Песнь Моисея и последнее увещевание

Затем Моисей произносит слова песни, которую ему дал Бог (31:19), чтобы предо- стеречь Израиль от отказа от Бога и путей Его. Эта песнь стилистически значительно отличается от языка проповеди, характерного для большей части всей книги. Это за- мечательное поэтическое произведение; и по содержанию, и по стилю своему песнь предвосхищает некоторые места из Псалмов и пророческих книг.

Начальные стихи (1—3) — это своего рода призыв к поклонению Богу (ср.: Пс. 28:1–2) и прославлению имени Его. Они также показывают, что эта песнь послужит свидетельством о завете, который был заключен. Это подразумевается в призыве к не- бу и земле выслушать слова, которые будут ныне провозглашены (ср.: 30:19). Свиде- тельства, особенно те, что касались богов разных народов, играли важнейшую роль в составлении международных договоров на Ближнем Востоке в древности. Поскольку монотеистический Израиль не мог призывать иных, чуждых богов в свидетели, Мои- сей образно взывает к небу и земле.

Следующий раздел (4–14) посвящен хвале и славе Господа. Он твердыня и потому спасает, и в Нем беженец находит убежище (Пс. 17:3). Истина и праведность Бога (или совершенство дел) — фундаментальные качества Его (Пс. 24:8–10; 32:4; Ин. 14:6; Отк. 15:3; 19:11). Они проявились в Его благости от самых первых дел Его в отношении Из- раиля (66—14), несмотря на неблагодарность народа (5—6а). О Боге здесь говорится как о Творце, Создателе, образовавшем, в частности, Израиль (ср.: Ис. 43:15), и как о его Отце. По сравнению с заветным языком в целом, последнее понятие столь интим- но и сокровенно, что рассказ о любви Бога к Своему народу представляется очень важным обстоятельством (ср.: 1:31; а также Исх. 4:22; Ос. 11:1).

Избрание Израиля рассматривается на фоне сотворения всего мира, а суверенная власть Бога — в контексте жизни всех народов (8); этот акцент звучит и в истории за- воевания земли обетованной на восточном побережье Иордана (2:5, 9, 19). (Использование здесь имени Всевышний наряду с личным именем Бога — Яхве, Господь, объясняется стилистическим богатством языка книги. Это одно из имен Бо- га, которое встречается в Книге Бытие (см., напр.: Быт. 14:22) и которое уместно здесь для характеристики совершенной верховной власти Его над всем творением.) Изра- иль {Иаков), однако, занимал в планах Божьих особенное место (9). Выражение

«нашел его в пустыне» (10) — поэтический образ, напоминающий о дикости народа, при этом без внимания оставляется множество подробностей этой истории, в том чи- сле и само египетское пленение. Орел с птенцами — прекрасный образ заботливой любви и любви наставляющей (орел учит летать орлят). Эти идеи наряду с идеей единственности Бога (12; ср.: 6:4; Ис. 43:10—12) и Его щедрости в удовлетворении нужд Своего народа (13—14; ср.: 8:7–10) очень важны для всей книги в целом.

О наклонности Израиля к восстанию против Бога, несмотря на всю Его благость, напоминается прежде, чем прозвучат слова хвалы и славы (5—6а). Восстание Израиля демонстрирует его неблагодарность, по сути противоестественную (ср.: Ис. 1:2). Эта проблема тщательно анализируется в стихах 15–18. Восстание против Бога неизбежно приобретает форму идолослужения. На протяжении всей Книги Второзаконие этот грех рассматривается как самый главный и опасный (5:7; 13). Осуждение такого греха живо отражает здесь гнев Божий, а также презрение пророков к богам, которые вовсе и не боги (17; ср.: Ис. 44:9—20; Иер. 10:11). Эти так называемые боги — шарлатаны, которые ничего доброго не сделали для Израиля; как же выделяется на их фоне ис- тинный Бог! Он расточал заботу и любовь ко многим поколениям Своего народа, про- являя при этом исключительное долготерпение. Трудно более беспощадно описать непостоянство народа, чем оно описано здесь.

Затем внимание переключается на наказание (19–27). Поскольку Израиль отвра- тился от Бога, то и Бог отвернулся от него. Его раздражили (ср.: 5:9) и возбудили в Нем гнев, и Он также раздражит их и огорчит (21). Так образно–поэтически выра- жена правда о Его суде. Самое страшное наказание Божье будет в том, что Бог скроет- ся от них, Бог, Который столь милостиво открывался перед ними во всех словах, вы- сказанных устами Моисея. Псалмопевец считает самой суровой карой, когда Бог скрывается (Пс. 9:22; 12:1). Далее наказанием станет утрата израильским народом ра- зумения, то есть у него уже не будет преимущества в познании законов, которые Гос- подь открыл Израилю (4:6–8; 29:4), перед народами, бог которых не есть бог. Жесто- кая ирония состоит в том, что Израиль будет покорен именно таким народом. Наказа- ние (23–26) — это отражение заветных проклятий (28:15–68). Господь Сам находит

отвратительной мысль, что Израиль понесет поражение от безбожного народа (27). Подобное может только обесславить Его имя в мире.

Далее непосредственно говорится о врагах (28—33). Абсурдно, что народ, который не имел ни мудрости Божьей (ср.: ст. 21), ни обетования о пребывании Господа в сре- де его, должен будет одержать победу над самим народом Божьим; народом, у которо- го эти преимущества имелись. Успех и благоденствие безбожного народа в конце кон- цов превратятся в ничто, поскольку он стоит на ложном основании (32—33). И тот на- род, который Бог использует для наказания, в свое время падет и сам. Такой народ ис- полняет дело Божье не ради Бога, но преследуя свою выгоду. Осуждение, которое па- дет на тех, кто был орудием Божьего возмездия, дает Израилю упование на суд Божий даже тогда, когда Бог карает его, и одновременно это распространенная пророческая тема (Ис. 10:5–19; Иер. 25:8–14). В этом и состоит отмщение Божье (35). Отмщение такое совершается в интересах правосудия и окончательного спасения народа Божье- го. В конце концов воздастся всем за все (Рим. 12:19). Только такое отмщение имеет смысл; все остальное есть просто род саморазрушительной ненависти.

Последняя часть песни Моисея есть одновременно и последнее возвещение о де- лах Божьих в отношении Своего народа, о его возрождении. Осуждение Божье — это осуждение из благоволения Бога к Своему народу (36), осуждение, о котором взывает к Господу набожный в Израиле, когда народ угнетаем (Пс. 7:7—12). Оно приходит, ко- гда Израиль опускается на самое дно. В истории это облечется в форму Вавилонского пленения. У такого пленения будет позитивная функция, а именно: продемонстриро- вать всем народам, что чуждые боги, какими бы привлекательными и сильными они ни казались, в действительности совершенно бессильны (ср.: Ис. 46:1—2). Нет Бога, кроме Господа (39; ср.: Ис. 41:4; 43:10). Бог столь силен, что способен «оживить» по- сле того, как «поразит» (ср.: Ос. 6:1). Это относится к историческому восстановлению Израильского народа на своей земле после рассеяния (ср.: 30:3–5). В более глубоком смысле здесь есть указание на Воскресение Иисуса Христа, с Которым Бог воскрешает всех искупленных от смерти во грехе к жизни в новом веке во Христе Иисусе (Еф. 2:1–7). Песня Моисея, несмотря на скорбные и даже мрачные ноты, заканчивается хвалой и славой Бога, Который способен спасти Свой народ даже от его собственных грехов.