Производство и потребление в традиционных обществах

Хозяйственная жизнь традиционных обществ основана на системе межличностных отношений. Это значит, что человек участвует в хозяйстве как член определённой первичной общности, его участие в трудовой деятельности, распределении, потреблении определяется занимаемым им местом в социальной иерархии. Даже собственно доступ к основным средствам производства обусловлен членством в сложившейся социальной группе — общине, племени, клане, ремесленных цехах, купеческих гильдиях и т. п. В рамках общины крестьяне получали наделы, община их перераспределяла, поддерживая справедливость. Через цех ремесленник не только обучался мастерству, но и получал право на производство продукции, соответствующей определённым стандартам качества. Купеческие гильдии и союзы давали своим членам права и льготы, оказывали поддержку в организации крупных коммерческих предприятий, экспедиций и т.д. Наиболее яркое выражение это положение дел получило в индийской кастовой системе, где каждой касте не только строго предписана определённая профессия, но и в священных книгах - дхармашастрах - строжайше регламентированы формы профессиональной деятельности: какие сельскохозяйственные культуры возделывать, с помощью каких орудий, какие ремесленные изделия из каких материалов производить и т.д.

Производство традиционного общества ориентировано на непосредственное потребление. В.Зомбарт пишет: «...исходной точкой всякой хозяйственной деятельности является потребность человека, его естественная потребность в благах. Сколько благ он потребляет, столько и должно быть; сколько расходует, столько и должен заприходовать». Производство ориентировано в первую очередь на выживание и удовлетворение первичных потребностей, производить или зарабатывать сверх физически необходимого представляется бессмысленным и нерациональным: «человек "по своей природе" не склонен зарабатывать деньги, все больше и больше денег, он хочет просто жить, жить так, как он привык, и зарабатывать столько, сколько необходимо для такой жизни».

Производство сверх этого не считается необходимым, а порой и вызывает негативную реакцию, поскольку размеры и формы потребления зависят не столько от индивидуальных склонностей субъекта, сколько от занимаемого им места в системе межличностных отношений и сложившейся традиции: «Сама потребность в благах не зависит от произвола индивидуума, но приняла с течением времени внутри отдельных социальных групп определённую величину и форму, которая теперь уже рассматривается как неизменно данная. Это идея достойного содержания, соответствующего положению в обществе, господствующая над всем докапиталистическим хозяйствованием».

Потребление, как физически необходимое, так и престижное, определяется в первую очередь социальным статусом. С другой стороны, статус в традиционном сообществе также является жизненной потребностью индивида, на удовлетворение которой он работает. Верхи общества, феодальная знать, племенные старейшины, предводители дружин и т. д. должны были высоким стандартом потребления и всем образом жизни поддерживать своё привилегированное положение: «Вести жизнь сеньора, значит жить "полной чашей" и давать жить многим; это значит проводить свои дни на войне и на охоте и прожигать ночи в весёлом кругу жизнерадостных собутыльников, за игрой в кости или в объятиях красивых женщин. Это значит строить замки и церкви, значит показывать блеск и пышность на турнирах или в других торжественных случаях, значит жить в роскоши, насколько позволяют и даже не позволяют средства». Помимо постоянной демонстрации своего статуса с помощью роскошных жилищ и одежд, дорогих украшений и праздного образа жизни, необходимо было поддерживать его, оказывая покровительство нижестоящим: раздавать богатые подарки дружинникам и вассалам, щедрые подношения церкви и монастырям, жертвовать на нужды города или общины, устраивать празднества и угощения для простого народа.

Социальные низы, простые общинники, крестьяне и ремесленники были вынуждены довольствоваться лишь самым необходимым для выживания, их обиход был весьма скуден. Причём скудость потребления часто не просто определялась общей ограниченностью ресурсов и производимых продуктов, но была призвана демонстрировать низкий статус: в Индии кастовая дхарма, жёстко регламентировавшая допустимые для потребления продукты и изделия, вводила строгие ограничения для низших каст и неприкасаемых, запрещая им, например, пользоваться изделиями из железа или дорогих материалов, употреблять в пищу определённые виды продуктов и т. п.

