Жизнь без тебя

(ВКЛ.: Red – Already Over)

Сегодня у меня был очень тяжёлый день: на работе аврал, на дорогах сплошные аварии. Люди вокруг словно сговорились против меня и все, абсолютно все и всё делают не так. Подчинённые косячат, начальство зверствует, водители вокруг живут в своём собственном мире, отчего приходится думать за себя и за того парня. Итог: я не смогла найти в себе силы пойти на тренировку и после работы сразу же поехала домой. Приняв тёплый душ, тем самым сняв с себя усталость, я ушла на кухню, где за ужином решила просмотреть новости о мальчишках. Сейчас они на съёмках шоу, на Кюрасао. Открыв сайт, я обнаружила новое видео, которому была безмерно счастлива. Мой Томми, пусть не для меня, пусть за тысячи километров, но совсем недавно был на съёмках. И то, что было отснято смотрю я. Я совсем забыла про остывший кофе и так и не заправленный салат. Я просто смотрю видео по кругу, зависая на моментах с Томом. Его так мало, но это он. Вспоминаются наши и только наши счастливые часы, когда никто, кроме меня, его не видел. Когда никто, кроме меня, не мог касаться его. Когда мне не нужно было делить его с огромной фанатской армией. Наши ночи в гостиничных номерах Германии, наполненные нежностью и страстью…. В наши ночи Том дарил мне безмерную нежность и переполняющую страсть. Только он мог совмещать грубость и ласку, на грани. На той грани, когда хочется кричать от переполняющих тебя эмоций, года хочется умолять о продолжении несмотря на безумную усталость, когда уже не можешь пошевелиться, но не находишь в себе силы остановиться. Рядом с ним я была живой. Рядом с ним я была настоящей.

Ставлю видео на паузу и любуюсь своим мальчиком, улыбаясь собственным мыслям. Касаюсь пальцами монитора и обвожу контур лица Тома, останавливаюсь, чтобы дотронуться до родинки на щеке. Легко касаюсь пальцами губ, словно это не изображение, словно это снова он…, словно он рядом. Словно нет между нами океана. Словно не было этого месяца разлуки. Словно он снова мой. Мне так нравится обманывать себя, что я готова поверить в то, что сейчас, после съёмок, он придёт домой, уставший и немного раздражённый, а я накрою ему на стол и приготовлю ванну. Он покушает, и мы вместе опустимся в тёплую ароматную воду, где я обязательно сделаю ему массаж. Он расслабится и успокоится. И всё будет хорошо. Мы вместе пойдём спать и уснём в объятиях друг друга, так же, как и тогда, в Германии.

Крышка ноутбука резко захлопывается, я еле успеваю выдернуть руки, чтобы не остаться без пальцев. Поднимаю глаза и встречаюсь с разъярённым взглядом Влада. За своими мечтами я не заметила, как он пришёл. По всей видимости, он давно здесь, и многое видел. Хотя…, а что он видел? Как я улыбаюсь изображению? Может даже, как я касаюсь монитора, чтобы быть хоть немного ближе к тому, кого люблю. Очень люблю….

Меня резко хватают за руку и вздёргивают. Я оказываюсь вплотную прижата к телу мужа. Смотрю в налитые яростью пьяные глаза напротив и молчу. Мне нечего сказать. Влад перехватывает ладонью мой затылок и впивается грубым поцелуем. Я пытаюсь его оттолкнуть, почему-то зажмуриваясь. Возможно оттого, что не хочу верить в то, что человек, однажды вернувший меня к жизни, способен сейчас сделать мне больно. Из закрытых глаз нескончаемо текут слёзы. Чувствую сильный укус за нижнюю губу, и к вкусу алкоголя примешивается металлический вкус крови.

Дальше была бойня. Я не собиралась сдаваться, и мужу приходилось грубо перехватывать мои руки и ноги, рвать на мне одежду и делать невообразимые вещи, сравнимые разве что с действиями насильника. Мне было больно. Очень. Но не физически. Нет. Физической боли не существует, когда твой Мир начинает рушиться от рук когда-то родного человека.

Взяв своё, Влад сгрёб меня в охапку и уснул, прошептав на грани сна и реальности:

- Никому не отдам! Слышишь?

А я продолжала тихо плакать. Теперь я не смогу жить с этим человеком даже как с соседом. Утром он проснётся и раскается, но я не знаю, повторится ли подобное. Наверное, я опять не смогу винить его, ведь он и вправду любит. Любит так сильно, что готов пойти на всё, ради сохранения этого брака. Только вот мне этого больше не нужно. Да, он родной человек, почти родной…. Мы с ним прожили долгие пять лет вместе. И жили бы дальше, если бы не сентябрьский день, когда всё развалилось на части, для того, чтобы я узнала, насколько сильно я могу любить.

