этом смысле очень типичен. Характерно близок к этому развороту по стилю и по сюжету цветной лист Елены Сафоновой — задняя сторонка обложки для ее книжки «Река» (1930). Впрочем, для этой художницы характернее кружевной, изобразительно точный рисунок острым пером. Образцы его тоже есть на выставке. Алексей Пахомов представлен не цветными детскими книжками двадцатых годов, а более поздними карандашными иллюстрациями. Особенно интересны неизвестные рисунки к рассказам Платонова (1938), одухотворенные редким для этого мастера эмоциональным напряжением. Вне лебедевского круга работал в Ленинграде один из классиков детской иллюстрации Владимир Конашевич. На выставке развернуты его эскизы к отдельному изданию рассказа Марка Твена «Прыгающая лягушка» (1937). Сам мастер свои работы этого времени не любил, так как издательские требования не совпадали тогда с его творческими принципами. Но графическая культура и мастерство иллюстратора-рассказчика делают этот неизбежный компромисс вполне достойным. Еще один богатый акварельный лист Конашевича — из поздней серии к книге переводов Маршака «Плывет, плывет кораблик» (1956). В 30-е годы в искусство ксилографии новую ноту вносит ленинградская школа, в которой больше изящества, идущего еще от «мирискуснических» традиций. Это работы Л. Хижинского, начавшего творческий путь на Украине, Г. Епифанова, Н. Фандерфлита, С. Мочалова, рано умершего Н. Алексеева. Мастерами станковой графики, певцами элегического акварельного пейзажа были В. Пакулин и Н. Тырса, ритмы нового, индустриального Ленинграда запечатлевают акварели Н. Лапшина. С середины 30-х годов почти исключительно в технике офорта и литографии работает Г. Верейский (более 50 раз изобразил он актера В. П. Ершова, добиваясь глубины психологической характеристики). В самых разных техниках и жанрах работал блестящий рисовальщик К. Рудаков (иллюстрации к Золя и Мопассану, станковые графические изображения жизни Западной Европы, портреты современников, например портрет художницы И.К. Колесовой, акв., 1936). работы мастеров ленинградской литографской школы, развившейся в предвоенные годы. Это лист Евгения Кибрика из иллюстраций к «Кола Брюньону» Роллана (1936) — сравнительно ранней и, очевидно, лучшей его книги, и литографии Константина Рудакова к Мопассану и Гофману (1936–1938). Одна его иллюстрация к «Милому другу» представлена в очень красивом акварельном эскизе. Слабее, но в том же стилевом ряду оттиск Ксении Клементьевой к «Гуттаперчевому мальчику» Григоровича (1937). Карандашным эскизом к литографии из своей наиболее капитальной книжной работы середины тридцатых годов — «Истории одного города» Салтыкова-Щедрина — показан на выставке Александр Самохвалов. Эскизами автолитографий 1941 года к «Герою нашего времени» Лермонтова явяются и два свободных и точных карандашных рисунка Николая Тырсы.

Высокий профессионализм петербургской гравюры на металле и станковой литографии 1920-1930-х годов определялся творчеством Е.С.Кругликовой и кругом её учеников, а также деятельностью Экспериментальной полиграфической мастерской ЛОСХа. КАПЛАН Анатолий Львович (1903-1980, Л.), график. С 1922 жил в П. (Л.), учился в АХ (1922-27) у К. С. Петрова-Водкина и А. А. Рылова, занимался в экспериментальной литогр. мастерской Ленингр. отделения Союза художников (1937-40) у Г. С. Верейского. Автор циклов литографий по мотивам евр. лит-ры и фольклора: "Еврейские нар. песни" (1958-60), произв. Шолом-Алейхема "Заколдованный портной" (1953-63), "Тевье-молочник" (1957-61), "Стемпеню" (1963-67) и др. Использование декорат. элементов и символики нар. евр. иск-ва, внимание к этногр. деталям придают его творчеству самобытный нац. характер. В 1944-47 создал серию литографий "Ленинград". В 1950-51 гл. худ. Ленингр. з-да худож. стекла, исполнил витраж "М. В. Ломоносов" для гл. здания Пулковской обсерватории. Позднее писал темперой и гуашью (цикл по мотивам сюиты Д. Д. Шостаковича "Из евр. нар. поэзии", 1963), занимался керамикой. В 1950-70-х гг. жил на Петропавловской ул., 6. Похоронен на кладб. "Памяти жертв 9 января". ПАКУЛИН Вячеслав Владимирович (1900-1951, Л.), живописец, график, театр. художник. Учился в Центр. уч-ще техн. рисования (1916-18, 1920-22) у В. Н. Соловьева, Б. В. Гурецкого, И. С. Школьника и в АХ (1922-25) у А. Е. Карева и А. И. Савинова. Раннее творчество развивалось под влиянием живописных идей К. С. Петрова-Водкина и принципов др.-рус. живописи. В 1930-х гг. от формально-теоретич. исканий обратился к непосредств. восприятию природных форм. Пред. об-ва "Круг художников" (1926-32). С 1922 худ.-оформитель Декорат. ин-та. С 1932 чл. правления ЛО Союза художников, работал в его эксперим. литографской мастерской. В годы Вел. Отеч. войны 1941-45 создал серию гуашей, посвященных жизни блокадного города.

