Глава 5. Ašǵoroz anidvygi (Гроза надвигается)

…В таком свете насилия и ужаса, вооруженных и иных столкновений и восстаний прошло примерно полтора года.

Мирослав много писал в дневнике своем и о том, что происходит в мире, ибо нельзя не откликаться на то, что происходит вокруг тебя и может отразиться на твоем мироощущении и на тебе самом, преобразить тебя до неузнаваемости.

Он писал:

«В новостях все чаще (хотя куда уж чаще-то!) показывают сцены жестокости и насилия, которые воистину страшны, опасны и совершенно бессмысленны по сути своей.

Не должно быть так, чтобы человек мог убить человека, пусть и не по своей воле!

И все страшные и неправедные дела вершатся в пользу Империи, что стремится любым способом захватить власть в мире, особенно культурно - идеологически и экономически.

Но многие не верят даже сейчас, хотя это более чем очевидно, что Империя – не враг нам и не нападет на нас…

Да, в Империи много добропорядочных людей, но что с ними происходит… лучше бы не знать этого! Говорят, их сажают в самые страшные темницы…

Страшнее всего то, что Имперская власть, по многим данным, поддерживает терроризм в нашей стране, дабы уничтожить нас всех! И это видно…

Но, как мне кажется, этому не бывать. Да, не бывать этому!»

…Пока, конечно, Империя еще не действовала столь жестко – нет: Имперская внешняя политика строилась на непрямой военной агрессии.

Давайте разграничим понятия прямой и непрямой военной агрессии.

Суть непрямой военной агрессии заключается в невмешательстве «прямым» военным путем в дела «любопытной» страны и состоит в разжигании в ней розни по какому-либо признаку, поддержке различных незаконных сил и учреждений на землях «нужной» страны, посылании оружия и военных советников и поддержке созданных за рубежом диверсионных групп вторжения и террористов.

Суть же прямой военной агрессии состоит во вмешательстве в дела государства путем вторжения, причем прямого, войск любопытствующей страны, и называется все это уже войной.

Однако не стоит много говорить о вполне ясных ныне вещах, и мы будем рассказывать, с согласия читателя, далее.

Тем временем по чертежам все же создали устройство и решили его испытать, поместив на космокорабль. Но что-то пошло не так... Корабль взорвался, ибо, как потом поняли, чертежи были так хитро сделаны, чтобы все это подстроить... Возможно, именно тот корабль потом якобы сбили звездолеты НС (Народовластная Страна – творец).

Правда же, что всплыла позднее, оказалась ужаснее: имперцы не все правильно сделали, но работы продолжили, поскольку один из разработчиков тайного оружия был подкуплен; и все хитроумные уловки с группами лазутчиков-соглядатаев были созданы более для отвода глаз или исследования станицы, чем для непосредственного ведения дел, а об этом не знало даже их руководство на местах – группы были разделены и не знали друг о друге, но их имперский центр был един...

***

В свете всех тогдашних событий Президент Республики (Argolov Ašrjedjèvilìjevjéls) и Император (Shchatur) прибыли на переговоры на нейтральную планету.

Эта встреча стала великим событием огромной значимости, ибо изменила ход мировой истории.

- Argolov Ašrjedjèvilìjevjéls!

И вошел в залу Глава. Один, без охраны. Он был не совсем молод, но все же и не стар, невысокий, среднего телосложения, не толст, но и не тощ, крепок душою и телом.

Взгляд его зеленых глаз был пронзителен и всепроницающ, а также тверд и выказывал сильную волю своего обладателя.

Президент подошел к столу переговоров и сел.

- Shchatur!

Вошедший был не молод и не стар, моложе Главы. Высокий и достаточно сильный (как бывший военный, да и в форме он себя привык держать), он был, как говорят, «средней плотности».

Сила телесная сочеталась в нем с силою душевной, и выражалась сила духа Императора в уверенно-твердом и хладно-колком взгляде его. Был Shchatur кареглаз, в отличие от большинства коренных имперцев.

