Студопедия.Орг Главная | Случайная страница | Контакты | Мы поможем в написании вашей работы!  
 

Даша Пар — Охота на зверя. Часть вторая 3 страница



– Разве только Мэлс. Этот придурок… – поджав губы, искоса глянув на девушку, ответила Тина. – Ты знаешь, мой отец хочет выдать меня замуж? За этого Хэлморка! Как ему могло такое в голову прийти!

– Он… что-то сделал… тебе? – не зная, как подобрать слова, спросила Вторая, проклиная всех и вся за то, что вынуждена вести разговор с молодой девочкой на подобную тему.

– Если бы он хоть что-то такое сделал бы, ему не поздоровилось бы! – заявила девушка. – Нет, но он вечно задирал Августа и Ллойда. Однажды они сговорились и побили парня. Он наябедничал отцу. В результате, семьи Хэлморк, Лисцой и Фрейзер не очень-то ладят между собой.

– А твой отец? Что он думает по этому поводу?

– Он говорит: «Мальчишки сами во всём разберутся. Нам не стоит в это лезть», – передразнивая голос отца, сказала девушка.

– Слушай, ты не помнишь, врач, который погиб первым, он как-нибудь выделялся среди остальных врачей? – быстро переведя разговор на другую тему, спросила Мара.

Они остановились возле гостиницы, где поселилась семья Тины. За время беседы они прошли неполный круг, Мара не рискнула уводить девушку слишком далеко от родных, резонно опасаясь их недовольства.

– Он был встревожен чем-то. Я думаю это из-за беременности Эвредики. Карантин и всё такое, – чуть подумав, ответила Тина. – По-моему он волновался из-за того, что девушка на таком сроке беременности вздумала отправляться в путь. Как я уже говорила – Дина хорошая девушка, но непутёвая. Иногда она делает глупости.

– Она сказала, что защитила тебя от Мэлса.

– Я и сама бы справилась. А ей с её животом не следовало так тревожиться, – чуть смутившись, сказала девушка. – Ладно, я пошла. Чувствую, родители волнуются.

– Давай.

– Как поймаете эту тварь, убейте её, хорошо? Не нужно её жалеть, она заслужила смерти! – на пороге дома, обернувшись, сказала девушка.

– А с чего бы её нам жалеть? – удивилась Мара.

Клементина только пожала плечами и улыбнулась.

***

– Мара-Мара, всё меньше и меньше времени остаётся, дорогая, а мы по-прежнему стоим на месте, – Ал касается губами плеча девушки, шепчет на ухо правдивые слова. – Тебе придётся покинуть город, милая. Иного выхода нет.

Мара отстраняется, поворачиваясь лицом к Первому, проводит подушечками пальцев вдоль линии скул мужчины, улыбается.

– Выход есть всегда, просто мы не даём себе повода его увидеть.

Мужчина обнимает девушку за талию, притягивает к себе, покрывая поцелуям совершенное лицо, и аккуратно опускает на мягкую постель.

***

– Нам нужно изолировать их. С меня довольно разговоров, они ни к чему не ведут, – резко, как ножом, вспарывающим тишину, начала собрание Вторая. – Основа этого города – тюрьма. Сейчас она большей частью заброшена, старое неухоженное здание, лишь частично используемое под склад. Для нас это идеальный вариант. Соберём их в одной комнате и дождёмся заката. Тварь не только мстит, она также пожирает внутренности своих жертв. Значит проголодается и нападёт. Тогда-то мы её и убьём. Вопросы, возражения?

– Ты хочешь всех собрать в одном месте? Что ты им скажешь? Они ни за что на это не согласятся! – скептически заявила Третья, скрещивая руки на груди и прислоняясь к столу.

Гостиница, в которой их поселили, отличалась скромными размерами. Наёмники не планировали задерживаться в городе, а теперь выбирать было не из чего. Маленькая гостиная прямо над шумным залом – единственное место под крышей, где они могли обсудить свои планы, не привлекая внимания.