«Боевой карандаш» Особое место в плакатном искусстве эпохи Великой Отечественной войны занимает творческое объединение Ленинградских художников «Боевой карандаш». Родилось оно во время советско-финской войны, и снова возродилось в Великую Отечественную. В июньские дни 1941 года «Боевой карандаш» возобновил свою деятельность и стал одним из самых популярных и любимых видов массовой художественной агитации. Он удачно сочетал в себе черты плаката и народного лубка. Это были небольшие по размеру листы, в которых отдельные, но связанные единым сюжетом яркие картинки сопровождались текстом, как правило, стихотворным. Печатались они литографским способом. От других видов плаката «Боевой карандаш» отличало, явно выраженное в нем близкое ощущение фронта, он и предназначался прежде всего для фронтовой обстановки. Листки «Боевого карандаша» можно было увидеть в цехах заводов и школах, в землянках и блиндажах Ленинградского фронта, на кораблях Балтики и даже на бортах фронтовых машин. «Боевой карандаш» был рассчитан не на спешный взгляд и быстрое прочтение, а на внимательное изучение всех деталей, на постепенное вникание в сюжет, в его подробности, в текст. Работал в «Боевом карандаше» коллектив художников, среди которых были скульпторы, графики, живописцы. Тексты сочиняли поэты Н. Тихонов, В. Саянов, А. Прокофьев, С. Спасский, Б. Тимофеев. Тематика работ была многообразна. Яркие, доходчивые, образные плакаты призывали к борьбе с врагом, позорили трусов, прославляли подвиги героев фронта и тыла. Они были злободневны, исполнены оптимизма, созвучны чувствам и мыслям защитников города. Наибольшей популярностью пользовались листы сатирического характера, высмеивавшие врага. Плакаты «Боевого карандаша» носили камерный характер, посвящались местным событиям, сюжетам, которые происходили на глазах у художников. «Боевой карандаш» сочетал в себе «элементы агитационной заостренности и зрительной наглядности плаката с чертами станковости, выражавшейся в большой усложненности и сюжетной разработанности образных решений, в тенденции к нюансированию композиционных построений, которое требовало пристального, детального рассмотрения». Плакаты выполнялись литографским способом, что давало возможность разнообразить художественные приемы. Общий уровень исполнения работ был ровным, достаточно высоким. Почти все листы выполнялись художниками с особой тщательностью. Интересные, яркие плакаты были выполнены Н.Муратовым, например «Боевое меню врагу к каждому дню», «О крысе голодной и силе народной», «О хвостах и крестах». Плакаты «Боевого карандаша» интересно рассматривать и сейчас, как будто погружаешься в атмосферу тех военных дней, сопереживаешь героям. В плакате Н.Быльева, Г.Верейского «Герои-железнодорожники» на одном листе изображены три сюжета, под каждым из которых короткое, но емкое описание. Вот машинист военного состава заметил на путях неразорвавшуюся бомбу, два его помощника аккуратно раскопали землю вокруг снаряда и углубили его так, чтобы поезд мог благополучно пройти этот участок. Ситуация напряженная, вызывающая соучастие и даже желание помочь. Из таких маленьких сюжетов складывается героическая жизнь бойца фронта и тыла. Просто и вместе с тем лирично, узнаваемо, создали художники пейзаж ленинградской области, во всех трех частях плаката он является неотъемлемой частью. Как гимн отваге и решимости звучит еще один сюжет этой работы: железнодорожники заметили приближающийся на бреющем полете немецкий самолет и «дружным залпом расстреляли его из винтовок». На плакате изображен падающий «Мессершмидт» с горящим мотором. Последний сюжет посвящен самоотверженности советских бойцов. В военный состав, в один из вагонов попала бомба, и смелый железнодорожник под градом разрывающихся орудий и летящих осколков пробрался к вагону и отцепил его от основного состава. Все три сюжета, объединенные в один плакат оставляют яркое впечатление. А в годы войны они были еще, несомненно, и умелой агитацией, потому что вдохновили людей на подвиги и труд, рассказывали о силе народа, внушали веру в победу.

