Вотчинное хозяйство эпохи Каролингов ( по «Капитулярию о поместьях» и «Образцам описей земель церковных и королевских»)

К концу VIII и началу IX в. переворот в поземельных отношениях во Франкском государстве привел к господству феодальной земельной собственности - основы феодального строя. Захват крестьянских земель светскими и церковными крупными землевладельцами сопровождался усилением различных форм внеэкономического принуждения. Это было неизбежным следствием утверждения феодальной земельной собственности, так как при условии наделения непосредственных производителей (крестьян) землей и средствами производства прибавочный труд в пользу собственника земли “можно выжать из них только внеэкономическим принуждением, какую бы форму ни принимало последнее”.

Захваты крупными феодалами крестьянских наделов принимают особенно массовый характер к началу IX в. Крупные землевладельцы, в частности те из них, которые в качестве графов или других должностных лиц располагали средствами принуждения по отношению к местному крестьянскому населению, силой превращали его в зависимых людей.

Разорению крестьянства способствовали, как уже отмечалось, активная завоевательная политика Каролингов, особенно Карла Великого, требования от еще сохранявшихся, в основном в германских областях, свободных крестьян продолжительной военной службы, надолго отрывавшей их от хозяйства, а также церковная десятина, тяжелые государственные налоги, высокие судебные штрафы.

Большую роль в обезземелении и втягивании в зависимость крестьянства играла церковь. Для расширения своих земельных владений наряду с прямым насилием она использовала религиозные чувства крестьянских масс, внушая верующим, что дарения в пользу церкви обеспечат им отпущение грехов и вечное блаженство в загробном мире. Церковные учреждения, отдельные прелаты и прежде всего сами папы широко практиковали подделку документов, чтобы утвердить свои права на те или иные земельные владения.

В процессе феодализации западноевропейского общества формируется такой важнейший социально-экономический институт как вотчина.

Её изучение позволит получить представление о характере, типологии, структуре, механизмах функционирования и управления этой сложной организацией.

Структура крупной феодальной вотчины эпохи Каролингов может быть изучена на основании большого числа письменных источников, важнейшими из которых по полноте и подробности сведений, считаются «Капитулярий о поместьях» и «Образцы описей земель церковных и королевских».

Характеристика источников

«Капитулярий о поместьях» - инструкция для ведения хозяйства в собственных владениях короля, изданная около 800 г. и предусматривающая, как должно быть организовано поместное хозяйство. «Капитулярий о поместьях» требует прежде всего решения вопроса о его авторстве и территории, на которую он распространялся. В исторической литературе существовало мнение, что «Капитулярий» относится не ко всему Франкскому государству, а лишь к одной из его областей, и автором его является не Карл Великий, а его сын Людовик-король Аквитании. Решить этот вопрос поможет работа историка-медиевиста «К критике Capitulare de villis» Н.П.Грацианского.

Прежде всего познакомимся с критическими изысканиями Допша, изложенными в первой части его труда и их результатами S(26-64). «Die Wirtschaftsent wicklung der Karolingerzeit varnekmlich in Deutschland» (T1. 1-2,Weimar,1912-1913).

Так называемый Capitulare de villis, говорит Допш, до сих пор не был ещё предметом тщательного критического обследования. «Предписание не дошло до нас в оригинале и даже не имеет даты. Но ввиду того, что единственная сохранившая нам его рукопись относится к первой трети IX столетия и содержит вместе с тем письма папы Льва III к Карлу Великому его без дальнейших рассуждений и приписали названному императору». (S 27).

Установившееся мнение вообще видит в Capitulare de villis не то, чем он является на самом деле, считая его плодом общеимперской реформаторской деятельности Карла Великого. В действительности из самого содержания капитулярия видно, что издавший его король – не Карл Великий, король этот, как показывает текст, входит во все детали внутренней жизни своих поместий и такая мелочная деятельность решительно не подходит занятому более важными задачами Карлу Великому. Далее текст показывает и то, что предписание рассчитано на более узкую территорию и что издавший это предписание король является властителем незначительной области.

