Anyone Else But You 8 страница

* – кантри-певец. Имеется в виду песня «Ring of Fire»
** – дизайнер-модельер обуви, торговая марка – красные подошвы туфель
*** – улица в районе Беверли-Хиллз, на которой расположено множество бутиков и магазинов.

Глава 15

Когда я предложила Дэймону сделать Стефана равноправным партнером в корпорации Сальваторе, это было, по правде говоря, брошенным примечанием, как последняя отчаянная попытка. После нескольких часов мозгового штурма это было единственное, что могла предложить моя уже поджаренная голова, чтобы представить судье Стефана в хорошем свете. Я предвидела категоричный отказ, но Дэймон только пожевал сжимаемую в руках ручку и внимательно изучил меня взглядом. На следующий день я сидела в кабинете Аларика и смотрела, как готовятся документы, а Дэймон переписывает часть своего бизнеса на брата. Конечно, там были вписаны оговорки и лазейки, Дэймон не стал за одну ночь совершенно другим человеком.
Я не делала вид, будто понимала, что изменилось в движущей силе Сальваторе, но неожиданно, вместо того, чтобы работать друг против друга, мы все объединили усилия. Стефан выразил обещание доказать, что он был готов показать себя партнером, и это было еще одно оружие в нашем арсенале против Кэтрин, которая сдержала слово и немедля прислала документы из суда с требованием полной опеки над ребенком.
В отличие от нас с Кэролайн, когда у нас бывали размолвки, чтобы полностью помириться, Дэймону потребовалось лишь сделать Аларика адвокатом Стефана. После двух мужественных хлопков по спине и ящика пива они вели себя так, словно вообще ничего не произошло. Я решила попытаться понять, что их отношения всегда будут такими трудными, что лучше всего их не портить.
На что я не рассчитывала, так это на полное отсутствие удивления у Аларика, когда Дэймон объяснил ему, как именно хочет помочь Стефану. Только с уст Дэймона соскочило, что идея создания партнерства со Стефаном была моим предложением, как Аларик закивал с раздражающе умным видом и заявил, что знал – единственный способ, чтобы Дэймон обдумал эту мысль, это если бы она исходила от меня. Сказал, что стоило ему услышать от Дэймона это предложение, и он понял, что мы снова вместе.
Я проигнорировала то, как он самодовольно улыбался своим способностям к дедукции, и с такой силой закатила глаза, что искренне удивилась, когда они не застряли в этом положении.
Через две недели подошел день суда, после того, как Кэтрин и Стефану не удалось прийти к соглашению в медиации* – никто не удивился. Мы с Дэймоном сидели за спинами его брата и Аларика, все мы подчеркнуто не обращали внимание на яростные и неприятные взгляды, которая Кэтрин отправляла в нашу сторону с другого конца помещения.
- Итак, Дэймон, – начал Аларик, на время прекращая строчить что-то в своем желтом блокноте и разворачиваясь на стуле лицом к нам. – Теперь, когда Стефан чуть продвинулся вперед, а Елена занимается своей книгой, тебе потребуется новый помощник, да?
Стефан, пребывая в лучшем настроении, чем за последние недели из-за тяжелого случая, также развернулся, чтобы принять участие в разговоре, и широко заулыбался:
- Да, и предпочтительно постараться не влюбиться, если сможешь, братец.
Я хихикнула над благодушной шуткой, радуясь, что хоть какое-то оживление нарушит атмосферу высокого напряжения.
- Ну, если у него есть хоть какое-то представление, что пойдет ему на пользу, то не влюбится, – насмешливо возразила я, косясь на Дэймона и ожидая, что он с ухмылкой на лице добавит шутливые замечания.
- Твою мать, Стефан, закрой рот, – выпалил Дэймон, без следа юмора, который я ожидала услышать.
По счастью, прерывая дальнейший разговор или возражения, началось судебное заседание, и оба были вынуждены повернуться назад. Сбитая с толку странным настроением Дэймона, я бросила в его сторону вопросительный взгляд. Когда тот нарочно отказался встречаться взглядом с моими глазами, я просунула руку ему в ладонь и весело спросила:
- Эй, а что скажешь, если в случае победы мы с тобой отправимся в какое-нибудь хорошее место и проведем вместе время?
- А почему бы нам сейчас не сосредоточиться вот на этом, – предложил он сдержанно и вежливо, осторожно отнимая руку. – Кроме того, вероятно, мне стоит сегодня разгрести недоработки. Может, посмотрим, как насчет завтра. – Он нарочно отодвинулся подальше, давая понять, что закончил говорить.
Конечно, может, завтра. «Завтра» было с тех пор, как он позвонил мне и сказал, что он «согласен». Поначалу я винила в этом то, что большей частью мы сосредоточили внимание на деле Стефана. Но я точно знала, что теперь у него не осталось никакой незаконченной работы, потому что он каждый вечер избегал меня, устроившись у себя в кабинете.
Я вздохнула, живот тут же скрутило от боли, а запах дезинфицирующего средства в помещении стал слишком сильным, чтобы терпеть и дальше.
- Нужно подышать. Побуду снаружи, – спокойно заявила я, проскальзывая мимо Дэймона к выходу, пока никто не смог меня остановить. Сидя на неудобной деревянной скамье в коридоре, я вонзила ногти в ладони и наклонила голову назад, с презрением чувствуя, как несколько предательских слезинок все же ухитрились сбежать.
