Эта мудрость — урок для кого бы то ни было

Шаханов. А вот еще одно меткое высказывание, от­носящееся к тому явлению, что стало подлинным бичом для многих и многих режимов и государств. Один муд­рец, вхожий во дворцы правителей, оставил такое завещание: "Казна государства — это достояние народа, добытое им мозолями и трудовым потом. С великой осмотрительностью надлежит владыке подбирать человека, коему вручает он ключи от сокровищницы. Там, где злато и серебро, - без воровства не обходится. Поймаешь вора - без промедления разоблачи его. А коли укрываешь - ты и сам вор".

Айтматов. Умные и опытные правители чаще всего не назначали визирями своих родных и близких, они понимали, что они неизбежно начнут путать государственные дела с родственными, семейными. И с них уже труднее будет спросить по всей строгости. Видя это, отобьются от рук и другие визири.

Египет эпохи фараонов... Место одного из семи чудес света. Чудесным образом пригнанные один к одному камни седых пирамид, спорящих высотой с облаками и Вечностью... Да, и задолго до нашей эры были владыки, широко известные своим безграничным могуществом. Это неизмеримо далекое время для меня как-то особенно интересно. И, надо сказать, поучительно с точки зрения этики власти. Величие правителя определялось количе­ственно — состоянием и численностью его рабов. "Все сущее на земле и в небе не смеет взглянуть на него", - такова формула обожествления фараонов, таков хариз­матический символ, его качественное отличие от всего человеческого.

По глубокому - идеологическому! - убеждению всех и вся, фараоны вели свой род от богов (и эта параллель вообще популярна для раннеисторической древности) - вот почему, когда фараон умирал, траур по нему был всепоглощающим, вместе с ним предавались смерти жены, наложницы, челядь, погребали с фараоном его колесницы и боевые доспехи, снабжали его запасами пищи, утварью. Властитель, при жизни прочно державший в руках все нити идеологии, политики, экономики, войны и мира, и на том свете будет занимать такое же положение. В этом всеобщем для эпохи ритуале скрыта какая-то трогательная метафора: человечность по отношению к человеку, доверительное почтение к власти. Мертвый лев {если перефразировать пословицу) всегда лучше живой собаки. Это и трогательно, и безнадежно печально: кумиры, одни кумиры...

Близ Каира стоят эти величественные пирамиды — Хеопса, Микрина, Хефрена... Невозможно и пытаться представить, как голыми руками тысячи рабов поднимали исполинские каменные плиты на высоту птичьего полета, устанавливали их с поразительной точностью, не ошибаясь ни на сантиметр, выверяли все четыре стороны пирамиды - словно по следу пули. Без слов понявший моё изумление, старый бедуин сказал мне, улыбнувшись: - Все, что открыто, — открыто в прежние времена. Мы лишь повторяем пройденное, господин!

Внутренне я вынужден был признать правоту неграмотного старика. И насколько загадочными являются воз­никшие между небом и землей, неподвластные могучему времени пирамиды, настолько же полна таинств жизнь арабских властителей, живших до нашего времени.

Шаханов. По исследованиям 1974 года на строительстве пирамиды Хеопса трудилось четыре тысячи специально обученных строительному ремеслу рабов, которые в течение двух десятилетий днем и ночью, подгоняемые плетью надсмотрщиков, вели исполинскую стройку. По свидетельству Геродота, кроме них к строительству этой гигантской пирамиды периодически привкилались 100 тысяч человек.

Известный арабский мыслитель Аль-Идриси, путешествуя по Средней Азии, писал: "Если жена правителя вмешивается в управление, у жены раба тоже чешется язык!".

Айтматов. Там, где существует власть — не угасает пламя зависти. Власть - путь к достижению высокого положения, и порой он кажется обманчиво доступным. Но власть — это и дело чрезвычайно ответственное, и порой небезопасное. Ответственное, поскольку в твоих руках дело, люди, их достаток и нищета, радости и беды. Опасность - в том, что пропорционально высоте власти возрастает число недоброжелателей, они следят за каж­дым шагом, каждым словом лидера. Наверное, поэтому с давних времен как синтез векового социально-нравственного опыта, как квинтэссенция политических коллизий, осталось потомкам назидание: "Правитель тогда окружает себя почетом и уважением, когда собирает вокруг себя достойных, отважных и умных мужей из народа. Если же опасается их и изгоняет — он сам созда­ет себе могущественных врагов. Чем держать возле себя тысячу глупцов, держи одного мудреца".

Шаханов. Власть как эталон законности... В любые времена правители-бии занимали в истории тюркоязычныx народов совершенно особое место. Когда ими выносилось решение, не могло возникнуть и речи о каком-нибудь предварительном сговоре, каких-то сепаратных соглашений. Кстати, самый большой совет биев состоялся в "Ханабаде" — ставке хана Тауке на холме Култобе, что в Ангренской долине на территории нынешней Сырдарьинской области Узбекистана. На этом совете автори­тетными правителями-биями был принят свод законо-уложений казахов под названием "Жеты Жаргы" -"Закон семи уложений".

В этом мероприятии, о котором осталась поговорка "На холме Култобе что ни день, то сбор", принимали участие Толе би, Казыбек би и Айтеке би от казахов, Кокум би от кыргызов, Сасык би и Едиге би от каракал­паков. Как оборонить свои земли и народы от набегов внешних врагов? Как сохранить единство и сплоченность племен и народов? Как сберегать и наследовать заветы предков? Как оценить тогдашнюю "внешнюю полити­ку"? Как достойно прийти в будущее?... Вот о чем сове­щались мудрецы - законодатели того памятного "съезда".

Отсюда, видимо, берут начало идея единения казахского народа, концепция его государственности, в которых проявилась историческая заслуга правителей трех родов-жузов: мыслителя Толе би, оратора Казыбек би и анали­тика Айтеке би. Они были неразлучные друзья, пользо­вались в народе всемерным уважением, сообща решали под час судьбоносные для народа вопросы, оставаясь с ним в дни торжеств, празднеств и радости, и в суровую годину тягот, смуты и бед. Погасить светоч их мудрости, предать забвению их память было бы невосполнимой утратой, ибо они способны были, как говорится в народе, "поделить волосок вдоль...".

Айтматов. Да, это были великие люди, способные силой слова своего вести за собой народы. И этот ред­чайший их дар - плоть от плоти народа. Вспомним ис­торию. Риторике в любом народе и в любые времена придавалось особое значение. В Египте, Греции, Риме постоянно проводились состязания искусных ораторов, возникали соответствующие традиции, создавались шко­лы ораторского мастерства. В те времена любая истина, волеизъявления народа либо важные решения провоз­глашались и распространялись устами великих ораторов. Слово оратор греческое, и его смысл давно уже стал на­рицательным. И пусть в Египте оратор звался по-иному. В современном мире это слово звучит привычно и весо­мо. Словом, роль ораторов в закладке первых камней в основание демократии, ставшей позже достоянием чело­веческой культуры, чрезвычайно велика.

Часть богатого наследия Плутарха, если ты помнишь, посвящена знаменитым Демосфену и Цицерону. "Они пыли похожи, как две капли воды, - писал некогда исто­рик. - Не только нравом, но и своими воззрениями на жизнь, независимостью от суда, манерой говорить и голосом - ничем они не отличались друг от друга, Невозможно отыскать двух других таких ораторов, которые вышли бы из простонародья и снискали такую всенародную славу".