Войдя, он прошел к столу и тоже сел.

…В зале было немного журналистов, ибо заседание было закрытым. По телевизору или как-то еще его не показывали, посему о случившемся там мир знал лишь по рассказам немногих работников СМИ, сумевших просочиться на столь тайные переговоры, и через Всемирную Сеть.

Итак, переговоры между Президентом (правившим уже второй срок – 6 лет) и Императором (правившим лишь 3 года) начались. За них, естественно, говорили переводчики.

- Я хотел бы обсудить с вами положение в ФПНР, – начал переговоры Глава Страны.

- Империя не против сотрудничества по вопросу ФПНР, но, как вы знаете, у нас есть разногласия во мнениях о способах решения проблемы, – ответил Император.

- Об этом я и хотел поговорить, – пояснил Президент.

- Всем ясно, что положение крайне опасное, и происходит что-то вроде восстания, поэтому предлагаю, несмотря на наше разногласие по способам, все же решить дело не миром, а силой,– настоял на своем Shchatur.

- Вопрос не может быть решен силой! – твердо ответил Глава Народовластной Страны.

- Мы видим, что наши попытки решить вопрос о решении вопроса проваливаются, – немного заумно сказал императорский переводчик.

- Да, скорее всего, нам надо будет встретиться еще раз для согласования наших действий, – ответил Президент.

- Наши граждане находятся в вашей темнице! – сказал Император, открыв неожиданно для всех новое русло разговора.

- Не граждане, а соглядатаи! – резко и твердо ответил сидевший напротив.

- Также ваши космокорабли сбили наш! – продолжал давить Император, злясь, что с его мнением по вопросу ФПНР не соглашаются.

- Позвольте мне заметить, что наши звездолеты вашего не сбивали! – настоял на своем Глава.

- Взамен корабля я требую возвращения моих граждан в Империю! – продолжал гнуть свою линию Шхатур.

- Они – соглядатаи, и отбудут положенное им наказание, а звездолета, повторюсь, мы не сбивали!

Лицо Императора исказилось от гнева. Но он все же совладал с собой.

Два взгляда, пронзительно-волевой и хладно-колкий, столкнулись в борьбе двух глав государств. Никто не мог победить. Наконец, оба отвели взгляд одновременно.

- Togim egvutein nak ašavnas! (Тогда готовьтесь к войне!) – спокойно произнес Император, ибо война, как вы помните, ему была нужна.

Эти четыре слова оказались роковыми, как и все подобные заявления тех агрессоров, за спинами которых существует истинная сила, мощная военная машина. Причем не на словах, а на деле сущая.

Ведь можно потребовать неких уступок разными способами, но если ты полагаешься на военную мощь, надо ее для начала иметь – и Империя имела такую силу.

- Ладно, давайте попробуем договориться мирно… – пошел на вынужденную уступку Президент, потому что Республика была еще не совсем готова к войне с Империей.

- Переговоры окончены! – объявил от имени Императора его переводчик.

- Тогда мы заявляем, что Народовластная Страна отныне не будет иметь дело с Империей ни по одному вопросу! – твердо ответил Глава.

На этом переговоры закончились, завершившись неудачей. Всё шло к войне, и все это понимали…

Война была нужна Императору как средство для укрепления своей политической мощи, а также показа экономического, политического, военного и иного превосходства Имперского Блока над миром. Поэтому историки говорят о смешанных причинах этой войны.

Именно войною, небольшой, но победоносной, Император хотел поднять военно-политическое могущество страны, а также ускорить ее экономический рост, отвлекая народ от различных появляющихся проблем.

А также следовало перед войной всеобщей проверить силы и правильность замыслов войною малой…

***

Через некоторое время произошло ужасное событие, перевернувшее с ног на голову многие представления обычных людей, ибо они узнали о том, что могло быть тщательно сокрыто, если бы не было столь ярко и страшно выражено.

