Глава 15. Лаборатория

Исследовательский центр Cell Research Therapeutics находился в Нью Гемпшире, недалеко от Монпелье. Ночью, когда мы приехали туда, дождь лил как из ведра. С заднего сидения минивэна Магнуса я все же рассмотрел огни большого здания, которое сияло в эту холодную ночь. Окруженное стеной, как минимум в три метра, оно больше походило на военный лагерь, чем на научно-исследовательский центр.

В то время как мы проезжали последние сто метров, отделяющие нас от поста охраны, Магнус сказал мне, смеясь, что сотрудники, работающие в центре, называют его «Концлагерь», что явно не прибавило мне уверенности в себе.

Как только мы подъехали к входу, сработал электронный пропуск, прикрепленный к лобовому стеклу автомобиля. Пока ворота медленно открывались, два охранника внимательно осматривали нашу машину, пока Джемерек не опустил окно:

- Привет Диего, привет Джонни, отвратительная погодка, не так ли?

- Да, профессор, - подтвердил латиноамериканец, увидел знакомое лицо, - если так будет и дальше продолжаться, то нас смоет еще до Дня Независимости.

Во время движения стеклоочистителей я едва мог рассмотреть буквы, установленные на газоне справа от пункта охраны и освещенные прожектором.

CELL RESEARCH THERAPEUTICS. В борьбе за лучший мир.

К счастью дождь вынудил охранников удалиться в свое укрытие, и они не заметили в машине меня. Махнув им рукой, Джемерек закрыл окно и поехал вдоль забора, который вел к открытой парковке.

Пока тяжелые ворота закрывались за нами, я мысленно обратился с молитвой к Богу, чтобы в своем великодушии он не оставил нас, и это враждебное и влажное место не стало нашим последним приютом.

- Это не покажется странным, приезжать сюда ночью? – спросил я, выбираясь из своего укрытия.

- Нет, - уверил меня Магнус. – Несколько человек работают здесь по ночам. Некоторые любят работать в тишине и спокойствие, не говоря уже о тех, кто ночует в своих офисах или о тех, кто избегает возвращаться домой, чтобы не разговаривать с женой.

Действительно, когда мы въехали на парковку, она не была пустой. Джемерек припарковался рядом с входом, чтобы иметь возможность быстро ретироваться, в случае, если дела пойдут плохо. Он осмотрелся и сделал мне знак выходить. Из багажника машины он вынул белый халат с логотипом CRT.

- Наденьте его, - сказал Магнус, открывая зонт, чтобы защититься от дождя, который еще больше усилился, - теперь вы мой ассистент: профессор Генри Дженкилс.

Я натянул халат и взял с заднего сидения дипломат с оружием и некоторыми полезными вещами, которые собрала нам Барбара. Подготовленный таким образом, я догнал профессора, который поделился со мной зонтом. Мы быстро пошли к стеклянному зданию, которое возвышалось в центре и своей формой напоминало молекулу ДНК. Подойдя к большой стеклянной двери, Магнус набрал код, который открыл нам доступ к следующим дверям. Когда я собирался последовать за ним, он попросил меня остаться снаружи:

- Вторые двери открываются после процедуры идентификации сетчатки глаза, - объяснил он. – После исчезновения Стейнера и разногласий, которые у меня возникли с его подручными, я могу быть персоной нон грата в этом месте.

- Думаете люди из Cell Research могут вас в чем-то подозревать?

- Честно говоря, они и так в последнее время не особо мне доверяли, а в свете последних событий, думаю, что они начали контролировать меня еще до похищения Стейнера или кражи Мона Лизы. Я не знаю, какой информацией они обладали до этого, но боюсь, что в связи с последними событиями их подозрения переросли в уверенность.

- Что произойдет в этом случае?

- Компьютер не распознает мой зрачок, и сигнал тревоги сработает автоматически через 3 минуты.

- Почему нужно три минуты до запуска сигнализации?

Магнус улыбнулся.

- Чтобы успеть снять контактные линзы и попробовать еще раз. Многие ученые забывают снимать контактные линзы.

