Роль салонов

Салоны, кафе и клубы служат местами распространения идей и вкусов. В салонах, которые держат исключительно женщины, встречаются друг с другом великие люди века, приходящие туда демонстрировать свои блестящие способности и искать поддержки, в которой им отказали при дворе. Многие литературные идеи и творения рождаются в этих роскошных особняках, где светскость беседы сочетается с духом свободы. Кафе, например, «Лоран», прославленное Монтескьё («Персидские письма», письмо XXXVI), или «Режанс», куда заглядывает племянник Рамо (см Дидро), или «Прокоп» и «Градо» служат очагами интеллектуальной крамолы. В меньшей степени подобными местами являются также клубы на манер английских. В которых рассуждают, спорят, протестуют.

В этих свободных пространствах писатель укрепляется в своей независимости, в своем праве на свободу слова и в своей миссии нести свет просвещения. Цензура не дремлет, поражая даже великих (Вольтера, Дидро, Руссо), но ей не удается затормозить новые веяния и прекратить иронические нападки. Английский образец (получивший во Франции широкое распространение) побуждает людей взяться за перо – скорее для того, чтобы требовать уважения в котором им до сего дня было отказано, а в конце века даже для того, чтобы задуматься об организации и принятии законодательства в области литературных прав. Сражение будет иметь еще больше шансов на успех, поскольку выйдет за национальные рамки и обретет международный размах. Вся Европа приковала взоры к Франции и желает (по образцу Фридриха II или Екатерины Великой) принять у себя диссидентов.

Другая форма свободы проявляется в новом признании личности, права каждого человека на счастье, наслаждение, роскошь. Спор о «роскоши» и ее показное восхваление Вольтером в «Светском человеке» (1736) являются символами эпикурейской тенденции века, который спешит забыть боязливое ханжество последних лет правления Людовика XIV. Во время регентства и в первую половину правления Людовика XV афишируются богатство и роскошь, культивируется галантность, о ней много говорят. Ватто и Ланкре на своих полотнах воспроизводят праздничный, беззаботный и фривольный мир; Буше изображает будуарные развлечения. Пришедшая с Востока экзотика служит ширмой для разврата; фигура «повесы» делает разврат привлекательным, либертинаж превращается в форму свободы, отстаиваемой философами.