Вот в чем была проблема, в теории мы были вместе, а в реальности я больше ни в чем не была уверена. Дэймон не был грубым или что-нибудь подобное, когда он зол или задет чем-то. Нет, совсем наоборот. Он был вежливым и воспитанным - даже нервировало. Это было бы забавно, если бы не было полной противоположностью его настоящего. Плюс, стоит учесть, что он едва ли мог оставаться со мной в комнате наедине дольше десяти минут. Пару раз я загоняла его в угол и пыталась поговорить на более серьезную тему, чем погода, он замыкался и ухитрялся уйти от очередного предмета обсуждения. Кажется, дальше я просто не могла пробиться.
Наивно считая, что мы прошли худшее после того, как он позвонил и сказал, что готов, теперь я не могла не задуматься, а не приснился ли весь тот разговор.
Взгляд упал на часы, и я поняла, что сидела и раздумывала дольше, чем намеревалась. Быстро зайдя в ванную комнату, я стерла остатки туши и приказала себе думать только о более важном и стоящей задаче – судьбе Лидии. Прежде чем я успела вновь зайти в зал суда, Стефан и товарищи отодвинули меня в обратном направлении от входа.
- Ты где была, Елена? – спросил Стефан. Из-под его глаз исчезли все тени, а губы изгибались в широкой улыбке. – Ты пропустила Аларика на пике его триумфа. Мы их полностью уничтожили.
- Ты выиграл дело? – воодушевленно ответила я, едва ли позволяя себе верить, что все прошло легко и быстро.
Вступил Аларик, выглядевший более довольным и самоуверенным, чем я видела за последнее время.
- Мы выбили их из седла. Мы одержали громадный успех. Затянулось бы немного дольше, если бы мне не удалось раскопать некоторые очень интересные вещи из прошлого Кэтрин, о которых она забыла предупредить своего адвоката. Добавь это к ее предыдущему отказу от ребенка и новому высокому статусу Стефана, и победа была за нами.
- Стефан, это так здорово, – поздравила я, обнимая его. – Я очень за тебя рада.
- Полная опека, – восторженно сообщил Стефан. На секунду он пришел в себя. – Но я сказал Кэтрин, если она хочет приложить какие-то усилия и вернуться сюда ради дочери, я не буду препятствовать получению прав на посещение. Она мать Лидии, и если она хочет узнать ближе своего ребенка, ей придется это доказать.
Удивленная великодушием Стефана, я бросила быстрый взгляд на Дэймона, ожидая услышать его рассказ о том, что произошло. Не считая того, что бы ни происходило между нами, он явно установил какую-то связь со своей племянницей, и я ждала, что он будет ликовать. Прежде чем у меня была возможность открыть рот, из-за той же двери показалась Кэтрин, выглядя так, словно она была готова оторвать кому-нибудь голову.
- Браво, – возвестила Кэтрин, развернувшись на одном тонком каблучке и смотря на нашу группку с опасной улыбкой. Она медленно захлопала в ладоши. – Банда Скуби, должно быть, очень гордится собой. – Поглядывая на Стефана и Дэймона, она приготовилась нанести смертельный удар: – Ох, жалкие братцы Сальваторе, которые больше не могут заслужить друг друга. Когда будете спать ночью, помните только, я уже использовала все стоящее в одном из вас.
Вспышка жгучего гнева заклокотала в висках, потому что эта женщина по-прежнему пыталась уничтожить то, что уже разрушила несколько лет назад. Я шагнула вперед, чтобы сказать что-нибудь, что угодно, что сотрет это выражение с ее лица. Чувствуя, что я собираюсь сделать, Дэймон незаметно встал рядом со мной, заслоняя мне вид и обхватывая рукой мои плечи.
Это привлекло охотничьи инстинкты Кэтрин к тому месту, где я стояла.
- Ах да, – ядовито выдала она. – Моя замена. Сколько он тебе заплатил, чтобы ты с ним переспала?
- Кэтрин, – безжалостно обратился Дэймон, его глаза сверкнули, – если ты еще раз заговоришь с Еленой в таком тоне, то у тебя будет побольше проблем, чем дело об опеке.
Вместо того, чтобы обескуражить, кажется, это даже еще больше развеселило Кэтрин.
- Вечный рыцарь Дэймон. – Она театрально положила руку на сердце. – Я знаю, знаю. Она смысл твоей жизни, твое сердце, весь твой мир. Все то, что ты мне шептал на ухо в постели, а теперь ты просто повторяешь те же слова по кругу.
- Может, однажды он что-то и чувствовал к тебе, Кэтрин, – вмешалась я, уже не чувствуя себя так, словно мне затыкали рот. – Но к сожалению, ты провалила все к чертям собачьим, и, к счастью для меня, теперь это все мое.
Кэтрин надоело ругаться, она помахала рукой и ушла, насмешливо фыркая. Надеюсь, ушла из наших жизней и навечно.
После того, как мы воспользовались передышкой, Дэймон хлопнул брата по спине и ушел, извинившись и пообещав потом мне позвонить. Его рука соскользнула с моих плеч, и мне пришлось посмотреть в глаза тому, что было на самом деле. Что мои слова к Кэтрин могут оказаться враньем.
Может, он вовсе не был моим.
Тем вечером, после увивания вокруг телефона, как влюбленный подросток, ожидающий, когда ему позвонят и скажут о свидании, я решила, что уже достаточно. Я до смерти устала поедать мороженое, сидя в пижаме на диване и безостановочно смотря канал «Браво». Либо он хотел быть со мной, либо не хотел. Я рискнула и поехала мимо офиса прямо к его дому, понимая, что выбрала правильно, когда припарковалась и увидела, как во всех окнах мелькает свет.
- Дэймон, – бесстрастно поприветствовала я, когда он открыл дверь, откуда-то сзади громко трубил телевизор. – Похоже, ты закончил работу быстрее, чем ожидал.