Я отступил на 3 шага назад и взглянул на верхнюю часть здания, атакуемую ветром и дождем, и я спрашивал себя, что мы будем делать в этой галерее.

- Почему я должен оставаться снаружи? – спросил я дрожа.

- Когда я подойду к идентификатору зрачка, механизм автоматически закроет первую дверь. Если через несколько секунд вторая дверь откроется, то значит все в порядке.

- Хм… а что случится в ином случае?

- Итак, я останусь заблокированным между двумя дверями, а у вас будет ровно три минуты, чтобы взять ноги в руки, вернуться в машину и вытащить себя отсюда, - сказал мой друг без каких-либо эмоций.

- Я полагаю, что других вариантов нет? – спросил я, глядя ему в глаза.

- Нет, насколько мне известно.

Мы приехали сюда не за сантиментами, но, тем не менее, я пожелал ему удачи.

Он встал перед устройством, и первые стеклянные двери закрылись за ним, как он и объяснял. Менее секунды спустя, я смог прочесть сквозь двери надпись, мигающую на экране: «идентификация отклонена».

Магнус тут же повернулся ко мне.

- Все пропало! – завопил он, барабаня пальцем по стеклу. – Убирайтесь отсюда как можно скорее!

Прищурив глаза, я смог увидеть начавшийся обратный отсчет времени, отражающийся на экране:

2 мин 59 сек, 2 мин 58 сек…

Я кинул взгляд на свои часы и, даже не взглянув на Джемерека, бросился прочь от здания.

Ночь была темная, но все здание купалось в свете от прожекторов, установленных через каждые 10 метров. Я ни секунды не думал о возвращении на парковку, а побежал вокруг здания, как спринтер. Я видел вход в кафетерий в центре, который оказался открытым, несмотря на позднее время. Промокший с ног до головы, я чувствовал, что мой сердечный пульс зашкаливает, а кровь носится по венам с невероятной скоростью.

2 мин 15 сек

Быстрый взгляд на аудиторию заставил меня направиться к одному из четырёх мужчин, находящихся в помещении: усталому седому человеку с чашкой кофе, чье имя легко читалось на бейдже: Профессор Ф.В.Абраам.

- Я искал вас, профессор Абраам, - начал я энергичным тоном, чтобы вывести его из вялого состояния. – Меня зовут Генри Дженкилс, я ассистент профессора Джемерека.

- Что я могу для вас сделать? – пробормотал он, приподняв свои густые брови.

- Профессор ждет вас в лаборатории, ему очень нужен ваш совет по одному важному делу.

1 мин 52 сек

Абраам обиженно вздохнул.

- Видимо, дело на самом деле важное, раз профессор Джемерек вспомнил о моем существовании.

Я продолжал улыбаться, как будто не замечал той враждебности, с которой он говорил о Магнусе.

- В чем конкретно вопрос, молодой человек?

- Это будет сюрпризом для вас, - я хотел показаться таинственным.

- Я допью свой кофе и присоединюсь к вам.

1 мин 30 сек.

- Я позволю себе настаивать, то, что мы хотим показать, не может ждать.

Абраам еще раз вздохнул и с бесконечной медлительностью начал застегивать свой плащ, прежде чем пойти расплатиться за кофе.

- Я вас угощу, профессор, - сказал я, кладя 10 долларов около кассы, чтобы выиграть время.

- Мне ничего не надо, молодой человек, - рявкнул он. – Я сам плачу за те вещи, которыми пользуюсь.

Он вытащил 100 долларов из портмоне, но в кассе не было денег, чтобы дать сдачу.

Оставалось чуть больше минуты, все почти что пропало.

- Я запишу это на ваш счет, - сказала мягко продавщица.

- Хорошо, - ответил Абраам одними губами и направился к выходу.

Едва он вышел за дверь, как я всадил ему шприц в яремную вену.

- А теперь слушай меня внимательно, у нас меньше пятидесяти секунд, чтобы добраться до входа в лабораторию. Малейшее сопротивление или малейший жест неповиновения и я сожгу тебе вены, понял?

Абраам слегка вскрикнул, но кивнул головой.

В эту дождливую ночь я бежал к входу в здание. На полпути мы увидела охранника, который патрулировал территорию с собакой. Я остановился и прислонился к стене.

