Интересный экземпляр, многие девочки осиротеют

Три часа ночи. Не самое подходящее время для нанесения визитов. В такое время следует лежать на мягкой перине, провалившись в глубокий сон, или мять сговорчивую девицу. Но вместо этого приходится наносить незапланированные визиты в чужие дома.

Винтовки находились здесь еще часа два назад, это совершенно точно. В сарае, где они хранились, остались на полу масляные пятна, а воздух был пропитан стойким запахом ружейной смазки.

Ага, скорее всего в углу стояли ящики с винтовками, а вот на этом столе лежали «стволы» «ТТ». Очевидно, от великой скуки и от желания как‑то скоротать времечко охрана разбирала и собирала пистолеты.

Капитан Шибанов осматривал сарай. За ним, не отставая ни на шаг, топал стажер Сафронов. Вид у парня был обреченный, плечи опущены, словно его отходили по спине здоровенной дубиной.

– Как же ты его так проворонил? – укоризненно спросил Шибанов, повернувшись.

– Даже не знаю, как и вышло, – виновато затянул Сафронов, – он обычно через свой подъезд выходил и никогда не прятался. А тут через чердак пробрался и вышел из крайнего подъезда. Может быть, я его и заметил бы, да он облик изменил. Плащ какой‑то надел да скрючился в три погибели. Я только потом догадался, что это он.

– Понятно, – невесело протянул Шибанов, осматривая двор. – Пробили, кому принадлежит этот дом? – повернулся Григорий к участковому, уже в годах старшему лейтенанту.

– Да, товарищ капитан. Записан на одну старуху девяноста лет.

– Интересно, как же ей удается содержать дом в таком порядке? А потом, я смотрю, у этой престарелой мадам невероятная тяга к технике обнаруживается.

Видеоаппаратура повсюду натыкана.

– Эта старуха находится в доме престарелых, – пояснил старший лейтенант. – Скорее всего она даже и не знает, что она такая богатая, посулили ей, наверное, рублей сто, вот она и подписала бумаги, о содержании которых даже и не догадывается.

– Как же это вы так проглядели, – укорил Шибанов, – на вашем участке десятки «стволов», а вы об этом даже ни сном ни духом, как говорится, не ведаете.

– Район‑то большой, – виновато протянул участковый, – за всеми не уследишь. И потом, вроде бы к этому дому всегда приличные люди подъезжали, ни в чем таком замешаны не были… Да и никаких сигналов я не получал.

Чисто по‑человечески старлея было жаль. Своим видом он напоминал доброго дворового пса, который всю жизнь верой и правдой служил хозяину. Но вот на старости лет случилась с ним промашка – проспал вора! А злодей не только обокрал доверчивых хозяев, а еще и нагадил посредине гостиной.

Самое страшное старшего лейтенанта ожидало впереди – это понимали все присутствующие. И укор капитана по сравнению с гневом вышестоящего начальства выглядел едва ли не дружеским напутствием.

– Ну и как же ты обнаружил, что Федосеев исчез?

– Я ведь за ним не первый день слежу. – Стажер понемногу оправлялся от потрясения, но, судя по тому, что произошло, вряд ли ему придется рассчитывать на место в МУРе. А жаль, контора‑то солидная! – У него такая привычка имеется: перед тем, как лечь спать, скажем, часиков так в одиннадцать, он подходит к окну, распахивает шторы и выкуривает в форточку сигарету. А тут смотрю, уже полдвенадцатого, двенадцать, а его все нет. А свет‑то в окне горит, значит, там он должен быть. Ну, я на свой страх и риск поднялся к нему на этаж, позвонил. А там никто не отвечает. Я и догадался, что его в комнате нет. А свет он для видимости включил. Тогда я стал вспоминать, кто выходил. Ну и припомнил того согнутого старика. Для верности поднялся на верхние этажи, смотрю, люк открыт, хотя обычно там на двери замок висит. Видно, заранее подготовился.

– А как же ты все‑таки догадался, куда он ушел? – отмерял капитан шаги по широкому двору, заглядывая в каждый угол.

– Ведь я же его до этого пас, – почти обиделся вихрастый стажер. – Он дважды подходил к этому дому, садился на лавочку и курил. Я тогда еще удивлялся, думаю, что ему делать? А он посидит и дальше топает.

– Ты случайно не заметил, кто‑то в этом доме был? на всякий случай спросил капитан Шибанов, совсем не рассчитывая на успех.

Но вихрастый стажер нашелся и тут:

– Заметил. Двое их было. Один круглолицый такой, весь в веснушках, другой темноволосый, с вытянутым лицом.

– Если бы увидел, узнал?