Многие в ту эпоху волн терактов и всплеска насилия, учинения погромов и распространения народных выступлений уже и не знали, чему верить, чему удивляться – ведь тихий и незыблемый мир на их глазах рушился. И многое скрывалось, но те, кто жил в горячих точках, число коих росло неуклонно, знали о происходящем не понаслышке.

Да и не всё можно скрыть – ведь хитрый журналист всегда сможет найти где-нибудь небольшой лаз и выведать нужные сведения, а затем и огласить их, причем все это законно, ибо есть свобода слова и печати.

Но, к счастью, есть и понятие правильности оценки и подачи новых данных, а также неких условий и обстоятельств их оглашения, и этого нельзя не учитывать, ибо есть и некие ограничения и запреты, потому что не все разрешить можно.

…В ФПНР, как вы помните, шла долгая и страшная гражданская война – одно бесконечное восстание, состоящее из более мелких проявлений народного недовольства: мятежей, стачек, выступлений, столкновений различного рода и т.п.

Имперцы поддерживали некоторые силы и движения в этой войне, и много страшных дел было совершено по подстрекательству стран имперского блока, ибо Империя готовилась отработать свой план по разрушению Республики на ком-нибудь еще – ведь сила террористов в ней росла, несмотря на жестокое подавление правительственными силами Народовластной Страны подобных движений.

Наконец, Империя подготовила сверхмощную военную операцию по супермассированной бомбардировке из космоса некоторых планет ФПНР, поводом к коей явилось то, что правительственные войска этого государства якобы применили химическое оружие против повстанцев, а также якобы не могущий быть разрешенным этноконфликт.

Эта «акция» явилась нежданным первым проявлением прямой военной агрессии против Республиканского Блока и иных стран.

Произошло то, чего никто не мог ожидать даже от Империи – миролюбивые республики не верили, что война, это противное человеческому существованию жестокое дело, может вообще свершиться.

Но это было воистину так…

И вот, в один не очень хороший день, имперские космические и обычные самолеты, давя сопротивление с планет, начали их бомбардировать и обстреливать. Десантов почти не высаживали – нужно было сохранить силы для военного похода на Страну и ее союзников.

В те дни бомбежек и сражений погибло множество мирных и военных, хороших и плохих людей, и много земель было изувечено, без числа городов порушено и сожжено. Страх был велик среди всех людей мира, ибо жестокость нападения ужаснула их.

ФПНР вскоре пала, развалившись на шесть частей…

Все это заставило различные народы (в том числе и из ФПНР) объединиться против Имперского Блока. Вокруг Республики сплотились не только родственные республиканцам народы, но и многие иные.

Мир окончательно раскололся, и блоки воюющих стран образовались в законченном виде, ибо к Империи примкнуло еще две страны, а к Стране – три. Так два изначально не противопоставленных мира стали бороться еще жестче друг против друга – считай, брат на брата пошел.

***

Тем временем подготовка к наступлению на главную цель Империи была завершена.

… Император стоял на высоком помосте и смотрел вниз, на огромный плац, где выстроился 20-ый полк Shroga Đefa – Великой Армии (да-да, все десять тысяч солдат и офицеров).

Как главнокомандующий войсками, Император облачился в парадную темную военную имперскую форму высших офицеров с золотыми нашивками и орденской планкой.

На плацу стояли готовые к походу силы – все в черных одеждах, с черными автоматами – то была их парадная форма. Далее они переоденутся в различные одежды разных цветов, поскольку кто-то будет воевать в пустыне, а кто-то – в лесу; а некоторые солдаты останутся в черной одежде, но то будет уже не парадная форма. Взвивались черные флаги.

Стояли и сотни единиц военной техники, в небе летали самолеты и вертолеты.

Понятно, что это была лишь жалкая часть тех бессчетных сил, что собрал Имперский Блок. На многих других плацах готовились к бою и иные войска: сухопутные, морские, воздушные, космические. Все время подходили новые части.

…Итак, под грохот орудийных выстрелов, Император встал на помост перед полком своей армии. Сначала был смотр полка, и затем уже, после новых выстрелов, Shchatur начал свое выступление, которое показывали всем войскам по спецтелеканалам.

