The End 6 страница

За эти четырнадцать дней мы стали, безусловно, ближе. Однако и он, и я, кажется, стеснялись спросить что-то друг о друге. И между нами оставалось какое-то ощущение недосказанности. Но на фоне всего происходящего, это было всего лишь мелочью, причем, надеюсь, легко устранимой.

Напрягало же меня всего два обстоятельства. А именно Дирк и Дезире. Первому пришлось долго и муторно доказывать, что я хожу не налево, изменяя девушке, а к другу, у которого реальные проблемы. Дирк не верил и ржал, что я даже отмаз нормальный придумать не могу. И всё сокрушался, что такой как Дезире невозможно изменять, а я такой сякой у нее под носом бегаю к кому-то. Плюс Дирк обижался, что я «кидаю» его. Но с Дирком справиться было явно проще, чем с Дезире…

- Томми, ты опять не дома сегодня ночуешь? – надувала она губы ещё в универе, - Котенок, мне это не нравится, - хмурилась она, вися у меня на шее.

- Дез, нет ничего, чтобы ты волновалась, OK? – успокаивал её я.

- Познакомь меня с ним? – требовала она.

- Как-нибудь, – уклончиво отвечал я, понимая, что с Биллом познакомлю её только в крайнем случае. Она сразу запишет его в разряд “голубеньких” (и может быть будет права). Она обязательно решит, что Билл меня совращает, хотя так и есть, только он не специально это делает. Дай Бог, что не решит, что мы спим вместе. Хотя, признаться, хотелось бы.

Однако, несмотря на свое чересчур неровное дыхание к Каулитцу, я научился ставить себе пунктик в голове на все его виляния задом, которые, откровенно говоря, сводили с ума. Но я стал устанавливать маленький блок, иногда ослабляя который, я кусал подушку, глядя, как Билл удаляется к себе в спальню.

В общем, сложно, но можно! И порой невероятно приятно.

Это был очередной, а точнее третий наш совместный вторник, а ещё точнее ночь со вторника на среду.

Я спал на диване, а во сне, кажется, все ещё смаковал его «Сладких снов, Томка». Эта фраза напрягала от начала и до конца. Причем приятно так напрягала.

Слово “сладких” из его уст звучало так провокационно и действительно сладко. Говоря его, он наклонил голову и прищурился, сложил руки на груди, а правую ногу чуть присогнул в колене и отставил немного в сторону.

Снов - после слова “сладких” во снах мне мог привидеться только он.

А потом это задорное «Томка». Если честно, то именно ТАК меня никто не называл. Да я вообще впервые слышу такую вариацию имени Томас. Но мне безумно понравилось. Во-первых - тем, что так назвал меня ОН, во-вторых – мое имя прозвучало одновременно задорно и загадочно. Сказав это, Билл ещё несколько мгновений как-то хитровато щурился, а потом тепло улыбнулся и развернулся, уходя к себе. После этого я минут 20 только и думал над его словами, пока сон не сморил меня.

С этого «Томка» что-то поменялось. Похоже, мы перешагнули какую-то черту, и теперь будет ещё легче и ещё приятней. А ещё до безобразия захотелось, чтобы он теперь так всегда меня называл.

...

Я проснулся от какого-то брякающего шума. Звук определенно донесся из кухни. Я резко открыл глаза и прислушался, но ничего так и не услышал. Зато увидел. С кухни на пол плавной полосочкой сочился свет.

Я поднялся и, осторожно ступая, двинулся по направлению кухни.

Подойдя к самой двери, я улыбнулся открывшейся картине: одетый в халат Билл опирался на локтях о барную стойку, он черпал ложкой что-то белое и отправлял это что-то в рот, медленно облизывая ложку.

Я подошел ближе и заржал – Билл поглощал торт. Он вздрогнул, заметив меня.

- И многого я ещё о тебе не знаю, Каулитц? – хихикнул я, становясь напротив.

- О да! – смутился Билл, кладя столовую ложку на стол.

- А я уж испугался, думал, тут воры лезут, – поделился подозрениями я.