– У них не будет выбора, – отрезала Мара, твёрдо стоявшая на своём. – Первый договаривается об этом с Главой города. Тот уже в курсе, что тварь убивает только членов каравана и тех, кто с ними контактировал. У купцов не останется другого выбора, кроме как подчиниться. В конце концов, нас нанял Глава. И наше задание – уничтожить тварь, обезопасить местных жителей. О купцах никто ничего не говорил. Они вторичные наниматели. От них не зависит, когда мы сможем покинуть город.

***

Как и предполагалось, купцы были резко против того, чтобы провести остаток дня в бывшем обеденном зале тюрьмы под надзором вампиров. А когда они поняли, ради чего всё это затеялось, был поднят бешеный гвалт, остановить который пришлось Маре, сообщив всё то же самое, что ранее она сказала наёмникам, только гораздо в более жёсткой форме. Купцы угомонились, когда в комнату на носилках внесли беременную Эвредику.

– Господи, а её-то за что? – изумлённо воскликнула Тина, подбегая к засыпающей девушке. – Она же родит на днях, зачем вы подвергаете её такой опасности?

Девушку принесли патрульные, которых сопровождала встревоженная медсестра.

– Так приказал Глава, – извиняюще заявила она. – Он разрешил остаться одной медсестре, чтобы проследить за состоянием беременной, но… понимаете… – она беспомощно развела руки в стороны, показывая, что не намерена оставаться здесь. Ей была дорога собственная жизнь.

Мара кивнула, отпуская местных. На втором этаже, где раньше прогуливались охранники, находился Четвёртый. В противоположном конце зала Третья. Первый дежурил на улице, просто на всякий случай. Наёмники были уверенны, что смогут справиться со зверем, поэтому особо не переживали в отличие от остальных. Первыми не выдержали напряжения Хэлморки. Дейрий решительно пересёк комнату и напросился на приватную беседу с Марой.

– В чём дело? – раздражённо воскликнула девушка, мысленно отсчитывающая минуты до конца дня. Сквозь зарешёченное окно виднелись крыши домов, над которыми сгущались сумерки.

– Вы же знаете, что мы с сыном не монстры. Мы инкубы и мы так не убиваем, – с едва слышимой мягкостью в голосе заговорил молодой мужчина. Девушка почувствовала, как он попытался применить свои силы на ней, видимо не зная, кто она такая.

– Почему же ты так же себя не вёл с Эвредикой? – иронично проговорила она. – Как ты, будучи инкубом, умудрился настроить против своей семьи почти весь караван, кроме Пола? Это похоже на мазохистскую игру, чем на внедрение в человеческую общину. Объяснишься?

– Она беременна, – со вздохом и неприкрытой неприязнью в голосе, ответил Дейрий. – Дар инкуба не влияет на беременных. А дочка Пола сама не без способностей, её дар «видеть ясно» мешает Мэлсу влиять на неё.

– И это всё, что ты можешь сказать? – с вежливой иронией спросила Мара.

– Нет, я лишь хочу спросить – какого чёрта моя семья здесь делает? Наши проблемы это наши проблемы, но если эта тварь…

– Успокойся. Вас бы уже давно сожрали, если бы она захотела, учитывая симпатии к вам внутри каравана. Сам посуди – никто вас не любит. Но, видимо, то, что вы не являетесь людьми, делает вас невкусными для неё.

– Всё? Именно поэтому вы решили задержать нас с остальными? – обозлился инкуб. От ярости его глаза засветились. – Если ты думаешь, что сможешь задержать нас здесь, то ты…

Маре надоел этот бесполезный разговор. Девушка была достаточно деликатна, чтобы не послать инкуба сразу, но после того, как он начал проявлять откровенную агрессию, она не сдержалась. Резкий удар в живот, мужчина согнулся и тогда Мара сжала в кулак середину штанов вместе с мужским хозяйством.