Популярность «Боевого карандаша» была так велика, что вскоре стали появляться родственные ему издания — например, сатирические листы «Балтийского прожектора», издаваемые Политуправлением Краснознаменного Балтийского флота. Здесь работали художники Ю.Непринцев, С.Бойм, В.Трескин. "Круг художников", творч. объединение "КРУГ ХУДОЖНИКОВ", Об-во художников "Круг", организовано выпускниками Высшего худож.-техн. ин-та (Центр. уч-ща техн. рисования и АХ) в 1926 творч. объединение св. 40 живописцев, графиков и скульпторов (Л. Р. Британишский, М. Ф. Вербов, Д. Е. Загоскин, Б. Е. Каплянский, Н. С. Могилевский, П. А. Осолодков, В. В. Пакулин - пред., А. Ф. Пахомов, А. И. Порет, А. И. Русаков, А. Н. Самохвалов, Г. Н. Траугот, С. А. Чугунов и др.). В поисках "стиля эпохи" члены об-ва декларировали изучение традиций мирового иск-ва, стремились к изображению совр. действительности в обобщенных монумент. формах. Об-во провело три выставки в ГРМ (1927, 1928, 1929), Доме работников просвещения (1927), клубе з-да "Кр. Треугольник" (1929), участвовало в выставках "Совр. ленингр. худож. группировки" (1928-29) и "1-й Общегор. выставке изобразит. иск-в" (1930), а также устроило выставку в Киеве (1930). Выставки сопровождались лекциями и диспутами. В 1929 часть художников (Самохвалов, Британишский, Чугунов, Вербов, Загоскин и др.) вышла из об-ва. Заседания об-ва часто проводились на квартире Пакулина и Пахомова (Литейный просп., 15). После 1930 выставочная деятельность об-ва прекратилась (формально оно просуществовало до 1932).

Художественное образование В. М. Конашевич получил в МУЖВЗ (1908-13), где его учителями были К. А. Коровин, С. В. Малютин и Л. О. Пастернак.

Вскоре после окончания учебы переехал в Петроград, навсегда связав свою жизнь с этим городом. Поначалу он брался за многое, даже служил в пригородном Павловском дворце-музее, из-за чего надолго поселился в Павловске.

С 1920-х гг. его интересы полностью сосредоточились на графике. В книжной графике известность и авторитет ему принесли отличные иллюстрации к стихотворениям А. А. Фета (1921), затем к произведениям И. С. Тургенева, А П. Чехова, М. М. Зощенко, К. А. Федина и др.; одним из высших его достижений стали иллюстрации к "Манон Леско" аббата Прево (1931).

В станковой графике он заявил о себе прекрасными литографскими сериями середины 1920-х гг. - "Павловский парк", "Павловская шпана", "Улица"; создал он и ряд интересных гравюр на дереве.
С 1930-х гг. Конашевич почти полностью отдался иллюстрированию детских книг, лишь изредка делая исключение для пейзажей, натюрмортов и портретов, которые исполнял в полюбившейся ему специфической технике - тушью или акварелью по китайской бумаге.

В детской книге он дебютировал еще в 1918 г. книжками "Азбука в рисунках" и "Розовая азбука" Е. Е. Соловьевой. Сотрудничая с издательством "Радуга", затем с отделом детской и юношеской литературы Государственного издательства, он стал признанным мастером. Его работы отличались склонностью к шутливой гротескности и затейливо-декоративной манере, восходящей к графике "Мира искусства".

Постепенно в книжной графике Конашевича начала преобладать сказочная тема. Больше всего его увлекали произведения К. И. Чуковского, которые художник иллюстрировал по многу раз и в разных вариантах; среди них выделяется роскошный сборник "Сказки", выпущенный издательством "Academia" в 1935 г. Из-за этой книги Конашевич подвергся, вместе с В. В. Лебедевым, несправедливым нападкам в статье "О художниках-пачкунах" ("Правда", 1936, 1 марта), развязавшей травлю талантливых ленинградских художников детской книги.

В 1941 г. художник, спасаясь от наступления германских войск, переселился в Ленинград и провел здесь всю блокаду, работая сначала над воспоминаниями о своем детстве, а потом над иллюстрациями к сказкам Х.-К. Андерсена (1943).
После войны, под давлением догматических требований, его искусство стало понемногу утрачивать присущие ему яркую фантазию и романтичность.
Возрождение Конашевича началось лишь в середине 1950-х гг. В 1956 г. он блеснул превосходными иллюстрациями к сборнику "Плывет, плывет кораблик", в которых подытожил свою давнюю работу над английскими народными песенками. Затем последовали десятки книг, в их числе "Чудо-дерево" К. И. Чуковского, "Приходи, сказка!", "Старик-годовик" В. И. Даля. Последней работой художника было иллюстрирование всех сказок А. С. Пушкина (1961-62). Книга эта вышла в свет уже после его смерти.

Купреянов

Родился во Влоцлавске (ныне Влоцлавек, Польша).

Отец — Николай Николаевич Купреянов, мать — Мария Геннадьевна (урождённая Мягкова).

Является пра-пра-правнуком Павлы Матвеевны Лермонтовой и внучатым племянником М. Ю. Лермонтова. Н. Н. Купреянов приходится также внучатым племянником известному социологу и публицисту XIX векаНиколаю Константиновичу Михайловскому (1842—1904) и племянником поэту Серебряного века Михаилу Алексеевичу Кузмину.