Он провел рукой по волосам, взъерошивая их.
- Да-да, кажется, быстрее.
Подождав, не продолжит ли он говорить дальше, я закатила глаза:
- Я могу зайти?
Его глаза так и продолжали смотреть куда-то поверх моего плеча, когда он поинтересовался:
- А ты не хочешь сегодня повидаться с Кэролайн или еще с кем-нибудь?
Когда я ответила лишь свирепым взглядом, то у него не осталось особого выбора – он вздохнул, распахивая дверь шире и делая шаг назад, чтобы дать мне пройти. Я направилась за ним в гостиную, обещая себе, что, так или иначе, но все будет решено сегодня вечером. Я не знала точно, ни что еще от себя могла ему дать, ни то, а хотел ли он этого и дальше.
Мы уселись на разных сторонах антикварного резного дивана.
- Значит, новая книга, – радушно поинтересовался Дэймон, сцепив руки на коленях. – Как продвигается?
- Я не хочу говорить о книге, Дэймон, – возмущенно предупредила я. – Меня тошнит от разговоров про книгу. Я устала говорить о погоде. И устала говорить о том, выйдут ли «Титаны» в плей-офф**.
- И о чем же ты хочешь поговорить, Елена? – спросил он приветливо, словно я не нагрубила только что ему в лицо. Указывая на DVD-проигрыватель, Дэймон предложил: – Хочешь фильм посмотреть?
Не веря своим ушам, я подалась вперед и помахала рукой перед глазами Дэймона:
- Алло? Здесь есть Дэймон Сальваторе? Мне бы хотелось его возвращения, а не этой идеальной версии.
- Елена, может, завтра стоит это сделать, – предложил тот, наконец-то позволяя легкой усталости исказить его черты.
Вот тогда я сорвалась и сделала кое-что, чем гордиться необязательно. Но в отчаянные времена требуются отчаянные меры. Поднявшись с дивана, я схватила фарфоровую вазу, стоявшую на краю столика, подняла ее высоко над головой и позволила выскользнуть из рук, швыряя на пол.
- Да ладно, Дэймон, тебя это должно сильно раздражать. Разозлись на меня или просто сделай что-нибудь.
В его глазах блеснуло что-то, что дало мне надежду, прежде чем снова исчезнуть.
- Перестань, ты ведешь себя как ребенок.
Да, да, так я себя и вела, но хотя бы чего-то достигала.
- Перестану, когда ты начнешь со мной разговаривать, – заверила я, дергая край декоративной тарелки, стоявшей на книжной полке.
- А мы говорили, Елена. Мы говорили и говорили, и говорили, пока не побагровели от гнева.
Ладони сжались в кулаки, а голос стал выше на несколько октав.
- Но ты никогда ничего не говоришь! Я пытаюсь пробиться до тебя, заставить сказать, что происходит, черт побери? – я схватила тарелку и швырнула на пол, наслаждаясь звуком разбитой посуды. – Я не исчезну, если ты наорешь на меня, Дэймон. Если я делаю что-то, что тебе не нравится, можешь мне сказать. Перестань обращаться со мной, словно я сделана из стекла. – Отчаяние достигло переломной точки, и я закричала: – Я не развалюсь на части, если ты скажешь правду!
- Но в этом-то и дело. Развалишься! Мне страшно, Елена, – крикнул Дэймон в ответ, поднимаясь и тыкая указательным пальцем, наконец-то предоставляя мне то, что я хотела. – Черт, я до остолбенения боюсь, что сделаю шаг, а ты опять исчезнешь. – Он сделал глубокий вдох и понизил голос: – Я не просто скучал по тебе, когда ты ушла, без тебя было физически больно.
Я рухнула обратно на диван, сердце часто колотилось. Его раны были гораздо глубже, чем я когда-либо это понимала, я была уверена, мы уже одолели эти страхи, когда я приходила в его офис.
- Я не знаю, что еще сделать, чтобы доказать тебе. Мы не сможем это преодолеть, если и дальше так продолжим, – беспомощно призналась я, весь запал исчез. – Ты позвонил и сказал, что хочешь этого, что ты мне поверил. Если это было ложью, то никогда ничего не получится.
Когда он сел рядом, ближе, чем за все эти недели, я дала возродиться некоторой надежде.
- Черт, я тебе верю, правда, – он потер ладонями глаза. – Но в последний раз, когда мы действительно эмоционально сблизились, ты ушла. Так что да, кажется, сейчас у меня проблема с этим изменением. И я очень хочу, чтобы у нас все получилось, но я не знаю, как выбросить все из головы.
- Вот так, – вразумила я, усаживаясь к нему на колени и ухватилась за его плечи, чтобы не упасть. – Это же просто. – Вытащив из его рук свои ладони, я обхватила ими его лицо и поцеловала Дэймона нежно и медленно, а отстранившись, заверила: - Мы просто должны делать шаг за шагом, вместе.
- Я люблю тебя, – признался он, его пальцы обхватили мои запястья. – Ты же знаешь, я сделаю все, чего бы это ни стоило.
Пытаясь перехватить его взгляд, я кивнула:
- Я тоже тебя люблю, Дэймон.
Я могла почти указать мгновение, когда до того наконец дошло, что я говорю правду, словно он отложил эти слова в памяти. Внезапно вернулся мой Дэймон, и не думаю, что смогу припомнить хоть раз, когда я видела его таким открытым и счастливым. От него исходил чистейший экстаз, и он бил вокруг нас рикошетом.