– Конечно. И еще вот что… Мне кажется, у них судимости были, во всяком случае, у того, в конопушках, руки в наколках. Я заметил…

– Это уже кое‑что. Значит, они и в нашей картотеке должны числиться. А ты молодец, – неожиданно похвалил Шибанов, – наблюдательный.

Сафронов по‑мальчишески сконфузился и слегка расправил поникшие плечи.

Кто знает, может, и возьмут все‑таки в уголовку.

Нужно было вызвать полковника, но дома его не было. Григорий знал это совершенно точно. Не далее как вчерашним вечером он обмолвился об этом Шибанову – сказал, что дома ночевать не будет, чего требует оперативная обстановка в городе. Нечто подобное он наплел и своей супруге, которая внимала каждому слову мужа с открытым ртом, считая его неким донкихотом, безуспешно воюющим с ветряными мельницами… Бедная женщина, знала бы она всю правду о своем муже.

Скорее всего это время он использует на всю катушку и не слезет со своего оперативного источника до самого утра. На работу придет, немного опоздав, не выспавшийся, слегка осунувшийся и, пожаловавшись на головную боль, уйдет со службы раньше времени, чтобы попасть в мягкие и теплые объятия наивной супруги.

Сейчас полковник Крылов переживал романтический период. Его информатором была официантка из ресторана «Прага». Молодая длинноногая бестия с зелеными глазами. Ресторан пользовался неплохой репутацией, но, кроме Серьезных бизнесменов, сюда заглядывали и воротилы криминального мира, которые представляли немалый интерес для МУРа. Официантки не только любезничают со своими клиентами, но и частенько прыгают к ним в постель, а подобное сближение способствует откровенности. И часто они знают не только имена своих постоянных клиентов, но и прекрасно осведомлены об их личной жизни, не говоря уже об их профессиональной деятельности.

Важно только умело выведать у своего источника информацию: не грубоватыми запугиваниями, типа: если не скажешь, то мы пройдемся по тебе «хором», а ласковым увещеванием с обязательным вознаграждением в виде твердой валюты. А потом, зачем, собственно, ломать себе удовольствие, когда можно соединить профессиональный интерес с личным.

Полковник Крылов догадывался, что через красивую официантку он породнился едва ли не со всеми выдающимися бандитами города, так что при личной встрече им наверняка будет о чем поговорить.

Правда, месяца два назад зеленоглазый информатор вышла замуж за черноокого аварца и мгновенно отказалась от ухаживаний своих бывших кавалеров, понимая, что подобные знаки внимания горячему кавказцу могут не понравиться.

Единственный, с кого она не могла соскочить, так это полковник Крылов, который был с ней ну уж очень внимателен.

С минуту Григорий колебался: а стоит ли беспокоить полковника, который сейчас использует подвернувшуюся ночь на полную катушку, а потом, упрятав сомнения в самый дальний угол сознания, вытащил мобильный телефон.

Быстро набрал номер конспиративной квартиры и принялся считать гудки. Геннадий Васильевич проявил себя после седьмого сигнала. – Да, – хмуро произнес он.

– Это я, капитан Шибанов, товарищ полковник, – бодро произнес Григорий.

– Ну‑ну, капитан, кому же еще, как не тебе, быть? – чертыхнулся Крылов. – Ну, что там на этот раз стряслось?

Полковник тяжело дышал, и Шибанов подумал о том, что он оказался весьма близок в своем предположении и начальство времени даром не теряет.

– Мы нашли место, где хранилось оружие.

С минуту стояла тишина, только в трубке раздавалось тяжелое сопение: не то полковник переваривал услышанное, не то не желал прерывать начатого занятия. – Та‑ак, – наконец раздалось в трубке вполне осмысленно. – Где вы находитесь?

– В Измайлове. Там есть один неприметный домина, вот в нем.

– Высылайте за мной машину!.. Знаете, где я нахожусь?.. Ах, ну да, конечно… Когда будете?

– Минут через пятнадцать.

– Лады!

Вопреки ожиданию, полковник выглядел свежо. Что само по себе было очень странно. Шибанов где‑то читал что мужчинам в возрасте медицина рекомендует заиметь юную любовницу. Якобы она омолаживает стареющий организм, и уже через полгода совместного проживания у любовников усредняется не только пульс, но даже давление. Скорее всего Геннадий Васильевич поступал по науке и, не теряя времени понапрасну, со страстью охаживал предмет своего вожделения.

Полковник Крылов в задумчивости вышагивал по двору, заглядывал в каждый уголок и втягивал ноздрями стойкий запах оружейного масла. Ему никто не мешал.

Пускай себе осмотрится. В этот момент он напоминал ищейку, обнаружившую след.