- Одно слово и ты труп, - прошептал я ему и немного надавил на иглу.

Охранник устремился прямиком в кафетерий, даже не взглянув в нашу сторону.

У нас оставалось 15 секунд, когда мы добрались до входа в лабораторию. Магнус, не верящий своим глазам, встретил меня недоверчиво.

- Вводи быстрее первый код, - заорал я, пытаясь контролировать своего пленника.

- 43-3-06 – кричал мне Джемерек изнутри.

8 секунд

Я набрал пять цифр на клавиатуре. Все мое тело дрожало.

Когда двери открылись, я втолкнул Абраама внутрь и подвел его к идентификатору зрачка. 0 мин 02 сек отображалось на экране. Ровно столько оставалось у нас времени, чтобы открыть вторые двери.

- Итак, ассистент, вам потребовалось время, - сказал Магнус с облегчением.

- Давайте без фанфаронства, - попросил я, вытирая капли дождя с лица. – Что мы теперь будем с ним делать?

- Привет, Фридрих, - подразнил его Магнус, потрепав за ухо. – Что у вас в шприце, Тео?

- Смесь рогипнола и сильнодействующего анестетика, по крайней мере, так сказала Барбара, но я не знаю, если…

- Рискованно, - сказал Магнус. – Спокойной ночи, Фридрих.

Быстрым движением я впрыснул жидкость в вену Абраама, и он тут же рухнул мне на руки. Барбара не предупредила, что скорость всасывания вещества в организм будет молниеносной. Я просто надеялся, что у нее достаточно медицинских знаний, и растров не окажется токсичным. В ее аптечке было полно различный лекарств, покупаемых в интернете, но никто не гарантировал их качества.

Магнус открыл дверь черного входа, недалеко от входной двери и помог мне спрятать тело за мусорными баками.

- Вы знаете, вы определенно человек действия, Тео. До сих пор я немного сомневался, но вы меня убедили.

Тускло освещенный холл сменился большим ярким залом, выложенным плиткой из белого холодного мрамора, который мы быстро пересекли по направлению к лифту. Стеклянная кабина с шумом, разносившимся по всему зданию, доставила нас на четвертый этаж, и я, вдруг, почувствовал себя словно посреди стеклянного океана.

Дверь открылась, и мы оказались в широком коридоре, который вел к стальной хромированной двери с табличкой «Лаборатория Крик и Уотсон. Вход ограничен».

Перед входом был охранник, но Магнус поздоровался с ним без видимого волнения и рассказал какую-то остроумную шутку собственного сочинения, пока вводил код. К счастью, код не меняли, и дверь открылась без труда. Сразу же внутри зажегся яркий свет. Комната состояла из ряда больших кабинетов, которые Магнус назвал секциями. Тишину нарушал только звук работающих компьютеров и капель дождя, падающих на крышу.

- Вы в самом центре лаборатории, - сказал Магнус, устраиваясь перед компьютером.

- Почему они не запирают эту комнату? - спросил я с удивлением.

Магнус достал небольшое портативное устройство и подключил его к компьютеру.

- Они запаролили компьютер, - объяснил он. – Кроме Стейнера и ряда особо приближенных к нему людей, практически ни у кого нет доступа к операционной системе.

- И на что вы рассчитываете?

- На это случай я записал на устройство все данные зрачка Стейнера. Думал, что настанет тот день, когда я буду уже не в почете в MicroGlobal.

Я не был уверен, что понимаю, что он имеет в виду.

- Как вы это сделали?

- В прошлом месяце я установил у себя на компьютере мощную цифровую камеру, которая фотографировала всех, кто находился в радиусе двух метров от него, а Стейнер делал это несколько раз в ту самую ночь, когда я брал образцы клеток Моми.

- Очень находчиво, но вы уверены, что это работает?

- Кто в этом мире хоть в чем-то уверен, Тео?

- В любом случае, вы знаете, как прикрыть свой тыл.

- Sic transit gloria mundi [12], - сказал Магнус, подражая Витторио.

Он быстро выполнил ряд операций, и система выдала сообщение, что зрачок Стейнера распознан.