А вспомни-ка неразлучных казахских правителей Толе би, Казыбек би и Айтеке би! Подобно грекам Демокриту и Цицерону, они всю свою жизнь отстаивали истину, всею мощью и красотой своего разума боролись против тиранов, несправедливых властителей.

Кстати, Демосфен, посвятивший всю свою жизнь оправданию несправедливо обиженных, измерял значи­мость предстоящего судебного дела в зависимости от силы и громкости голоса истца.

Как-то к нему пришел один афинянин и пожаловался на некоего горожанина, который оскорбил и избил его. Демосфен спокойно заметил на это:

- Ты не претерпел никакой обиды.

- Как это не претерпел! - вскричал посетитель.

- Вот! Только теперь я слышу голос человека, который избит и жалуется на судьбу. Я буду защищать тебя в суде, - сказал Демосфен.

Шаханов. Знаменитый русский (по отцу - русский, но матери - казах) оратор, адвокат Плевако был решительным, неуступчивым, но в то же время очень добрым человеком. Лишь недавно достоянием гласности стало подробное его жизнеописание. О его красноречии и смелости говорит такой случай.

Убогая, нищая старушка украла на ярмарке ведро. И всего-то цена ему - пять гривен. Владелец ведра поймал воровку и потащил в суд. Видя, что у нищенки нет ни денег, ни родных, - а кто ж станет защищать такую! - судейские, полистав законы, решили сослать ее на несколько лет, да еще и конфисковать имущество. Узнавший об этом Плевако пришел прямо в зал судебного заседания. Видит - подсудимая старушка плачет в уголке. Судья и другие участники судебного заседания сурово сдвинув брови, гневно обвиняют бабку в преступлении. Тогда Плевако вышел и сказал примерно такую речь:

- Нашу страну издревле беспощадно грабили все, ко­му не лень. Но великодушная Россия всем прощала. В войне с японцами мы потерпели сокрушительное поражение в Порт-Артуре по вине бездарных флотоводцев, Российская империя великодушно простила их. А между тем, она не может простить убогую старушку, все преступление которой в том, что она похитила ведро ценой в полтинник. На это милосердия и благородства российского не хватает.

От этих речей судейские чиновники готовы были сквозь землю провалиться. В итоге старушку оправдали. Вот какова сила ораторского дара. На протяжении веков служила она добрую службу многим властителям!

Что ж тут скрывать: при тоталитарном советском режиме разучились мы искусству красноречия, ораторскому умению, утеряли золотую нить эту, которая не прерывалась веками, переходя от предков к потомкам, питая корни народной мудрости, традиций, духовного опыта. И лини, совсем недавно спохватились мы: так нельзя дальше!

В Кыргызстане в последние год-два по инициативе Аскара Акаева в сельской глубинке были образованы, суды аксакалов. Бесспорно, все мы только выиграем, если в будущем в республиках Центральной Азии судам аксакалов и биев будет уделяться достойное внимание, и возможно, будут образовываться специальные курсы, что только обогатит наши древние традиции.

Во время таких бурных перемен, какие переживают сегодня наши страны, криминогенная обстановка тяжела. Пусть совершившие тяжкие преступления сполна отвечают за содеянное. Но чего мы добьемся, если за

малейшую провинность потащим человека в тюрьму? Разве не приходилось нам быть свидетелями того, как молодой человек, отсидевший за небольшую провинность пару лет в тюрьме с закоренелыми уголовниками, выходил оттуда сломленным, потерявшим лучшие человеческие качества? И решать, как быть в подобных случаях, каким должно быть наказание, лучше бы судам биев, аксакалов, образованных из авторитетных, уважаемых и мудрых старейшин родного аула при самом широком участии общественности. Это, с одной стороны, воспитательная мера, призванная пробудить совесть, воззвать к чувству стыда человека, который совершил не очень опасный проступок, а с другой - подтверждает народную мудрость: "Когда мать лягает, жеребенку вреда не бывает". Конфуций сказал об этом так: "Правитель, если ты намерен подвергнуть кого-либо наказанию, то должен выносить свой приговор, помня заветы предков. Тогда и другие поверят в его справедливость и всей душой поддержат твои усилия".

Айтматов. Почему человек на земле не может жить без власти? Является ли власть необходимостью на лест­нице развития человечества от первобытно-общинного строя до современности?

Жизнь сама всегда состояла из взаимодействий лич­ности и общества, правителя и народа. Непростые, противоречивые взаимоотношения между этими двумя категориями никогда не сходили с исторической сцены.

Шаханов. Чике, вот я, например, один из людей, совершенно далеких от политики. Но признаюсь, когда я руководил демократическим движением Казахстана, кое кто хотел видеть и на мне президентские регалии. Как-то помню, дал я интервью одной крупной газете, в котором шутя сказал: "Если мне поручат руководить колхозом, вполне вероятно, что я распущу его в два месяца". Есть лишь малая толика людей, действительно готовых взять в руки бразды правления, имеющих для этого достаточно опыта, знаний, личных качеств, наконец, психологически подготовленных для этого. Но порой просто диву даешься, видя, как "тужатся" в желании стать президентами иные, кто не гож для этого ни по словам, ни по делам.

Существует такая присказка. Спросили как-то одного пастуха:

- Если бы ты вдруг стал королем, что бы ты сделал?

- Будь я королем, стал бы я пасти коров верхом на коне! - ответил, не мудрствуя лукаво, пастух.

Он ответил сообразно собственной природе, своему разумению. Но как же он прав!

История еще не предала забвению тех сотен тысяч миллионов людей, что стали жертвами по вине бездар­ных, бездумных властолюбивых правителей, пришедших к власти лишь волею случая. Давайте же, Чике, вернемся к истории.

При Голощекине (в 1925-1933 годах) казахская степь пережила невиданные дотоле черные дни. Безгранично жестокий, духовно обделенный руководитель, едва запо­лучив в руки бразды правления огромной республикой, тут же сделал "открытие": Казахстан советская власть обошла стороной.

За те восемь лет, что он управлял республикой, с утра до вечера не слезая с трибуны, он так и не удосужился поинтересоваться жизнью казахского аула, просто бы даже побывать там! Тем не менее, считал себя знатоком «местной» жизни. Голощекин утверждал, что октябрьский переворот миновал казахские аулы! И необходимо-де снова и снова устраивать "небольшие взбучки", чтобы показать непокорным казахам, кто властвует над ними. А для доказательства этого нужны жертвы. Численность населения в республике катастрофически снижалась в годы его управления. Значительная часть национальной интеллигенции была объявлена уклонистами, не поддающимися "перевоспитанию", и уничтожена.

Бесчеловечная политика Голощекина, свято руководствовавшегося псевдоустановкой Сталина "об обострении классовой борьбы по мере установления социализма", вылилась в жесточайшие гонения, репрессии и невиданный голод.