- Ага, только он один, и тот неуклюжим оказался! Отмычку уронил, - хихикнул Билл, вновь хватая ложку. – Извини, что разбудил.

- Да ничего, всё ОК. Слушай, и часто ты по ночам тортики лопаешь? – поинтересовался я, кивая на круглый украшенный взбитыми сливками торт.

- Ну, если честно, то да… Меня вообще часто прет есть по ночам. Это, видимо, нервное, - Билл чуть погрустнел, но говорить не прекратил. – А ещё я раз в неделю зачем-то покупаю торт. Ну, знаешь, на всякий случай. Типа неожиданные гости и так далее. Это привычка что ли. А что ему стоять просто так? Вот, я и уничтожаю тортики ночами, когда не могу уснуть. Да, кстати у меня частенько бессонница в последнее время из-за этих звонков. Самое смешное, что я ничуть не поправляюсь, – засмеялся тихонько Билл. – Вот. Да ты не стой так. Присоединяйся.

Билл развернулся и достал из ящика ещё одну ложку такого же размера, как и у него. Протянул мне это орудие поглощения лакомства. Я несмело взял её в руку и задумался над его словами.

- Так. Я про себя рассказал, теперь твоя очередь! – вдруг вернул меня к реальности Билл.

- Эм, о чем, к примеру? – недоумевал я.

- Ну, допустим, какие у тебя есть привычки? – повращав глазами, спросил он.

- Привычки? Ну, - задумался я, на ум отчаянно ничего не приходило. – Разве что долго спать по утрам! – рассмеялся я, и Билл меня в этом поддержал.

- Ну, а что любишь, чего боишься? – он внимательно посмотрел на меня.

- Люблю? Танцы, баскетбол, кофе, бегать, хип-хоп, апельсиновый сок, высотные здания, спать на лекциях, стебать Дирка на гимнастике, ночь, поцелуи до утра, кепки, банданы, классные кеды, хм, ананасы, колу, ходить в трусах, - я уже особо не думал о чем говорю, – Собак, пиццу, запах потухших спичек, плавать, слушать твои эфиры, каникулы, соревнования, смеяться, дергать сережку в губе и, пожалуй, ничего не делать, правда это редко удается, – закончил я, соображая, что наговорил такого.

- Оу, – Билл, похоже, тоже был сильно удивлен.

- Ах да, боюсь! Летучих мышей и, наверное, всё! – не стушевался я. – Теперь твоя очередь!

Билл помолчал немного, сверля глазами столешницу, а потом стал также перечислять:

- Люблю: cвою машину, Гамбург, радио и свою работу, смс сообщения, шоколад, кофе, детей, вишневый йогурт в больших количествах, серебро, собак, тепло, объятия, улыбки, делать дыроколом отверстия в бумаге, свои татуировки и пирсинг, хорошую музыку, узкие джинсы, сок манго, высокие сапоги, длинные ресницы, копаться в интернете, мягкие подушки, позднюю весну, кажется, всё.. – выдохнул он, а потом продолжил - Боюсь: насекомых, автомобильных аварий, этих звонков, уколов вену, яблок – на них аллергия, – пояснил он.

- Ого, а что ты не любишь?

- Метро, аптеки, болеть, технические накладки, плакать, косые взгляды, пробки, да, наверное, много чего еще, – тепло улыбнулся Билл, а я мысленно попытался взять все сказанное на заметку. – А ты? – окликнул меня он.

- Хм, рестораны, мягкие игрушки, проигрывать, биохимию и лекции в принципе, сессию, дотошных преподов, осень, дождь.

- А я люблю дождь, – тихо перебил он меня. Мы встретились глазами и с минуту просто сканировали зрачки друг друга, а потом Билл ухмыльнулся и кинул свою ложку в раковину. – Ладно, не лопни тут, - он улыбнулся, глядя, как я отправляю очередную ложку в рот, и обошел стойку, оказываясь на моей стороне. Он закрыл форточку и пошел на выход, но точно рядом со мной затормозил и посмотрел в глаза, вздохнул, протянул руку и медленно стер с моего носа сливки, прикасаясь к нему пальцами. Я замер, я не дышал… Билл посмотрел на свой указательный палец и неспешно погрузил его в рот, облизывая. Мама, роди меня обратно! – Я тоже люблю высотные здания, Том, – нервно выдохнул он и скрылся в дверном проеме, оставляя меня недоумевать и анализировать все, что только что произошло.

