Встреча с Крусадером

В январе 2002 года у меня возникла идея встретиться с руководителем Russian World Order лично. Чтобы выслушать оба мнения, так сказать. Я заявил о своём желании приехать к нему в гости.

Озадаченный таким неожиданным предложением, Крусадер не смог мне отказать. Он лишь ответил: «Я вообще не очень харизматичная фигура, не думаю, что тебе будет очень весело со мной».

Я купил билеты в плацкартный вагон в Ойшкар-Олу на восьмое марта. Две ночи в поезде туда и обратно, две ночи у Крусадера – такой у меня был план.

Вечером в пятницу, прямо с работы я сел на поезд и поехал в республику Марий Эл. А на следующий день, рано утром я вышел на шершавый перрон Йошкар-Олы. Было солнечно, холодно и волнительно, я старался выглядеть независимо. У входа в вокзал меня ждали двое: Крусадер и Бомбермен, с изучающим выражением лиц.

- Сразу видно, реслер приехал, - сказал Круз заготовленную фразу, указав при этом пальцем на мою спортивную сумку.

Бомбермен хихикнул.

Мы пошли через вокзал на троллейбусную остановку, Павел сказал, что троллейбус довезёт нас до самого его дома. Оба встречающих, казалось, ждали от меня постоянных вопросов о том, о сём, думали, что я буду интересоваться всем в новом городе, но я молчал. Йошкар-Ола - обычный провинциальный центр скопления людей, каких в нашей стране тысячи, спрашивать было не о чем. Чтобы нарушить неловкое молчание, Круз принялся сам рассказывать о своём городе различные истории и всю дорогу показывал через стекло пальцем на местные достопримечательности, пытался вежливо поддакивать, изображая заинтересованность. Из всех интересных мест для посещения, я запомнил лишь огромное железобетонное здание рынка. Бомбермен всю дорогу молчал и смотрел на меня с высоты своих метр девяносто.

Вскоре мы приехали к дому.

Крусадер жил в отдельном большом доме с большим гаражом недалеко от центра города. Собственно, Йошкар-Ола в основном и состояла из таких вот частных домов, заполняющих собой пространство. Первым делом меня повели знакомить с семьёй, и это был, пожалуй, самый неловкий момент из всей поездки. На меня смотрели как на диковинку, как на странного москвича, приехавшего в глубинку для изучения местного фольклора. Я даже ощутил какое-то снисхождение, мол, зажравшийся житель столицы со странными закидонами, что он может понимать в нашей жизни? Мама Павла задавала мне различные вопросы в основном касающиеся бытовой части моей жизни – что я ем, где работаю, зачем курю. Кажется, его родителей разочаровало то, что у меня нет высшего образования и к тому же я не годен к военно-строевой службе. Подтверждался этакий ментальный стереотип о том, что все москвичи бестолковые и родину даже защищать не хотят, и при этом сидят на могучей шее России-матушки.

Накормили борщом и пельменями.

А Бомбермен всё молчал и только смотрел внимательно, как я ем.

На кухне у них стоял большой кактус, Крусадер показал на него пальцем, усмехнулся и сказал, что долгое время поливал его протеинами, поэтому он вырос таким большим. Думаю, это была очередная заготовленная шутка. Мы ещё долго разговаривали о всяком, я отвечал на вопросы и сталкивался со скорбным взглядом Бомбермена. А мне не терпелось начать тренировку и увидеть тот самый ринг, который Круз сколотил у себя в гараже. Наконец, расспросы закончились и меня выпустили из-за стола.

Вся семья критически отнеслась к тому, что я курю. Мне было неловко, я ходил курить на улицу.

Круз не пустил меня на «ринг» сразу. Перед тем как начать выполнять приёмы, он провёл небольшой ликбез, затем устроил разминку и только потом мы начали выделывать суплексы, пауерслэмы и прочие клозлайны.

Пресловутый ринг сильно разочаровал меня. Понятное дело, что я не рассчитывал на настоящий большой профессиональный ринг, но полагал, что хотя бы увижу аккуратный небольшой помост примерно квадратной формы с канатами по периметру. Вместо этого передо мной предстало нечто прямоугольной формы, заваленное старыми матрацами и тряпками. Метра три в длину и два в ширину, он располагался в углу гаража, зажатый стенами с трёх сторон. Вокруг висели постеры со знаменитыми реслерами и Сильвестром Сталонне, а также некое подобие боксёрской груши.

