Студопедия.Орг Главная | Случайная страница | Контакты | Мы поможем в написании вашей работы!  
 

При чтении взгляд ходит слева направо, слева направо, слева направо, как челнок в ткацком станке. Страница — узорчатая ткань, лебяжье-черная, лебяжье-белая. Этимология



Лат. texere — ткать, отсюда слова «текстиль» и «текст». Неосторожность

За столиком уличного кафе концептуалистка пьет чай с женщиной, у которой серебряные руки. Ее собственные тоже стали серебристыми от заживающих шрамов. — Теперь я могу спросить… — говорит она, но не спрашивает. Отвлекается на голубя, который важно расхаживает рядом, приседая и покачиваясь, надув от вожделения шею. А голубка с затравленным видом клюет камешек и вдруг неожиданно улетает. Концептуалистка неумело улыбается и снова поворачивается к собеседнице. — Лишиться одной руки — это может считаться несчастьем, — говорит она. — А лишиться обеих — это уже неосторожность. Я цитирую. Как бы. — Я пыталась запрыгнуть на товарняк с друзьями — одна знакомая девочка из приюта и парень постарше; он сказал, что так можно доехать до самого Рино и это клево. Им удалось, мне — нет. — Она размешала сахар в чае серебряным пальцем. — Правда? — Нет. Мой отец отрубил их топором. Сказал, что иначе дьявол захомутает его хвостом за шею и утащит в ад. — Вот непруха-то. — Ага. Хотя… — Обе смотрят на серебряные руки. Открытие, продолжение

Ох ты ж е-мое, — говорит она, глядя в зеркало, и начинает вытирать рот скупыми движениями. Опять помада размазалась, даже подбородок умудрилась извозить. Может, она только что занималась оральным сексом с женщиной, у которой серебряные руки, а та перед этим вытащила за хвостик свой жуткий тампон и залихватски швырнула в окно (после они выглянули наружу — тот лежал на соседском кондиционере, словно дохлая мышь, — и расхохотались), а потом скользнула вверх с поцелуем, что на вкус как железо и соль, и в осколке зеркала на стене поймала свое отражение с красным ореолом вокруг рта. Может, она съела собственных детей. Тех, что родила от критика. Только они куда-то запропастились за те шесть лет, что она делала крапивные рубашки. А ведь эти рубашки точно подошли бы детям, которых она тоже сделала… Концептуалистка начала подозревать агентессу, чья зависть — к тем самым художникам, чьи дела она вела! — была общеизвестна. Но подозрения нельзя было высказать, потому что концептуалистка тогда не разговаривала. Сейчас агентесса и критик беседуют на другой стороне зала. Критик склонился, чтобы лучше слышать ее в общем гуле, и почти уткнулся носом ей в грудь, выпирающую из выреза скорее по-матерински, чем соблазнительно. Рядом кто-то рассказывает о стеклянной горе, что недавно выросла неподалеку от центра, — может, это просто новое здание того архитектора, ну, который построил еще ту штуку в Барселоне. Концептуалистка тут же почему-то решила, что именно туда ушли ее дети, то есть ее братья, то есть, нет же, дети. Критик никак не может справиться с маленькой отбивной, какие официанты разносят на блюдах, и агентесса заботливо вытирает ему рот — жестом скорее соблазнительным, чем материнским, хотя он ей явно в сыновья годится. У критика большая голова, свисающие волнистые патлы, какие обычно носят виолончелисты. С другой стороны зала он ловит ее взгляд и поднимает пластиковый стаканчик, проливая газировку себе на запястье. На темных волосах вспыхивает блик, будто там гнездится что-то золотое. Концептуалистка рассеянно кивает. Дети… где они сейчас могут прятаться? Под бумажной скатертью, под столом с рядами стаканчиков? Она чувствует на себе взгляд агентессы. Пахнет горелым мясом — должно быть, мини-сосиски подгорели. — Ох нет, вот он идет, — говорит женщина с серебряными руками. — Не стоит этого. Просто живите долго и счастливо. Опять. Любовник самого младшего брата

В постели он поворачивается ко мне спиной, и я сую руку ему под крыло. Чувствую, как он думает, думает, думает; потом расслабляется во сне. Я знаю, о чем он думает, я тоже когда-то был кем-то другим. Быстро линял, когда она меня целовала, — боялся этой розовой искренней любви. Еще не согрелась кровь, еще между пальцами тянулись полупрозрачные пленки. Скованный своей непомерной тяжестью, я рванулся обратно в пруд — вялый прыжок, вулканический плюх. Quelle surprise![6] Вода едва покрыла мне макушку. Сейчас я сам толстый и розовый, иногда натягиваю даже свитер. На яйцах растут волосы. Блин, у меня есть яйца. Но румянец до сих пор зеленоватый, и я сразу же узнал этого парня, как увидел. Перед глазами картинка: с перистого неба свешиваются красные лапы. Тянется вниз шея, в перьях жемчуг воздуха. Маска грабителя поверх выпуклых беззащитных глаз. Тот холодный мир был общим для нас. И я не держу на него зла за то, что однажды зацапал меня вместе с ряской. Даже наоборот, у меня дух захватило. Но. Скользить по его длинному изгибу горла или лежать рядом с ним на двуспальном футоне: и то, и другое — любовь, по-моему, но я выбираю это. Материнство, братство

Время идет. Дети не показываются. У нее были дети когда-нибудь? Концептуалистка думает об усыновлении. Читает в информационной брошюре: «Взнос может быть существенно уменьшен за глупых и ленивых младших сыновей, детей размером с палец и меньше, детей с ежиными головами или ослиными ушами. Многие так называемые особые потребности, если их должным образом удовлетворять, не окажут существенного влияния на здоровье и успехи вашего ребенка в будущем». Она записывается на собеседование с социальной службой. — Чтоб они, видать, определили, способна ли я съесть собственных детей. Хотя моя чрезмерная ответственность должна быть очевидна. И все-таки я сомневаюсь… Взять тех же братьев — ведь я их потеряла. Кто это сказал: «Потерять брата — это можно считать несчастьем, потерять шестерых братьев — это уже неосторожность»? — Сколько вам лет было? — спрашивает женщина с серебряными руками. — Что за отец оставляет семерых детей одних-одинешенек в лесу? И если на то пошло, что за отец женится на женщине, которой не может доверить своих детей? «А что за отец отрубает руки собственной дочери?» — думает концептуалистка. — Ну, как бы там ни было, теперь вы их вернули, — продолжает женщина с серебряными руками. — Как поживает брат? — Они с бойфрендом купили дом в Беркширах. Вернее, избушку. Вам бы понравилось — она стоит на гигантской курьей ноге. Скачем по двору. Зимой они хотят на ней «доскакать до Флориды». Меня тоже зовут, но я пока не знаю. Концептуалистка мечтает





Дата публикования: 2015-03-29; Прочитано: 154 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!



studopedia.org - Студопедия.Орг - 2014-2024 год. Студопедия не является автором материалов, которые размещены. Но предоставляет возможность бесплатного использования (0.005 с)...