Я снова вспомнила о Томе. И мне стало противно от того, что сейчас произошло.

Выбравшись из объятий уснувшего мужа я закрылась в ванной, чтобы остервенело тереть своё тело мочалкой, пытаясь смыть прикосновения когда-то родного человека, чтобы смыть следы того позора, что красноречиво расплываются по моему телу в виде фиолетовых отпечатков ладоней. Я мылась и плакала, а из комнаты раздавался громкий храп пьяного мужа, который не смог заглушить даже шум воды.

«Так больше не может продолжаться: кому-то из нас нужно уехать. И это будет Влад».

Я решительно вышла из ванной и собрала чемоданы мужа, не забыв даже зубную щётку. Выставила всё у дверей и с чувством выполненного долга удалилась на кухню.

Остаток ночи я провела так же на кухне в обнимку с чашкой кофе и ноутбуком.

Утро пришло под звуки будильника мужа. Я продолжала пить кофе, слушая ненавязчивую мелодию из его мобильного и упорно читать новости, ожидая появления своего ночного кошмара. Показывать ему свой страх даже не собираюсь. Более того, я уверена, что теперь бракоразводный процесс состоится, и я смогу вычеркнуть этого человека из своей жизни.

Сонный муж не заставил себя долго ждать и, отключив будильник, скрылся в ванной, будто и, не заметив моего присутствия. Вернувшись через какое-то время, он удивлённо посмотрел на меня. Что выражал этот взгляд, я не знаю. Он рассматривал меня и… не узнавал…, что-то явно ища на задворках памяти, возможно силясь вспомнить события вчерашнего вечера. А я не тороплю. Пусть сам догадается, отчего мои запястья покрыты синяками и губа прокушена. Если бы у него была возможность осмотреть всё моё тело, то он бы ужаснулся: Влад всегда осторожно и с нежностью относился ко мне, боясь причинить хоть какую-то боль. Но что-то в нём явно сломалось. Что это было - алкоголь в его крови, ревность, любовь, или всё вместе взятое - теперь выяснять не имеет смысла. Он достаточно совершил ошибок, и сегодня ему придётся это понять и принять.

(ВКЛ.: Red – Already Over, Pt. 2)

- Кто это тебя так? – удивлённо, но немного затравленно спросил муж.
Я вскинула бровь, уставившись на него и пытаясь понять, это он так отмазаться сейчас пытается, или и вправду ничего не помнит….

- Как тебе сказать, дорогой, - начала я, выделяя последнее слово и отставляя кружку с остатками кофе. – Про историю с маньяками, напавшими на меня в подворотне я, наверное, промолчу. Тем более что маньяк был один, был он не в подворотне, и в данный момент он пытается узнать у меня же, откуда могли взяться столь странные отметины. Поэтому, - я замолчала, давая ему переварить полученную информацию.

Влад продолжал попытки вспомнить всё, и по сменяющимся эмоциям на его лице я поняла, что большую часть событий он всё-таки вспомнил.

- Так вот, - продолжила я, убедившись, что предыдущая информация была в полной мере усвоена, - поэтому, я надеюсь, что ты дашь мне развод и уйдёшь из моей жизни. Не хочу, чтобы всё, что произошло вчера вечером, повторилось. Твои вещи собраны. Ключи оставь на тумбочке. – Только мне одной известно, каких усилий стоила мне эта речь. Колени предательски тряслись, сердце отбивало бешеный ритм, но я выдержала. Выдержала этот щенячий раскаявшийся взгляд. Смогла сдержать рвавшуюся наружу истерику. И вот теперь, я встала и молча вышла из кухни, чтобы одеться и покинуть квартиру. До вечера. До того момента, когда станет ясно, будет ли Влад продолжать отстаивать свои права на меня, или поймёт наконец, что я не смогу к нему вернуться.

День пролетел незаметно.

Дома всё было по-прежнему, разве что не было чемоданов в коридоре и ключи лежали на тумбочке. Влад уехал, оставив лаконичную записку:

«Прости»

На душе заскреблись кошки, и чувство вины снова накрыло с головой. Странная у меня психология: мне изменили. Я не осталась в долгу, и мне было стыдно. Меня изнасиловали. Но я опять испытываю чувство вины, словно специально спровоцировала, словно только этого и ждала. Машинально потираю запястье, спрятанное под длинным рукавом блузки. Осматриваюсь по сторонам и понимаю, что теперь я совсем одна. Раньше был Влад, человек который был для меня всем. Человек, который меня любил. Потом появился Том, ставший для меня целой вселенной, затмивший всех и вся, покоривший меня своей непосредственностью. Человек, которого любила я. А теперь в моей жизни никого не осталось. Я потеряла всех: такого надёжного Влада и такого эмоционального Тома.