- Ƿes Þu Kuninga hal! [Wes ϴu: ˈKuninga hal’] – Вес Ту Ку́нинга халь! (Здрав буди, Владыче!) – приветствовали бойцы Императора. Тот отвечал им:

«Приветствую вас, солдаты и офицеры Великой Армии Блока! Мы все понимаем, что более ждать и терпеть нельзя! Они держат наших братьев и сестер у себя в темницах, сбивают наши суда, применяют к нам торговые запреты!

Завтра мы все выступим в величайший поход! Это будет война, в коей мы победим, последняя война с Республикой и ее союзниками! Ничтожества будут побеждены!

Наш враг силен и хитер, его поддерживают и иные страны. Но мы лучше вооружены и организованы! Недолюди не должны торжествовать над Нами!

Вперед, великие воины! Победа будет за нами!!!»

- Ура! Ура! Ура! Победа будет за нами! – кричали хором десять тысяч человек.

Вновь раздались выстрелы. Император удалился.

После сего весьма чувственного и проникновенного выступления бойцы отправились спать, ибо завтра нужны им были все их силы.

…Всю ночь имперцы готовились, уточняя разведданные и исправляя в соответствии с ними свои планы. Готовили к бою и военную технику.

***

В деревне Heistur (Хе́йстюр) было неспокойно в тот день. В деревушку на далеком острове приезжали серьезные люди – гости из далекого Центра, которому ранее было не до них.

…На главной площади толпился народ. Подходили новые и новые люди, вылезая из своих дерновых домов. Было не так уж и тепло, дул пронизывающий ветер. В середине площади, в окружении толпы, стоял на наспех сколоченном помосте глашатай Империи. Он пришел сюда не с тем, чтобы сообщить весть радостную, но с тем, чтобы призвать людей на Войну с Республикой.

Стоя пред ликом народным, он кричал: «Wē mussen gān do Fulkslande i ūre ġefāhen bǣtan! Hail Shchaturs!» (Мы должны пойти на Республику и победить наших врагов! Слава Императору!)

Не всем понравилась новость, и воцарилось молчание. Через некоторое время из толпы выступил Йоун (Jón), молодой парень призывного возраста.

- Ne hail Shchaturs! (Императору не слава!) – крикнул он, обращаясь к изумленному его выкриком глашатаю.

- Þu… (Ты…) – мямлил удивленный наглостью Йоуна представитель императора.

- Sinn wē cynslēers? Ec ni ƿante do kellan min brōþere! (Разве мы братоубийцы? Я не желаю убивать моих братьев!) – продолжал Йоун, обращаясь теперь к стоявшим вокруг людям.

- Je! (Да!) – кричали люди, не желавшие идти неизвестно куда на какую-то там братоубийственную резню.

- Take im! (Хватайте его!) – закричал опомнившийся глашатай.

К Йоуну подошли двое солдат имперской армии и увели «этого смутьяна» в неизвестном направлении. Глашатай продолжил призывать людей. Он обещал, что все расходы возьмет на себя государство, а дело этих людей – отдать долг Родине, победить врага.

Немногие, однако, хотели идти на войну, которую никто никогда не видел, ибо отдаленный остров жил тихо, без войн, и считался народ его самым миролюбивым из всех.

…Тогда не сказал ни слова друг Йоуна, Guðmundr. Он предпочел промолчать и пойти вслед за глашатаем. И плакали им вслед матери и жены с сестрами, предвидевшие смутно смерть их.

Как только Гудмунд увидел звездолет, прилетевший за ними, ведь с ним все же шли люди из Хейстюра, он удивился: в такую махину явно сто таких деревень, как Хейстюр, поместится! И верно: в космокорабле было много людей из разных уголков их большого острова.

Там были рыбаки из Фа́йма, а там – ремесленники из мирного Хи́длюра, а вон в той комнате – из Хейстюра, значит, ему туда. Гудмунд плохо понимал, что происходит, и возможность попасть на войну немного пугала его. Более того, он мельком заметил, что в одной из кают расположились подозрительные личности – освобожденные заключенные. На острове была лишь одна тюрьма, и из нее забрали самых страшных преступников.