В 1912 году окончил Тенишевское училище, после чего занимался в мастерских Академии художеств у А. П. Остроумовой-Лебедевой(1912—1917), Д. Н. Кардовского (1912—1914), К. С. Петрова-Водкина(1915—1916). В эти же годы (1912—1916) закончил юридический факультетПетербургского университета.

Посетил Италию, Германию.

С 1922 жил в Москве.

Владел усадьбой Селище в Костроме, в которой был один из культурных центров русской интеллигенции. С 1931 по 1933 годжил в Москве, Малый Знаменский переулок, дом 7/10, кв. 14. Работал в мастерской Рождественка 11, кв.10. В 1930-31 художник создает серию «Пути́на». Он пишет прозрачной, текучей акварелью закутанных азербайджанок в струящиеся ткани с детьми на руках, лоснящихся розово-бирюзовых рыбин. Графический дневник Купреянова этой поездки полон впечатлений кавказской природы, быта. Он был издан в 1937 в виде книги уже посмертно. Николай Николаевич утонул в подмосковной речке в 1933. Похоронен в Москве, на Новодевичьем кладбище.

Семья[править | править исходный текст]

· Первая супруга — Наталья Сергеевна Изнар (художник; 01.02.1893 — 10.07.1967).

· Вторая супруга — Вера Яковлевна Каган-Шабшай (педагог; 1905— 08.04.1988); дочь профессора Якова Фабиановича Кагана-Шабшая.

· Сын от второго брака Яков Николаевич Купреянов (08.09.1932 — 25.03.2006) — заслуженный художник Российской Федерации.

· Внук Павел Яковлевич Купреянов 9 марта 2005 года учредил Фонд «Изучение творческого наследия Н. Н. Купреянова». Московского государственного областного Университета (2004—2009). Представитель Лермонтовской ассоциации. Лидер Общественной организации «Защиты Культурного наследия»^[1]

· Внучка Купреянова Татьяна Яковлевна (род. 1981) — художник.

Творчество[править | править исходный текст]

Гравюра Николая Купреянова Броневик. 1918.

Благодаря Остроумовой-Лебедевой окрепли связи Купреянова с «Миром искусства», деятельность которого сыграла большую роль в формировании художественных вкусов молодого графика. Но более серьёзное воздействие на его творчество оказало древнерусское искусство. Изучая стариннык гравюры и лубок, он почувствовал силу и художественые возможности ксилографии.

В первых гравюрах Купреянова — «Богоматерь», «Царь Давид» (обе — 1915) отразилась сложность становления мировоззрения художника. Он, как и многие его современники, испытал влияние религиозной философии. В письме к А. А. БлокуКупреянов писал: «Я не знаю, каково взаимоотношение переживаний религиозных и эстетических, и, кажется, не всегда умею отличать их друг от друга».

Формирование художественной индивидуальности Купреянова шло быстро. Его гравюры, несмотря на некоторую скованность техники, становятся самостоятельными уже к 1916 году. Теперь в основе его работ лежат пейзажи родного Селища (Кострома), реже города, переданные с такой значительностью, что позволяют думать о их своеобразной символике. Взволнованность и драматизм произведений отражают мироощущение художника, в котором не могли не сказаться переживания, связанные с поисками своего пути в жизни, предчувствия надвигающих перемен. В ксилографиях «Пейзаж с мельницей и коровой» (1916), «Битюг» (1916) мастер усиливает физическую мощь натуры, создавая образы большой силы и активности. Резкие контрасты света и тени, беспокойный ритм пятен создают тревожное настроение.

Наиболее плодотворны для гравёра были 1917—1919 годы. Эмоциональная сила и цельность ранних работ сохраняется, однако смягчается присущая им экспрессивность. Содержание произведений становится более широким и многогранным. Художник стремится к большей конкретности в изображении. В работах 1916 года его внимание было сосредоточено на поисках выразительности главного, детали оставались как бы вне поля зрения. В художественном решении ощущалась некоторая условность, излишняя геометричность, которые объяснялись ещё недостаточно свободной техникой гравирования.

Член художественных объединений ОСТ и «Четыре искусства».

Профессор Московского полиграфического института.

Его творчество во многом было посвящено теме Великой Октябрьской революции.

Лебедев

Влади́мир Васи́льевич Ле́бедев (26 мая [14 мая] 1891 — 21 ноября 1967, похоронен на Богословском кладбище Санкт-Петербурга) — русскийсоветский живописец, график, признанный мастер плаката, книжной и журнальной иллюстрации, основатель ленинградской школы книжной графики. Народный художник РСФСР, член-корреспондент Академии художеств СССР.