7.

Pov Bill

Черт, как с ним легко.

Честное слово, никогда бы не подумал, что с таким человеком как Том можно так запросто ржать полночи, стебая какого-нибудь Джорджа Клуни в его новом фильме. А ведь можно! С ним можно вообще всё… Ну, или почти всё.

Например, в прошлый четверг Том научил меня какому-то офигенному танцевальному финту, и мы минут сорок только и делали, что повторяли это движение. Самое смешное, что я не то, что шею не свернул, я даже не упал ни разу и просто могу собой гордиться. А когда я в последний раз продемонстрировал «своему учителю» результат, Том встал и аплодировал мне, за что и получил по шее. Он тогда жутко меня засмущал, а я стал его дубасить, Том просто обнял меня, удерживая руки, и ничуть не смущался при этом. Вот интересно, когда он все-таки узнает о моей ориентации, каким бы то ни было образом, его это заденет? Изменит ли он ко мне свое отношение? Может вообще сбежит? Пошлет куда подальше? Будет оскорблять? Или просто слегка сократит наш телесный контакт и увеличит дистанцию?

Без понятия. Но мне страшно, что моё гейство может что-то поменять в худшую сторону. Да, я боюсь его потерять! Да, бл*дь, я привязался! Я ему доверился… Зачем? Не знаю. Только бы не потерять. Вашу мать, не надо было так привыкать к нему.

А сегодня в моем доме и, как назло, в моем стояке сломалась система отопления. И теперь в квартире не то чтобы жуткий, но все-таки холод. Как только я приехал из студии, а сделал я это сегодня чуть раньше, чем обычно, - из-за технических неполадок пришлось прервать эфир, консьержка мне сообщила это пренеприятнейшее известие.

Она сказала, что починят в лучшем случае поздно вечером или уже завтра, то есть всю ночь всем моим соседям снизу и сверху, ну и мне, безусловно, придется кутаться в телогрейки. Обогревателей у меня нет, поэтому придется греться старым проверенным способом.

Я достал из шкафа на кухне бутылку бренди и налил четверть стакана. Подумав, долил до половины и, взяв алкоголь, направился в гостиную, уже утепляясь в какой-то найденный теплый свитер. Залез на диван с ногами и отпил из бокала. На столике передо мной лежал телефон, которым я и собирался воспользоваться, чтобы сообщить Тому о том, что он сегодня ко мне не идет. Но… Но рука категорически не поднималась.

Я сделал ещё пару глотков обжигающей горло жидкости. Надо звонить. Ещё глоток. Стакан почти пуст.

“Том” - зеленая кнопка.

- Алло? – так непривычно слышать его задорный голос по телефону, обычно мы общаемся смс-ками. – Аллё-о, Билл?

- А, да, черт, прости, - опомнился я. – Привет, Том.

- Привет! – радостный отклик.

- Слушай, у меня тут кое-какая проблема… В общем, не приходи сегодня. Ладно? – процедил я против своей воли.

- Что-то серьезное? – ох, а он заволновался?

- Нет-нет, просто отопления нет, и холодно дома, а так всё в порядке, – сбивчиво уже от алкоголя выдал я.

- Ха, и это всё? – нахально спросил он.

- Ну, как бы да, – почти пьяно ответил я.

- И что, ты собрался мерзнуть в одиночку? – ехидненько как-то поинтересовался он, будто я в одиночку собрался не мерзнуть, а тратить миллион долларов.

- Э, ну да, – опешив, проговорил я, подозрительно косясь на трубку. Черт, неужели полстакана так подействовали?

- Ну, уж нет! – протянул он. – Жди, минут через двадцать буду! – пропела трубка и повесилась. Ну, в смысле её повесил Том, короче отключился он. Так, бл*, я больше не пью. Мне это противопоказано!