Геноцид против целого народа начался с так называемого "раскулачивания", конфискации имущества у баев, феодалов и обложения всех неподъемными налогами. Считавшиеся в Казахстане "богатыми" более 700 зажиточных хозяйств и 50 тысяч середняков были подвергнуты полному разграблению, а их владельцы брошены в тюрьмы, расстреляны, некоторая часть рассеялась по другим советским республикам, Тюменской, Курганской, Астраханской, Иркутской областям России, бежало в Китай, Иран, Индию и Турцию.

Однако, бедняки, в результате конфискации получившие кое-какой скот и земельные наделы от "совдепии", не смогли воспользоваться этим имуществом.

Поскольку обложение и без того обессилевшего народа мучительными налогами, сознательное провоцирование голода превратилось уже в "большую политику".

От казахов, традиционно занимавшихся скотоводством, потребовали выплаты продовольственного налога, причем продуктами земледелия. А земледельцам, напротив, навязывалась налоговая натуроплата мясом. Скотоводы меняли свой скот на пшеницу, а земледельцы свою продукцию - на мясо, в результате такого обмена оставаясь ни с чем. Среди правящей верхушки широкое распространение получило безудержное своеволие когда, хмелея от сознания собственной безнаказанности, он творила что вздумается. Число всякого рода налогов росло день ото дня и достигло, страшно сказать, шестнадцати! Но еще более поразительным было то, что, попирая вольнолюбивый дух, советские идеологи всеобщего равенства придумали еще и налог, выплачиваемый так называемым "утильсырьем", то есть заставляли ворошить любой хлам и сдавать конские гривы и хвосты, собачьи, ослиные и даже змеиные шкуры, разное тряпье, кости и копыта! Доходило до того, что те, кто не смог вовремя заплатить такой вот "налог", спешили отдать недо­имку даже ценой вынужденного забоя своего немногочисленного скота.

Но самое чудовищное заключалось в том, что весь этот хлам, собранный в результате таких злодеяний, совсем не использовался, а свозился в одно место и... сжигался!

И результате этого преступления поголовье скота в Казахстане, составлявшее в 1929 году 40 миллионов овец, и следующие четыре года сократилось в 10 раз и соста­вило уже всего 4 миллиона. За восемь лет правления Голощекина из 4 миллионов 100 тысяч казахов 2 миллиона 200 тысяч были истреблены, словно мухи, путем целе­направленно спровоцированного, дотоле неслыханного и невиданного голода!

Бывший одним из наиболее активных пособников кровавого убийства последнего самодержца Российской им­перии Николая II со всей его семьей и даже прислугой. Голощекин нанес казахскому народу непоправимый урон.

Были у тирана помощники, достойные его. Вспомните хотя бы председателя КазЦИКа (Центрального Исполнительного Комитета Казахстана) Елтая Ёрназарова.

В тогдашней столице Казахстана Оренбурге проходил республиканский съезд, на котором решили избрать председателя КазЦИК. Когда дело дошло до избрания, две основные группировки стали бороться друг с другом за власть, не в силах одолеть одна другую. И тут кто-то вдруг предложил:

- Товарищи, мы. образовали Советское правительство, состоящее из бедняков. Вот Елтай, он и бедный и негра­мотный. А значит, подходит нам по всем статьям. По-моему, более подходящего на пост председателя человека нет. - И указал на Ёрназарова, сонно притулившегося в углу. Противники, стремившиеся любой ценой не допустить к власти другую сторону, согласные на любую иную кандидатуру, единодушно проголосовали за Ёрназарова.

Рассказывают, как-то раз Ерназаров ехал алматинским поездом в Кзыл-Орду. Считавшее Елтая чуть ли не падишахом, замученное голодом, поборами и другими напастями население города Шымкента (среди которого мили и его сородичи, друзья-приятели), едва услышав об том, устремилось на вокзал с одной целью: рассказать о своем бедственном положении и попросить у товарища председателя помощи. Елтай вначале изъявил готовность к встрече с народом, но увидев устремившихся к нему людей, тут же отказался от этой мысли и решился только выйти в тамбур вагона.

Ожидавший его народ запричитал-заголосил:

- Елтай-господин, голодаем!

- Вымираем. Окажите милость, заступитесь!

Тогда важный Елтай с куньей шапкой на голове под­нял руку и возгласил:

- Товарищи!

Народ в надежде, что господин-начальник в родных местах проявит милосердие к землякам, тут же затих.

- Товарищи! — раздалось еще раз. — Товарищи, план, план, план! - После этого троекратного воззвания пред­седатель исчез, и дверь тамбура за ним захлопнулась.

Где уж тут взяться милосердию ко всему народу, если не хватило обычной человечности и сострадания даже к своим землякам, родным и близким, задавленным нуждой и лишениями.

Помню еще один любопытный случай, касающийся тот же Ерназарова. Однажды, возвращаясь вместе с Вами из Ташкента, мы решили заглянуть на чашку чая к родном сестре одного моего братишки, Жанабая Салимбаева Шекер. Отца этого джигита звали Тасбау, а дедом его был ста­рейшина Салимбай. Умер Салимбай-ата в 96 лет. Так вот, и дни, когда Елтай Ерназаров еще босяком был, этот самый аксакал сделал для него много хорошего. Чем мог, от куски лепешки до мудрого совета, помогал. После избрания Елтая Председателем ЦИКа партсекретарь района вызвал к себе Тасбау и отправил его к Ерназарову с такими наставлениями: - Передайте нашему Елтай-aгe сердечный привет. И еще: в соседнем районе - трактор, а у нас нет. Не можем землю вспахать, мучаемся, Это ведь его родные места все же, пусть прикажет и нам один трактор выделить.

Тасбау отправился прямехонько к председателю домой.Хозяйка встретила его радушно. Немного посидели за беседой, а там вернулся со службы и сам Елтай. Едва протянув Тасбау кончики пальцев, он степенно удалился в другую комнату. Жена несмело обратилась к нему:

- Елтай, это ведь сын нашего Салимбая-ата у нас си­дит. Как же ты его не узнал? Если мы их доброту забу­дем - все равно что Бога забудем. Ты бы хоть поздоро­вался с ним по-людски, расспросил о житье-бытье. И тогда Елтай едва выдавил из себя: - Ну как старик-то, жив-здоров? И тут же добавил: - Завтра работы по горло будет, мне отдыхать нужно.

Чем же эти невежественные и черствые люди у власти лучше того пастуха, который мечтал, что став королем, будет пасти скот верхом на коне?

Кстати, узнав, что его снимают с должности, Елтай первым делом спросил:

- А машина останется за мной?

Айтматов. Демокрит говорил: "Искусство управления государством — высшее из искусств". Порой судьба целого народа находится в руках одного человека - правителя.

К примеру, разве не возродил Петр Первый темную и забитую Россию? Чтобы подчеркнуть роль "переломной" личности, принудившей буквально целую нацию к "перестройке", напомню общеизвестные факты жизни и деяний Петра. Став царем, он самолично отправился в Голландию, где под именем Питера-плотника постигал тайны судостроения и, скорее всего, делал это не от скуки,

Наличие Петра Пушкин отметил в хрестоматийных строках:

То академик, то герой,

То мореплаватель, то плотник, —

Он всеобъемлющей душой

На троне вечный был работник.