Вот, кажется, примет сейчас стойку и пустится на четвереньках вдогонку за преступниками. Шибанов лишь внимательно наблюдал за его лицом, которое то приобретало сократовскую озабоченность, а то вдруг становилось непроницаемо холодным.

– Значит, оружие лежало здесь? – показал полковник на сарай, в котором валялась промасленная ветошь, обрывки бумаг, какие‑то щепки.

– Так точно, товарищ полковник, здесь. Вот следы от протекторов грузовой машины… Прямо из сарая в кузов загружали.

– Так, так.

Рассветало. Мгла отпускала из своих объятий близлежащие дома. Сначала проступали фасады зданий, а уж затем, лохматыми разлапистыми призраками, разросшиеся вдоль дороги деревья.

– Под самым боком, выходит, были, суки!

– Выходит, так. Федосеев, наверное, за ними наблюдал. Тут одна лавочка есть, с нее хорошо дом виден, а у лавочки окурки «Кэмела» валяются. Именно такие Федосеев курит. Мы взяли несколько окурков, пускай эксперты проверят.

– Верно… Значит, говоришь, их здесь двое было? – остановился наконец полковник, высверливая взглядом на лбу Шибанова дырку.

– Да. Стажер их приметил, говорит, что узнает.

– Сегодня же составим их фотороботы и разошлем по всем отделениям. – И, уже ни к кому не обращаясь, договорил:

– Хотя у меня такое ощущение, что искать их придется довольно долго.

– Стажер говорит, что они, скорее всего, были в заключении. Перстни наколотые видел.

– Тем лучше… Нужно будет снять отпечатки, может, еще что‑нибудь проявится. – Неожиданно в кармане Крылова застрекотал мобильник. – Да! – несколько раздраженно произнес он. – Где?.. Ах вот оно как! Конечно… – Поговорив, он сложил телефон и произнес, ни на кого не глядя; – Хорошо сегодня день начинается. Еще пару трупов обнаружили.

– Где же, товарищ полковник?

– В Братееве. Вот что, старший лейтенант, ты сейчас свободен? – посмотрел полковник на участкового.

По лицу участкового было заметно, что его абсолютно не радовала перспектива остаток ночи проводить в бесцельных шатаниях по городу, да еще в обществе угрюмого полковника. Куда приятнее было бы завалиться на койку да урвать на сон хотя бы часок. Но он уверенным голоском, никак не вязавшимся с сонным выражением лица, пробарабанил, как и положено усердному служаке:

– Так точно, товарищ полковник!

– Ну, вот и отлично, останешься здесь и подождешь оперативную группу. А ты, – посмотрел он на стажера, – поедешь с нами!

– Есть, товарищ полковник! – не сумел Сафронов скрыть своего ликования.

* * *

Трупы лежали рядом с двумя металлическими контейнерами, из которых рваной требухой торчала грязная бумага, лохматое тряпье и какие‑то проржавленные листы железа.

Оперативная группа, прибывшая раньше, уже успела оградить участок вешками, протянув через них цветную полиэтиленовую ленту.

Несмотря на ранний час, народу во дворе было предостаточно. Половина – самые обыкновенные собачники, озабоченные тем, чтобы мочевые пузыри псов своевременно опорожнились, парочка бомжей, раздосадованных тем, что не удастся приблизиться к контейнерам, где на самом верху лежала полиэтиленовая сумка с пустыми бутылками. Трое случайных прохожих, да еще одна бабка лет семидесяти.

Покойники лежали рядышком, бок о бок. Смерть даже не успела обезобразить их лица. Они вполне могли сойти за спящих бомжей, вот только раны на голове свидетельствовали о том, что их бренные души выбрались на небо именно через эти аккуратные дырочки.

Майор Усольцев что‑то рассматривал в куче мусора, но, заметив подъехавшего полковника, оставил свое занятие и устремился навстречу.

Полковник сдержанно поздоровался. Он определенно был не в духе.

– Подойди сюда! – поманил Крылов стажера. Сафронов робко приблизился.

Он чувствовал себя очень неловко, словно выпускница Бестужевских курсов в провинциальном борделе.

– Тебе, часом, эти голубчики не знакомы? – показал Крылов на покойников.

Стажер сделал несколько шагов по направлению к убитым, потом присел на корточки, аккуратно подтянув штанины, и произнес глухо, не отрывая глаз от неподвижных лиц:

– Они самые… и наколки… Значит, их старик?.. – разогнулся он наконец, посмотрев на полковника.

– А вот это рано пока говорить. Что мы против него имеем? Ни‑че‑го! Он может сказать, что спокойно спал всю ночь. Ты же его упустил! Здесь улики нужны, а их пока нет. – И, потеряв интерес к стажеру, обратился к Усольцеву:

– Они что, так рядком и лежали?

