К критике менеджмент-образования и науки о менеджменте

П. Друкер был уверен, что менеджмент представляет собой организованную форму знаний, поддается анализу, изучению и систематическому усовершенствованию. Однако он имеет специфику. Это, во-первых, то, что им можно заниматься только в организации, и, во-вторых, что он служит "каналом", по которому работа сотрудников может быть направлена в нужное русло для получения результатов [Друкер, 2008, с. 9 - 10, 495]. Возможно, акцент на опосредовании чужой деятельности и изменчивых условиях организации создает дополнительные сложности для процесса его профессионализации?

Примерно в этом направлении, хотя и с противоположными выводами, рассуждает другой "гуру" менеджмента - Г. Минцберг. По его мнению, менеджмент является в меньшей степени наукой (читай: тем, что подлежит формализации в качестве профессионального знания) и в большей степени - результатом искусства и опыта. В качестве доказательства Минцберг приводит данные исследований, в соответствии с которыми в среднем 66 - 80% своего времени менеджеры тратят на устное общение, включая совещания и телефонные разговоры. Именно устное общение, а не аналитические отчеты и публикации, служат основным каналом получения деловой информации. По мнению Минцберга, это должно развеять многие мифы о роли планомерности, расчета и научного анализа в работе менеджеров [ Минцберг, 2009, с. 21].

Минцберг не отрицает важности бизнес-школ и науки о менеджменте, но считает, что сегодняшние американские бизнес-школы учат "не тех, не тому и с нежелательными последствиями" [ Mintzberg, 2004, с. 6]. Не тех - потому что в бизнес-школы приходят молодые люди с минимальным опытом управления; не тому - потому что бизнес-школы поддерживают вредную иллюзию, что в учебных классах можно вырастить готового менеджера; с вредными последствиями - потому что выпускники овладевают "наукой" (в виде техник анализа), не имея ни опыта, ни практической интуиции, в результате чего управление оказывается оторвано от своего предмета и объекта. В немалой степени бюрократизация современных организаций, по мнению Минцберга, - следствие ошибочной концепции бизнес-образования с акцентом на научной калькулируемости и формализации.

Ответственность за низкие результаты управленческой деятельности возлагают на науку и другие исследователи. Если раньше академическая критика отмечала, что уровень подготовки менеджеров ниже, чем в других науках, имеет исходно более низкое качество абитуриентов, а содержание программ школ бизнеса недостаточно фундаментально с точки зрения университетской подготовки [ Абрамов, 2005, с. 168], то в последнее время говорится о том, что в качестве фундаментальной науки менеджмент не имеет практического применения. Беннис и О'Тул называют "самоубийственной" модель признания академических достижений на факультетах менеджмента, списанную с естественных наук (т.е. использующую математический аппарат - множественные статистические регрессии, абстрактный финансовый и экономический анализ и пр.). Вместо того чтобы судить о результатах своей работы по компетенциям выпускников или по способности факультетов понять движущие силы развития бизнеса, оценка результативности сориентирована почти исключительно на "строгость научных исследований", ошибочно принимаемых за стандарты "научности" менеджмента [Bennis, O'Toole, 2005, с. 98].

Пафос Бенниса и О'Тула состоит не в отрицании профессионального проекта для менеджмента, а в обновлении его модели. Авторы противопоставляют два варианта профессионального проекта - "научный" (по образу естественных наук) и "профессиональный" (аналогичный медицине, с ее ориентацией на практику). При этом они подчеркивают, что предлагают не возврат к школам коммерции раннего этапа менеджмента, но переход к другой профессиональной модели, где наука не является самоцелью, а подчинена углублению практического опыта.

Академическая наука, со своей стороны, критикует бизнес-образование - прежде всего за подчиненность краткосрочному и сиюминутному спросу. С ее точки зрения, погоня за абитуриентами и рейтингами привела к перемещению основных ресурсов менеджмент-образования из области создания знаний, исследований и подготовки докторантов в размещение новых офисов и PR-служб, нацеленных на краткосрочные задачи конкуренции на рынке образовательных услуг. Последнее обстоятельство выразилось в изменении стратегии обучения студентов - с ориентации на целостную карьеру выпускника к потребностям "первой работы" [Zimmerman, 2001]. Справедливости ради, можно сказать, что подобные издержки сегодня имеет все университетское образование и допустимо говорить о кризисе университета как института создания универсальных знаний [ Фуллер, 2005].

Существует и этическое направление критики современного менеджмента и его научной базы. Так, с точки зрения А. Макинтайра, управленческая экспертиза, как и другие социальные науки, не является источником "законоподобных обобщений" и не обладает строгой предсказательной силой. Немалую роль в этом играет систематическое искажение интерпретации, обусловленное интересами носителей экспертизы -менеджеров [ Макинтайр, 2000, с. 122]. С другой стороны, в связи с корпоративными скандалами в литературе по менеджменту укрепляется позиция критики "этического нейтралитета", которого долгое время придерживались экономические науки, включая менеджмент, а с ними и управленческая практика. О полемической силе этой критики говорит использование поэтического образа стихотворения Т. Элиота "Hollow men" - современные менеджеры представляются как "полые (пустые) люди, стоящие у руля" и ведущие в никуда [ Waddock, 2004]. Этическая критика менеджмента обращает внимание на важность того, в чьих интересах должны выступать менеджеры и как сделать их приверженцами столь необходимой общественной интеграции. Тем самым вопросы этики возвращают исследователей к общим вопросам теории управления - в чем содержание и основные задачи менеджмента и менеджмент образования [ Waddock, 2004].

В значительной части критики научного менеджмента просматривается критика лежащей в его основе доминирующей экономической парадигмы. Речь идет о неоклассической теории, с которой в той или иной степени связываются и корпоративные скандалы, подобные "Энрону", и фрагментация управленческого знания, и неспособность (или нежелание) менеджеров осознавать системные последствия своих решений [Waddock, 2004].

Примерно об этом - один из выводов книги Р. Хураны. Если на начальной стадии профессионального проекта менеджмента вера в науку послужила мотором его профессионализации, то сегодня вера в "неолиберальную утопию" под маской науки способствует его депрофессионализации. Под неолиберальной утопией автор понимает научное признание "неотвратимого преобладания рыночных стимулов над случайными заботами и решениями человеческих существ, к которым относятся все стейкхолдеры компаний за исключением акционеров" [ Khurana, 2007, р. 363 - 364].

В какой мере развитие профессионального менеджмента в России отражает логику и характерные проблемы профессионализации менеджмента на Западе?