Я подогнул под себя ноги и ещё больше замотался в кофту, понимая, что дрожу. Блин, и правда холодно. Даже как-то слишком. Только бы не простыть.

Том не обманул, и ровно через двадцать четыре минуты прозвучал дверной звонок. К этому времени я уже успел изучить всю программу телепередач. Остановиться пришлось на каком-то ток-шоу – ничего поприличнее не наблюдалось.

Я открыл дверь, продолжая сотрясаться еле ощутимой дрожью.

- Привет, – прогундосил я.

- Привет! – Том кинул рюкзак на пол, – Горячий немецкий мужчина пришел тебя греть! – он раскинул руки и поиграл бровями, но, видя мое замешательство, заржал как конь. – Ладно, - он прекратил хохотать, – И это вот так ты греешься? – с сомнением спросил Трюмпер, проходя в гостиную и не замечая ничего кроме бутылки бренди и стакана, – Мда, – укоряющее протянул он. Я опустил глаза и, покачиваясь, присел на диван. Епть, ну и лошадиная доза, я вам скажу!

- Так, - Том упер руки в боки, а в следующую секунду метнулся к шкафу. – Значит, сидишь и греешься! – он накинул на меня свое одеяло, только что извлеченное из того самого шкафа. – А я в душ, ок? – Том стал укутывать меня, чуть ли не подтыкая одеяло под меня. Я кивнул. – А потом я приду, и будем греться вместе, – Том опять поиграл бровями, глядя мне в глаза, и опять заржал. А затем этот горячий немец удалился в ванную. Я так и сидел, совершенно ошеломленный его поведением и уровнем своего опьянения.

И как он собирается меня греть? Ммм, а в голове столько нехороших мыслей… Жаль, что ни одна не сбудется. Ну да ладно, посмотрим.

Я подпрыгнул на диване – где-то под моей правой коленкой заорал телефон. Я выудил его и, даже не взглянув, взял трубку.

- Алло? – и тут-то до меня дошло, что на автомате я ответил не на свой мобильный.

- Алле, Мачо, ты какого хрена опять с*бался? Договаривались же! – закричали на том конце.

- Э, простите, вам кого? – мачо?

- Э, Том?

- Нет.

- Ой, бл*, извините! А Тома можно? – «культурно» извинился грубый мужской голос.

- Он отошел минут на десять.

- А, ясно… Ну, скажите, что я звонил, ладно? – замялись там.

- Хорошо.

- Лады, – и трубку бросили.

Нормально. Хорошенький разговорчик.

- Ну, не околел? – Том подошел сзади и наклонился со спинки дивана. Я запрокинул голову назад.

- Нет, мистер мачо, – не преминул обращением я. С лица Тома сползла улыбка, и он смутился, отведя глаза.

- Дирк звонил? – только и спросил он.

- Я не знаю кто, - имя-то я не спросил, – Ты извини, я на автомате схватил, – протянул ему телефон.

- Да ладно, главное, чтоб не Дезире, – тихо, но четко проговорил Том, не смотря на меня.

- Ревнивая? – вскинул бровь я.

- М-да, – о, понятно, видимо этой темы мне лучше не касаться. Ок.

- Билл, тебя чего колбасит так? – обеспокоенно спросил Том. – У тебя нет температуры случаем?

- Не знаю, померяй? – я смотрел наверх, четко ему в глаза. Том, недолго думая, положил ладонь мне на лоб. Подержал минуту, а потом ругнулся.

- Не умею так мерить, - выдохнул он и убрал руку, – Можно я…? – кивнул на мой лоб. Я согласно прикрыл глаза, ещё не понимая, на что подписываюсь. А Том склонился надо мной низко-низко и припал губами к моему лбу, я выдохнул. Можно считать первым поцелуем? Думаю да. Пусть и не поцелуй вовсе, пусть такой невинный, но зато приятный… Я сидел и не дышал, наслаждаясь моментом. Теплые губы Тома прижимались к коже, явно прохладней, чем они сами, а металлическое колечко щекотало слегка. Том медленно дышал через нос, почти касаясь им моего. Длилось это волшебство всего пару мгновений, но казалось, что куда дольше. А затем вдруг стало холодно – Том оторвался от меня. Легкое разочарование меня все-таки посетило, и я вздохнул.