У традиционного индивида, личность которого была неразрывно связана с группой и не мыслилась вне ее, и не возникало, как правило, желания изменить потребительские стереотипы. Их неравенство само по себе не воспринималось как несправедливость — ведь оно соответствовало различию в социальном статусе. Несправедливость возникала тогда, когда нарушалась установленная традицией мера неравенства, т. е. индивид не мог потреблять то, что ему полагалось, например, когда налоги и поборы становились слишком большими и не оставляли законной доли для пропитания.

Распределение и перераспределение в традиционных обществах.

Распределение и перераспределение играют в хозяйственной жизни традиционных обществ чрезвычайно важную роль. Перераспределяется до 2/3 всех производимых продуктов. У непосредственного производителя они изымаются в виде налогов и податей государству и помещику, поставок натурой, доли церкви и расходов на содержание монахов, священников, шаманов и т.п. («церковная десятина», милостыня буддистским монахам ради накопления заслуг и улучшение кармы и т.п.), платы на содержание дружинников и войска.

Такое положение дел не воспринимается традиционным индивидом как несправедливость, поскольку соответствует межличностным связям и воспринимается как выполнение свыше предназначенного долга. Выполнение обязанностей по производству общественного продукта воспринималось как условие самого существования крестьянского и вообще традиционного хозяйства, а благополучие работника — как условие выполнения им своих обязанностей. Обнищание было опасно не только вследствие прямой угрозы физическому существованию, но и потому, что влекло за собой невозможность выполнения долга, то есть нарушение соответствия занимаемому месту в обществе, что было чревато разрушением самоидентификации, утратой образа жизни и т. д.

Со своей стороны, верхи общества, церковь и прочие, в пользу которых перераспределялся общественный продукт, также несли социальные обязанности. Они должны были обеспечивать безопасность, и поддержку простым людям: защищать от грабителей и разбойников, представлять их интересы перед государством или перед Богом, в голод и неурожай предоставлять в ссуду или даже безвозмездно зерно, организовывать общественные работы и т. п. Даже самые низшие в социальной иерархии традиционного общества, стоящие по сути вне его — рабы, сами являясь собственностью хозяина, пользовались его защитой от посторонних насильников.

Распределение в традиционном обществе тесно связано с эгалитаризмом и иерархизмом традиционного социума и сознания. С одной стороны, все члены традиционного общества могли претендовать на соответствующую их статусу долю общественного продукта. С другой стороны, эта доля была строго определена и фиксирована. Вследствие ограниченности ресурсов и средств существования, а также традиционной рутинности орудий труда и технологий объем производимого продукта был стабилен и представлялся труженикам неизменным, как своего рода «общий пирог». От этого стабильного «пирога» каждый член общества должен получить причитающуюся ему долю, и в этом состоит традиционный эгалитаризм. Однако эти доли заведомо неравны и их размеры зависят от статуса в иерархической системе. Попытки увеличить своё благосостояние представляются традиционному труженику, во-первых, как стремление присвоить себе большую долю общего продукта, что при постоянстве его размеров неминуемо ведёт к «ограблению» других; во-вторых, как нарушение иерархического порядка распределения, а значит, подрыв всех общественных устоев. Поэтому ценности предприимчивости, новаторства и т.п. являются в традиционном обществе маргинальными: они разрушают установленную систему межличностных отношений, социальную иерархию и противоречат представлению о справедливости как соответствии традиционной норме.