До этой секунды время словно двигалось замедленно, и вдруг одним ураганным движением мы начали раздевать друг друга, его губы целовали каждую частицу моей обнаженной кожи. Когда я двигалась, сидя на нем, без всяких преград между нами, то поняла, что этот раз во всем и одновременно ничем не был похож на нашу первую связь той проклятой ночью. Мы одновременно достигли пика, и я упала на его грудь, пытаясь перевести дыхание, пока он укладывал нас обоих на диван. Последнее, что я запомнила перед тем, как заснуть, – Дэймон накрывал нас откинутым одеялом, пропуская сквозь пальцы мои спутанные волосы. И чувство полнейшего облегчения.
Солнечный свет, льющийся сквозь приоткрытые занавески, рано меня разбудил, и я неуверенно приоткрыла один глаз, испугавшись, что Дэймон вновь станет таким, каким был до вчерашнего вечера.
- Привет, – поздоровался он, быстро чмокая меня в губы. Дерзкая усмешка была на месте, успокаивая все предыдущие страхи.
- Привет, – ответила я, слегка съежившись при виде разбитого фарфора на полу и разбросанной кругом нашей одежды. Зарывшись головой ему под мышку, я попыталась вновь заснуть, зная, что Дэймон не даст.
- Мне повезло, ты не добралась до хорошего столового сервиза, – сухо подметил тот, верно догадываясь, почему мне было стыдно. – Но в качестве плюса мы можем вычеркнуть одну комнату из списка. Думаю, дальше будет кладовка возле кухни? В выходной Альберто, конечно. Не хочу, чтобы беднягу хватил удар.
Легко хлопая его по руке, я засмеялась и поерзала до тех пор, пока одеяло не закрыло лицо.
- Не будь таким грубым.
Игнорируя мои взвизги и протесты, он обхватил меня и дернул вверх, зашвыривая к себе на плечо и поднимаясь по лестнице.
- Теперь ты всегда должна быть вот здесь, – велел он, повалив меня на свою кровать королевских размеров. – Двигаться не разрешено.
Когда Дэймон забрался по простыням из египетского хлопка и лег рядом со мной, в воздухе раздался звонок моего мобильника, вызывая собой горькое чувство ностальгии. На экране высветилось «Мама», и я не могла улыбнуться такой иронии.
- Это мама, – сухо сообщила я.
- Ну конечно, кто же еще, – ответил Дэймон, качнув головой, и сгреб меня в объятия, прижимая к своей груди. – Это традиция.
- Как думаешь, какую бомбу она сбросит на этот раз? – подначила я, понимая, что это было свидетельством того, насколько продвинулись наши отношения, раз я могла шутить над тем, что сломало нас в первый раз. Теперь это воспоминание ничего для нас не значило, и обращаться с ним надо было соответственно. – Ты нанял парочку гангстеров? Купил мне весь штат Нью-Йорк?
Он закатил глаза и сильнее вдавил пальцы мне в кожу, щекоча мои бока, пока я отвечала на звонок.
Пытаясь не хихикать, я осторожно заговорила:
- Привет, мам.
- Елена, ты будто задыхаешься. Ты в спортзале?
Бросая быстрый взгляд на Дэймона, я хитро улыбнулась.
- Вообще-то нет. Я в кровати. – Делая вдох, я пояснила: – С Дэймоном. Я в кровати с Дэймоном. – Его руки прекратили свое исследование, и краем глаза я видела, как на его лбу пролегли морщины.
- Что ж, я бы не совсем так предпочитала узнавать, – просветила она меня язвительно – обычно решительная мама поражала меня своим безразличием. – Но пора бы уже.
Ого, этот ответ отличался от предполагаемого.
- Ты знала? То есть, я знаю, ты подозревала о чувствах Дэймона ко мне, когда мы приезжали в гости. Но ты сказала только, что одному из нас причинят боль.
- Милая, я о тебе говорила. Ты всегда была такой, еще с тех пор, как пешком под стол ходила. Ты просто предпочитаешь жить, категорически отрицая что-то, пока обстоятельства не заставят тебя посмотреть в лицо истинному положению вещей.
- Ой, сделай одолжение, мам, не скрывай ничего, – усмехнулась я, надеясь, что Дэймон не подслушивал разговор. Знание, что моя мама догадывалась раньше меня самой, неделю ему сделает, черт, да что там, целый год. Они, наверно, организуют клуб «А давайте подвергнем Елену психоанализу».
- Я только хотела сказать, что было видно невооруженным глазом – ты отсрочивала неизбежное. То есть, Елена, ты не переставала говорить о нем, а когда он приехал с Алариком, то у тебя все оставшееся время на лице была улыбка от уха до уха. Но твой отец настоял, чтобы я не лезла и позволила тебе разобраться самой.
Я покачала головой, неохотно улыбаясь и соглашаясь, что она была права.
- Ладно, мам, ты выиграла. Я тебе позвоню попозже сегодня вечером.
- Хорошо, дорогая, передавай мистеру Сальваторе привет и скажи, что у меня есть кое-какие рецепты, которыми он может заинтересоваться.
Я закатила глаза:
- Передам, скоро поговорим. – Отключаясь, я с невинным лицом повернулась к Дэймону и приподняла брови в ответ на его вопросительный взгляд: – Что?
Тот перелег на бок, подпирая голову кулаком.
- Нет, ничего, совсем ничего. Именно так ты должна была рассказать Миранде о нас. – Легко проводя пальцем по моему подбородку, он приукрасил: – Уверен, каждая мать жаждет это слышать – их дочери в постели с большим и плохим серым волком.
Теперь, когда ничего не мешало целовать его или прикасаться всякий раз, когда мне заблагорассудится, пришлось сделать сознательное усилие, чтобы обратить внимание на его слова. Убирая его руку от моей, я переплела наши пальцы.