Когда алчность и зависть Запада, жадно смотревшего на необъятные просторы и богатства России, переросли и прямую угрозу империи, Петр принял решение пере­мести столицу из Москвы на берег Балтики. Он был уве­рен в том, что защита столицы должна стать священным долгом каждого русского человека. И отстоять ее - зна­чит, спасти от беды всю Россию. Так родился один из самых прекрасных и неповторимых городов мира — Санкт-Петербург. На улицах города Петр приказал насыпать в болотную жижу невесть откуда привезенной земли и посадить саженцы дубов, березок и сосен. Авто­ром указа: "Кто своевольно дуб срубит - того казнить!" - был все тот же Петр Великий. Посаженный его собственными руками, дуб вот уже триста лет шумит листвой, глядя на мир.

Петр коренным образом перестроил основы управле­нии Российской империей, резко увеличил число заводов и фабрик, учебных заведений, создал регулярную мощ­ную, дееспособную и мобильную армию и могучий флот. Изменил кириллицу, упростил написание некоторых сложных букв. Основал первую в Санкт-Петербурге специальную типографию, собственноручно издал первую и истории русской печати газету "Ведомости".

Но Петр не стал бы Великим, если бы он не был настоящим гражданином своей страны, человеком своей эпохи. Петр воочию видел будущее России и твердо знал, что лапотная, сермяжная его страна станет в скорости великой державой. Вместе с тем Петр повелел россиянам сбрить отпущенные бороды и усы, укоротил и привел в порядок их длинные и неудобные одеяния. Для того, чтобы отучить русских мужиков от безудержного пьянства, велел отлить тяжелую чугунную медаль, кото­рую вешали на шею пьяницам - в наказание и с целью пристыдить их перед людьми,

"Ежели кто родителей своих не уважает, — издал указ Петр I, - того считать государственным преступником и к тому применять суровую кару, а буде кто четырех действий (арифметики) не разумеет - тому жениться не разрешать." Такого рода царские указы мало-помалу, но продвигали невежественную страну к мировой цивилизации.

И разве не вытащил, словно вол, из нищеты и без­грамотности свой народ Великий Петр, в войне - непо­бежденный, в работе - неистовый?!

Шаханов. Но неисповедимы пути истории. Россий­ская империя, которую Петр Великий вывел в ряд крупнейших держав мира, в 1730 - 1740 годы правления Анны Иоанновны снова впала в смуту. Русские историки пишут, что императрица Анна была ленивой и не­умелой правительницей, без меры предававшейся вся­кого рода увеселениям и кутежу. Она совершенно не интересовалась государственными делами. Время она проводила с утра и до вечера лицезрея шутовские утехи и потешный театр. Ее настолько забавляли всякие про­делки, издевательства над подвластными ей князьями и графами, что порой, глядя на ужимки во всем завися­щих от царицы лизоблюдов, боявшихся малейшего про­явления августейшего гнева, она валилась с ног от сме­ха.

В последний год своего правления Анна Иоанновна для утех дворни и челяди устроила "потешную свадьбу" князя Голицына и прислуживавшей ей редкостно некрасивой девки-калмычки Буженниковой, возвестив о том своим царским указом по всей России. Зимой на Неве по веле­нию царицы Анны был сооружен дворец, в котором должна была состояться свадебная церемония - по ее указанию он был сделан изо льда: от дверей и окон, от столовых приборов до ложа новобрачных.

Пригнанные со всех уголков России русские и тата­ры, мордва и чуваши, хохлы и вятичи в своих национальныx костюмах пели и плясали, подняв шум на всю столицу! Это августейшее фиглярство показывает крайнюю степень пренебрежения к человеку — "козявке божией". И это при том, что князь Голицын происходил из древнейшего рода на Руси и в этом своем качестве мог потягаться с Романовыми.

Есть еще один интересный исторический факт. Из­вестно, что в 1731 году между Российской империей и западной частью казахских владений были установлены дипломатические отношения и заключен соответствующий договор. Старейшины, правители, беки и батыры Младшего и Среднего казахских жузов, нагрузившись всевозможными дарами, приехали в Санкт-Петербург, чтобы оказать почести императрице. Анна Иоанновна бала предварительное согласие принять делегацию казахской степи. Наняв татарина-толмача, члены почтен­ной делегации каждый день приходили к царскому поро­гу, желая проявить свое почтение и обмолвиться словечком с царицей. Но проходили день за днем, неделя за неделей, а сияющие золотом двери императорских покоев так и не раскрылись перед послами. Когда же придворные снова напомнили утопающей в золоте и бриллиантах императрице Анне, что вот уже несколько месяцев добиравшиеся в столицу издалека казахи ожидают в приемной аудиенции, вздорная женщина ответила:

- Возникло чрезвычайной важности дело. Нынче на рассвете дала приплод обезьянка, подаренная мне голандским королем. Детки у нее такие очаровательные. Голова болит от этих забот, так что принять их не смогу...

Айтматов. Подобных - грустных и курьезных фактов и истории немало. Вот и я напомню в продолжение разговора так же широко известную аферу.

В те времена, когда правила скандально знаменитая императрица Екатерина Вторая, в состав Российской империи входила и Малороссия (Украина и Крым). Ее генерал-губернатором был назначен фаворит императрицы, Его Сиятельство Светлейший князь Григорий Потемкин.

В 1787 году, намереваясь познакомиться с жизнью населения и положением дел в Малороссии, императрица отправляется в путь. Владычица останавливается на 76 станциях и 35 населенных пунктах между Петербургом и Киевом, где обедает и отдыхает. Отправившаяся в окружении огромной свиты по заранее намеченному пути, уже на второй день путешествия Екатерина охваченная "чрезвычайного радостью", увидев, сколь богаты, зажиточны и довольны своей жизнью ее малороссийские подданные. Да разве ж не свидетельствовали о "денном и нощном" труде губернатора, пекущегося о подвластном крае, поющие и пляшущие толпы радостно встре­чающего свою государыню народа, многочисленные сы­тые и тучные стада?

Но нет, по возвращении в Петербург проделка По­темкина раскрылась. Оказалось, он еще загодя наряжал и готовил к встрече императрицы население тех сел, по которым она должна была проехать. Но как быть с не­сметными стадами? И тут он нашел выход. Уже показанный императрице на одной станции скот, пока Екатерина отдыхала, перегонялся за ночь к следующему населенно­му пункту.

А как же изобилие фуража и продовольствия? В сложенных горками ларях не было ни зернышка: все они, были наполнены глиной. С тех пор выражение "потемкинские деревни" стало крылатым.

Шаханов. Печальные примеры властителей-обманщиков история насчитывает тысячами. Например, император Рима Тиберий, прославившийся своим провид­ческим даром, так отозвался о своем будущем преемнике Калигуле: "Он не сделает добра ни себе, ни другим. Растет змея, которая принесет несчастья не только римлянам, но и всему миру".

Взошедший на престол император поначалу был энергичен и добр. Он восстановил распущенный сенат, предложил известным людям Рима почетные должности. Огромные средства, оставшиеся после Ливия и Тиберия, по их завещанию Калигула распределил поровну между всеми римлянами.

Но это все делалось для виду. Прошло совсем немно­го времени, и овладевший колоссальной властью Калигу­ла вновь впал в безумство.