Важнейшей особенностью традиционных отношений является связь индивида и группы, его неразрывное единство с ней. Индивид формируется и социализируется как член группы, осознает себя через участие в ней, пользуется ее защитой и поддержкой. Как член группы, он может претендовать на соответствующую долю общей собственности (земли, пастбищ, часть общего урожая и т.п.), на права и привилегии. В то же время, он занимает строго определённое место в иерархии группы и его права и само материальное благосостояние ограничены в соответствии с этим местом. Его индивидуальные качества, интересы и устремления как бы растворяются в групповых, традиционный индивид, как в социальном, так и в духовном аспектах неотделим от группы. Личность в современном западном смысле этого понятия, как самостоятельный, полностью автономный индивид, ответственный только перед формальным законом и перед Богом, в традиционном обществе не существует. Хозяйственная жизнь традиционных обществ основана на системе межличностных отношений. Это значит, что человек участвует в хозяйстве как член определённой первичной общности, его участие в трудовой деятельности, распределении, потреблении определяется занимаемым им местом в социальной иерархии. Даже собственно доступ к основным средствам производства обусловлен членством в сложившейся социальной группе — общине, племени, клане, ремесленных цехах, купеческих гильдиях и т.п. В рамках общины крестьяне получали наделы, община их перераспределяла, поддерживая справедливость. Через цех ремесленник не только обучался мастерству, но и получал право на производство продукции, соответствующей определённым стандартам качества. Купеческие гильдии и союзы давали своим членам права и льготы, оказывали поддержку в организации крупных коммерческих предприятий, экспедиций и т.д. Распределение и перераспределение играют хозяйственной жизни традиционных обществ чрезвычайно важную роль. Перераспределяется до 2/3 всех производимых продуктов. У непосредственного производителя они изымаются в виде налогов и податей государству и помещику, поставок натурой, доли церкви и расходов на содержание монахов, священников, шаманов и т.п. («церковная десятина», милостыня буддистским монахам ради накопления заслуг и улучшение кармы и т.п.), платы на содержание дружинников и войска. Такое положение дел не воспринимается традиционным индивидом как несправедливость, поскольку соответствует межличностным связям и воспринимается как выполнение свыше предназначенного долга. Выполнение обязанностей по производству общественного продукта воспринималось как условие самого существования крестьянского и вообще традиционного хозяйства, а благополучие работника — как условие выполнения им своих обязанностей. Обнищание было опасно не только вследствие прямой угрозы физическому существованию, но и потому, что влекло за собой невозможность выполнения долга, то есть нарушение соответствия занимаемому месту в обществе, что было чревато разрушением самоидентификации, утратой образа жизни и т.д. Традиционное хозяйствование, проникнутое эмоциональной привязанностью к земле, осознанием своей сопричастности космическому порядку с одной стороны, и социальной общности — с другой, отличается постоянством, стагнирующим, рутинным характером. Традиционный индивид перенимает профессиональное мастерство, навыки ведения хозяйства вместе с орудиями труда и недвижимым имуществом от старших в процессе социализации, сохраняет их и передаёт своим детям в неизменённом виде. Богатство, собственность - это своего рода овеществлённые отношения, оно воплощает знатность, могущество, мудрость, доблесть и удачу своего владельца и поэтому неотделимо от него, оно всегда «имеет имя». Именно как знак этих качеств владельца оно имело смысл. Особо выраженным такое отношение к богатству было в варварских обществах. Поэтому как свидетельствуют историки, богатые клады викингов и древних германцев часто служили не для временного сокрытия сокровищ от разграбления и врагов, а для того, чтобы сделать их недоступным для людей вообще, то есть неотчуждаемым от владельца даже после его смерти. Богатство в традиционных обществах не связано с трудом и хозяйственной предприимчивостью.

Предпринимательство тоже, как правило, не связано с хозяйственной деятельностью. Традиционная знать, обладающая большими богатствами, считает хозяйство недостойным занятием, несовместимым со своим статусом, и брезгует предпринимательскими занятиями. Крестьянство и ремесленники, мелкие производители в условиях традиционного хозяйства не в состоянии производить настолько много, чтобы разбогатеть и наращивать свою деловую активность, да и не ставят себе такой цели. Это не означает, что в традиционных обществах вообще отсутствует жажда богатства и наживы и предприимчивость - она существует всегда и везде, но в традиционных обществах «всякая страсть к наживе, всякая жажда денег стремится к своему удовлетворению за пределами процесса производства благ, транспорта благ и даже большей частью и торговли благами. Люди бегут в рудники, копают клады, занимаются алхимией и всякими волшебствами, чтобы добыть деньги, потому что их нельзя добыть в рамках обыденного хозяйствования. Традиционные высокие религии — раннее и средневековое христианство, индуизм, буддизм, конфуцианство — считают погружённость в мирские дела не соответствующими и даже противоречащими высокому духовному идеалу, а потому порицают ее. Труд и ведение хозяйства, если они жизненно необходимы для человека, не должны иметь стяжательских, предпринимательских ориентаций. Социальный статус предпринимательских сословий в традиционных обществах невысок и не соответствует реальному богатству. В Западной Европе XI-XII вв. купечество даже не признается необходимой составной частью общества, столпами которого считаются священнослужители (молящиеся), рыцари (сражающиеся) и земледельцы (пашущие). Купцы, банкиры, ростовщики вызывают недоверие и подозрительность у феодалов и крестьянства и осуждение духовенства за нравственную неполноценность, и неизбывную греховность их профессии. В ходе длительной эволюции, преимущественно в ХХ в., рыночная экономика свободной конкуренции превратилась в современную рыночную экономику.