- Сработало, - Магнус удовлетворенно улыбнулся.

- Бесподобно, но почему было не использовать эту систему для входа в здание?

- Потому что там используется другая система.

- Хорошо, хорошо… избавьте меня от технических подробностей. Так что же на этом компьютере?

- Здесь содержатся все данные по проекту ВС.

- Проект ВС?

- ВС значит воссоздание. Грандиозная экспериментальная программа, целью которой является создание генетически улучшенных детей.

- Дети на заказ? – эту фразу я несколько раз встречал научных статьях.

- Все верно, - подтвердил он, рассматривая в мониторе ряд графиков и измерений, которые мне ни о чем не говорили.

- Что вы ищите в этих базах данных?

- Сводные данные всех генетических модификаций эмбрионов перед их имплантацией в матку… подождите… пяти разных женщин.

- Пяти женщин? А кто они?

Он постучал по клавиатуре и начал перечислять:

- Давайте посмотрим: Нэнси Стейнер, жена Стейнера, Шерри Бойл…

- Бойл?

- Эд Бойл является государственным секретарем по вопросам внешней торговли. Дальше Синди Донован – либо жена, либо дочь президента федеральной резервной системы, Уата Фаяд…

- Родственница саудовского нефтяного магната?

- Ага.. и, наконец, Джеки Макгилис, жена голливудского продюсера. В общей сложности пять женщин, чьи эмбрионы подвергались модификации.

- Что вы подразумеваете под модификацией? – спросил я растеряно.

- Добавление, удаление или трансформация генов, отвечающих за физическое или умственное развитие будущего человека. А вы знаете МакКоул, что 99% человеческих генов схожи с генами шимпанзе, а 30% с генами салата-латука? Вы понимаете, что производить манипуляции можно с очень небольшим количеством генов, но они имеют стратегическое значение!

Магнус прокручивал информацию на экране. По мере этого, он держал меня в курсе того, что считал нужным объяснить.

- Первыми изменялись гены, отвечающие за внешний вид – за цвет кожи, глаз и волос.

- Что выбрали ниши пять пар?

- Светлые волосы и светлая кожа для американцев. Для саудовцев ничего не указано.

Я подошел ближе к экрану, не забывая поглядывать на дверь. Я переживал, что охранник может ворваться в кабинет. Вдруг Магнус вскрикнул.

- Вы еще что-то нашли?

- Эмбрионы были обработаны таким образом, что у них никогда не будет сахарного диабета, миопии, дальтонизма, дислексии, ожирения, алкоголизма, сердечно-сосудистых заболеваний и болезни Альцгеймера. Некоторые даже попросили, чтобы их ребенок был правшой.

- Неужели на самом деле возможно все это сделать? – спросил я недоверчиво.

- Без особых сложностей. Мы знаем, как это делать уже несколько лет. Но вот следующий этап трансформаций сопряжен с проблемами.

- Тот, который связан с эмоциональными и интеллектуальными характеристиками?

- Да, это то, что мы называем «гены интеллекта», но на самом деле они отвечают за память, скорость мышления, способность адаптироваться к изменениям.

- А по поводу эмоциональных вопросов?

- Есть целый ряд генов, которые отвечают за характер, настроение, эмоциональную стабильность и даже супружескую верность.

- Впечатляет, но как их можно трансформировать?

- Проводятся генетические операции на клетках эмбриона, до того как вернуть его в матку.

Джемерек отчаянно жал на клавиши клавиатуры, пытаясь идентифицировать источник трансформированных генов.

- Вы нашли что-то неправильное?

- Это сложно объяснить, - пробормотал он себе под нос.

На экране можно было увидеть подробное отчеты медосмотра баскетболистов, футболистов, известных спортсменов и манекенщиков, которые сдали или, вероятнее всего, продали образцы своего генетического наследства. Далее следовали описания тех, чьи гены использовались для изменения интеллектуальных способностей: профессоров, исследователей, людей, блестяще закончивших престижные вузы.

- Странно, - Магнус удивленно приподнял брови, - не указано происхождение некоторых генов, отвечающих за характер.

- Откуда они взялись тогда?