- Нет, кажется, – возвестил Том. – Так, сейчас я Дирку перезвоню и приду, ладно? А то что-то действительно холодно.

Он взял телефон и удалился. А я тихо улетал от ощущений.

- Так, а ну двинь задом! – я и не заметил, как он вернулся. Трюмпер распахнул одеяло и залез под него, практически прижимаясь ко мне. – Ну, что у вас там с отоплением, рассказывай? – с улыбкой спросил он.

...

Спустя час моя голова почти лежала на его плече, а я всё думал – всем ли друзьям он вот так позволяет с собой сидеть почти в обнимку? Да под одним одеялом? Да ещё и моя голова, бесцеремонно и неотвратимо падающая на его плечо… И что-то мне подсказывает, что бренди тут не при чем.

Пока сидели и щелками каналами, мы успели приговорить почти полбутылки. Сначала Том ломался, мол он спортсмен, но я настоял, подкрепляя свою настойчивость тем, что он замерзнет. Том согласился и выпил. Потом выпил я, ну а потом… Короче мы почти напились, но быстро трезвели из-за холода. За вторым стаканом никто из нас идти не решился, поэтому пили мы из одного. И если вначале каждый, выпив, цивилизованно водружал бокал на стол, то теперь он просто кочевал из рук в руки.

- Билл, надо спать, – и почему эта зараза никак не пьянеет?

- Надо, – тихо подтвердил я, все же сдерживая предательницу-голову. Но вставать определенно не хотелось. Мне было так тепло и уютно как никогда. Том ерзал под одеялом и задевал меня теплыми руками или коленками, улыбался и умиленно смеялся, глядя на меня такого всего пьяного… Он то и дело поправлял сползавшее одеяло. А я, кажется, как ребенок к нему ластился, но в разумных пределах, конечно.

Нет, ну серьезно, интересно: он со всеми друзьями так? И что будет, когда… А черт, пофиг, не надо об этом сейчас думать. Слишком не хочется портить настроение.

- У, ты чего-то совсем в зюзю, – глумливо прошептал он, качая головой, - Точно пора спать. Только вот, - Том обвел глазами комнату, будто в поисках чего-то, – Холодно, и одеяло не спасет, – задумчиво сказал он.

- Ну, так ты ж меня греть будешь, – уверенно пробормотал я, путаясь в одеяле. Том удивленно на меня посмотрел, а я понял, что, наверное, сморозил глупость.

- Слушай, а ведь правда, если спать вместе, не так холодно? – он почесал подбородок. Ого, нее, Каулитц такой шанс упускать нельзя! Ой, бл*, сам захихикал аж от своих мыслей. Не, ну какой резон натуралу спать с геем, скажите мне? Правильно – никакого! Значит, речь идет о простом сне. А жаль. Ох, твою мать, Трюмпер, ты меня окончательно запутал! А с такими мозгами блондинки, как у меня, да еще в состоянии нестояния, думать не просто невозможно, а противопоказано! И плевать на всё и всех, делай со мной, что хочешь! Я опять вляпался во что-то – не пойми во что! Регулярно имею шикарный секс с одним парнем, почти живу с другим, а сегодня ещё и спать с ним собираюсь. Меня домогается собственный босс, детей которого я обожаю, меня донимают анонимные телефонные звонки, у меня отключили отопление, и я напился… Список можно продолжать, но если я так и буду сидеть, сокрушаясь о своих бедах, то Том смекнет, что спать со мной – это как-то ненормально. Так, возвращаем пьяный мозг в сознание.

- Точно, только тут слишком большое и открытое пространство, - ого, а не так уж я и напился – соображаю! - Может, лучше у меня в спальне будем спать? – поднимаю на него глаза. Пока я тут жалел себя, Том успел вскочить с дивана.

- Ок, как скажешь, – развел руками и улыбнулся Трюмпер. Черт, я его недооцениваю, и он меня тра*нет ночью? У-у-у… А я, собственно, против? Ох нет, опять меня понесло.