– Так и лежали, товарищ полковник.

– Свидетели есть?

– Старушка одна, – показал он на семидесятилетнюю бабулю, которую так и разрывало от желания выговориться. – Она в это время в окно смотрела. Впрочем, она вам сама все расскажет.

– Угу, – качнул головой Крылов и отошел к бабке. – Так как вас звать? – перешагнул он ограждение и, взяв старушку под руку, отвел ее в сторонку.

– Наталья Павловна.

Крылов внимательно присмотрелся к собеседнице. Женщину с точно таким же именем два часа назад, совсем распаренную, он оставил на конспиративной квартире. Бывают же такие совпадения.

– Хм… Наталья Павловна, что вы видели?

– Я‑то живу здесь, напротив, – махнула она рукой в сторону ближайшего дома, стоящего к контейнерам торцом. – Мои окна как раз на эту помойку выходят. Сплю я плохо, старая уже, – горестно посетовала она. – А у нас еще пружина двери тугая, вот я и вздрагиваю всякий раз, когда кто‑то выходит или заходит…

– Так кого вы видели?

– Вот я и рассказываю тебе, милок, все как было. Тут слышу опять стук.

Я подошла к окну, думаю, что это наша Милка, соседка моя, своего очередного клиента выпустила. Спасу на бабу нет, всего двадцать лет, а по пять мужиков за ночь принимает… Вы бы уж нашли на нее управу, а то заразу по всему району разносит! – пожаловалась старуха.

– Непременно примем меры, – сдержанно пообещал полковник Крылов. – Так что, вы говорите, там дальше‑то было?

– Ну, так вот, как только дверью‑то стукнуло, я шасть к окну. Смотрю, от нее мужик выходит. Высокий такой, породистый, импозантный, наверное, начальник большой. Давеча у нее плюгавенький был… заморыш прямо. А этот орлом смотрит, – просквозила в словах старушки обыкновенная бабья зависть. – Он‑то уже отошел. А тут смотрю, к мусорке грузовичок подъехал. Я еще и тогда подумала, чего это он в такую темень. Обычно с утра баки‑то забирают, а тут ночь совсем. Водитель‑то вышел, борт открыл и на землю начал какие‑то кули сгружать. Я‑то думаю, мусора нам еще во дворе не хватает. Хотела уже на улицу выйти да обругать его как следует, а потом глянула в окно, а его уже и след простыл. Укатил себе, стервец!..

– А грузовичок‑то не запомнили случайно? – с надеждой посмотрел в глаза свидетельнице Крылов.

– Мил человек, я ведь старуха, а не девочка какая‑нибудь. Кто там чего разберет в темноте! А потом, для меня все грузовики одинаковые, я ведь в них не разбираюсь.

– Ладно, мать, вы нам очень помогли, – искренне произнес Геннадий Васильевич.

Усольцев о чем‑то негромко разговаривал с Шибановым. Майор говорил сдержанно, слегка покачивая ухоженной головой, капитан, напротив, казался чуть возбужденным, оживленно размахивал длинными руками.

– До чего докопались? – подошел Геннадий Васильевич, скосив невеселый взгляд на убиенных.

– У обоих оказались при себе документы, права на машину, – произнес Усольцев. – Один из них, тот, что конопатый… Зыков Илья Васильевич, трижды судим, статьи серьезные, грабежи. А вот этот красавчик… Завойский Игнат Яковлевич. Также ранее судим. Мошенничал, но больше сутенерством занимался. А в последний раз попался на том, что втирался в доверие к красивым женщинам и обворовывал их.

– Интересный экземпляр, – пристально всмотрелся в Утонченные черты убитого полковник Крылов. – Видно, многие девочки осиротеют. В чью группу они входили?

– Принадлежали к группировке Каримова Закира.

– Вот оно как, интересная подробность. А не избавляется ли наш Закир от ненужных свидетелей? Все‑таки на кону немалые деньги, – задумчиво предположил полковник.

– На Каримова это не похоже, товарищ полковник, стиль не тот. Он, конечно, человек очень жесткий, но на своих руку не поднимал… Разве что за редким исключением. А тут целых два трупа.

– Значит, все‑таки Федосеев?

– Получается так, товарищ полковник. Может, возьмем его?

– Только ведь нам и предъявить‑то ему нечего. За что ты его зацепишь?

«Стволов» у него нет, во время нападения он пострадал, а сейчас дома, наверное, дрыхнет. А послушать его разговоры, так большего человеколюбца, чем он, вообще не найдешь. А потом, ведь и спугнуть можно. Может, Маркелов что‑нибудь нароет.

Пусть со своей стороны надавит на Федосеева, глядишь, у того нервишки не выдержат, раскроется.