Где же надо искать ту сравнительно узкую территорию на которую простирает своё действие Capitulare de villis. Только во Франции, так как лишь во Франции в эту эпоху существовали упомянутые Capitulare de villis iudices как финансовые чиновники. Точнее район действия Capitulare de villis позволяет определить упоминаемые в нем названия растений, некоторые виды которых могут свободно произрастать только на юге Франции. S(42-46)

Точное определение района действия Capitulare de villis даёт твёрдую точку опоры для разрешения вопроса о самом происхождении этого памятника. Как раз на юге Франции в Аквитании, на исходе VIII в. политические условия были аналогичны тем, наличность которых, предполагает Capitulare de villis. Здесь королевские поместья как раз терпели от захвата магнатов, и король Людовик, сын Карла Великого, оказался в плачевном состоянии лишённый источников своих доходов.(Vito Hludovici imperatorus. – MGH Scriptores, t. II, p. 610, cap.6).

Здесь были на лицо и другие условия, предполагаемые Capitulare de villis: тёплый климат, при котором могли свободно произрастать южные растения; открытый доступ всего населения ко двору короля, по свидетельству того же биографа (Vito Hludovici, сар. 19), лично отправлявшего правосудие в известные дни недели; стоявшие во главе поместий iudices; наконец крепостные сотни о которых говорит глава 62. Известия об обстановке жизни в Аквитании на исходе VIII столетия не только рисуют нам эту обстановку в духе Capitulare de villis. Они прямо говорят нам о том, что злоупотребления магнатов в хозяйственной области были уничтожены здесь особыми мероприятиями, при чём реформа была проведена в духе Capitulare de villis.

Предписание, по-видимому, сначала содержало лишь 63 главы, а остальные явились как добавления. Но и этих добавлениях видно авторство Людовика Аквитанского. Так глава 64 предписывает обшивать военные повозки кожей, чтобы их можно было с большим удобством переправлять через реки. Но такое устройство повозок биограф Людовика (Vito Hludovici,сар.15) как раз считает новым изобретением, впервые применённым в одном из походов короля против испанских мавров.

Остаётся решить вопрос о юридической природе Capitulare de villis, так заключает Допш разбор этого памятника. Он не носит характер капитулярия, то есть предписания общегосударственного значения, и по верному замечанию Герара, является скорее домашним регламентом обслуживающим материальные нужды королевского Palatium. Отсюда и понятно, почему данное предписание не вызвало к себе широкого интереса со стороны современников и сохранилось всего лишь в одной рукописи – копии.

Эта концепция Допша весьма убедительна, приводимые им аргументы убеждают на в том что Capitulare de villis является творением рук Людовика Аквитанского. Это и растения, которые произрастают только на юге Франции, проблемы с магнатами, касающиеся земли, после чего он решается на реформы прописанные в Capitulare de villis. Женитьба Людовика, о чём свидетельствует биограф, также стала основанием для Capitulare de villis.

Словом, если следовать Допшу, то придётся признать, что для исследователей экономических отношений Аквитании в Каролингскую эпоху Capitulare de villis имеет довольно большое значение, для исследователя же экономического строя остальных частей Каролингской монархии значение Capitulare de villis невелико.

Таково значение для науки критики Capitulare de villis предпринятой Допшем. Насколько нам известно, до сих пор никто из представителей нашей науки не оспаривал выводов Допша по существу. Наоборот, все рецензенты его труда отнеслись к его взгляду на с более или мене сочувственно.

Повторяем, что никто из них не спорит с Допшем по существу, ограничиваясь лишь общими замечаниями. Тем более кажется нам своевременным и необходимым подробный разбор аргументации Допша, направленной против старого, глубоко укоренившегося в науке представления об одном из важнейших документов Каролингской эпохи.

Начнём наш разбор с заглавия рукописи, сохранившей Capitulare de villis. Данная рукопись является единственной дошедшей до нас копией с утерянного оригинала, списанной или при Карле Великом, или же при Людовике Благочестивом.