Том велел не раздеваться, а так укладываться, чтоб не замерзнуть. Он притащил свое одеяло и, залезая, укрыл нас обоих двумя одеялами сразу. Ах, как мне все нравится.

- Спокойной ночи, Билл, – прошептал он.

- Спокойной ночи, Томка, – прошептал я в ответ.

Вот за что мне такое счастье в виде Трюмпера? Откуда он вообще свалился на мою голову? Почему так себя со мной ведет, будто знает уже лет десять, не меньше? Почему он вообще со мной? Зачем ему это надо?

Он и так занятой человек: танцы, баскетбол, девушка, учеба. А он все равно бежит ко мне два раза в неделю, и,… признаться честно, эти дня стали лучшими для меня во всей неделе. Ну, и ещё когда я с Итеном. Странно все это. До одури странно.

Но в любом случае спасибо… Спасибо тому, кто «свел» меня с Трюмпером. Без него я бы скорей всего свихнулся. Нет, серьезно, я бы тронулся! Со всей этой свистопляской вокруг, а Том… Он как-то вырывает меня из нее, пусть на время, но вырывает. Спасибо, Том.

Я повернулся со спины набок, чтобы увидеть своего избавителя от психушки, и неожиданно уткнулся носом в плечо Тома, открывшееся из-под рукава футболки. Том моментально вздрогнул.

- Ой, прости, я случайно, – я поспешно отодвинулся.

- Всё в порядке, – Том поймал меня за руку под одеялом, не давая далеко отползти. – Просто нос у тебя холодный, – тихо добавил он и, похоже, улыбнулся.

- А у тебя нет? – изумился я.

- Проверь? – не, ну раз пошла такая пьянка! Я приподнялся на руках и, нависнув над Томом, прильнул губами к его носу. Ему же можно к моему лбу. Том тихонько хохотнул, а нос его и вправду оказался теплым. Таким, что отрываться не хотелось. Но, каким бы пьяным ни был, я оторвался. В кромешной темноте были видны только его блестящие глаза, словно в них поселились маленькие озорные искорки, которые горят даже в ночи…

Том улыбался. Я вздохнул и быстро поцеловал его в щеку, прошептав:

- Ты лучше всех…

Плевать. Мне можно. Я пьян!

Том вновь тихо засмеялся и погладил меня по волосам.

- Ты тоже, – раздался в тишине его хриплый шепот. Я лег рядом, решив не отодвигаться. Том не попытался сдвинуться и тоже остался на месте. Глаза безнадежно слипались. И уже через пару минут я стал засыпать.

Фак, только бы не схватить его за зад ночью.

...

И нечего так настырно вибрировать! Я сплю!

И вообще, у меня похмелье!

Вот-вот, правильно! Заткнулись! Оба наших телефона синхронно вырубились, готовясь разбудить нас опять через пять минут. Том на первый будильник, похоже, совсем не отреагировал никак и продолжил спать.

Так, а вот теперь надо разбираться.

Я нехотя открыл левый глаз и понял, что упираюсь носом в ключицу Тома. Да, хорошенькое начало. Дальше: я лежу определенно на правом боку,… и меня держит его рука, а точнее обнимает. Так, это не смертельно. Поехали дальше. Я чуть приподнял голову и оглядел нас.

Одеяла валялись на полу. Судя по всему, отопление дали ночью, и за то время, что мы спали, квартира успела прогреться, а учитывая, что вчера я все батареи поставил на максимум, то было реально жарко.

Но тогда вопрос: почему Том меня обнимает и … о, бл*! Мои руки! Где мои руки!?

Я чуть ли не испуганно посмотрел вниз, убеждаясь, что мои верхние конечности находятся под футболкой Тома. Да, черт возьми! Мои ладони мирно покоятся на его прессе и при этом прекрасно там себя чувствуют! А двинь я ими, он проснется, так как руки почти зажаты. Всё, приехали… Не задница конечно, но тоже, знаете ли, не дружеский жест. Так, ставим галочку напротив – Проблема номер один и едем дальше.