Содержание

[убрать]

· 1 Биография

· 2 Детская книга

· 3 Художники детской книги

· 4 Школа Лебедева

· 5 Творчество

· 6 Живопись и графика

· 7 Семья

· 8 Книжные иллюстрации (избранные издания)

· 9 Источники

· 10 Примечания

· 11 Сайты

Биография[править | править исходный текст]

Родился в семье механика. Окончил Петровское коммерческое училище. Первоначальное художественное образование получил в частной студии А. И. Титова (1909) и мастерской батальной живописи Ф. А. Рубо (1910—1911). В 1912—1914 годах учился в частной художественной школеМ. Д. Бернштейна. В 1918—1921 годах преподавал в Петроградских государственных свободных художественно-учебных мастерских. Состоял в обществах «Союз молодёжи» (с 1913 года), «Объединение новых течений в искусстве» (в 1922—1923 годах), «Четыре искусства» (с 1928 года); принимал участие в их выставках.

В 1917—1918 годах работал как политический карикатурист, сотрудничал с сатирическими журналами «Сатирикон» и «Новый Сатирикон»; создал множество политических карикатур на большевиков. Работал как книжный график с 1918 по 1967 год, первые книги с его рисунками вышли в издательстве «Радуга»^[1]. В 1919—1920 годах вместе с В. И. Козлинским работал над серией плакатов «Петроградские окна РОСТА» для Российского Телеграфного Агентства. Создал новый стиль агитационногоплаката, предназначенного для размещения на заводах, в клубах, в витринах магазинов и на агитационных пароходах.

В 1924—1933 годах В. В. Лебедев возглавлял художественную редакцию детского отдела Госиздата.

На протяжении всей жизни работал как художник детской книги. Работа в издательстве и работа над книгой не помешали В. В. Лебедеву осуществить себя в живописи и создать ряд выдающихся живописных работ.

В 1936 году в прессе появились статьи о творчестве Лебедева^[2], где его работе была дана самая уничижительная оценка; статьи могли спровоцировать гонения, последствия которых для художника могли быть самыми худшими; эти события сильно повлияли на художника и надломили его. Критики^[3] считают, что лучшие работы Лебедева созданы им до этого перелома.

В 1941—1950 годах Лебедев жил в Москве, где сотрудничал с «Окнами ТАСС».

В 1950 г. вернулся в Ленинград. Продолжил работу в книжной графике. Среди его послевоенных книг лучшими считаются «Откуда стол пришел?» (1946) и «Разноцветная книга» (1947) С. Я. Маршака, «Три медведя» Л. Н. Толстого (1948).

В 1950-60-е годы Лебедев жил замкнуто, виделся лишь с несколькими друзьями и почти не появлялся публично.

На Симеоновской улице в Санкт-Петербурге (с 1923 года — ул. Белинского), на доме № 11, где жил Лебедев с 1922 г. по 1967 г., в настоящее время помещена мемориальная доска.

Детская книга[править | править исходный текст]

Образцом художественной формы новой детской книги критики считают литографированные книги русских футуристов 1910-х годов. Авторы этих книг отказались от типографского набора и применили литографскую технику, общую для текста и иллюстраций. Русская литографированная книга — уникальное явление в книжном искусстве XX века, не имеющее аналогов наЗападе. Художники — М. Ф. Ларионов, Н. С. Гончарова, О. В. Розанова, П. Н. Филонов — опирались в своих литографированных книгах на традицию древнерусских рукописных книг и на народный лубок.

Детские литографированные книги выпускала в Петрограде в 1918—1919 годах книгопечатная артель «Сегодня».^[4], с которой сотрудничали художники В. М. Ермолаева^[5] и Н. Ф. Лапшин.

Значительная роль в создании детской книги 1920-х годов принадлежит частному издательству «Радуга», возглавляемому известным в своё время журналистом Л. М. Клячко. Он привлёк в издательство поэтов К. И. Чуковского и С. Я. Маршака, не писавшего до этого стихов для детей. С издательством "Радуга" сотрудничали, в основном, художники, близкие кругу «Мира искусства»: С. Чехонин, Н. Кузьмин, Ю. Анненков, М. Добужинский, В. Конашевич, Б. Кустодиев, Е. Кругликова, М. Цехановский.

Именно в издательстве "Радуга" вышла первая «новая» книга — «Слонёнок» Р. Киплинга, переведённый К. Чуковским с иллюстрациями В. В. Лебедева. Эта скромная книга была высоко оценена Н. Н. Пуниным.^[6]

В 1924 году в Петрограде, в издательстве Госиздат был создан Детский отдел. Он разместился в Доме кoмпании «Зингер»наНевском пр., д. 28 Детский отдел возглавили два редактора, литературный и художественный: С. Я. Маршак и В. В. Лебедев. Вдвоём они поставили перед собой целью создание принципиально новой детской художественной книги. За годы их работы в издательстве появилось новая детская книга, имеющая совершенно другую форму и другое назначение, чем детская книга XIX века. В сентябре 1933 года на базе этого отдела и детского сектора издательства «Молодая гвардия» было созданоиздательство ДЕТГИЗ, (Детское Государственное Издательство); его редакторами также стали С. Я. Маршак и В. В. Лебедев.