- Да перестань, в глазах моих родителей ты не можешь сделать что-то неправильное. – Я лучезарно заулыбалась, желая завести его. – Они, наверно, убеждены, что это я тебя порчу.
- Ага, портишь? – спросил Дэймон, его глаза засверкали с напускной скромностью. – Я бы посмотрел на твои попытки. – Он провел рукой по моему животу и нахмурился, увидев мое обнаженное запястье. – Где твой браслет?
Растерявшись, я потупила взгляд, через секунду понимая, о чем он говорит.
- После всего я так и не надела его назад. – Я провела пальцем по тусклой линии загара, оставшейся на том месте, где раньше была надета драгоценность матери Дэймона. – Не была уверена, что тебе бы этого хотелось. – Помня о вопросе, который хотела задать уже какое-то время, но забывала из-за более важных событий, я с сомнением поинтересовалась: – Почему ты прислал его назад после того, как я оставила его у тебя на столе? В то время вряд ли я была твоим любимым человеком.
Дэймон уставился на меня таким взглядом, словно мне не хватало значительного количества клеток головного мозга.
- Потому что я подарил браслет тебе. Он твой. И ничьим больше он не будет. А надпись по-прежнему правдивая. Ты изменила меня навсегда, и ничто это не опровергнет, – усмехнулся он, заправляя прядь волос мне за ухо. – Я так разозлился, когда нашел браслет на работе тем утром, думал, запущу степлером Стефану в голову.
Довольная, я положила голову на его согнутую руку, а пальцами мягко выводила фигуры на его торсе:
- Обещаю, к вечеру он будет у меня на руке.
Он одобрительно кивнул.
- Уж позаботься об этом.
Мы наслаждались тишиной, дом пронизывало пение птиц, сидящих на иве снаружи.
- Вот черт, только что вспомнил, – начал Дэймон с поддельной искренностью, щелкая пальцами. – У меня целая груда вещей из химчистки, с которой нужно разделаться. – Слегка шлепнув меня по заднице два раза, он ухмыльнулся: – Лучше приняться за дело.
- Ах вот как, да? – отпарировала я, пользуясь моментом и перекатившись, чтобы можно было оседлать бедра Дэймона. – Извините, мистер, больше это не моя работа. – Я притянула его голову к своим губам, отпустила, затем чмокнув его вдобавок еще разок.
- Господи, спасибо тебе за это, – прокомментировал Дэймон с тенью трепета в глазах и заявил, словно просто говорил, что мы идем ужинать: – Знаешь, когда-нибудь ты станешь моей женой.
Я вздернула голову, думая, не шутит ли он. Я точно знала, что пока думать о женитьбе слишком рано, но также идея не вызывала такого уж отвращения. То, что он вообще думал об этом где-то в закромах сознания, показывало, что он верит в меня, в нас, с каждым разом все больше.
Смеясь над выражением моего лица, Дэймон пояснил:
- Я не имел в виду, прямо сейчас. Я отдаю себе отчет, нам еще через многую чепуху надо пройти. – Он обхватил мои щеки теплыми ладонями. – Но однажды мы дойдем до этого. Ты знаешь, что это произойдет.
И да, мысленно я даже не сомневалась, а произносил ли он когда-нибудь более правдивые слова.

* – процедура примирения сторон посредством привлечения третьего беспристрастного лица; применяется в юридической практике.
** - «Титаны» - американская футбольная команда. Плей-офф – система розыгрыша, при которой участник выбывает из турнира после первого же проигрыша

Эпилог. Год спустя

Я устала, замерзла и сейчас могла бы убить ради острой жареной картошки. Очередь людей, выстраивающаяся перед моим столом целый день, наконец сократилась до последнего человека, и я оперлась на них со всей искренностью, с которой мог облокотиться человек, поспавший пять часов в их часовом поясе. Когда я выцарапала свой автограф на задней странице последней книги, которую стащили у меня из-под носа, я расчесала пальцами волосы и посмотрела время на своих часах.
Здорово, учитывая разницу во времени, стало поздновато звонить Дэймону в Нью-Йорк. Не то чтобы я ждала ответа после того, как мы разругались в пух и прах сегодня утром.
Я еще не решила, кто был виноват на этот раз. С одной стороны, не моя же вина, что дню рождения Дэймона случилось наступить прямо посреди моего первого тура с книгой. С другой, вроде как немного я виновата, что забыла заказать билеты заранее, а в последнюю секунду оказалось, что все в Америке ощутили резкое желание улететь.
В конечном итоге у меня не осталось ни единого гре**ного шанса купить билет, чтобы вовремя вернуться к тридцатилетию Дэймона и разочарованному бойфренду.
Не то чтобы шанс ездить по стране с туром в поддержку моей первой опубликованной книги не было претворением в жизнь мечты и всего, на что я надеялась – я до сих пор толком не могла понять, что «Вэлли Паблишинг» решил попробовать поработать со мной и моим романом. Это было сравнительно небольшое издательство, но мне подходило идеально, все, как я хотела, со своими клиентами они обращались, словно с семьей. С их помощью люди, которые не были моими друзьями или членами семьи, могли действительно почитать мою работу и насладиться ею, а люди, с которыми я раньше не встречалась, теперь знали мое имя.
Так что, пусть последнее, что я ощущала, так это неблагодарность, это не меняло того, что я очень хотела к Дэймону. Хотела домой. Хотела снова жить своей жизнью в Нью-Йорке. И я ужасно себя чувствовала из-за того, что пропущу его день рождения после того, как пообещала быть там.