О, Боже, только не это. Я с опаской посмотрел вниз, уже понимая, что у меня … стоит. Всё, вот теперь точно приехали!

Я зажмурился, пытаясь вспомнить все известные и неизвестные мне ругательства. Потом снова покосился вниз и снова зажмурился. Так, стоп, минуточку! Открыл глаза и ещё раз поглядел вниз, теперь не только на себя.

Ого! Здравствуй, Томми младший!

У него тоже стоит… Класс, дожили! Интересно, а у него на меня стоит? Мм… Я расплылся в идиотской улыбке, рассматривая длинные ресницы Тома. Стоит! Стоит! Стоит!

Нет, это, скорее всего, просто утренняя эрекция, и я тут не при чем. А так хотелось верить. Ну, на секунду я все-таки возликовал, что это я так возбудил Трюмпера, но все же.

Так, первоочередная проблема в виде моих рук сменилась стояком, причем двойным.

Черт, и что делать? Состроить невинные глазки и пожелать доброго утра? Докатились. Добавляем в перечень проблем головную боль, скорее всего тоже в двойном экземпляре.

Веселенькое утро. Ага, учитывая, что Том ещё спит.

Я закрыл глаза и попытался расслабиться и успокоиться – вдруг поможет. Так, я облачко и мне все пох*р. Лечу себе, куда хочу. И голубое небо вокруг. Да, блин, небо и то голубого цвета! Стоп. Дышим ровно и размеренно. Блин, как хочется посчитать его кубики пальчиками. Стоп-стоп-стоп! Выдох… Ага, попробуй, успокойся, когда знаешь, что тебя обнимает красавчик, у которого точно такая же проблема. Я тихонько захныкал, не отдавая себе отчет, что могу разбудить так Тома.

В этот момент наши мобильные вновь зашипели. Я открыл глаза и приготовился, сейчас будет нечто.

Том, видимо, неосознанно, ещё во сне, погладил меня по спине. Приятно так. Он вздохнул. И резко распахнул глаза. Я сжался и осторожно посмотрел на него.

- Д-доброе утро, – еле прохрипел я.

Том лишь кивнул, глядя на меня огромными глазами. Я опустил взгляд и вытащил руки, покидая его уютную футболку и накачанный животик. Том медленно снял с меня руку. Фух, всё, лишь бы стояк не заметил. И свой и мой.

Трюмпер потянулся под подушку и достал телефон, тут же выключая. Я сделал то же самое.

- Батареи заработали? – Том удивленно посмотрел вниз на одеяла.

- Видимо, – хрипло выдал я. Нельзя мне пить, я же на радио работаю, дурак!

С минуту Том смотрел мне в глаза, не смея опустить взгляд ниже. Кажется, он тоже почувствовал свое возбуждение.

- Я в душ! – опомнился я и ловко извернулся, поднимаясь. Сделал пару шагов, спокойно выходя за двери, и сорвался через коридор в ванную.

Да, др*чить.

...

Через полчаса Трюмпер как ни в чем не бывало вышел ко мне на кухню. В боксерах цвета хаки. Взглянув на него, я мысленно застонал. Не очень-то хотелось идти в ванную второй раз за утро. Я торопливо отвернулся к плите, где меня ждал омлет. Но эта сексуальная зараза не отстала от меня. Том подошел и оперся бедром о шкафчик. Он просто стоял и смотрел на меня.

- Кофе на столе, Том, – блин, как же плохо без челки. Зря я заколол дреды назад, ох зря. Том сбоку хмыкнул. – Что?

- Ничего, - улыбнулся Трюмпер. – Просто ты такой прикольный без косметики, – так, блин, я один тут чего-то не втыкаю?

- А черт, не смотри на меня! – я отвернулся.

- Билл, - он обошел меня так, что снова мог видеть лицо. Вот ведь. – Ты правда классный без макияжа, – мягко проговорил Том, заглядывая в глаза. Я, конечно, залился краской и вновь отвернулся. Том вздохнул и сел-таки за стол.

- Да, я очень классный с бодуна, опухший и не накрашенный, – пробурчал я, соскабливая ногтем засохший кофе с кофеварки.