– Значит так, херувимчик недоношенный, если ты ещё хоть слово вякнешь не по делу, я размажу тебя тонким масленым слоем по стенам данного заведения, ты меня понял? – презрительно-резким голосом заговорила девушка и, не дождавшись ответа от скулящего Дейрия, с силой сжала руку, вызвав поросячий визг из горла мужчины.

– Да-да, я понял! – тонко завизжал инкуб и тогда Мара отпустила его, напоследок наподдав для ускорения.

И настроение сразу улучшилось. Инкубы сильны только с теми, кто подвластен их чарам, в остальном они слишком похожи на людей. Глядя на беспомощного мужика, который пару минут назад так гордо чесал языком и сыпал угрозами, Вторая улыбалась, готовая приступить к работе.

Вернувшись в зал убедилась, что ситуация не изменилась. До заката оставалось не так много времени, люди нервничали, но никто больше не стремился высказаться. Видимо все услышали голос Дейрия, а его походка довершила создавшийся в головах образ, заставив всех заткнуться и сидеть тихо.

– Как она? – тихо спросила Мара у Хэл, кивком головы указывая на Дину.

– Беременна! – ехидно воскликнула та. – Пока не рожает, но боюсь разрешится сегодня или завтра. Предчувствую.

– А остальные?

– Тихи, как мышки. Я посоветовала им присматривать друг за другом, сидят, бдят.

Девушка пожала плечами, демонстрируя безрезультатность данного процесса.

– Что же не так? – пробормотала Мара, скрещивая руки на груди.

***

Последний лучик солнца накалил обстановку в зале до предела. Люди вздрагивали от малейшего движения. Нервный шёпот, сплетни, озлобленные взгляды. Мара подумала, что хорошо бы было, если бы они все здесь сдохли, настолько невыносимо было присутствие в обществе воспалённых подозрениями людей.

– Нет-нет-нет! Только не сейчас, – раздалось отчётливое причитание и Мара мысленно простонала.

Подлетев к Эвредике, убедилась в своих подозрениях – отошли воды.

– Ты издеваешься? – без малейшей капли доброты, прошипела она. – Как ты можешь рожать в такой обстановке?!

– Простите! – истерично воскликнула девушка, прижимая руки к животу.

– Горячая вода, набор полотенец, острый нож и отдельная комната, – рядом с девушкой, лежавшей на койке, выросла жена Пола – Келли. Прижимая руки к бокам, она с неприкрытой злобой смотрела на Мару. – Быстро, мы же не хотим, чтобы молоденькая девчушка рожала на глазах тридцати человек?!

Рядом встала Хэл, сжимая плечо. Посмотрев в глаза подруги, кивнула. Не было выбора, пришлось идти на уступки.

***

Морозы на старом, покрытом трещинами, стекле. Холод да ветряной вой, гуляющие сквозняки вперемешку с криками рожающей за стеной. Мара сидит у окна, смотрит в густую темень, дышит медленно и спокойно. Девушка выжидает, готовясь в любой момент сорваться с места, готовая биться с запаздывающим противником. Скоро полночь. Кто-то заснул, не выдержав напряжения, кто-то прислушивается к тому, что творится за стеной. Свет от огня причудливо меняет лица купцов, гротескно ломая скулы, обрисовывая суровость взглядов и движений. Тина сжимает и разжимает кулаки, всё время поправляя соскальзывающую шаль, она неотрывно смотрит на дверь, вздрагивая от каждого крика, от каждого слова матери: «Тужься!» Иногда она искоса смотрит на Мару: странный, непонятный взгляд. Не холодный, но и не теплый. Охранники каравана расположились по периметру комнаты, двое за стеной караулят женщин. Я и Третья в зале, а Четвёртый обходит территорию, так как Ал отправился с докладом к Главе города. Ожидание невыносимо, но Мара держится, как и Хэл, вяло обсуждающая обстановку на близлежащей земле с одним из охранников.

– Можно мне к ней? – раздался тихий, осторожный голос Тины. Девушка умоляюще смотрит на Мару, прижимая руки к груди. – Сердце не на месте, не могу держаться в отдалении… Дина там совсем одна, никого близкого нет рядом.