По мнению Допша, копиист не понял истинного характера предписания, озаглавившего его как Capitulare de villis vel curtis imperii. Как мог копиист начала IX века впасть в столь грубую ошибку приписавши памятнику узкоместного значения общеимперский характер? Повторяем, что факт остаётся фактом, и мы должны констатировать, что копиист понимал Capitulare de villis не так, как Допш. И нужны очень веские основания для того, чтобы признать правильным именно понимание Допша. Рассмотрим теперь силу этих оснований.

Главнейшее из них ссылка на флору, с которой имеет дело, наш памятник: в Capitulare de villis, говорит Допш упоминаются такие плодовые деревья и другие растения, которые свободно произрастают на юге Франции – в Аквитании. По этому поводу прежде всего заметим, что капитулярий говорит лишь о желательности введения известных порядков на королевских поместьях, а отнюдь не о том, что эти порядки непременно существовали повсеместно в данных поместьях. Глава 70, где говорится о растениях является добавлением к капитулярию. И мы не думаем, чтобы по добавлению к памятнику можно было судить о характере самого памятника.

Из садовых деревьев, которые по главе 70 капитулярия, должны насаждаться в королевских поместьях, названы яблони, груши, сливы, рябины, кизил, каштаны, персики, айва, простой и грецкий орешник, миндаль, тутовое дерево, лавр, пиния, фиговое дерево, вишня. Некоторые из этих деревьев и в настоящее время могут произрастать во всех областях бывшей Карловой монархии, но некоторые, несомненно, могут расти в свободном состоянии только на юге. И однако у нас есть прямые указания на то, что и эти южные деревья в старые времена и в эпоху, о которой идёт речь, произрастали в средней Европе. Так, раскопки у подножия Taunus показали, что здесь с первых столетий нашей эры, наряду с различными сортами вишен, сливами, простыми и грецкими орехами, произрастали персики и абрикосы. Далее, вообще доказано произрастание задолго до Меровингского периода на немецкой и галльской почве, кроме яблок и груш, также каштанов, орехов разного рода, слив, персиков. Наконец, из описания монастырского сада в Сен-Галлене от 820 года, мы узнаём, что в этой возвышающейся на 670 метров над уровнем моря местности, при сравнительно суровом климате, произрастали, произрастали, за исключением вишни, как раз все те деревья, которые названы в Capitulare de villis. Нет никакого сомнения, что во всех приведённых случаях речь идёт не о свободном произрастании плодовых деревьев, а об искусственном насаждении их в садах. Упоминаемые в Capitulare de villis деревья отнюдь не принуждают нас ограничивать район действия район действия этого распоряжения одною Аквитанией.

Аргументация Допша, построенная на исследовании перечисленных в главе 70 Capitulare de villis имён растений, не является достаточно убедительной для того, чтобы заставить ограничивать район действия нашего памятника исключительно Аквитанией.

Однако тем самым ещё не разрушается другое положение Допша, которое гласит, что действие Капитулярия рассчитано вообще на узкую территорию и что его распоряжения предполагают теснейшие личные связи короля – автора Капитулярия – с подчинёнными. С первого взгляда оно кажется совершенно бесспорным, причём особенно сильное впечатление производит, ссылка Допша на главу 16 капитулярия, гласящую о наказаниях, которым подвергаются служащие королевских поместий в случае неисполнения ими к установленному сроку королевских предписаний. По Допшу, провинившийся управляющий, которому вменяется в обязанность лично являться в palatium, со времени объявления ему о том и до выслушивания приговора от короля или королевы должен воздерживаться от питья, а для помощников управляющего в аналогичном случае наказание усиливается тем, что они, будучи обязаны являться во дворец пешком, должны воздерживаться и от питья и от пищи. Очевидно, речь идёт о воздержании лишь от известного рода питья и известного рода пищи, именно от вина и от мяса. В самом деле, если без питья в особенности же без питья и еды, человек долго существовать не может, то без вина и мяса он может существовать сколько угодно, и в таком случае даже «пешее» путешествие ко дворцу отнюдь не предполагает краткости расстояния. Аквитания при Людовике не была маленьким королевством, и ослушнику королевской воли пришлось бы проходить не одну сотню вёрст пешком без питья и еды даже и в Аквитании, это совершенно не мыслимо.