Неужели и их везут на войну? Неужели и они будут там? Да, будут. Зэки эти суть великая и страшная сила, злая мощь, которая низвергнется на головы ни в чем не повинных мирных республиканцев! И не только им грозят эти силы.

Как оказалось, командиры войск с острова были тоже из зэков, и это настораживало Гудмунда. Поэтому он по сошествии на неизвестный плац космостанции отказался подчиняться приказам темных личностей, которые кричали «Слава Империи! Императору слава!».

…Он был схвачен и унесен в неизвестном направлении. Хотя нет, в известном – его отволокли в пыточные камеры, где и замучили до смерти за неповиновение приказам Императора и непосредственного начальства.

Зэки становились солдатами и офицерами новой имперской армии, ибо были жестоки и страшны тем, что им, казалось, было нечего терять. Из заключенных различных тюрем страны создавались целые дивизии, и даже армии. Была создана Первая Тюремная Армия, которая была объявлена «гвардейской» и использовалась впоследствии не только на полях заграничных сражений, но и при подавлении мятежей, возникавших потом в самой Империи.

На свободу вышли миллионы людей, тех, кому еще сидеть и сидеть. Получившие пожизненное заключение в большинстве своем также были помилованы Императором.

…Страшно было людям, служившим в имперской армии, ведь их могли поймать при наличии у них определенных вещей или убеждений. Если ты не хотел воевать, ты переставал быть патриотом Шхату. А уж если ты проповедовал «любви и правды чистые ученья»…

Зэки же использовались и как сила для «саморегуляции» жизни Имперского Войска. Например, не захотел какой-нибудь Джек крикнуть что-нибудь во славу Императора или же пытался противостоять развращающему влиянию своих командиров и однополчан, как его сразу же хватали и быстренько «вразумляли».

Имперской власти требовались не просто войска, а армии идиотов, послушных рабов, но, как видно, не все хотели ими быть. Поскольку идеология Империи не всегда работала, то в армию Шхату «призывались» деньгами и наемники.

О, это были страшные ребята, ибо могли сделать все что угодно за плату. А платили неплохо, поэтому имелись у государства небольшие соединения из наемников, так называемые «наемные соединения». Были и «частные армии», принадлежавшие богатым людям Империи. Этих наемников богачи использовали в своих интересах, которые, правда, часто совпадали с интересами государства.

Богачи давали свои деньги на обслуживание армий Шхату и на содержание наемников. Приходили деньжата и из-за границы. Имперский Блок получал наемников и из-за своих пределов, чаще всего из стран с плохой репутацией или из бедных «банановых республик».

Тучи сгущались надо всем миром, и жутко было всем сущим, ибо видно было, что поднимается народ на народ, а царство на царство. И правители предают на смерть народы своя.

Трудно в те предвоенные дни было тем, кто не желал столкновения, ибо надлежало ему быть, и просто так отвратить его не было ни малейшей возможности.

Страх полз по миру дрожащему, яко червь страшный и великий. И ужас захватывал сердца людей, а сердца других людей, немногочисленных, но сильных, захватывало предвкушение скорой наживы на горе мира.

Скоро, скоро склонятся долу головы в скорби великой! И придут страшные силы на бой!

***

… Той ночью на НБС было неспокойно. Все чувствовали, что грядет война, что она будет последней… Точно же сказать, когда битва начнется, никто не мог.

И многие воины, как из Республики, так и из Империи, никогда в своей жизни не стреляли по живым мишеням…

Однако все готовились, как могли, то есть усиливали защитные поля, приводили в порядок технику, чистили оружие. Все понимали, хотя и не до конца, что война скоро придет и в Страну Народовластную.

Многие обсуждали то, что произошло недавно в не столь далекой от Республики стране. И все разговоры об этом сводились к тому, что произошло невозможное, но это произошедшее действительно было.