Сожаление? Да. В момент, когда нужно забыть и начать всё с начала, меня накрывают воспоминания. Я рада, что они только хорошие. В моём сердце нет негатива. Я, наверное, простила Влада и благодарна ему за совместно прожитые годы. А Том… Том навсегда останется моей сказкой, моей частично сбывшейся мечтой, и если бы мне предложили прожить эту осень заново я бы без раздумий согласилась. Ни минуты не вычеркнула бы. Все беды и радости я хотела бы пережить заново. И тот факт, что я осталась у разбитого корыта, как та старуха из сказки про рыбку, меня не остановил бы.

Бы бы бы… Ели бы да кабы…

Булькающий звук из ноутбука оповестил меня, что кто-то неведомый желает со мной пообщаться. Давно обо мне никто не вспоминал. Интересно, кому я понадобилась в мой первый вечер полного одиночества. Я приняла вызов по скайпу от некоего абонента по имени Schäferin. Нетрудно было догадаться, что таким образом себя могла назвать только Оксана.

- Привееет! – довольно протянула подруга, помахав мне ручкой и посылая воздушный поцелуй.

- Привет, пастушка, - не теряя времени даром, подколола я.

Оксана вообще на меня никогда не обижалась. Даже когда во времена студенчества я намеренно коверкала её фамилию, добавляя на конце «Т» и акцентируя на этом внимание, проговаривая каждую букву.

- Аха! Ты оценила? – засмеялась она.

- Конечно! Как же Я и не оценила бы? Обижаешь! – продолжила издеваться я. – Как у вас дела?

Мне действительно интересно, как же у них продвигаются отношения. Зная свою подругу, я не удивлюсь, если она продолжает держать оборону и подпускает к себе бедного парня только по праздникам.

- Отлично! Лучше некуда! - заёрзала на стуле Оксана. – А как у вас?

Похоже, наша скромница нашла своего принца, а принц смог подобрать ключик к этому неприступному сердечку. Хоть у кого-то всё хорошо.

- Нормально, - расплывчато ответила я, не желая вспоминать о произошедшем инциденте. Позже расскажу, когда ужасы бракоразводного процесса уже закончатся.

- А что с губой? – обеспокоенно всматриваясь в монитор, продолжила допрос подруга.

- С губой? – запоздало вспомнила я, прикладывая пальцы к немного припухшей ранке, - да так… ничего серьёзного: неудачно упала и прикусила.

«Медаль, Вам, Мария Александровна, за сообразительность. Лучше отмазки придумать не могла…»

- Ты вампир, Савельева, ты знаешь об этом? – удовлетворившись моим ответом, усмехнулась она.

- Угу, знаю, - ухмыльнулась я, продолжая поздравлять себя с отмазкой, так удачно придуманной только что.
Мы говорили долго и обо всём, начиная их отношениями с Густавом и заканчивая работой группы. Я не заметила, как темой разговора стал Том. Оксана жаловалась, что Каулитц очень злой и по непонятной причине ненавидит её, постоянно фыркая при каждом появлении в компании Шеффера. Её описание характера парня меня напрягало. Создавалось впечатление, что мы говорим о разных людях: мой Том был всегда смешлив и активен. Том же из жизни Оксаны был злым и мерзким парнем, постоянно третирующим свою новую девушку, отпуская в её адрес колкости, ругающимся со всеми участниками группы и даже продюсерами. На вопрос, а что об этом говорит Густав (он ведь лучше знает Тома), Оксана ответила, что Том переменился после последней поездки в Германию, как раз в то время, когда она появилась в жизни барабанщика. На мгновение мне показалось, что это я причина его перемен, но быстро отмела эту мысль, решив, что слишком много на себя беру. Выяснить причину такого поведения ни у кого не получается, все переживания Том делит только с братом, который не сдаёт старшего.

А ещё оказалось, что Том ревностно оберегает «мерзкую дешёвую кепочку» (так окрестила сей предмет гардероба его новая девушка, Рия, за что постоянно выслушивает от Тома). Каулитц никому не разрешает прикасаться к этой бейсболке, и вообще никогда с ней не расстаётся. Быстро сообразив, о какой именно кепке идёт речь, я растаяла. В душе разлилось тепло, и я снова поверила в то, что для Тома я была не просто очередным развлечением.