Тур продолжался два месяца, и вплоть до этого момента три недели мы с Дэймоном ухитрялись вылетать и встречаться на выходных. Затем у нас обоих все полетело вверх тормашками, и предполагалось, что его день рождения – наше с нетерпением ожидаемое знаменательное событие.
В книжном магазине, где я раздавала автографы, одну стену занимала огромная карта американского континента, и, выждав пару минут, пока я пыталась вспомнить штат, в котором мы сейчас находились, я осторожно провела пальцем по одному маршруту. В мозгу медленно сформировалась идея, я с опаской прикусила губу и поймала за руку проходящего менеджера:
- Сколько времени уйдет на поездку от Миссисипи до Нью-Йорка, что скажешь?
Тот пожал плечами, выстукивая что-то на своем «Блэкбери».
- Не знаю. Около двадцати часов без остановки.
Это выполнимо. Если я ограничусь ванной, перекусами и буду ехать всю ночь, то утром в день тридцатилетия Дэймона я могла бы пролезть в нашу постель.
- Адам? Я все-таки возьму те три выходных дня, о которых мы говорили.
- Я думал, ты не смогла улететь? – Он обдумал только что произошедший разговор и усмехнулся. – А, ты собираешься на машине ехать? Ну удачи, – вздохнув, он сменил гнев на милость и кивнул. – Ладно, только будь в Далласе к четвергу.
Я широко улыбнулась, убегая оттуда со всех ног с тем адреналином, который приходит в последнюю минуту какого-нибудь спонтанного решения. После долгих переговоров и расписавшись в документах, я умудрилась отстоять себе машину в такое время и через час ехала по пустынному шоссе, превышая скорость.
Затем я ехала. И еще больше ехала и ехала. Бесконечные километры серого асфальта под колесами, радио, хрипевшее большую часть поездки. Пейзаж стал проноситься монотонно и быстро, и я с бешеной скоростью пила энергетики.
Во время одного из немногих допустимых перерывов на заправке мой телефон разразился мелодией, пугая меня и кассира. Я потрясла насосом, закрыла бак и открыла крышку телефона.
- Дэймон? – удивленно спросила я. Было раннее утро, и в голову с трудом шла хоть одна причина, почему он на ногах.
- Привет, – застенчиво ответил тот. – Я не мог заснуть.
- Отчего это? – я сосредоточилась на еноте, который пересекал опустелую дорогу, ожидая ответа Дэймона и думая, что, будь это было что-то важное, он бы не был так спокоен.
Наступило краткое молчание.
- Мне не понравилось, как мы вчера утром расстались, – судя по голосу, он немного злился на себя за то, что сдавался. – И ты всегда разглагольствуешь, что мы не можем идти спать, если сердимся друг на друга.
Я ухмыльнулась, зная, что так он извинялся.
- Я тоже тебя люблю, Дэймон.
- Ну, как-то тяжело меня не любить, – подначил он, голос стал значительно веселее. – Послушай, мне на самом деле все равно, что ты не смогла выбраться на мой день рождения. Я просто взбесился, потому что скучаю по тебе. Но скоро мы что-нибудь придумаем.
- Да, придумаем, – ответила я, мысленно не сомневаясь, что принимаю правильное решение, поехав к нему домой, чего бы это ни стоило.
Работник бензоколонки наконец-то оторвался от чтения своего журнала и скосил глаза-бусинки, замечая, что я делаю.
- Эй, дамочка! – заорал он. – Никаких разговоров по телефону возле заправки.
На другом конце линии Дэймон притих.
- Это что было? – я почти слышала, как его мозг начинает работать. – Погоди, а ты почему не спишь так поздно?
Черт, если не закончить разговор сейчас, он догадается, что я задумала.
- Просто поздняя встреча. Очень поздняя. Это Адам зовет меня обратно к работе. Мне пора!
- Елена! Не смей...
Поморщившись, я нажала на кнопку отбоя, пока он не успел задать еще вопросы и догадаться, что я вру.
- Люблю тебя, пока!
С этой секунды я ехала прямо домой, а когда въехала в город, то рассвет был просто чудесным. Наконец-то припарковав машину возле дома, я прислонилась лбом к рулю, пытаясь собраться с остатками сил, и потом пошла к двери. Я с блаженством размяла ноги и решила оставить чемодан в багажнике, пока не смогу уговорить Дэймона затащить вещи внутрь.
Сняв обувь, я проскользнула за входную дверь, проверяя, что ключ в замке издает как можно меньше шума, и на цыпочках поднялась по лестнице, ступая ногами в носках. С тех пор как я несколько лет назад начала работать на Дэймона, дом стало почти невозможно узнать. Теперь стены были завешаны фотографиями нас обоих, нас с друзьями и всех мест, которые мы посетили. И во всех комнатах дома были представлены и мои вкусы, и Дэймона, создавая такое домашнее ощущение, какого не было нигде раньше.
У Дэймона отняло полгода, чтобы попросить меня переехать к нему. Когда он наконец-то спросил, я ни секунды не сомневалась, что мы готовы. Наши отношения переросли во что-то нерушимое, надежное, и все, что я любила. Конечно, у нас были препятствия, наши комплексы, призраки прошлого, но мы вместе побеждали их, одного за другим. Он был моим лучшим другом, равно как и бойфрендом.
Пробравшись к открытой двери нашей спальни, я была не очень готова к тому теплу и любви, что разрывали меня при виде лежащего в постели Дэймона. То есть, Господи Иисусе, прошло только три недели, и мы разговаривали каждый день. Но, увидев его лицо, абсолютно расслабленное во сне, и контраст кожи с черными простынями, я едва смогла выдержать несколько секунд, что отняло, чтобы прошагать по полу и дойти до него.
