Часть 3. Фрэнку было очень скучно

Фрэнку было очень скучно. Прошло почти двадцать минут, а его мать так и находилась в обществе случайно собравшихся в церкви людей. Он прислонился к одной из стен, хмуро наблюдая за тем, как же до тошноты дружелюбна была миссис Айеро с несколькими мужчинами, что были покровителями этой церкви. Он закатил глаза уже, кажется, в сотый раз с тех пор, как они сюда пришли, но после вновь быстро пробежал по комнате взглядом в поисках Джерарда. Фрэнк так и не смог стереть его сексуальную ухмылочку из своей памяти, но не смог и найти своего горячего хориста сразу, как делал в прошлые разы, - наверное, из-за небольшого перерыва после того, как они расстались.

Но, вдруг, из ниоткуда, ярчайшие вспышки небесно-голубого одеяния ударили где-то со стороны в глаза Фрэнка, заставив парня резко обернуться по нужному направлению: Джерард, прислонившись к колонне, выжидающе смотрел на Айеро. Хорист слегка кивнул в его, Фрэнка, сторону головой, но тот не мог ничего делать, кроме как не отводить глаз от этого совершенства во плоти, которым и являлся его восхитительный хорист. Когда Фрэнк, наконец-то, вернулся в реальность, то понял, что те завораживающие зелено-карие глаза на самом деле зовут его заглянуть за большие идеально резные деревянные двери, что ведут к выходу из церкви.

Сначала он почувствовал себе весьма по-идиотски за то, что по меньшей мере неправильно понял или что-то упустил из того, что было на уме хориста Джерарда, но Айеро также тут же почувствовал, что это ощущение быстро смывается приятным чувством очередного трепетания бабочек в животе. Хорист Фрэнка, если так подумать, мог бы запросто найти способ пообщаться с парнем и в этой переполненной комнате, но вместо этого он призывно смотрел на Айеро чтобы, возможно, позвать его куда-то, где бы они могли побыть наедине. Как только Фрэнк поднял глаза, закончив обдумывание произошедшего, то он осознал, что Джерард уже исчез.

Быстро собравшись, Фрэнк побрызгал в рот мятным освежителем и поспешил на улицу, не обращая внимания на мать и других посетителей церкви, все еще сплетничавших об испорченном печенье, купленном в магазине неподалеку, а также о невкусном кофе. Свежий осенний ветерок укутал Фрэнка в свои объятья, едва парень оставил за собой большие двери церкви, впервые с тех пор, как он оказался в святыне, позволяя свободно дышать.

Фрэнк обошел здание и, оказавшись у смежной стены, прислонился к ней в весьма соблазнительной позе, подперев одной ногой эту самую стену и вытащив из заднего кармана пачку сигарет. Он зажал смертоносную палочку в своих губах и поджег ее, дожидаясь прихода своего мальчика, Джерарда.

Когда Фрэнк практически покончил с сигаретой, то он начал немного беспокоиться. Он провел там, у стены, уже не меньше пяти минут, а хориста все не было видно. Ни ярко-синих вспышек его необычного одеяния, ни намека на его черные, как смоль, волосы или столь похожие на кошачьи глаза. Когда Фрэнк отбросил уже затухающий окурок в сторону, то вздохнул еще раз, а после снова полез в задний карман своих обтягивающих джинсов, чтобы выудить из помятой пачки еще одну сигарету. Но еще до того, как он успел нащупать ее, парень почувствовал тонкие пальцы, что обхватили его запястье, а теперь вели к лесистой местности, что располагалась за церковью.

Фрэнк не мог говорить, не мог думать; все, что было в его голове, так это то, что его сейчас тащили в какое-то уединенное место, о котором, как мог предположить Айеро, знал только его хорист, но - о, Боги, - сейчас парень выглядел несколько иначе. Джерард избавился от своей роскошной голубой мантии, невольно отвечая на вопрос Фрэнка о том, что он носит под церковным одеянием. Хотя Фрэнк и был разочарован тем фактом, что парень вообще носит что-то под ним, но Айеро был очень удовлетворен выбором хориста: его черные обтягивающие джинсы прекрасно обтягивали ноги, а красная рубашка на кнопках была восхитительным контрастом с ярко-синим одеянием, в котором Фрэнк привык его видеть. Теперь он точно убедился в том, что что бы не было надето на Джерарде, он все равно выглядит ослепительно.

Фрэнк, наконец, снова обрел дар речи и, когда его пальцы уже надежно держали руку Джерарда в ответ, то он нарушил молчание.

- Джерард, где...

Но, прежде, чем Фрэнк успел сказать еще хоть слово, он оказывается прижатым к задней стенке церкви, где, с дьявольской усмешкой, Джерард жадно впивается в его, Фрэнка, губы. Парню потребовалась минута или две, чтобы понять, что момент, о котором он только смел мечтать, только что случился, но он тут же приходит в себя и отзывается, зарываясь пальцами в столь манившие его черные волосы Джерарда, пока их языки сплетались друг с другом в неистовом танце. Тихие стоны начали срываться с уст Фрэнка в уста Джерарда, так как он, хорист, несомненно, доминировал в их огненном поцелуе, настойчиво прижавшись своим идеальным телом к Фрэнку.

После того, как Фрэнк испытал самый прекрасный поцелуй в своей жизни, который, тем не менее, все же закончился, Джерард на несколько мгновений отстранился, своей ухмылкой будто говоря "я оставил непослушного сына миссис Айеро оправляться от последствий такого захватывающего поцелуя". Тот же просто уставился на хориста с некоторым страхом в глазах, блаженно затаив дыхание от того, что над ним только что явно властвовали; как и во всех тех фантазиях, что мучили Фрэнка всю прошлую неделю.