- А ты приезжай к нам на Рождество, - быстро перескочила с надоевшей ей темы Оксана. – К нам Джорджи с Анели придут.

- Хорошая идея, - отозвалась я, воспылав надеждой, что и близнецы приедут тоже. Пусть даже в компании новой девушки Тома…. И даже если он не захочет говорить со мной… он просто будет рядом.

- Надо подумать, - добавила я, на самом деле уже просчитывая все комбинации для того, чтобы точно поехать.

- А что тут думать? Праздник же! Выходные… - включив блондинку начала канючить Сабельфельд.

- Это у вас выходные, а у нас Рождество в январе, если ты забыла, - поправила я Оксану.
- Точно! Ну, ты всё равно постарайся приехать. Будет весело…

На этом наш разговор прервался. Какие-то проблемы у провайдера. Как итог, я осталась без интернета, и, судя по извинительному сообщению, растянуться это удовольствие может на пару дней.

Оставшийся до встречи месяц я готовилась к поездке, выискивая карнавальный костюм и усиленно вылизывая лицо и тело. В это рождество я должна быть идеальна. Надежда на встречу с кареглазым совершенством никогда не умрёт в моём сердце. И если она состоится, то я хочу быть безупречна. Хочу выглядеть лучше, чем в те две недели, проведённые вместе. Хочу снова очаровать его.

(ВКЛ.: Red – Reed)

В начале декабря я получила развод. С Владом мы встретились лишь однажды - в суде. Он больше не боролся за меня, и, судя по щетине на его лице, он очень сожалеет о случившемся.

- «Прости, Влад, но наши пути разошлись. Я больше не твоя. И спасибо тебе, мой, когда-то родной человек. За всё хорошее, что было в моей жизни благодаря тебе. Надеюсь, с другой девушкой ты будешь счастлив. Тем более что счастья ты заслуживаешь».

Нет, я ни слова вслух не произнесла, это были мысли, только мысли. Я действительно искренне желаю ему счастья с другой. Просто так случилось, что мы расстаёмся.

Больше мы не встречались.

Сегодня 24 декабря. Я лечу в Гамбург на празднование рождества. В моей дорожной сумке карнавальный костюм, так идеально подчёркивающий достоинства и скрывающий недостатки, что сама себя хочу, когда вспоминаю своё отражение. От предвкушения сегодняшнего вечера внутри всё переворачивается и ликует. Я нетерпеливо ёрзаю в кресле самолета, постоянно посматривая на часы, словно это ускорит течение времени. Наконец стюардесса объявила о готовящейся посадке и через какое-то время я прошла паспортный контроль, тут же оказываясь в объятиях подруги.

Всю дорогу до их с Густавом дома Оксана трещала без умолку, рассказывая о прелестях семейной жизни в доме Шеффера. Я делала вид, что внимательно слушаю, продолжая мечтать о том, как встречу Тома, перебирая возможные варианты: что я ему скажу, а что он мне ответит…. И будет ли вообще разговор? Мне казалось, что я непременно смогу снова покорить это ветреное сердце. Официально ветреное.

«Мечта моя. Как же я по тебе скучала».

В доме Густава всё было украшено к предстоящему празднику: у стены, между окон в гостиной стояла большая пушистая ёлка, украшенная в шотландском стиле. Я усмехнулась, представив Густава в килте, а рядом миниатюрную Оксану, которая наверняка будет эльфом. Посреди комнаты стоял большой стол, уже сервированный на 8 персон. Мысленно пересчитала всех кого знаю. Получилось, что Каулитц тоже приедут. Остаётся кто-то неизвестный, восьмой. Быстро отмела мысль о том, кем же может оказаться этот загадочный гость и побрела на голос подруги, доносящийся с кухни:

- Маш, чего застряла? Идём, поможешь.

Оксана вовсю кружила по огромной кухне в разноцветном фартуке с прихваткой в одной руке и большой соусной ложкой в другой.

- Оу! Стряпуха ты моя! – не сдержалась я от похвалы.

На кухне творился хаос, но было понятно, что покушать за сегодняшним столом будет очень много чего. Бедный Густав. Рядом с Сабельфельд ему придётся всё свободное время проводить в спортзале. Он итак к полноте склонен, а тут ещё и Оксана, искренне считающая, что мужчина должен очень много есть.

- Чего это стряпуха сразу? – попыталась обидеться подруга. – Между прочим, для вас стараюсь, чтобы голодными не остались, - указав в мою сторону ложкой, упрекнула меня. - И нам ещё очень много чего надо успеть. Так что прости, дорогая, но отдыхать ты будешь завтра. А сейчас моешь руки, повязываешь фартук и в темпе начинаешь нарезать вон ту кучку овощей, - она запустила в меня фартуком и указала на большую миску, из которой разве что не вываливались овощи.