"Его глупость и безумие не знали границ, - писали древние историки. - Он возомнил себя живым богом. Век его приближенные денно и нощно льстили и преклоня­лись перед ним. Опьяненный покорностью подданных и аплодируя им, Калигула то и дело повторял: "Пусть нена­видят, лишь бы боялись". Возомнив себя прирожденным актером и непревзойденным правителем, император забросил государственные дела и предался увеселениям и разврату. В общественных местах, приняв образ актера-трагика, он сначала молол всякую чушь, а затем начинал выплясывать до изнеможения.

Айтматов. Существуют записи Иосифа Флавия, где описываются самодурство этого императора, ставшего для римлян настоящим бедствием. "Не говоря уже об осталь­ном, Калигула пытался уничтожить даже поэмы Гомера, - писал Флавий. - Не было предела его злобе и ненависти к людям. Не раз он грозился перебить всех живых и лишить почестей и славы умерших. Невозможно перечислить все те подати и налоги, которыми Калигула обложил римлян. Император дошел до того, что, боясь соперничества сотороны состоятельных и именитых наследников, запугиваниями и насилием заставлял их писать завещания в его пользу. Затем он объявлял завещателя преступником, предавал его смертной казни и присваивал себе наследство. Но больше всего испугало римлян то, что он назна­чил своего любимого коня на должность консула..."

Назначение животного на государственный пост бы­ли неслыханным в истории делом. Мало того Калигула приказал соорудить для своего коня мраморное стойло, а ясли сделать из слоновой кости.

За четыре года своего императорства Калигула, властвование которого было безумным и жестоким, превратил процветающее, развитое государство в голодную и нищую монархию. Он явился главным грабителем своего государства и, глядя на это, прочие власти предержащие не остались в стороне и тоже кровожадными пиявками впились в народ. Два миллиарда семьсот миллионов сестерциев из государственной казны улетучилось всего за какой-нибудь год. Народ Рима обнищал, люди разбрелись кто куда в поисках пропитания. Одуревший от безграничной власти и огромного богатства Калигула, у которого родилась дочь, обратился к римлянам с требованием собрать, деньги на ее содержание, воспитание и приданое. И первый день нового года император Рима, как последний нищий, встал на пороге своего дворца и соби­рал монеты, бросаемые людьми, идущими непрерывным потоком. Он так радовался все возрастающей груде монет, что хватал их горстями, прижимал к груди и даже некоторое время повалялся на них.

Не удовлетворяясь мздой, которая ежедневно поступала к нему от новых "назначенцев" на разные должности, он не гнушался и прямым разбоем и грабежом для чего держал при дворе разбойников и грабителей. На себя Калигула стал постоянно напяливать немыслимую одежду, сшитую из пестрого аляпистого тряпья "Он выходил к людям в странном облачении, которое нестал бы надевать на себя не только римлянин, но любой мужчина. Случалось, видя императора, восседающего на троне в ярком, цветном, длиннополом женском платье, обутого в женские туфли, иностранные гости насмешливо переглядывались между собой, в то время как римляне готовы были от стыда сквозь землю провалиться", - писали позднее в своих воспоминаниях греческие историки.

Калигула доходил в своих причудах до того, что покрывал свою бороду позолотой, а то и вовсе, вскрыл склеп знаменитого полководца Александра Македонского, надевал на себя его боевой панцирь и разгуливал так повсюду. Все эти выходки злили и раздражали римлян. Наконец у граждан Рима, перетерпевших множество войн, нищету и разруху, кончилось терпение сносить сумасбродство своего никчемного императора. Народ понял что его дальнейшее пребывание у власти приведет к падению государства, Однако, узнав о кончине императора, половина римлян решила, что это очередная выходка самого Калигулы и не поверила, другие же, откровенно радуясь, просили плату за добрую весть. Боже сохрани будущих правителей государств от такой позорной судьбы и дурной славы...

Шаханов. А вот Марк Аврелий, правивший Римской империей в 121-139 годах, был прямой противоположностью Калигуле. Имя этого человека, написавшего фундаментальный труд "Наедине с собой", прославилось по всему свету как имя самого правдивого, справедливого философа-императора. В своем, труде Аврелий подробно изложил, как следует управлять народом и как при этом должен вести себя правитель. Он писал: "Надо выполнять свою работу как подобает римлянину, с чистой душой, любовью к людям, непринужденно и честно, и, не идя на поводу каких-либо иных понятий и взглядов, делать дело как последнее дело" в своей жизни, избегая глупостей, двуличия и корысти. Только тогда счастье найдет тебя".

Прежде чем начать какое-либо дело, будь оно воен­ное или гражданское, император неизменно советовался с высокопоставленными лицами в государстве. Аврелий часто повторял: "Прислушиваться к советам опытных и умудренных друзей правильнее, чем подчинять государство воле одного человека".

Вот простой пример, ставший в истории хрестоматийным.

Когда Овидий Кассий готовил в Сирии заговор против императора, гонец, посланный им с письмом к сообщникам, был схвачен и письмо достигло Марка Аврелия. И тогда Аврелий велел бросить письмо в огонь, не читая его. Он сделал это, чтобы не знать ничего о своих врагах и не возненавидеть их помимо воли.

Некий римлянин, упрекая Марка Аврелия за мягкость в отношении предателя Овидия Кассия, спросил: "А что, если бы вы вдруг- не смогли победить его?". Марк Авре­лии ответил вопросом: "Чем мы прогневили богов, чтобы победил он?". После этого он, помня о павших от его руки императорах, доказал на разных примерах, что для их умерщвления были веские основания.

Айтматов. Он установил в своей стране отношения, свойственные свободному государству, оберегая людей от зла, настойчиво воспитывая в них доброту, утверждая труд, разум и образованность, словом, во всем он являл образцы широкой нравственности. Он всегда стремился к тому, что-бы воспитать плохого человека хорошим, а хорошего - прекрасным. Марк Аврелий сочетал в себе великий ум, дарованный от Бога, и огромную душевную щедрость. Если бы он не родился в ту историческую эпоху, весь римский мир мог подвергнуться разорению и потонуть в крови.

Шаханов. Сколько же властителей знала Римская Империя! Имена многих из них уже преданы забвению. А серебряное изваяние сидящего верхом на коне императора Марка Аврелия, душевностью которого был обласкан подвластный ему народ, и поныне высится на заднии Капитолия, хотя прошло уже двадцать веков...

Айтматов. Читая труд Плутарха "Беседы семи мудрецов", я встретил там характеристики, которые дали греческим и римским правителям философы Фалес, Солон, Периандр и другие.

Шаханов. Кстати, историк Гераклид Понтийский писал, что отцом Солона, описанного Плутархом, был знаменитый в свое время Эксекестид, а матерью - внучка Писистрата. И сам по себе приход к власти Солона, широко известного поэта, прозаика, философа и человека большой души, весьма любопытен.

С молодости склонный к торговому делу, будущий правитель стремился к науке и всему новому, и вскоре прославился как ученый человек. Личное обогащение его вовсе не привлекало. Благодаря своему духовному богатству, он ощущал себя несравненно выше тех, кого пьянило сияние золота. Афиняне, покоренные его нрав­ственной чистотой и умом, попросили его взять в свои руки управление государством, положить конец непре­кращающимся войнам с соседними странами. Взяв в свои руки бразды правления, Солон открывает для себя, что политика - искусство обмана. Не имевший ранее отношения к каким-либо беззакониям, не водивший дружбы с богачами, он с этой поры, ради спокойствия страны, начинает раз за разом обманывать свой народ.