- Джерард, я.., - начал Фрэнк, не будучи уверенным в том, что он вообще знал, что сказать, но тут же был прерван, когда Джерард прикоснулся своими невероятно нежными пальцами к его, Айеро, губам.

- "Ну...Э...", сладкий, - передразнил его Джерард, вновь ухмыльнувшись, пока другая его рука дразняще "гуляла" от груди Фрэнка ниже, к животу, заставляя руки парня дрожать, как обычно бывало, когда тот был опасно близко к теперь уже возникшему стояку. Фрэнк застонал, когда Джерард чуть толкнулся уже и своим возбужденным членом в его, Фрэнка, при этом захватывая губы Айеро в еще один столь соблазнительный поцелуй.

- Я испорчу тебя, - на свою привычную сексуальную манеру протяжно пробормотал Джерард, слегка щелкнув по губам Фрэнка своим языком, перед тем, как проложить им путь вниз, к чувствительной коже шеи парня, для начала дразняще оставляя на еще чистой коже, где Фрэнк все мечтал сделать тату, нехилый засос.

Фрэнк окончательно потерял ход мыслей и, даже если бы он захотел сейчас заговорить, то не смог бы выдавить из себя и слова, благодаря тому, что Джерард невероятно резко подчинил его. Если он добился подобного только лишь засосами на шее, то Фрэнку теперь еще больше не терпелось узнать, каков Джерард во всем остальном, особенно в том, о чем Айеро мечтал на прошлой неделе. Выбросив из головы все, кроме Джерарда, далеко и надолго, он почувствовал, как трепещет всем телом, когда, склонив голову в сторону, он открыл губам Джерарда больше места на его разгоряченной коже, но, что самое важное, - этого хотел и сам хорист. Это были именно те страсть и похоть, о которых мечтал парень, но он едва мог стоять на ногах, наслаждаясь тем, как сексуальный мальчик продолжал дразнить его.

Громкие стоны, вызванные жадностью тех поцелуев или отчаянием тех касаний, что ласкали кожу, которой все равно было мало, пронзали тишину вокруг них. Продолжая сводить Фрэнка с ума легкими толчками в его уже, кажется, пульсирующий пах, Джерард притянул парня еще ближе к себе и прошептал ему на ухо в своей сексуально-соблазнительной манере.

- Увидимся на следующей неделе, сладкий...

- Джерард.., - вздохнул Фрэнк; голова его все также была отклонена назад, а глаза закрыты от того наслаждения, что хорист сумел подарить ему, - Подожди, Джерард, - теперь уже воскликнул парень, резко возвращаясь к реальности, когда он понял, что его мальчик уже исчез. Как только Фрэнк понял, что только произошло, и что он, черт, имел право хотеть Джерарда, то парень столкнулся с фактом, с суровой реальностью, которая просто продиктовала: нашелся все-таки тот, кто получил над ним, над Айеро, верх, и... Джерард тоже хотел его! Скачки пульса; адреналин, что был в каждой клетке его тела; и, в конце концов, уже вставший член, причем настолько, что даже представлять мучительно, не говоря уже о невыносимой тесноте в и так очень узких штанах...

Эмоции и чувства были кусочками разбросаны везде, где только возможно, когда он пытался взять себя в руки, все еще не до конца понимая, были ли события, что только что имели место между ним и хористом, реальными вообще. Это было так, будто Джерард просто вышел из самой сумасшедшей фантазии Фрэнка и за эти минуты сумел воплотить их в жизнь. Но, - о, нет, - все те эмоции, что ощущал Фрэнк, были слишком сильными, чтобы оказаться просто сном. Эти чувства были слишком реальными, чтобы быть вызванными просто видением, даже самой эротической фантазией, что он создавал в своем уме, с тех пор, как встретил среди толпы глаза своего невероятного мальчика всего лишь неделю назад.

Хриплый вздох сорвался с припухших губ, когда он пытался придти в себя; он был совершенно разочарован тем фактом, что Джерард просто воспользовался им, как покорной игрушкой, и бросил здесь задыхаться, как он никогда не задыхался прежде. Кожа на шее Фрэнка приятно покалывала в тех местах, где ее касались губы Джерарда, так же, как и кожа ниже, там, где ловко "бродили" пальцы хориста, знакомясь с новой "территорией".

Все еще не отошедший от встречи с сексуальным парнем, член Фрэнка готов был буквально взорваться от всех этих прекрасных касаний, трений, что создавал Джерард своим желанным Айеро телом; он едва сдерживал себя. И в самый разгар осознания своей сексуальной неудовлетворенности, достигшей невероятно высоко уровня, чего с ним никогда не бывало прежде, он издал растерянный смешок - захихикал, если хотите, - и скользнул вниз по стене, что все это время поддерживала его. Он вытащил из пачки последнюю сигарету, зажал между губами и зажег, почувствовав приятное облегчение, что последовало за волной никотина, что омыла его и помогла очистить разум.

Это было то самое, чего так хотел Айеро. Да и, в конце концов, согласно словам Джерарда,

"Увидимся на следующей неделе, сладкий."

Слова эхом пронеслись в голове Фрэнка, как испорченная пластинка, и, когда дыхание восстановилось, а возбуждение чуть ушло, забрав с собой хоть на толику и тесноту в штанах, то парень не смог сдержать улыбки.

- О, да, Джерард, - пробормотал сам себе Фрэнк, прикусывая кончик сигареты, - Я, черт возьми, жду не дождусь!