- Проснись и пой, – толкнула я его, нежно проводя пальцем по щеке. Когда Дэймон съежился под простыней, я опустилась рядом с ним и распустила волосы, завязанные в высокий хвост.
Его глаза сонно моргнули, и, к моему ужасу, от их голубизны у меня по-прежнему перехватывало дыхание, о чем Дэймон знал и чем гордился.
- Елена? – встрепенулся он, запутавшись и сведя брови вместе, постепенно полностью просыпаясь. Резко поднявшись на предплечьях, он провел ладонью по моей голой руке, затем по щеке, а в конце его пальцы стали покручивать мои волосы. – Ты здесь какого черта делаешь?
- Ты что, действительно поверил, что я пропущу твой день рождения, да? – я улыбнулась и наклонилась за поцелуем, давая ему продолжаться, сколько было возможно, потому что с последнего прошло слишком много времени. – Я ехала всю ночь, – объяснила я, когда мы наконец-то оторвались друг от друга, а его большой палец начал поглаживать мою нижнюю губу.
Его лицо помрачнело, и, глядя с ликованием напополам с гневом, он выговорил мне:
- Милая, ты такая чокнутая, – он придвинулся так, что наши лбы соприкасались. – Я более чем рад тебя видеть, но когда тебе в голову в следующий раз взбредет такая идея, мне бы хотелось знать об этом до того, как ты отправишься в одиночную бессонную поездку через семь штатов.
Я закатила глаза и сделала вид, что получила надлежащую взбучку:
- Приму к сведению, старикашка, – и, широко улыбнувшись при его ошеломленном до смерти виде, заявила: – Кстати, с днем рождения, мистер Сальваторе.
- Ну, теперь это день рождения, – заключил Дэймон, подпирая себя подушками, и сгреб меня в объятия, прижимая к своей груди. – Спасибо, что вернулась домой, Елена, – выдохнул он, прижавшись губами к моей голове и легко целуя волосы.
- Никак не могла остаться в стороне, – передернула я плечами, вдыхая запах Дэймона и понимая, какое это удовольствие – просто быть с ним. – Я смотрю, ты по-прежнему поддерживаешь порядок в своем понимании чистоты, – заметила я, скептично оглядывая комнату, изогнув брови. Платье, которое я оставила висеть на спинке стула несколько месяцев назад, не сдвинулось ни на дюйм, в ванной по-прежнему валялись утюжок и оставленная мною косметика.
Дэймон неловко прокашлялся, что было для него редкостью.
- Когда твое барахло разбросано по всему дому, создается ощущение, что ты по-прежнему здесь.
Улыбаясь, я тихо заверила:
- Я тоже по тебе скучаю, Дэймон, – я подняла на него взгляд из-под ресниц. – Но когда я вернусь, у меня останется лишь две недели, и затем я опять в твоем распоряжении.
- Давно пора, мисс известный автор.
Я засмеялась, отчего его грудь содрогнулась, и переплела наши пальцы:
- Сказал бизнес-магнат мирового класса. – Зевая, я натянула на нас покрывало. – Мальчики-именинники могут понежиться в кроватке.
Отдыхая лучше, чем пришлось за последнее время, мы предавались сну и занимались любовью целый день. С трудом встав с кровати, только чтобы я смогла вручить подарок и приготовить ужин, который Дэймон запланировал, когда еще не знал, что я возвращаюсь.
Когда прибыл первый гость, я одновременно взбивала сливки на десерт и кидала через стол клубнику Дэймону, который пытался поймать ягоды ртом, отчаянно промахиваясь. Вытирая руки о поспешно завязанный вокруг талии фартук, я прошла через коридор, широко распахивая дверь.
- Елена! – воскликнул Аларик, выглядя приятно удивленным с нарядно упакованным подарком и бутылкой вина, покачивающейся в одной руке. – Не думал, что ты выберешься домой. – Кэролайн высунула голову из-за его плеча, а блондинистые кудряшки покачнулись. – Ой, слава Богу, ты приехала, значит, этот вечер еще можно исправить. Ты понятия не имеешь, как без тебя скучно в этом городе и как хандрит Дэймон, когда тебя нет.
- Тоже здорово видеть вас обоих, – я каждого из них тепло обняла и предпочла никак не комментировать, что они пришли одновременно. В последнее время Аларик и Кэролайн чаще появлялись вместе, чем по отдельности. Когда я прямо сказала моей обычно открытой подруге о своих подозрениях, она по-прежнему осторожно молчала, лишь лукаво улыбаясь. Так что либо у них что-то происходит, либо они сблизились за свое любимое время в прошлом, когда безжалостно дразнили меня и Дэймона.
Провожая этих двоих в ярко освещенную кухню, я едва успела закрыть дверь перед тем, как подъехали Стефан с Лидией и прошли в дом. С помощью Стефана компания Сальваторе разрослась еще больше, делая эту братскую парочку неуязвимой по всем статьям. Отношения Дэймона и Стефана наконец-то восстановились, может, не в полной мере, как это было до Кэтрин, но они все-таки были братьями. Кэтрин так и не воспользовалась предложением Стефана наладить отношения с дочерью, но Стефан многократно очень даже хорошо проявлял себя, как двое родителей, вместе взятых.
Последними прибыли Бонни, которая все так же без устали работала менеджером Дэймона по связям с общественностью, и Альберто со своей женой, который взял выходной, и наша причудливая неблагополучная семейка собралась на кухне праздновать день рождения человека, который, хотел он это признавать или нет, был связывающим нас вместе элементом.