- Как скажете, шеф, - рассмеялась я и вылетела с кухни, потому что следом в меня полетела прихватка. – Ты убьёшь меня раньше времени и будешь одна готовить свою Маланьину свадьбу, - добавила я, выглядывая из-за косяка и показывая язык.

Быстро помыв руки и переодевшись, я занялась порученным делом. Через пару часов к нам присоединилась Анели, и уже к 8 вечера кухонный стол ломился от разнообразных блюд, приготовленных по тайным рецептам трёх семей. Мальчики сегодня явно будут сытыми и довольными.

Довольно осмотрев результаты многочасового труда, мы втроём удалились наряжаться и причёсываться, закрывшись в разных комнатах. Благо квартира Шеффера позволяет уединиться каждой из нас.

К 10 часам вечера, когда я поправляла выбившуюся в процессе переодевания прядь из причёски, в дверь моей комнаты скромно постучались. Осмотрев себя со всех сторон, и решив, что вполне прекрасна, чтобы выйти в свет и предстать перед гостями, я открыла дверь и явила себя во всей красе.

Скромным стучальщиком оказалась Оксана. Увидев перед собой подругу, я усмехнулась: передо мной стоял прекрасный эльф, в плюшевом мини-платьице, высоких сапогах на шпильке и колпачке зелёного цвета. Длинные стройные ноги обтягивали телесные колготки в сеточку. Она была прекрасна.

- Ты чего? – растерянно осмотрев себя, спросила Оксана.

- Ничего, - пожав плечами, ответила я. – Прекрасно выглядишь, - тут же добавила, немного покрутив перед собой подругу, осматривая сие прекрасие со всех сторон.

- Чему тогда ухмыляешься? – не веря озвученному комплименту, продолжила допрос она.

- Просто, увидев ёлку, я решила, что ты обязательно должна быть эльфом, - объяснив свой жест, я обошла Оксану и вышла в гостиную.

- Понятно, - донеслось мне в спину.

В гостиной уже были Густав, Георг и Анели. Девушка, по всей видимости, была внучкой Клауса. На ней был бархатный красный костюмчик, похожий на Оксанин, только платье и колпачок окантовывала белая опушка из лебяжьих перьев. Впрочем, я тоже Снегурочка. Только русского разлива: короткое шёлковое небесно-голубое платье с серебристой опушкой по подолу и рукавам, в тон платья сапожки на каблучке и серебристые заколки в причёске. Пожалуй, я единственная сегодня без шапочки.

Парни оценивающе осмотрели нас, и по их взглядам стало понятно, что они довольны сегодняшней компанией. Сами же мальчики костюмами не заморачивались, облачившись в джинсы и футболки, водрузив на голову колпаки Санты.

- Так. Ну, раз все в сборе, то предлагаю начать наш праздничный ужин, - стала всех подталкивать к столу Оксана.

- Все? – удивлённо переспросила я, вспомнив, что стол накрыт не на пять персон.

- Да, - непонимающе зависла она.

- А как же… - не успела закончить я.

- А. Это? – обводя рукой сервировку, перебила меня подруга. – Эти трое опоздают. Ближе к 12 придут. А теперь, быстро к столу! – подтолкнула меня в спину Оксана, и меня снова охватило приятное волнение от предвкушения встречи с моим наваждением.

В качестве аперитива было предложено шампанское Freixenet Gordon Negro. Помнится это любимое шампанское близнецов. Я мысленно добавила ещё один плюсик в копилку предположений и с удовольствием отпила игристый напиток. Так как я весь день не ела, то вино сразу ударило мне в голову и, расслабившись, я стала увлечённо рассказывать какие-то забавные новогодние истории из нашей с Оксаной жизни в России. Все смеялись и что-то комментировали.

Так незаметно пролетели два часа ожидания опоздавших.

Раздался звонок. Я резко замолчала. Сердце практически выпрыгивало из груди. Алкоголь тут же выветрился из головы. Руки затряслись.

Я залпом осушила бокал шампанского, чтобы хоть как-то расслабиться, не нервничать в присутствии того, кто сейчас войдёт в эту комнату и взглядом уставилась в тарелку, боясь посмотреть в глаза долгожданным гостям. Рисунок столового сервиза я нашла крайне занимательным и теперь старательно рассматриваю серебристые завитки, опоясывающие край моей тарелки, пока в прихожей слышатся звуки открывающейся двери, весёлые возгласы гостей, шелест обёрток принесённых подарков и шорох снимаемых одежд.