Принципы орфографии. Фонетический, морфологический и традиционный принципы орфографии

Вопрос о принципах орфографии для удобства рассмотрим на материале русского языка.

Возьмём слово дом или рука. Нуждаемся ли мы в каком-нибудь знании орфографии, чтобы правильно написать это слово? Можно ли ошибиться в написании этих слов?

Мы должны ответить: нет. Мы не можем ошибиться в этих словах. Знание орфографии здесь избыточно. Здесь необходимо знание только одной графики (знание того, что фонема <д> обозначается буквой «д», фонема <о> обозначается буквой «о» и т.д.).

Есть такая пословица: когда говорят пушки, то музы молчат. Относительно орфографии эту пословицу можно переделать таким образом:

Когда говорят основные значения букв, то принципы орфографии молчат.

Иными словами, знание орфографии не требуется, когда буквы выступают в своём основном значении. Оно становится необходимым, это знание орфографии, когда у пишущего появляется трудность выбора, когда у пишущего появляется возможность ошибки.

Сама же возможность ошибиться у пишущего возникает только тогда, когда он имеет дело не с основными, а второстепенными значениями букв, т.е. тогда, когда вместо одной буквы можно по ошибке написать другую.

Таким образом, орфография становится необходима только лишь при обозначении слабых позиций фонем (здесь мы отвлекаемся от традиционного написания буквы «г» в окончаниях прилагательных и местоимений, причастий при обозначении сильной фонемы <в>: его, синего и т.д.).

Обозначение фонем на письме может основываться на разных принципах орфографии:

0) на фонемном принципе русской графики, не требующем знания правил орфографии, типа гром (ФПРГ);

1) на фонемном, или морфологическом, или морфофонематическом, принципе орфографии (МПРО: в о дá – в ó ды);

2) на фонетическом принципе орфографии (р оз вальни – р ос сыпь, р аз вал, р ас сыпать);

3) на традиционном принципе орфографии (сапог: <с^о/_апóг>).

Первые два принципа (ФПРГ и МПРО) реализуют (1) фонемный подход к написаниям. Третий, фонетический ПРО воплощает (2) антифонемный, условный подход к обозначениям фонем (в перечне под № 2).

Последний, традиционный ПРО демонстрирует, с одной стороны,

а) фонемно-условный подход: собака (выбирается один условный вариант из двух фонемно оправданных); а с другой стороны,

б) условный подход (идёш ь, се г одня).

Запишем несколько слов и укажем принципы обозначения фонем (включая ФПРГ):

0101010001 0220010 01000011 030100 130

переписали, разбить, садовник, сапоги, его.

Запишем эти же слова и укажем а) фонемный, б) условный, ^а/_б) фонемно-условный подходы к обозначению фонем:

аааааааааа аббаааа аааааааа а ^а /_баааа аба

переписали, разбить, садовник, сапоги, его.

Как видим, наиболее частым в русском письме является фонемное обозначение фонем (буква а во второй записи). Это большое достоинство русского письма.

Из принципов русской орфографии наиболее часто встречающимся, а потому – более важным – оказывается морфологический (фонемный) принцип русской орфографии.

Орфографии различных языков различным образом сочетают три описанных принципа. В одних языках преобладает фонетический принцип, в других – морфологический, в третьих – традиционный. Весьма традиционна, например, орфография английского языка. Поэтому она и очень сложна — неизмеримо сложнее русской, чешской и многих других. В английском письме, как утверждает одна шутка, пишется «Манчестер», а читать надо «Ливерпуль».

Орфографии время от времени реформируются, улучшаются, приводятся в большее соответствие с живым языком, от изменений которого они вновь неизбежно отстают. Однако частые реформы нежелательны. Всякая серьезная ломка орфографии вызывает множество неприятных для общества последствий: необходимость «переучиваться», печатать заново миллионы старых книг, преодолевать опасность непонимания того, что было напечатано раньше, преодолевать временный разнобой в написаниях, расшатывание письма, связанное с одновременным использованием в обществе старых и новых правил, и т. д. А возможно, орфографические реформы не нужны и вообще, поскольку обычно вызваны не собственно языковыми, а политическими потребностями.