Приписывая авторство капитулярия Людовику – королю Аквитании, Допш, между прочим, старается обосновать своё мнение положительными свидетельствами современных источников. Из биографии Людовика, приписываемой Астроному, будто бы следует, что на юге Франции в Аквитании, на исходе VIII столетия политические условия как раз являлись аналогичными тем, наличность которых предполагает Capitulare de villis. В самом деле, капитулярий борется с злоупотреблениями королевских чиновников – управляющих поместьями, и мы знаем, говорит Допш, что именно в Аквитании расхищение королевских земель магнатами вызвало борьбу королевской власти против этих хищений. Биограф относит рождение Людовика к 778году, сообщая при этом, что королевство Аквитания было назначено ему Карлом при самом рождении и отдано тотчас же после крещения. Само собой разумеется, что ребёнок не был в состоянии управлять королевством, и Карл оказался вынужденным поручить это дело магнатам. Результаты такой политики сказались довольно неожиданным образом. Карл узнал от сына, что каждый из магнатов, пренебрегая общегосударственными интересами заботится лишь о своих личных выгодах, и так как государственное имущество незаконным образом превращается в частную собственность. Карл, желая помочь этому злу, но опасаясь, как бы у магнатов не ослабла привязанность к сыну, если он разумно отберёт у них то, что прежде допустил по неопытности. В следующей главе биограф повторяет, что поместья Людовику были возвращены. По этому поводу прежде всего заметим, что того полного развала королевского хозяйства, который наблюдался в Аквитании в указанную эпоху капитулярий отнюдь не предполагает и его постановления целому ряду мелких злоупотреблений, констатированных в разных частях империи распоряжениями Карла Великого. Допш как раз не обратил внимания на энергичный характер данного акта, свидетельствующий о могучей силе издавшего его правителя. И мы сильно сомневаемся в том, чтобы малолетний король Людовик имел достаточно силы и влияния для того, чтобы превратить расхитивших его земли магнатов в послушных исполнителей своей воли.

Наконец, замечания Допша о том, что Capitulare de villis, в случае принадлежности его Карлу Великому, должен был сохраниться не в одном, а во многих списках, кажется нам тоже неубедительным. Как известно, некоторые капитулярии Карла Великого не дошли до нас ни в одном списке.

В конце концов мы должны констатировать, что основные положения Допша по вопросу о происхождении и о характере Capitulare de villis, при ближайшем их рассмотрении, оказываются построенными на очень шатких основаниях и установившейся взгляд на принадлежность этого распоряжения Карлу Великому остаётся непоколебленным.

Очевидно Capitulare прежде всего касался той территории Карловой монархии, где лежала главная масса королевских поместий, являвшаяся главнейшим источником содержания королевского дома. Территория расселения салических франков, местности, послужившие центром оснавания империи при Хлодвиге и Карле и заключающие а себе всемирно-исторические города: Суассон, Шалон на Марне, Ватерлоо, Вальми и Седан. К этой территории, надо думать, и относились все, без исключения, постановления и пожелания Карлова регламента, а в остальных частях монархии они выполнылись лишь по мере надобности и возможности.

Итак, мы можем с большою долею вероятности утверждать, что Capitulare de villis не был такого рода хозяйственным регламентом, предписания которого относились бы целиком ко всей огромной территрии монархии Карла. Capitulare de villis имеет в виду только те королевские поместья, которые будучи в собственном заведовании короля служили для удовлетворения материальных потребностей королевского palatium.

«Образцы описей» ценны тем, что в них вошли отрывки из конкретных описей отдельных вотчин, в частности отсутствующие в Capitulare de villis описания имущества (построек, инвентаря, запасов) на господском дворе.

«Капитулярий о поместьях» и «Образцы описей» дают возможность изучить хозяйственную основу вотчины и поставить первую из основных проблем – проблему экономических сдвигов, которые произошли на территории Франкского государства со времён «Салической правды»