– Твоя мать позаботится о ней, – сухо отвечает Мара, кивком головы приказывая вернутся к спящему отцу.

– Нет, не думаю, – девушка отрицательно мотнула головой, прикусывая нижнюю губу. – Всё кончится плохо.

– Ты так думаешь или…?

– Не знаю, – почти шепчет она, сжимаясь.

– Ладно, идём, провожу, – говорит Мара скорее от скуки.

Проходя мимо Хэлморков, натыкается на злобный взгляд Мэлса. Девушка усмехается, широкая улыбка проступает на её лице. Глупый мальчишка. Молодой инкуб, пока ещё не знающий о том, что его ждёт. Это раньше инкубы жили вольготно, используя все блага цивилизации, оставаясь при этом на свету, но скрывая свою суть. Женщины падали к их ногам, отдавали всё, что имели, включая собственные жизни. Теперь всё иначе. Теперь инкубам вновь приходится выкручиваться, стараться не выделяться, но в то же время находить себе жертв. Не скоро ещё появятся по-настоящему крупные города, способные вместить в себя всех сверхъестественных хищников.

Их всех ожидает война, старуха-голод, костлявая с кривой улыбкой до ушей. Ох, какой же веселой скоро станет жизнь, если сейчас не начать создавать новые условия для существования всех видов.

***

Сначала был крик. Безволие опустошает, подчиняет, делает безразличным наблюдателем, безучастно смотрящим перед собой. Нет сил сопротивляться, нет сил хотя бы закричать. Опустошение, всё через туман сумбурных тягучих мыслей. И ты проигрываешь бой, не успев начать сражаться с самим собой…

Как только они вышли в коридор, по ушам резанул острый, как нож, женский крик. И вместе с ним звон бьющихся стёкол за спиной и нарастающий вьюжный ветер, снежной бурей взметнувший волосы. Мара медленно оборачивается, ловя на крае видимости фиолетовый блеск.

– Мара! – далёкий вопль, плачь.

Ей хочется сдаться, перед глазами всё поплыло и девушка облокотилась о стенку.

– Мара! – огнём по щекам прошлась женская рука и перед глазами всё прояснилось. Третья хватает за плечи и тащит за собой. – Что с тобой случилось?! Ты как будто сознание теряла, что ещё?..

– Всё в порядке, – бледнеет женское лицо, девушка через силу улыбается, а затем сжимает зубы, цедя слова, отрывисто спрашивает:

– Что случилось?

– Это была Эвредика. Она убила охранников, матерей Тины и Августа, а затем чуть не убила саму Тину и тебя. Тварь скрылась в коридорах здания. Вот что.

– Этого не может быть! Она же рожала ребёнка! – отрицание происходящего сквозило в каждом движении, Мара словно потерялась в своих ощущениях, забылась сном человека, потеряв путь к себе настоящей. Такое случалось редко. Мара догадывалась, из-за чего, но не могла в это поверить, поэтому не стала делиться своими мыслями с Хэл.

– Не знаю, кого она там рожала, но сейчас в ту камеру лучше не заходить – повсюду кровь! – решительно заявила девушка, ведя Вторую в зал. – Нам лучше поторопиться вывести всех людей из…

Новые крики заставили обеих сквозь зубы чертыхнуться.

– Где остальные? – крикнула Мара, в мгновение ока возвращая себе присутствие духа.

– Не знаю, бежим!