Пока мы тренировались, появилось ещё два молчаливых йошкар-олинских товарища, которые тоже пришли посмотреть на меня, каков я из себя. Тренироваться они не хотели, хотя Крусадер представил их как мемберов и зазывал к нам на помост. Всё на что их хватило, это подержать камеру, которая зафиксировала тот самый первый официальный бой rWo. Размявшись, я попросил Бомбермена провести мне бомбу – приём, от которого было образованно его прозвище. После долгих уговоров, он всё-таки отказался это делать и, сославшись на дела, исчез. Ушли, вдоволь насмотревшись на москвича, и те два товарища в длиннополых куртках.

В целом, несмотря на некоторые разочарования, это был хороший день, я впервые испытал на себе настоящие приёмы, понял, что значит падать, поднимать и бросать. Мне этого действительно не хватало. Вечером мы сидели и смотрели видео, с дисков, которые я специально купил у СБ.

На следующий день мы, зачем-то, потащились в гости Бомбермену. Поднялась пурга, а мы должны были пройти через какое-то заснеженное поле и лес, в какие-то новостройки на окраине города. Бомбермен был также неразговорчив и у себя дома, и всё смотрел на меня как зомби на слона. Он жил в большой трёхкомнатной квартире и, наверное, считался местным богачом. Дома мы познакомились с его братом, который помогал в оформлении сайта rWo. Брат Бумбермена оказался весёлым, шутил со мной и не парился по поводу моего статуса москвича (может он просто не знал об этом?).

После, сделав круг через центр города и зайдя на рынок, мы вернулись к Крусадеру домой, и продолжили тренировку. Сделали ещё пару матчей, а вечером, купив пива, смотрели WOW – женскую федерацию реслинга, шоу которой транслировали тогда по ТНТ взамен WCW Nitro. Я лежал на раскладушке, которая, как и положено, сильно скрипела, и рассказывал о себе всякое.

Утром Круз куда-то ненадолго ушёл по делам и оставил меня одного. Я полез в интернет и «просадил» (с его слов) месячный лимит. Как я умудрился это сделать, мне было не понятно, но позже, когда мы окончательно разругались, он укорил меня за это пару раз.

Днём Круз проводил меня до поезда и мы, с внутренним облегчением, расстались друг с другом навсегда.

Для меня главным итогом поездки стала возможность потренироваться и хоть чуть-чуть почувствовать себя в шкуре реслера. Не смотря ни на что, я был рад знакомству, можно сказать выяснил, что глава rWo не «виртуальная личность», а вполне обычный парень, хоть и со своими странностями. Мы записали видео, которое впоследствии получило статус первого официального реслинг-видео в этой стране. Ну и вдобавок я побывал в республике Марий Эл и увидел странный город Йошкар-Ола, который, как и следовало ожидать, мне не понравился.

Всю обратную дорогу я валялся на верхней полке плацкартного вагона и думал о происходящем. Реслинг оказался более грубой штукой, чем предполагалось вначале. Я вдруг осознал, что никаких рингов и залов с публикой нам в ближайшее время не светит. Только гараж и грубосколоченный подиум, устланный матами, поролоном и тряпками. Либо вообще просто улица.

Никакие летние лагеря не продвинут реслинг сейчас, думал я тогда, нам нужно было объединяться и долго и нудно пробиваться со дна на поверхность. Но, при этом, меня не покидала уверенность, что людям в России реслинг будет интересен, и они с радостью примут новый вид развлечений.

Так, совершенно неожиданно для себя, я вывел термин «бекъярд», абсолютно не зная, что в Америке это целое течение.

В целом, я был определённо доволен. Я был реслером! Таким, каким мне позволяла быть реальность этой страны в этот момент.

Утром, сразу с поезда, я отправился на работу.

Позже Крусадер говорил мне в порыве злости, что у меня взгляд и повадки, как у наркомана (не он первый, кстати).

Встреча не сделала нас ближе, скорее даже развела в стороны. Мы, наконец, осознали, что, несмотря на общее желание заниматься реслингом, имеем различные сферы интересов. Крусадер, помимо работы с организацией, упорно учился, готовился к аспирантуре и имел определённые планы на будущую жизнь. К тому же он позиционировал себя как писатель и имел к тому моменту довольно внушительное количество напечатанных знаков на разные темы, от статей по реслингу и переводов, до личных художественных произведений.

Я же был человеком без определённых занятий, кладовщиком без высшего образования и чёткого взгляда на будущее, человеком, которого сильно увлекла идея.