- Не имею ни малейшего понятия. Хотя…

Он поразмышлял с минуту, потом кинулся к другой программе.

- Есть гигантская база данных. Она больше, чем у ФБР. Она объединяет генетические характеристики десятков тысяч преступников.

После нескольких манипуляций он запустил поиск неизвестных генов. С молниеносной скоростью программа начала проверять генетические профиля различных преступников. Через несколько секунд на экране появилась фотография Жозефа Моми, и как раз в этот момент страшная вспышка молнии разорвала небо.

- Черт, что это значит? – спросил я, вытирая капли пота, выступившие у меня на лбу.

- Все просто. Это означает, что Мона Лиза сорвал исследование, - ответил холодно мой друг, снимая очки. – Я не знаю как, но во время генетической операции кто-то смог заменить часть генов, приготовленных для эмбрионов на гены Моми.

Если я правильно все понял, то пять матерей, которые ожидают рождение маленьких гениев, по факту вынашивают детей с генами, принадлежащими одному из самых ужасных серийных убийц в мире.

- Что мы можем сделать? – спросил я растеряно.

Магнус не раздумывал долго, он зашел на сайты самых крупных СМИ и отправил им файлы, к которым у нас был доступ, со своими разъяснениями. Это было правильное решение. Придавая это дело гласности, мы убивали сразу двух зайцев. Во-первых, это позволяло матерям, вынашивающим маленьких монстров прервать беременность. Во-вторых, это привлечет внимание общественности к вопросу об опасности генетических манипуляций, и вызовет скандал вокруг тех представителей элиты, которые благодаря своим привилегиям, пытаются создать генетические касты. По поводу последнего пункта я не был уверен, что целью Моны Лизы было вовлечь нас в это дело и раскрыть все целому миру. Короче говоря, возможно, мы оказали ему услугу.

Одно было ясно в любом случае: все, чем занимался Cell Research было незаконно, и последствия окажутся значительными. Лаборатория будет привлечена к ответственности, образ Стейнера будет еще более дискредитирован, а госсекретарю придется уйти в отставку.

Пока Джемерек занимался СМИ, я устроился за компьютером, чтобы просмотреть содержимое. Так как машина была подключена к сети, мне не нужен был пароль, чтобы иметь доступ к жесткому диску. Спустя несколько минут поиска, я наткнулся на файл, где расписывалась маркетинговая стратегия MicroGlobal, которой они рассчитывали воспользоваться в случае принятия закона о либерализации генетики.

Этот проект рекламной компании опирался на ежемесячные опросы. Последний опрос показывал, что «89% американцев одобряют использование генетической терапии для улучшения физических и умственных характеристик новорожденных».

- Рынок огромен, - сказал я. – Теперь понятно, почему Стейнер так хотел изменений в законе.

- Да. Американцы уже тратят целые состояния на косметические операции и синтетические успокоительные лекарства. Не удивительно, что они одобряют генную терапию, в надежде на рождение идеальных детей. Они ненормальные, они не понимают, что это будет означать.

- Я понимаю, но… эм… неужели можно осудить желание иметь здорового и умного ребенка, если наука это позволяет.

- Генная инженерия открывает путь для радикального изменения человечества, - ответил он строго. – Мы движемся к евгенической цивилизации, где самые богатые будут покупать себе идеальных детей и господствовать над миром. Не будет никакого социального развития, и в конечном итоге человечество поделится на два вида: биологически совершенные люди и остальная масса эксплуатируемых людей.

Было очевидно, что генетические манипуляции могли подвергнуться злоупотреблениям, но насколько серьезна была возможность раскола человечества на генетические касты? На мгновение я подумал, что нашел слабое место в этих рассуждениях:

- Подождите, Магнус, люди живут не в замкнутом мире. Всегда будет смешение генов. С начала человечества короли имели детей от пастушек и слуг. И это тоже не станет исключением из правила: в один прекрасные день они соединятся в «нормальных» людей.

Но так как Магнус печально мотал головой, я понял, что угроза была куда более серьезной, чем я предполагал.

- Некоторые ученые уже работают над молекулами, которые способны изменить состав спермы и предотвратят появление людей-гибридов.