На ходу меняя облик, пробуждая всё самое тёмное и дикое в своей душе, Мара ликовала. Всё вновь становится легко и просто. Нет нужды что-то решать и о чём-то думать. Есть враг и есть друзья. Если кто встанет на пути – погибнет. Цель будет достигнута. Мара любила свою вторую сущность, в ней присутствовала истинная кошачья игривость, не свойственная ироничной холодности девушки. Лёгкость суждений, быстрый бег – всё это подкупало раз за разом погружаться в белую чистоту сверхъестественной половины. Девушка с трудом возвращалась обратно, ведь вместе с чёткостью разума возвращалась и тяжесть человеческого тела. Иногда, смотря в глухое чёрное небо с огромной серебристой луной по центру, она задавалась вопросом – что с ней не так? Быть может, она не должна была иметь вторую половину? Может, они должны были быть вместе – одно целое? Но как же тогда всё так получилось? Кто так зло надругался над ней, что она превратилась в уродца, обречённого лишь изредка летать? Мара не могла надолго удержать себя в другой половине, она уставала от ярости и хищности второй части своей души. Усталость загоняла её обратно, и Мара превращалась в человека. Последствия – голод, сонливость, потребность в сексе. Ей всегда требовалась моральная и физическая разрядка. Но все эти последствия не перевешивали кайф от чувства силы. И Мара, раз за разом, превращалась.

***

– О боже! – невольно запнулась Третья, прижимая руки к губам.

Открывшаяся картина стоила удивления вампира. Первое, за что цеплялся взгляд, сидящий и качающийся вперёд-назад посередине комнаты Август. Рядом с ним лежало тело его отца Карла, располосованное лицо, зияющая кровавая рана в области шеи, из которой всё ещё текла кровь. Чуть поодаль, как будто бы обнявшись, лежали Хэлморки. Дейрий был прав – им стоило уйти отсюда. Их проткнули насквозь, видимо с одного удара лишив жизни обоих. В сторонке, сжимая меч и прислонившись к железной опоре второго этажа, сидел Густав. Он смотрел прямо перед собой, как мертвец, но при этом всё ещё был жив. Левой рукой прикрывал живот, и внимательный человек поймёт – как рыбе ему вспороли брюхо. Можно заметить мертвеца, лежащего на животе рядом, он похож на последнего сына Густава, однако голова отсутствует. Нельзя сказать точно. Тела охранников в беспорядке лежат по всему залу. Они защищались, но видимо были слишком медлительны, чтобы спастись.

И никого не стало...

– Как мы могли такое допустить?! – пробормотала Хэл.

– Где Бен и Пол? – окинув взглядом зал, спросила Мара. – Их здесь нет, как и Тины.

– Тина осталась в коридоре… – повернувшись, Хэл быстро обогнула Мару и вышла в коридор. – Нет-нет, тебе туда нельзя, – раздался её голос.

– Где мой папа? Отец!

Крик отразился тихим подвыванием Августа. Похоже, парень помешался. Мара решила попробовать поговорить с Густавом.

– Вы живы? Можете говорить? – присев рядом, осторожно спросила девушка.

Густав выглядел чертовски плохо. Посеревшее лицо, бессмысленный взгляд и пальцы добела сжимающие меч.

– Густав? Мы можем вылечить вас. Вы хотите этого? – продолжила она, чувствуя за спиной Третью. – Вы сможете отомстить, – девушка решила подойти с другой стороны, надеясь, что хотя бы месть вернёт его в мир живых. Это помогло.

– Эвредика, – прохрипел он. – Она убила всех моих мальчиков. За что? Что я ей такого сделал, что она так обошлась со мной?

– Ты советовал моему отцу её бросить. Именно от тебя исходило предложение лишить её наследства, – раздался сухой голос за спиной. Рядом с Марой встала Клементина. – Это месть за то, что вы решили бросить беременную женщину. Она не принадлежала к каравану, но её любил ваш друг – Хрис. И вот так вы решили обойтись с женщиной, ради которой он пожертвовал своей жизнью? Поделить между собой его добро, а её бросить здесь? Вы же знали, что Глава города отказался принять эту девушку. Будь у неё деньги и меха, шерсть – он бы передумал. А так вы обрекали её на смерть. И только тогда она обрекла на смерть вас. Твои дети, Густав, смеялись за её спиной. Называли «верблюжьей отрыжкой», даже не понимая, что эти слова означают. Поэтому она всех убила, кроме Тео. Твой первый сын просто оказался не в том месте, не в то время. Он видел первую трансформацию Дины и она убила его за это. Любопытство сгубило кошку. Подожди ещё немного и она всех вас убьёт! – закричала девушка, её глаза закатились и она, падая, коснулась руками холодного, мокрого от крови, пола, издав нервный смешок. Девушки перевернула ладони и молча посмотрела на свои окровавленные руки, а потом подняла глаза на наёмниц.

