Исследования последнего времени

Третий тип параллелизма (синтетический), выявленный Лоутом, стал объектом многочисленных дискуссий. Что значат термины «соответствие» и

«тождественность»? Не является ли «синтетический параллелизм» всего лишь сово- купностью всех случаев, не вошедших в два других типа? Работа Адель Берлин (Berlin

A. The Dynamics of Biblical Parallelism, Indiana University Press, 1985) существенно проясняет проблему. Автор полагает, что существует не менее четырех уровней, на ко- торых может создаваться параллелизм. Это уровень звуковой (фонологический па- раллелизм), уровень словесный (лексический параллелизм), уровень структуры пред- ложения (грамматический параллелизм) и уровень смысловой (семантический па- раллелизм). Взаимодействие этих четырех уровней как раз и придает библейской по- эзии гибкость и силу.

(а) Звук. Для древнееврейской поэзии, а иногда и для прозы, характерно присут- ствие одинаковых звуков в отдельных словах. Этот прием создает впечатление един- ства стиха и может подчеркнуть тот или иной оттенок смысла. Повтор звука может наблюдаться в начале слов (аллитерация), между словами (ассонанс) или между

окончаниями слов или строк (рифма). При переводе этот эффект звуковой игры обычно теряется, что особенно отрицательно сказывается на притчах, которые суще- ственно выигрывают от сочетания краткости и звукового эффекта. Например, в древ- нееврейском тексте Прит. 13:25 состоит всего из семи слов, где участвуют ассонанс и рифма (ср. известную английскую поговорку «пожалеешь плетку, испортишь ребен- ка»). NIV потребовалось 18 слов, причем звуковой эффект оказался потерянным. (В русском переводе 15 слов: «Кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына, а кто любит, тот с детства наказывает его». — Прим. ред.)

К счастью, нередко оказывается, что эффект, создаваемый игрой звуков, может быть достигнут и другими способами, однако оценить по достоинству звучание би- блейской поэзии можно только в оригинале, что является большим стимулом к из- учению иврита. Повторение одинаковых или похожих звуков часто использовалось пророками, желавшими таким образом лучше донести свою мысль до людей (напр.: Ис. 5:7; 7:9).

(б) Слова. «Лексический параллелизм» в Пс. 2:3 выражается в том, что слова

«расторгнем» и «свергнем», «узы» и «оковы» близки по значению. Сходные по смы- слу слова, часто находящиеся в параллельных строках, называются словарными пара- ми. Иногда их значения настолько близки, что они кажутся синонимами, хотя в язы- ке абсолютные синонимы очень редки, если вообще возможны, так что нужно разли- чить как расхождение, так и частичное совпадение их значений.

(в) Структура предложения. Грамматический параллелизм двух фраз в Пс. 2:3 очевиден (глагол — местоимение — существительное). (Рассуждение автора основано на англ. переводе Библии. — Прим. пер.). В других стихах часто наблюдаются незна- чительные грамматические расхождения (напр., единственное /множественное чи- сло, мужской /женский род, глагол совершенного /несовершенного вида), вносящие разнообразие, а иногда даже помогающие раскрыть смысл. В Прит. 10:1 (см. выше) единственное грамматическое расхождение состоит в том, что во второй фразе глагол («радует») заменен существительным («огорчение»). В данном случае слова и струк- тура предложения идентичны, тем самым особенно подчеркивается смысловой кон- траст понятий, противопоставление мудрости и глупости.

(г) Смысл. Параллелизм словарного и структурно–грамматического уровня в Пс. 2:3 неизбежно приводит к семантическому параллелизму — высшему и наиболее сложному уровню. Обе фразы подобны одна другой, сообщая о том, как цари народов планируют бунт против Бога Израиля и Его Мессии. Тем не менее в следующем раз- деле мы увидим, что абсолютный семантический параллелизм встречается крайне редко.