Посулив вначале бедноте земельные наделы, он в то же время привлекает к себе богачей тем, что обещает, напротив, никому земли не отдавать, а в придачу еще и обещает возвратить им все долги. В результате и неиму­щая беднота, и состоятельнейшие богатеи считают Солона "своим" человеком. По этой причине впоследствии стала широко известной его крылатая фраза "равенство не по­рождает войн". Всю жизнь писавший стихи и ставивший свое увлечение поэзией превыше всего, Солон размышлял:

Власть даровал я народу в той мере,

в какой он нуждался,

Чести его не лишил, но и не дал лишних прав.

Также о тех позаботился я, кто богатством и силой

Всех превзошел, - чтобы их не опозорил никто.

Встал я меж тех и других,

простерев мощный щит свой над ними,

И запретил побеждать несправедливо других.

Айтматов. Из этого стихотворения видно, что Со­лон, не случайно названный реформатором греческой правовой системы, во время своего правления принял множество законов, столь полезных и важных для государства. К примеру, возьмем закон Солона о лишении гражданства. На первый взгляд, лишение гражданства человека, который в результате раскола общества по какой-либо причине не присоединился ни к одной из партий и обособился от всех, трудно было назвать ра­зумным. Однако, через этот пункт закона Солон доби­вался, чтобы граждане были чутки к любым изменениям политической ситуации в своей стране, не были безразличны к общему делу и сообща преодолевали трудности. Еще одно его благое дело - строгий запрет говорить что-нибудь дурное об усопшем человеке. Наряду с этим он положил конец употреблению брани в речах — в храмах, государственных учреждениях и суде. Человек, который не выполнял это требование и умышленно нарушал его, признавался государственным преступником и подвергался строгому наказанию, Эти меры, совпа­дающие с религиозными принципами, пришлись по душе народу. Рекой полились славословия Солону.

Считая, что государство, которое само не выполняет этих законов, в конечном итоге рухнет, Солон велел вырезать тексты этих законов на дереве, чтобы они со­хранились до ста лет.

Придя к власти, Солон упразднил все законы, принятые его предшественником Драхонтом. А известно, что излюбленной мерой наказания преступника у Драконта была смертная казнь. Он считал в равной мере преступниками и разрушителя храма, и убийцу, и мелкого воришку. В то время в народе говорили, что Драконт писал государственные законы не чернилами, а человеческой кровью. И вырезаные на дереве предписания Солона, который камня на камне не оставил от жестоких законов Драконта, не только нестерлись, но и дошли до нынешних поколений.

Шаханов. Во времена правления Солона в Афинах было покончено с развратом. Его указ, гласивший: "... За похищение или изнасилование женщин и девушек взимать штраф в 100 драхм за сводничество - 20 драхм. Тех, кто продал дочь или сестру за деньги - изгонять из общества", - положив конец всякого рода разнузданности, вольному поведению развратников и распутниц. В самом деле, в те времена, когда деньги доставались чрезвычайно дорого, легче было всю жизнь провести в рабстве, чем заплатить 20 драхм.

Айтматов. В сочинениях Аристотеля мы встречаем свидетельства о дружбе правителя Солона и Анахарсиса. А как повествует Геродот, Анахарсис — родственник скифского царя Иданфариса, воевавшего с правителем Персии Дарием. Анахарсис - ученый-мыслитель, вышед­ший из скифов, которые, как известно, считаются прародителями родственных тюркских народов. Он был ши­роко известен как разносторонне талантливый человек, философ, чьим ораторским искусством восхищался весь мир. В то время среди эллинов, покоренных его прозорливостью и находчивостью, широкое распространение получила поговорка "Так говорит скиф".

По свидетельствам историков древнего мира, Анахарсис (Анарис) Скифский пришел с берегов Черного моря на греческую землю в поисках знаний. Дружба с Солоном и другими мыслителями прославила его имя по всему миру.

Упомянутые нами выдающиеся философы древности дали некогда царю

Амасису мудрые советы, по которым строилась жизнь многих будущих правителей. В этом "союзе" мудрецов достойное место занимал и Анахарсис.

Солон: "По моему мнению, только тот правитель прославится, что сумеет превратить свою власть и власть правительства во власть народа".

Биант: "Лишь в этом случае он покажет пример законопослушания".

Фалес:"Счастье правителя в том, чтобы состариться и умереть своей смертью".

Анахарсис: "Это значат и то, что он оказался умнее всех".

Клеобул: "Тогда он - правитель, не следующий бездумно советам

приближенных".

Питтак: "Льстецы должны все время бояться за свою голову. Только тогда правитель установит покой в государстве".

Хилон: "Не о смерти должны быть мысли царя, о вечном".

Периандр: "Вот о чем хочу напомнить: тот, кто разумно осмыслит все

сказанное, должен порвать с властью".

В Греции воздвигнут памятник нашему предку Анахарсису, который родился на земле Туркестана и своими знаниями внес неизмеримый вклад в процветание чужой страны. На постаменте памятника выбита надпись "Язык
мой - враг мой".

В памяти людей остались крылатые слова Анахарсиса; "Зная, что толщина корабельного дерева составляет четыре пальца, находящиеся на корабле не должны забывать, что и от смерти они находятся также на расстоянии четырех пальцев".

...После смерти великого царя Солона, возвративший­ся на берега Черного моря, в древнюю тюркскую степь Анахарсис в конце концов пал жертвой ненависти и за­висти и погиб от руки своего родственника.

Напомню еще вот что. Автор циничного изречении "после нас хоть потоп", французский король Людовик XIV, обладая неограниченной властью, правил в течение 72 лет. Король считал, что он может обращаться со своими поддан­ными как ему заблагорассудится и даже стрелять, вещать и обезглавливать их в любой момент, когда он этого захочет.

"Государство - это я!" Это высокомерное, крикливое заявление Людовика XIV до сих пор используется в от­рицательном значении.

Окружавшие короля льстецы и подхалимы до конца жизни теснились вокруг него, соперничая друг с другом. Дворяне чуть свет мчались во дворец для участия в церемонии облачения короля. Они угодничали перед королем, подавая ему кто - нижнее белье, кто - панталоны, кто - камзол и подолгу шумно спорили между собой, накую рубашку должен носить сегодня король - белую или голубую? Церемония "одевания короля" Людовика XIV каждое утро растягивалась часа на два.

Между тем Людовик горстями раздавал своим угодникам и подхалимам все новые и новые награды, придумывал для них новые должности, и что ни месяц, повышая их по службе.

Поразительными были и обязанности придворных. Они группами охраняли, всю ночь не смыкая глаз, белье короля, королевский парик и ночной горшок.

Если у годовалой дочери Людовика XIV было 80 слуг, то число его собственных слуг невозможно было вообще точно установить. Огромные средства шли на его беско­нечные увеселения, охоту и содержание придворных. Изымались они, естественно, с бедняков в виде налогов. Тот кто вовремя не уплатил налог, изгонялся вместе со всей семьей из своего дома, а его имущество конфисковывалось. В то время, как простой люд прозябал в нищете и угнетении, изнывающий от скуки король велел постро­ить, дворец Версаль и "одеть" его в мрамор. Снаружи и внутри дворца было сооружено 1400 бассейнов. Его строительство велось на протяжении 47 лет правления короля.