Обернувшись, Мара убедилась в смерти Густава. Правда больно ранит.

– Вот это сюрприз! – с сарказмом протянула Мара. – Пошли, нас наняли убить зверя, а не наматывать сопли на кулак в компании детей.

– Стойте! – встрепенулась Тина. – Мои родные, где они?

– А ты не видишь? – с иронией спросила Третья, поражаясь выносливости молодой девушки.

Курносая с пшеничной косой и салатовым цветом глаз, она вся сжалась от боли. До этой ночи девушка по-настоящему не понимала, что такое смерть. Не хотела видеть и слышать страдания других. Теперь всё стало по-другому. Костлявая постучалась в её дом и, судя по напряжению, сквозившему в каждом движении молодой, она знала – и отец, и брат – оба мертвы. Она осталась совершенно одна.

– Я должна их найти! – упрямо заявила она, прочитав понимание в глазах Мары и Хэл.

– Нет! – зашипела Мара. – Ты останешься здесь, вместе с пацаном, поняла? Обуза, ты не нужна!

Девушка отшатнулась как от пощёчины, но стоило взглянуть на Мару, как все возражения застряли в горле, и она кивнула, а затем сгорбленная прошла через зал к Августу. Парень был безутешен, но от объятий подруги не отказался. Его скулёж сводил с ума и Мара с Хэл покинули комнату.

– Где остальные? – от сложившейся ситуации хотелось выть, но Мару охватывало нервное возбуждение, и она чуть ли не пританцовывала на месте, прислушиваясь и принюхиваясь.

– Не знаю. Кажется, в городе что-то не так, – нахмурившись, сказала Третья. – Это нас не касается – наша задача убить Эвредику!

– Так давай найдём её! – рассмеялась Мара.

***

– Гони её на меня! – сквозь буран и метель, наперерез колким ледышкам, Мара бежала вперёд, готовая перехватить главную скрипку боя от обессилевшей Третьей.

Эвредику удалось найти быстро. Зверь не прятался: она пожирала тела Пола и Бена на улице, в закрытом дворике, где когда-то гуляли заключённые. Устроившись в закутке, она вытаскивала из их животов внутренности и чуть ли не урчала от удовольствия, когда её нашли. Тварь была беременной. Кровь текла между ног вместе с бурой клейкой жидкостью. Монстр периодически тихо подвывал – его тошнило едой, но он не мог остановиться. Белое костлявое тело, высушенные мускулы, деформированное лицо, только длинные чёрные волосы остались от милой девушки Эвредики. Она была монстром со светящимися, как у вампира, фиолетовыми глазами, острым рядом клыков, с которых капала на землю блестящая от крови слюна. Пальцы на руках подались назад, средний согнут и выдвинут вперёд, на конце острый коготь, который оставлял следы даже на камне.

– Как же мы её не заметили? – прошептала Третья.

– Потому что это демон, – тихо ответила Мара. – Вернее это демон сидит внутри девушки. Она вынашивала демоническое отродье. Вот, что происходит.

А потом тварь заметила их и издала от гнева странный переливчатый свист, переходящий в змеиное шипение. Как будто бы птичья свирель оборвалась в желудке гадюки. И в тот же миг метель набросилась на девушек со всех сторон.

– На меня гони! – кричала Мара, Третья, подчиняясь словам старшей, бежит в её сторону и монстр гонится за ней. Скорость бешеная – почти один в один, как и у Мары. Но тварь устаёт, измотанная бесконечной беготнёй, теперь она не такая резвая.