Страшные слухи о надвигающейся буре заставляли людей содрогаться от ужаса. Страшно было помыслить о том, что происходящее в мире – действительность, а не сон.

Но то был, увы, не морок…

Мирослав и Дана сидели вдвоем в тихой комнате, ибо тоже не могли заснуть от мрачных предчувствий.

- Ašićjerjej vilicaš naj ermaf… (Мрак великий над нами всеми…) – тихо сказал Мирослав.

- Dij, ütaj diririm ti… Ti njemirikim ij bozonim… (Да, это действительно так… Так неспокойно и страшно…) – ответила ему Дана.

- Njeobzonin! Hitim a`kuh tujas, so `tuv ničeh njesilečjeme! Aznonin: idran `tub! (Не бойся! Пока я здесь, с тобою ничего не случится! Знай: я люблю тебя!) – нежно прошептал Мирослав и, гладя ее темные волосы, заглянул в прекрасные и глубокие, как беззвездная ночь, темные глаза Даны.

- Aznan, ij idran `tub! (Знаю, и я тебя люблю!)

- Umsal, sekez lij Êl’dar… (Я думаю, сказать ли Эльдару…)

- Njen, arpatar ij ti jesar zjeguurzirotar, zacej… (Нет, отец и так загружен, зачем…) – Дана не договорила, но Мирослав все понял.

- Siimirkaš ašonokt.

- Siimirkaš ašonokt.

Они обменялись пожеланиями спокойной ночи.

Вскоре наш герой был во взводной комнате. Там уже почти все спали, лишь пятеро еще говорили. Переведем далее разговор наших героев, дабы вновь не утруждать любимых читателей.

- Слышал, Мирослав, наши опять разругались! (Имеются в виду Император и Президент – творец) Ой и плохо теперь будет!.. – сказал Петр.

- Да, они не ладят, но чтобы так… – ответил Мирослав рассеянно.

- Знаем, теперь же все идет к войне… – произнес Джон.

- Да, – подтвердил Бенджамин.

- Мрак сгустился, – мрачно заметил Ульдор.

- И ничто уже не будет прежним… – задумчиво рёк Генрих.

- А вам доводилось сражаться? – спросил вдруг Мирослав.

- Ну, как тебе сказать…. Не совсем так, – ответил ему Петр.

- Самое интересное, что в тех «нехороших» странах живет очень много неплохих людей, и многие из них ныне воюют, только вот что ныне с мирными там творится… Страшно помыслить, – вдруг весьма мудро заметил Генрих.

- Ясно. Ладно, всем пора спать. Спокойной ночи! – сказал Мирослав.

- Спокойной! – ответили все, но ясно было, что ночь эта спокойной никак не будет…

И действительно, в ночь сию немногие хорошо спали: некоторые волновались, некоторые мучились бессонницей, исходящей, правда, от волнения; а кое-кто просто работал ночью. Мрак же тем временем только сгущался…

Тяжкие мысли давили на всех наших героев, и в особенности на Мирослава, который не мог представить себе, чтобы человек пошел, пусть даже и не по своей воле, убивать иных людей. Это казалось бессмыслицей, преступлением, но ныне это была страшная действительность, и никто ничего поделать уже не мог. Происходило то, что и должно было происходить, и измениться судьба расколотого мира пока не могла…

Все ощущали духоту в воздухе, который застыл тоже; чувствовали люди и тяжесть мрачного затишья перед величайшей бурей… В-общем, всех одолевало обыкновенное предвоенное ощущение.

Все, кто мог, молились, ибо есть времена, когда молятся все сущие…

…На следующее утро Император собрал все силы, и его армии начали выдвигаться к границам Страны. Наметили несколько мест прорыва, обсудили последние разведданные, исправили и уточнили в последний раз все планы.

- Вперед, великие воины! Победа будет за нами!!! – звучал во всех войсках приказ Императора.

…И вот бессчетная вражья силища, Shroga Đefa, двинулась.

Война началась…