По-мимо щегольства и бахвальства, король остался в памяти своих современников и своей трусостью. Смертельно боясь заговора своих вельмож, его величество держал при себе без малого четыре десятка колдунов и гадалок. Организовала эту смешную и нелепую затею его любовница Атоно де Монтеспаон. После того, как эта анекдотичная организация была раскрыта полицией, король вынужден был изгнать из дворца своих "опекунов",

О самодурстве и жестокости Людовика XIV красноречивее исторических хроник свидетельствует такая подробность из жизни французского двора. Как-то королевский повар приготовил отменных крабов, но, себе на беду, забыл сдобрить их соусом. Обнаружив свой промах слишком позд­но, когда блюдо было уже подано на стол, и, как никто, знавший крутой нрав своего короля, бедняга не стал дожидаться уготованной ему кары и наложил на себя руки.

Доведенный нещадным угнетением до крайности, французский народ после смерти короля восстал и перебил королевский род.

Шаханов. К слову, в дворцовых покоях турецкого султана Абдул Азиза, не смыкая глаз, денно и нощно, передвигаясь на цыпочках, прислуживали более пяти тысяч человек. Обязанность одного из них, например, заключалась лишь в том, чтобы один раз в полтора-два месяца остричь на ногах султана августейшие ногти. Обратив на историю внимательный взгляд, человек видят на протяжении многих сотен лет и подлинно мудрых правителей, и жестоких диктаторов, и поистине клоунов, которые своими выходками и ужимками напоминая избалованных детей.

Поучительна и деятельность правителя Вавилона Навуходоносора II, который жил две с половиной тысячи лет тому назад. Он был женат на дочери индийского царя красавице Семирамиде, и, хотя они были безумно влюблены друг в друга, Семирамида, не любившая пыльных и шумных улиц Вавилона, тосковала по своей горной, прохладной, очаровательной стране. Не знавший, как угодить своей жене, несчастный царь обрекает тысячи своих слуг и пленников на тяжкий труд, заставив их создать такой же, как в Мидии, гигантский висячий сад, в котором росли разнообразные фруктовый деревья. Он отправил в разные концы земли гонцов с наказом привезти певчих птиц. Изменив русло родника, царь создает для любимой рукотворный ручей. Изможденные от непосильной и тяжелой работы рабы и пленники вымирали, как мухи, Стремясь как можно лучше угодить красавице жене, Навуходоносор и сам сильно сдал, постарел. А народ его впал в повальную нищету.

Жизнь султана Марокко Мулея Исмаила словно перекликается с судьбой Навуходоносора II, до нитки обобрав собственный народ, он повелел построить для себя невиданную резиденцию, которая протянулась на 40 километров, в ней насчитывалось 50 дворцовых зданий. В конюшне при дворце могло поместиться 12 тысяч лошадей.

Айтматов. На страницах истории остались и добрые дела правителей для своих народов. Но осталось и зло, разве, к примеру, не разрушил Новгород, истребив при этом десятки тысяч горожан, параноик Иван Грозный, которому всюду чудилась измена? В истории русского народа это редкий случай жестокости и варварства.

Имена французского короля Карла и римского импе­ратора Тита окружены почетом и уважением в той же степени, в какой окружено дурной славой имя Грозного.

Выходит, если правитель ставит свои интересы выше народных, он терпит поражение и в свою эпоху, и перед следующими поколениями.

Шаханов. Из того же ряда - легенда "хромого кулана" Джучи-хана. Грозный Чингис-хан чурался своего старшего сына Джучи, которого носила под сердцем его жена, плененная в то время кереями, и всегда держал его подальше от себя. Но так как Джучи был самым способным из четырех его сыновей, у кагана не поднималась рука собственноручно убить своего отпрыска. Он посылает к нему тай­ных палачей, пользуясь тем, что Джучи отправил­ся на охоту. Увлеченный азартом погони за хро­мым кулаком, Джучи-хан пал от рук убийц, пус­тившихся по его следу.

Далее события развивались так: узнав о смерти сына, - Чингис-хан, для приличия облачившись в траур, повелел: "Если кто-либо сообщит о смерти Джучи, залью ему глотку расплавленным свин­цом!". Никто в великом страхе, сковавшем сердца, не посмел нарушить строгий запрет.

В это время один юный певец, настроив свою домбру и с поклоном войдя в шатер к кагану, на­ходившемуся в великой тоске от содеянного, за­тянул песню "Хромой кулан - Джучи-хан".

Долго звучала печальная мелодия, не в силах вынести горестную мелодию, Чингис-хан, слово которого было тверже камня, властно молвил:

- Залить свинцом глотку этого ослушника, посмевшего напомнить мне о смерти Джучи!

- Погоди, владыка! - воскликнул тогда певец, - О смерти вашего сына вам напомнил не я, а вот эта домбра. Залить свинцом нужно ее!

Побежденному в словесном поединке Чингис­хану не оставалось ничего другого, как наказать му­зыкальный инструмент.

До сих пор в Улытауской долине Казахстана стоит усыпальница Джучи-хана, единственного из всех четырех сыновей Чингис-хана, успокоенного в выделенном ему улусе. А между тем на земле не осталось могил ни самого Чингис-хана, ни осталь­ных троих его сыновей -Толе, Угедэя и Чагатая.

Айтматов. Как говорится, жестокий властитель оставляет после себя страшные дела, а милосердный - достойный след.

Шаханов. Если окинуть взором последние пять веков, то окажется, что народы Казахстана и Центральной Азии не сходили с коней — буквально "гноили потники своих скакунов", не переводя духа от битв и сражений. Мы знаем, что ханская эпоха оказала благотворное влияние на становление в качестве наций родственных тюркских народов, объединенных общим языком. В казахской ис­тории, к примеру, совершенно особое место занимает Абылай-хан, объединивший три жуза. Судьба народа, находившегося с одной стороны в тисках Китая и Джун­гарии, а с другой - Российской империи, не имевшего ничего, кроме голой степи, куцых копий и кривых сабель, в XVIII веке, надо признать, находилась на острие меча.

И только политика Абылай-хана, его жаркое желание сделать лучшей жизнь своих соотечественников, спасли от великого истребления народ, который, теснимый врагами, метался между берегами Сырдарьи и горами Алатау.

Установив дипломатические отношения с Китаем, ко­торому он отдал в добровольные заложники своего сына, Абылай направил послов и в Россию. И хотя он жил в согласии с обоими "львами", поглаживая их по гриве, те, для виду кивая головой, под разными предлогами натрав­ливали на казахов калмыков, разжигая чужими руками огонь междоусобной войны.

Отбросив колебания и присоединившись к России, защищая свой народ, словно птица своих птенцов, и подняв его до уровня государства, Абылай остался в ис­тории великим полководцем и незаурядным дипломатом своего времени.

Айтматов. В последнее время родилось выражение: "Политика - грязное дело". Действительно, если полити­ку делают люди неблагородные, безнравственные, с дур­ными помыслами, страна приходит в упадок, и авторитет правителя не стоит и ломаного гроша. И тогда эта фраза очень подходит к таким правителям.