С. Я. Маршак привлёк к сотрудничеству в новом издательстве таких писателей и поэтов, как Александр Введенский, Даниил Хармс^[7], Николай Олейников, Корней Чуковский, Л. Пантелеев, Борис Житков, Евгений Шварц^[8], Виталий Бианки, Елена Данько-Олексанко, Николай Тихонов, Михаил Зощенко, Ольга Берггольц, Вениамин Каверин и другие.

Особой заслугой писателей и художников было также создание нового литературного жанра — «познавательных» книг для детей.

Художники детской книги[править | править исходный текст]

Уникальной особенностью эпохи конца 1920—30-х годов было то, что многие художники русского авангарда в это время искали возможности зарабатывать вне своей основной, живописной работы, и охотно шли в издательство работать с Лебедевым. Все без исключения замечательные мастера книги были крупными живописцами или графиками, которые сумели внести достижения своей собственной живописи и рисунка в русло книжной специфики.

Как редактор и как художник, Лебедев внёс огромный вклад в разработку художественной конструкции детской книги, вкомпозиционные и изобразительные приёмы и средства, и поддержал совершенно новое отношение к самому содержанию детской книги. В число наиболее известных книг, проиллюстрированных В. Лебедевым, входят, прежде всего, книги написанные поэтом Самуилом Маршаком: «Цирк», «Мороженое», «Сказка о глупом мышонке», «Усатый полосатый», «Разноцветная книга», «Двенадцать месяцев», «Багаж».

Единственное условие, которое ставил Лебедев-редактор, — это то, чтобы книга была единым, цельным и конструктивно решённым организмом. «Сейчас над книгой работают все художники, способные работать в книге, то есть создавать чёткие и убедительные образы», — утверждал Лебедев.^[9]

Вокруг Лебедева объединялись художники не просто разные, но даже противоположные, порой не имеющие между собой ничего общего. У Лебедева работали, помимо тех, кто разделял его собственные принципы конструктивной графики, также и художники школы П. Н. Филонова, художники, учившиеся у К. С. Малевича, художники "свободного рисунка", группировавшиеся вокруг Петра Соколова^[10]. В Детгизе над иллюстрациями трудились Владимир Татлин, Александр Самохвалов, Эдуард Будогоский^[11], Генрих Левин^[12], Николай Радлов^[13], Виктор Замирайло, Лев Юдин^[14], Владимир Стерлигов^[15], Эдуард Криммер, Елена Сафонова, Алиса Порет, Татьяна Глебова, Павел Кондратьев, Константин Рудаков, Александра Якобсон^[16] и Миней Кукс,^[17]Сергей Мочалов ^[18], Владимир Тамби, Павел Басманов, Юрий Сырнев, Евгения Эвенбах.^[19]

Из художников прежнего круга, близким к "Миру искусства" в его исторической эволюции, Лебедев сотрудничал с Владимиром Конашевичем и Дмитрием Митрохиным.

Веру Ермолаеву, Николая Лапшина и Николая Тырсу Лебедев считал своими соратниками^[20].

Школа Лебедева[править | править исходный текст]

В. В. Лебедев, уже опытный к тому времени художник, создал в двадцатые-тридцатые годы собственную «лебедевскую школу». У него начали свою работу в книжной графике молодые художники, в том числе такие талантливые живописцы какАлексей Пахомов, Юрий Васнецов, талантливые графики Евгений Чарушин, Валентин Курдов^[21], к числу его учеников принадлежали также художницы Евгения Эвенбах, Татьяна Шишмарёва^[22]. Как мастер, Лебедев привносил немало своего в работы учеников, иной раз самостоятельно переделывая их рисунки.^[23]

«Все эти мастера, много работавшие не только в графике, но и в станковой живописи, называли свой творческий метод „живописным реализмом“, понимая под этим термином искусство обращения к реальной окружающей действительности, именно из нее черпая свои темы и образы… опирающееся не только на традицию критического реализма 19 века, а широко использующее опыт и достижения всей новой и новейшей художественной культуры как русской, так и западноевропейской… Можно было бы назвать „графическим реализмом“ творческое течение, сформировавшееся тогда в среде мастеров детской иллюстрированной книги, работавших под руководством В. В. Лебедева, Н. А. Тырсы и Н. Ф. Лапшина в художественной редакции детского отделения Госиздата». ^[24] Эстетика «графического реализма» складывалась не только из системы художественных приёмов. Можно охарактеризовать его и как настоящее творческое течение, ввиду имеющихся согласованных творческих принципов. Оно объединяло многих художников, включённых в процесс становления и развития детской книги в ленинградской графике 1920—1930-х годов.