Исследования Адель Берлин помогают раскрыть как ценность, так и недостатки труда Лоута. Основная проблема классификации Лоута состоит в том, что очень мно- гие стихи не укладываются в его схему. Кугель, отмечая огромное количество исклю- чений, предложил рассматривать отношение между двумя фразами следующим обра- зом (см. там же, с. 51): «Поскольку В связано с А таким образом, что, развивая его, пе- рекликаясь с ним, повторяя его, противопоставляясь ему, — неважно, что конкретно делая, — оно (В) имеет эмфатический, «вспомогательный» характер, и именно этот фактор, а не какая–то эстетически ориентированная параллельная симметрия, пред- ставляет собой смысл библейского параллелизма».

Подводя черту, можно допустить, что раннеиудейский подход к этому вопросу вы- глядел так: «А не равно В»; традиционный подход таков: «А равно В», Кугель же счи- тает, что «есть А, а есть еще нечто большее, и это есть В». Кугель рассматривает па- раллелизм как малополезную концепцию и задает вопрос о том, есть ли разница ме- жду природой поэзии и прозы. Главным образом речь идет о семантическом паралле- лизме, так как параллелизм других уровней, считает Кугель, и остальные свойства по- этического стиля часто более очевидны.

Аналогичное мнение выразил Роберт Альтер (Alter R. The Art of Biblical Poetry, Basic Books, 1985. P. 19): «При наличии семантического параллелизма в строке проис- ходит характерное смещение смысла в сторону его усиления (как в случае парадигмы числительных) или фокусирования, конкретизации или даже драматизации».

Анализируя те же строки, Давид Клайнз (David Clines) говорит, что фраза А имеет обобщенный, неясный смысл, тогда как фраза В конкретизирует каждое слово, сим- вол или утверждение фразы A («The Parallelism of Greater Precision: Notes from Isaiah 40 for a Theory of Hebrew Poetry» in Directions in Biblical Hebrew Poetry, ed. E. R. Follis, JSOT Press, 1987. P. 77–100). В Ис. 40:3 читаем:

Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте в степи стези Богу нашему.

Вторая фраза проясняет смысл первой. Очевидно, что слово «стезя» имеет бу- квальное значение «дорога», а не метафорическое — «образ жизни», и что путь пред- назначен для Самого Бога. Конечно, автор может продвигаться от А к В различными способами. Вот некоторые предложения Р. Альтера:

Саул победил тысячи,

а Давид — десятки тысяч (1 Цар. 18:7).

Саулу совсем не нравилось такое сравнение. Существительное и прилагательное, заменяющее его, являют пример грамматической интенсификации (Прит. 4:3):

Ибо и я был сын у отца моего,

нежно любимый и единственный у матери моей.

В Иер. 7:34 вторая фраза конкретизирует место нахождение людей и кто они:

И прекращу в городах Иудеи

и на улицах Иерусалима

голос торжества и голос веселия,

голос жениха и голос невесты.

Драматизация имеет место в том случае, если утверждение первой фразы во вто- рой перерастает в гиперболу:

лицем до земли будут кланяться тебе

и лизать прах ног твоих (Ис. 49:23).

Такой же эффект создается посредством метафоры или сравнения: Ты поразишь их жезлом железным;

сокрушишь их, как сосуд горшечника (Пс. 2:9).

Существует еще один вариант смещения значения, представляющий особую важ- ность. Р. Альтер отмечает, что, наряду с высоким мастерством повествования в прозе, для Библии характерно отсутствие эпических поэм, подобных «Илиаде» или

«Гильгамешу». Альтер объясняет этот тем, что (там же, с. 39) «то, что поэты предлага- ют нам, — это не повествование, а повествовательность, то есть, если можно так выра- зиться, повествовательное развитие метафоры». Смысловые пласты стиха не столько параллельны, сколько находятся в развитии; не рассказывая о конкретном событии, поэт тем не менее верно интерпретирует его:

Вот нечестивый зачал неправду, был чреват злобою

и родил себе ложь (Пс. 7:15).

Здесь медленное, но неуклонное рождение зла выражено в образах зачатия и ро- ждения (см. аналогичные случаи в Пс. 7:6; 17:7–15,25).