Ее основными чертами являются:

1) многообразие форм собственности, среди которых по-прежнему ведущее место занимает частная собственность в различных ее видах (от трудовой индивидуальной до крупной, корпоративной);

2) развёртывание научно-технической революции, ускорившей создание мощной производственной и социальной инфраструктуры;

3) более активное воздействие государства на развитие национальной экономики и социальной сферы.

В развитой рыночной экономике существенные изменения претерпевает хозяйственный механизм. Плановые методы хозяйствования получают дальнейшее развитие в рамках отдельных фирм в виде маркетинговой системы управления. В то же время на макроуровне развитие плановых методов связано с государственным регулированием экономики, вплоть до осуществления общенациональных программ и планов. Планомерность выступает как средство активного приспособления к требованиям рынка. В результате и ключевые задачи экономического развития получают новое решение. Так, вопрос об объёме и структуре производимой продукции решается на основе маркетинговых исследований в рамках фирм, а также прогноза развития потребностей. Прогноз рынка позволяет заблаговременно сокращать выпуск устаревающих товаров и переходить к качественно новым моделям и видам продукции. Маркетинговая система управления производством даёт возможность ещё до начала производства приводить индивидуальные затраты компаний, выпускающих основную массу товаров данного вида, в соответствие сложившимся на рынке ценам. Задача использования ресурсов решается в рамках крупных компаний на основе стратегического планирования. В то же время перераспределение ресурсов на развитие новейших отраслей происходит во многом за счёт бюджетных ассигнований, на основе государственных общенациональных и межгосударственных программ, государственного стимулирования НИОКР в приоритетных направлениях развития научно-технического прогресса. Наконец, задача распределения созданного валового внутреннего продукта не только решается на основе традиционно сложившихся форм, но и дополняется выделением все больших ресурсов, как крупными компаниями, так и государством для вложений в развитие «человеческого фактора»: финансирования систем образования, в том числе переподготовки работников различной квалификации, совершенствования медицинского обслуживания населения, на социальные нужды. В последние десятилетия в странах Запада и наиболее развитых странах других регионов мира все более рельефно выступают контуры будущего, идущего на смену современному капитализму постиндустриального общества. Его характерными чертами являются:

• изменение структуры производства и потребления, преимущественно за счёт возрастания роли услуг. Так, в России уже в начале 90-х гг. услуги стали преобладать над товарами в структуре валового внутреннего продукта (ВВП);

• рост уровня образования, прежде всего за счёт послешкольного. Например, в России уже 52% работающих имеют высшее (включая незаконченное высшее) и среднее профессиональное образование;

• новое отношение к труду, так как для высокообразованных работников характерно творческое отношение к нему и высокие требования к человеческим отношениям на работе;

• повышение внимания к окружающей среде, прежде всего через переход к устойчивому развитию, т.е. ограничивающему безоглядное использование природных ресурсов;

• гуманизация (социализация) экономики, в результате чего главным объектом приложения инвестиций, а также расходов бюджета становится сам человек («человеческий потенциал»);

• информатизация общества, вследствие чего в мире постоянно увеличивается численность производителей знаний (занятых в науке и научном обслуживании), их распространителей (информационных сетей, учебных заведений, инновационных фирм) и потребителей (все общество);

• ренессанс малого бизнеса, прежде всего из-за быстрого обновления и высокой дифференциации выпускаемой продукции;

• глобализация хозяйственной деятельности, в результате которой для заметного числа фирм мир стал единым рынком, для многих фирм единым рынком стал их регион земного шара, для ещё большего числа компаний экспорт и импорт продукции и экономических ресурсов стал не эпизодической, а систематической операцией.