Первые секунды боя показали, что дар Хэл никак не влияет на тварь. То же самое можно было сказать и о когтях девушки – она просто не могла её достать. Метательные ножи ранили зверя, но она достаточно быстро регенерировала и почти не чувствовала боли, чтобы этого могло принести пользу. Поэтому приходилось петлять. Поэтому тварь быстро сообразила, что нужно избегать Мару, чьи удары были гораздо более смертоносны, чем удары вампира. К тому же любое соприкосновение с кровью девушки вызывало ожог и боль, а затем слабость. Бой завершался, Мара готовилась нанести последний удар, надеясь, что Третья будет расторопной и не подвернётся под руку.

– Давай! – закричала она, прыгая и пролетая над распластавшейся по земле девушкой. Кости правой руки слиплись в один острый шип и им же она, как пикой, проткнула грудь не успевшей отскочить твари.

Всё закончилось.

***

– Мои родители хотели насильно выдать меня замуж.

Она уже была мертва, но демоническая кровь, месяцами отравлявшая её организм, продляла агонию смерти девушки. Та не просила её добить. Она не подозревала о том, что с ней что-то не так. Живот рос быстро, но не настолько, чтобы она что-то заподозрила. Вернее, все подозрения быстро рассасывались под воздействием демона внутри её чрева. Сейчас она всё вспомнила. Её последним желанием перед смертью – выговориться. Мара, Хэл и Клементина со свихнувшимся Августом – её последние спутники перед смертью.

– Он был старым, толстым и плохим. И ещё от него плохо пахло. Не знаю почему, но мне он казался скользким, как уж. Масленым. Не хотела быть с ним, особенно после того, как узнала, что такое секс, – нахмурившись, говорила она.

Метель медленно, но верно стихала, обнажая далёкие зарницы над городом – где-то там что-то происходило. Что-то было не так. Но это могло подождать. В мире, где смерть была неразлучна с жизнью, люди научились её уважать. Видеть и слышать умирающего – долг, который возможно когда-нибудь вернётся к тебе. Слишком многие во время пандемии погибали в одиночку. Слишком многие гибли после по одному. Люди учились жить по-новому.

– Тогда я сбежала в ночь. Было холодно, как и всегда, но я была такой злой. Мне было так больно! – она плакала, прижимая руки к животу, к своему нерождённому ребенку. Даже теперь, зная, что там внутри, она не могла отказаться от него. – Не могла вернуться домой, глупая, хотела умереть там, в лесу, от холода. Хотела, чтобы они сожалели о моей смерти. Хотела что-то доказать… Он был там, это существо с фиолетовыми светящимися глазами. Я не могла сопротивляться. Его глаза… они были так близко, он что-то сделал со мной, подавил волю, но не боль. И я кричала, кричала, срывая горло от агонии, когда он делал это со мной. А потом всё ушло, снежной вьюгой замело и боль, и страх, и печаль. Я забыла ту ночь. Родным сказала, что переспала с одним приезжим мальчиком в городе. Они поверили, а тот толстяк, за которого хотели отдать меня – отказался. Сказал, что мало ли чем мог болеть тот парень. А потом и вообще всё стало бессмысленным – стал расти живот. Родные не любили меня – нахлебница, пустое место, да ещё и с животом. Ненавидели меня, но прогнать не могли – что скажут люди? Терпели… пока я не встретила Хриса и не сбежала с ним, – по лицу девушки проскользнула тёплая улыбка. – Любила его больше жизни. Не обращала внимания на то, что со мной происходило. Принимала всё как должное, верила, что это просто тяжёлая беременность. Страшный голод забивала на корню – постоянно что-нибудь жевала, верила, что ребёнок родится сильным и выносливым, что Хрис никогда не пожалеет о том, что выбрал меня. А потом он умер и всё рухнуло. Караванщики ненавидели меня. Они собирались отобрать у меня всё! Я знала, что не должна была претендовать на наследство, ведь ребёнок не от Хриса, да и я сама пришлая, но… я беременная! А они собирались бросить меня одну, обрекая на голод и холод. На смерть! – закричала она, срывая голос. – Когда мне сказал об этом Кельвин, который был близким другом моего мужа, что-то сорвалось внутри. Я сломалась и вырвалось нечто. Я убивала, потому что ребёнку нужна была особая пища. А потом забывала, что сделала. Самостоятельно стирала кровавую одежду, штопала и зашивала. Не обращала внимания на то, что делала. Вот так всё было. Я убила врача за то, что он подозревал, что со мной что-то не так. Убила патрульных, потому что они не спасли моего мужа. И убила всех остальных за то, что обрекали меня на голодную смерть.