Творчество[править | править исходный текст]

Для большинства книг Лебедева его плакаты для «Окон РОСТА» были истоком и творческим импульсом. «Художник видел плакат как искусство большой формы, лаконичного художественного языка, строгой конструктивности и пластической простоты изобразительных элементов, приводящих к впечатлению монументальности». Гравируя плакаты и раскрашивая их от руки, Лебедев отталкивался от традиций русского народного лубка; но при этом он сразу отверг всякую стилизацию и подделку под лубок. Связь с лубком осталась, но как «связь преемственности или органического роста». В работе Лебедева «сплавились новая форма и старая художественная традиция». ^[25] Найденный художником лаконичный, геометрически обобщённый рисунок был им перенесён и в детскую книгу, кроме того, «он первый среди художников детской книги использовал шрифт как средство выразительности.»^[26]

Книги Лебедева — «одна из вершин „Детгиза“», высшее выражение ясности художественного мышления, пластической строгости и немногословности, приводящей к максимальной образной выразительности".

— Евгений Ковтун^[27]

Стиль Лебедева был преемственным, он опирался на супрематические работы К. С. Малевича. «Малевич сыграл огромную роль в творчестве Лебедева. Потому что и лебедевские „окна“ РОСТА, и, главное, лебедевская книга находились под огромным влиянием Малевича. Он внёс только своё очень острое рисование. До того, как он увидел малевичевские рисунки — схематичные вещи — Лебедев был просто хорошим рисовальщиком-карикатуристом. Но никакой плоскости у него не было…Шрифт в книге, по сути, всегда плоский. Взятая у Малевича идея, что можно сделать и плоский рисунок, Лебедева навсегда восхитила. Свою первую книжечку „Слонёнок“ он так и сделал. В сочетании с острым рисованием это получилось у него здорово…и Лебедев начал работу в книге, сначала в издательстве „Радуга“, потом в „Детгизе“. Лебедев целиком использовал приём Малевича, его творческую выдумку. От себя он внёс тонкий цвет. Но без Малевича, сам, он не мог бы никогда сделать того, что он сделал в книге.»

— Валерий Траугот^[28].

Живопись и графика[править | править исходный текст]

В 1920-30-е годы Лебедев создал множество станковых графических работ, ставших классикой ленинградского искусства графики того времени.

Серии на «бытовые» темы: «Прачки» (1920—1925, гуаши, аппликации), серия из 23 рисунков «Панель революции» (1922, тушь), называемая также «Улица революции», и серии «НЭП» и «Новый быт» (середина 1920-х годов). Серии рисунков карандашом и тушью: «Натурщицы», «Балерины», «Акробатки». Живописные работы: ранний период — «Натюрморт с палитрой» (1919), «Кофейник, ложка, кружка» (1920), «Пила и доска» (1920), «Рабочий у наковальни» (1920—21), серия «Контррельефы» (1920—1921), в том числе «Подбор материалов: железо, дерево, картон» (1921).

Живопись Лебедева в 1920-е годы определялась во многом его дружбой с Иваном Пуни, а позже — дружбой с Н. Ф. Лапшиным и Н. А. Тырсой, составлявшими для него художественную среду, необходимую для каждого художника. Лапшин и Тырса увлекались французским искусством; также и Лебедев был увлечен Сёра, Пикассо, позже Ренуаром и Мане.

В начале 1930-х годов написаны серии «Натюрморты с гитарой» (1930—1932), в том числе «Красная гитара и палитра» (1930) и «Фрукты в корзине» (1930—31). «Каждый из этих натюрмортов — маленький мир, живой своей конкретностью, то смешной, то лиричный, то с лёгким оттенком весёлой иронии. Натюрморт с гитарой, лимонами и раковинами может служить образцом блестяще проведённой работы по организации живописного пространства. Цвет и его кладка, а не воздушная или линейная перспектива, строит пространственные колебания предметов на пределах очень узкого, как бы зажатого между двумя параллельными плоскостями расстояния — ощущение, близкое вывеске. Материальное ощущение вещи здесь проведено с максимальной напряжённостью, кладка цвета проведена с большим богатством и разнообразием приёмов» (Вера Аникиева).^[29]

С конца 1920-х гг. и до 1957 года художник создал значительное количество женских портретов, в их числе: «Портрет артистки Н. С. Надеждиной» (1927), «Девушка с кувшином» (1928), «Натурщица с мандолиной» (Мальвина Штерн; 1927), портрет художницы Нины Носкович (1934, известен также как портрет Нины Лекаренко).

На одной из наиболее известных живописных работ Лебедева «Женщина с гитарой» (1930) изображена натурщица Елена (Лёля) Николаева.^[30].

В 1933 году написана серия «иронических» портретов, называемая «Физкультурницы» или «Девушки с букетами»^[31].

В числе других работ Лебедева 1930-х годов — портрет художницы Татьяны Шишмарёвой (1935), портрет скульптора Сарры Лебедевой (1936), «Краснофлотец» (1937), «Турецкие борцы» (1937), портреты писательницы Сусанны Георгиевской (1937). После войны Лебедев писал немного, из его поздних работ можно назвать портрет Ады Сергеевны Лазо (1954) и портрет молодой девушки в платке (1957).