Только я зашла на кухню, как во всем помещении воцарился гомон смеха, разговоров и бряцающей посуды. Кэролайн сидела на одном из столов, болтая ногами и шумно треплясь с Альберто через голову Бонни. Дэймон усадил Лидию на колени и кормил печеньем из вазы, что не прошло незамеченным для ее папы, который теперь пытался дотянуться до дочери и забрать ту, пока сахар ее совсем не испортил.
- Не знаю, почему это нас заставляют готовить, – проворчал Аларик, склонившись над плитой, чтобы зажечь газ. – Нам полагается быть гостями.
Дэймон ухмыльнулся и с гордостью заявил, прежде чем у меня было время зажать ему рот:
- Можете благодарить за это мою замечательную девушку. Я не виноват, что она меня занимала. Целый день.
Я притворилась, что не слышу его комментарий или громкий выкрик Кэролайн: «Гадость-то какая!», и вернулась к нарезанию лука в форме кубиков, пока не придумала, что еще можно сделать ножом. После того, как Аларик выдал все шутки про пенсионеров, а Дэймон перестал зажимать его шею, мы по обыкновению принялись обмениваться историями давно минувших дней, пока на заднем плане медленно готовился на огне ужин.
-... и на следующий вечер я приняла глупое решение – пойти куда-нибудь с вон теми идиотами, – я головой указала на Аларика и Дэймона и, пока говорила, стянула волосы в высокий хвостик. – Не знаю, что заставило меня думать, будто прогулка с ними по Вегасу не обернется только лишь провалом, но я была молодой и наивной.
Аларик вмешался, поскрипывая зубами и проводя рукой по лицу:
- Не думаю, что нам надо рассказывать эту историю. Что случилось в Вегасе, пусть там и останется, а?
- Погоди секунду, – Стефан поднял руку, широко улыбаясь. – Дай даме закончить.
- Отчего так, спасибо, Стефан, – я весело улыбнулась младшему Сальваторе и, не обращая внимание на протесты Аларика, продолжила, будто меня и не прерывали. – Вы должны помнить, это было четыре года назад, Аларик еще переживал ту фазу, когда он думал, что хорошо выглядит с мелированными кончиками волос, стало быть, он малость чувствительно отзывается на упоминание об эре его подобия Райану Сикресту*, – я ухмыльнулась Дэймону, интересуясь, собирается ли он вставить один из своих комментариев, но он лишь наблюдал за мной со странным выражением на лице.
- Итак, время десять вечера, а эти двое, должно быть, пили каждый раз, стоило мне отвернуться, потому что они были пьяными вдрызг. Я говорю, действительно пьяными, после такого голова с неделю болит. Как-то получилось так, что я пошла с ними в казино, кажется, в отеле Эм-Джи-Эм** или что-то такое, а Дэймон стоит там, настойчиво пытаясь убедить Аларика, что он может рассчитать карты так, что ему повезет.
Я подождала, пока все это не представили.
- Ну, перво-наперво, они находились не возле игрального стола. Они стояли перед игровым автоматом и обеспокоенно думали, почему это предполагаемые карточные трюки Дэймона не помогают им ничего выиграть. А последней каплей стало то, что нас вышвырнули и на остаток жизни запретили приходить, потому что вся охрана в окрестностях услышала, как мой босс-всезнайка кричит, что созовет очередных одиннадцать друзей Оушена.
Сборище наших друзей на кухне расхохоталось, даже Аларик неохотно присоединился, а мои глаза машинально нашли Дэймона – посмотреть на его реакцию.
Он стоял и смотрел, как я смеюсь, его лицо было наполнено благоговением, а рука не двигалась и замерла над разделочной доской посередине нарезки.
- Дэймон? – поинтересовалась я, посерьезнев и сбившись с толку. – С тобой все хорошо?
- Выходи за меня, – настойчиво выдохнул он. – Просто выходи за меня.
Остальная часть помещения мгновенно погрузилась в тишину, все прекратили заниматься своими делами, их взгляды, словно лазерные лучи, перебегали с меня на Дэймона, а мы стояли по разные стороны мраморного стола и не мигая смотрели друг на друга.
- О Господи, – с широко открытыми глазами умудрилась зашептать Кэролайн, пока Аларик не зажал ей рот ладонью.
Сердце колотилось от страха так быстро, что я не могла ни двигаться, ни говорить, ни действовать. По-видимому, Дэймон понял отсутствие у меня реакции как знак, что стоит заволноваться.
- Слушай, я знаю, это скоропалительное решение, и сначала мне надо было принести кольцо и встать на колено, но раньше я никогда не желал чего-то так сильно и так долго. Я больше ни секунды не могу на тебя смотреть и не просить провести со мной остаток жизни.
Забывая обо всех, кроме него, и не думая дважды, я схватила бумажную тарелку и бутылку горчицы. Пять секунд ушло, чтобы закончить дело. Не говоря ни слова, я повернула тарелку к нему и боролась с самой широкой улыбкой в своей жизни.
У Дэймона ушла секунда, чтобы прочесть «Да!», написанное желтой приправой, он перепрыгнул через стол и закружил меня в объятиях, прежде чем я успела глазом моргнуть.
- Ты только что подарила мне самый лучший подарок.
Я улыбнулась и обвила руки вокруг его шеи, втайне зная, что, на самом деле, это я получила лучший подарок, какой только могла получить.
Вот история того, как девушка, думавшая, что она потеряла свое будущее, воспользовалась шансом и в конце получила все, чего только могла пожелать. И всем этим она обязана пролитому бокалу красного вина.

* - американский телеведущий, постоянно ведет шоу «Американский идол»
** - гостинично-развлекательный комплекс в Лас-Вегасе