– Ты пожалела Августа и Тину, – осторожно заметила Мара.

– Тина единственная, кто хорошо ко мне относился. Она единственная, кто заботился обо мне, разделяя мою беду. Я бы пожалела её родных, да только Пол был главой каравана и в его силах было выделить мне хоть немного денег! Он не сделал этого, потому я его и убила вместе с женой, которая во время родов поняла, что я вынашивала. Поэтому и убила старшего сына – моя месть! Август хороший мальчик, хотела, чтобы он позаботился о Тине, когда всё закончится…

– Ты всех убила, – роняя крупные слёзы, прошептала Тина.

– Как и себя. Не стоило мне бежать в лес. Нужно было поддаться воле родителей. Тогда сейчас всё было бы по-другому, – она мягко улыбнулась Тине, а затем тихо отошла в иной мир.

Только после этого Хэл разрезала её живот и отрубила голову белому плоду. Девушка умерла как человек – после удара Мары, её черты вновь стали человеческими. Мара подумала, что это хорошо – умереть собой.

– Где Август? – раздался обеспокоенный голос Тины. Девушка стояла спиной к Эвредике и обшаривала взглядом маленький двор. – Август?! Август! – закричала она и, не дождавшись ответа, побежала по следам, оставленным на снегу парнем.

– Тина! – прошипела Мара, медленно раздражаясь. Ей не нравилось, что девушка такая импульсивная. Её истеричность из-за смерти семьи прорывалась резко, она не слушалась приказов Мары, делая вид, что не понимает, о чём идёт речь.

Маре пришлось последовать за ней. Третья осталась на месте, девушка пыталась определить, кем же всё-таки была Эвредика, вернее её плод. Что это за вид демонов?

– Тина, подожди! – девушка свернула за угол и пропала из поля зрения Мары. – Тина!

Раздался крик, и Мара ринулась вперёд. Метель давно утихла, небо усыпано россыпью звёзд вместе с полумесяцем, мрачно мерцающим над развернувшейся впереди картиной. Август прижат к земле, а над ним трудятся двое упырей, разрывающих мальчишескую плоть как бумагу. Тина прижимается к стене, закрывая рот руками, понимая, что крик уже был услышан. Одна из тварей поднимает окровавленную голову и шипит на девушку, демонстрируя звериный шершавый и очень длинный язык.

– Не двигайся, – предупредила Мара, выходя вперёд. Второй раз за сутки принимая второй облик, девушка подумала об удачливости Тины. Только Мара могла быстро расправиться с упырями. Та же Третья вряд ли смогла бы сделать это до того, как девушку ранили бы.

Скорость движения потрясающая, колебания воздуха как ветер и вот Мара уже за спиной мчащегося к Тине упыря. Взмах рукой и голова с плеч, а девушка тем временем подлетает ко второй твари, прижимающейся к земле, подобно испуганной кошке. Белые упыри всегда боялись Мары, девушка никогда не понимала почему, ведь остальные виды также могли их убить, но твари боялись только её.

Всё было кончено.

– Я же велела тебе не уходить далеко! – развернувшись к Тине, хрипло закричала Мара. – Я же говорила тебе! Ты хоть понимаешь, что тебя чуть не съели эти твари?





Дата публикования: 2015-02-20; Прочитано: 137 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!



studopedia.org - Студопедия.Орг - 2014-2024 год. Студопедия не является автором материалов, которые размещены. Но предоставляет возможность бесплатного использования (0.018 с)...