- Дурак ты, Каулитц, – прошептал Том.

Да что же это за утро-то такое?!

Твою мать, ещё и омлет сгорел.

...

Pov Tom

- Спасибо, фрау, – поблагодарил я консьержку, забрав у нее дубликат ключей квартиры Билла.

- Не за что, милок! – откликнулась она.

Я, перескакивая через 2 ступеньки, полетел наверх. Четырнадцать пролетов до седьмого этажа – неплохая тренировка дыхания. А всё, что касается тренировок – это ко мне.

С каким-то благоговением и даже приятной дрожью открыл дверь и вошел в пустую квартиру. Все-таки то, что Билл доверил мне ключи от дома, разрешил прийти одному, о многом говорит. Значит, он очень мне доверяет. Это греет душу, определенно.

За последний месяц мы безумно сблизились. Мне даже кажется, что наше общение перерастает во что-то большее.

Порой я замечаю какие-то странные взгляды Каулитца на себе. И это, безусловно, тешит мое самолюбие. Что-то есть. И хочется кричать об этом на весь мир, чтобы слышали все и каждый.

Что-то, скорее всего, зовется близкой дружбой, но на большее я и не рассчитываю. Так что, можно сказать, я счастлив. Да, счастлив, когда он улыбается мне, желает спокойной ночи, зевает, сидя на диване во время просмотра очередного фильма. Счастлив, когда он ежится и придвигается чуть ближе. Он даже иногда целует меня в щеку и обнимает… Это самое приятное. Это нечто заветное, в такие моменты я просто горы свернуть готов. У меня всё внутри замирает, а потом сладкая дрожь пронизывает все тело. Это волшебно.

Пожалуй, это всё, о чем я мог мечтать. Пожалуй, я стал для Билла тем, кем хотел.

И вот, сейчас, за неделю до Рождества я стою в его квартире. Один.

Билл позвонил и сказал, что сегодня у него мероприятие по случаю праздника, придет он поздно, и я могу не приходить. Но на всякий случай он оставил ключи на вахте. Для меня. Я же сразу сообщил, что непременно приду, так как… Так как просто не могу не увидеть его. Ему я естественно выдал другой ответ.

Да и все же я боюсь за него. Телефонные звонки никуда не исчезли. Порой Билл замечает за собой странные машины. Никаких активных действий, и слава Богу, но это ненормально. Я, кажется, миллион раз советовал Каулитцу все-таки сходить в полицию, но он лишь заявил:

- Ещё одно слово о полиции, и я тебя прикончу вот этим ножом! – а нож в его руке был не маленький. В общем, я заткнулся и просто продолжал посещать его квартиру по вторникам и четвергам.

Я прошел на кухню и достал из холодильника мясо по-французски, которое Билл просто умопомрачительно готовит. Поставил тарелку в микроволновую печь и разогрел. Черт, эта квартира для меня уже чуть ли не дом родной. Веду себя как хозяин. Впрочем, Билл сам хотел, чтобы я чувствовал себя свободно, что я собственно и делаю.

Я сел за стойку и принялся за еду. Вот, так напротив меня по утрам сидит Билл. Он щурится, когда пьет кофе, а потом облизывает губы. Слегка крутит стул и ерзает на сидении. Ставит кружку на стол, задумавшись о чем-то. Смеется, унося посуду в раковину, и чуть оттопыривает пятую точку, когда моет посуду.

Да, черт, я помешан на Билле, когда у самого есть девушка.

- Бл*дь! – искренне матюгнулся я, услышав звонок мобильного. Легка на помине.

- Да, Дезире?

...

Я прождал Каулитца до половины первого ночи, после чего заснул. Билл обещал, что придет очень поздно и ждать его не надо, но до полуночи я честно просидел на диване. Однако сказался тяжелый учебный день и 2 тренировки. Я заснул почти мгновенно, отдавшись в руки Морфея.

Разбудил меня глухой звук из прихожей. Я поежился, закутываясь в одеяло и улыбаясь. Билл пришел.

Но долго улыбаться не пришлось.