Семья[править | править исходный текст]

Первая жена — Сарра Дмитриевна Лебедева, урожд. Дармолатова (1892, СПб — 7 марта 1967, Москва), известный советскийскульптор, портретист; работала в монументальной и мемориальной скульптуре. Член-корреспондент Академии Художеств СССР. Познакомилась с В. В. Лебедевым в 1912—1914 годах в частной художественной школе М. Д. Бернштейна. После развода с В. В. Лебедевым в 1925 году продолжала поддерживать с ним дружеские отношения на протяжении всей жизни.

Вторая жена — Надежда Сергеевна Надеждина (1908, Вильно — 1979, Москва). Дочь писательницы А. Я. Бруштейн.Балерина, ученица А. Я. Вагановой; солистка Большого театра. Известный советский балетмейстер, народная артистка СССР, награждена орденом Ленина. В 1948 году создала танец «Берёзка», ставший открытием в сценическом воплощении русского народного танца, положивший основу новому хореографическому стилю. Создала ансамбль «Берёзка», с 2000 года носящий её имя. Н. С. Надеждина послужила моделью для графической серии В. В. Лебедева «Танцовщица» (1927).

В 1940 году Лебедев женился в третий и последний раз на Аде Сергеевне Лазо (1919, Владивосток — 1993, Москва). Филолог,писательница, редактор Детгиза. Дочь известного военного и политического деятеля С. Г. Лазо. Подготовила книгу о своём отце: «Лазо С. Дневники и письма». Владивосток, 1959.^[32]

Сын офицера Кубанского казачьего войска, Н. А. Тырса обучался с перерывами на архитектурном отделении АХ (1905-09) и в художественной школе Е. Н. Званцевой (1907-10).

Впервые он обратил на себя внимание критики в 1914 г., представив на выставке блестящие рисунки с изображениями обнаженных натурщиц. Творческие интересы его были очень разнообразны, и в каждой из областей он проявлял себя высокопрофессионально и самобытно.

В молодости Тырса отдал несколько лет изучению древнерусского искусства - копируя фрески и участвуя в их реставрации; потом занимался декоративной росписью петербургских особняков.

В 1920-х гг. внимание художника было сосредоточено на графике. В станковой графике - многочисленных рисунках и акварелях с натуры - он оттачивал свое мастерство. Графика промышленная была для него прежде всего средством заработка, но и над нею он трудился с увлеченностью.
В графику книжную Тырса вошел еще в 1921 г., оформив "Комедию о царе Максимилиане", а иллюстрации к "Козлику" (1923) положили начало работе в детской книге, где он вскоре стал одним из наиболее крупных мастеров. Ориентируясь на читателей-школьников и предпочитая темы современности или ближайшего прошлого, он оформил десятки книг, среди которых выделялись "Осада дворца" В. А. Каверина, "Республика ШКИД" Г. Г. Белых и Л. Пантелеева, "Снежная книга" В. В. Бианки, "Военные кони" Н. С. Тихонова, "Детство" М. Горького; чаще же всего он обращался к книгам Б. С. Житкова, своего постоянного и любимого автора. В увлекательных, динамичных иллюстрациях Тырсы реалистическая точность соединялась с романтическим чувством.

В 1920-х гг. он начал преподавать рисунок и акварель в разных институтах, воспитав немало прекрасных художников. С середины 1920-х гг. Тырса больше внимания уделял акварели, как бы подготавливая себе переход к масляной живописи в 1930-х гг.

Его картины - пейзажи, натюрморты, интерьеры, изображения обнаженных моделей - вырастали из натурных этюдов и, в отличие от иллюстраций, носили созерцательный характер, но они заряжены восторгом перед богатством и красочностью мира и увлекают темпераментностью воплощения этого мира на холсте.

В те же годы для него самостоятельный интерес приобрела литография, которую раньше он использовал лишь в иллюстрациях. Идея распространения высокохудожественных массовых картинок увлекла его и подвигла на создание отличных многокрасочных эстампов (в том числе знаменитого "Букета", 1939), а неутомимость ума подтолкнула к изобретению совершенно новой техники "размывки тушью по камню", небывало расширившей возможности литографии. В детской книге Тырса теперь работал меньше, зато обратился к книгам для взрослых и исполнил прекрасные иллюстрации к "Пиковой даме" А. С. Пушкина (1936), "Анне Карениной" Л. Н. Толстого (1939) и "Герою нашего времени" М. Ю. Лермонтова (1940). В 1940-41 гг. он занялся еще и стеклоделием и, работая вместе с В. И. Мухиной в экспериментальном цехе Ленинградской зеркальной фабрики, спроектировал около двух десятков изделий - графинов, стаканов и ваз, отличавшихся лаконизмом и благородством оригинальной формы и тонким ощущением природы стекла; его можно считать одним из основателей ленинградской школы художественного стекла. Большая персональная выставка Тырсы открылась 15 июня 1941 г., но продлилась лишь неделю - началась война. 29 января 1942 г. его, обессиленного блокадной зимой, эвакуировали из Ленинграда, но было уже слишком поздно.

Билет 24

Шмаринов Д.