Но упомянутый тобой Абылай-хан - пример как раз благородного и благонравного правителя, такие были в истории всех времен и народов.

К примеру, в 708 — 814 годах Францией правил ко­роль Карл. Отец будущего короля Пипин почему-то не хотел, чтобы Карл обучался грамоте. Интересно, что умевший ко времени восшествия на престол писать только букву "а", Карл впоследствии самостоятельно овладел греческим и латынью, свободно читал на них.

В годы его правления Франция значительно окрепла, особенно процветали науки, искусства, ремесла, поскольку король дружил с умнейшими и образованней­шими людьми своей страны, учеными, поэтами, архитекторами. Обретенные знания он использовал для развития и расцвета своей страны.

К слову сказать, и Абылай-хан, о котором ты говорил, тоже тесно общался с мудрым Бухар-жырау, народными батырами, острословами, приблизил их к себе и прислу­шивался к их советам, верша государственные дела.

Ну, а король Карл, как уже говорилось, знал несколь­ко иностранных языков. Он свободно беседовал с много­численными иностранными послами, потоком шедшими к нему на прием. Поразительной была у него память - он никогда не забывал, кому поручил то или иное государственное дело, каким образом и насколько оно выполне­но, помнил по именам многих солдат своей многотысяч­ной армии, которую сам же и основал. При его правле­нии ничья просьба не оставалась без ответа или удовлетворения. Даже враги были вынуждены признать его вы­дающийся ум и преклонялись перед ним.

И поэтому, даже спустя века, имя Карла с огромным уважением произносится во Франции, в Европе в ряду великих властителей.

Шаханов. Да, подобных добрых примеров в мировой истории немало. Сын знаменитого римского императора Веспасиана Тит в течение всего лишь двух лет правления завоевал любовь всех римлян своей простотой, скромностью и трудолюбием и получил звание благороднейшего из людей. Рассказывают, что как-то Тит, окружен­ный свитой, шел по улицам Рима. Тут из напиравшей толпы выбился нищий мальчик в лохмотьях и протянул императору руку для приветствия, один из телохраните­лей Тита кинулся на паренька с мечом.

- Остановись! - строго окрикнул его император. - Чем мальчик провинился?

- Разве то, что он посмел протянуть вам руку, не его неслыханная наглость, господин?

- Дитя моей страны проявляет большую учтивость, если я не пожму ему руку, значит, я невежа.

С вниманием и благосклонностью поздоровавшись с нищим мальчиком и ласково похлопав его по спине, Тит произнес:

- Если я император, а он - нищий, то так было угодно богам. Сверкающие одеяния не являются свидетельством человечности так же, как лохмотья - признаком глупости. - Сказав так, Тит грозно взглянул на своего телохранителя.

И в этот миг громкий возглас; «Да здравствует Тит!» -вознесся к небу древнего Рима.Люди, изумленные тем, что, оказывается, можно пожать руку самому императору и, желая обменяться рукопожатием с Титом, тут же выстроились в очередь.

Однажды Тит, каждая минута которого была на счету,а дни проходили в заботах о народе, случайно провел свой день впустую. Когда он заметил это, то в страхе воскликнул:

- Друзья, сегодня я жил напрасно!

И, напротив, королевская чета Сиама установила строжайший запрет на прикосновение к себе кого бы то ни было со стороны, исключая лишь нескольких вельмож, под запрет попали не только рукопожатия, но даже случайные прикосновения к платью. Такое высокомерной обособление не могло не закончиться плачевно. Как-то прекрасным летним днем королева Сунанда отправилась кататься на прогулочной лодке по озеру. Неожиданно резкий порыв ветра опрокинул лодку истошные крики ее величества о помощи сбежались сотни придворных и столпились на берегу, но никто не посмел броситься в воду и спасти королеву. Ведь все помнили о суровой каре за одно лишь прикосновение к её величеству. Что делать, как тут быть? Пока в суматохе сбегали за кем-то из приближенных сановников, королева уже захлебнулась и отошла в мир иной.

Айтматов. Герцог Люксембургский, будучи у власти, всегда был окружен почетом и уважением за справедливость и высокую нравственную чистоту и как глава страны, и в частной жизни. Вообще выражение "Великий герцог" - "Грандюк", у этого народа - словно бы незапятнанный, кристально чистый символ самого государства. И кто бы ни пришел к власти, он прежде всего должен отвечать всем этим строгим требованиям.

В Люксембурге, где я имел честь состоять послом СССР, немало партий разной направленности и оппози­ционных сил. И все же герцог для них - единый, общий верховный авторитет. Поэтому для него неприемлемо од­них любить, а других подавлять. В ежедневных газетах, полных подчас разных, противоречивых суждений, не­мыслимо встретить хоть одно неуважительное, негативное суждение об этом человеке. И это происходит не от отсутствия демократии, а напротив, как уважение к ней.

Шаханов. Наверное, таким почетом окружают только того лидера, который олицетворяет дух демократии.

Айтматов. Верно, Для герцога Люксембургского главный жизненный девиз - честность и справедливость. Запомнились его простота в общении и скромность. Ког­да па земли Люксембурга обрушилось наводнение и населению пришлось очень трудно, герцог и его супруга находились имеете со своими согражданами. Надев резиновые сапоги, они обходили квартал за кварталом, побывали в больницах, узнавали о состоянии людей. Экстренно было организовано все то, что называется гуманитарной помощью. На мой взгляд, это было подлинное выражение отеческой ответственности за судьбу каждого жителя Люксембурга.

Шаханов. Дай-то Бог, чтобы простота тех, кто здоровался с нищими на улице, ответственность тех, кто переживал о каждом дне, не посвященном народу, доброта тех, кто в резиновых сапогах обходил затопленные водой кварталы, кос­нулась и других президентов и глав государств. Кстати, Чике, ведь Вы награждены высшим орденом Люксембурга? Не так ли? Редчайший случай: зарубежный дипломат, писатель удостаивается столь почетной награды в стране пребывания в качестве посла. Ее ведь вручал Вам сам Грандюк?

Айтматов. Да, это так. Орден "Большой крест за заслуги" вручил мне сам Грандюк. Это незабываемое для меня событие. Начитанность, культура, владение фило­софским видением мира считаются непременным качеством правителей в подобных странах.

Шаханов, Философичность государственных умов! В 551-479 годах до н.э. в Китае жил знаменитый философ и мыслитель Конфуций. Не одно поколение правителей древнего Китая опиралось в своей деятельности на его заветы и великие постулаты. Один из самых грозных императоров Китая, проявляя почтение к Конфуцию, часто говаривал: «Если нами будет допущена ошибка в управлении страной, наш великий учитель этого не простит». Поучительные вы­сказывания Конфуция об искусстве властвовать, управле­нии государством, его высказывания, посвященные каждо­му из восемнадцати тысяч его мудрых современников, ныне переведены почти на все языки мира.

"Каждый должен честно выполнять свой долг. Прави­тель — правит государством, ремесленник — занимается своим ремеслом, отец выполняет отеческий долг, а сын - сыновний. Если это простое правило жизни будет нару­шено, государство начнет гнить изнутри. Будет утрачен порядок вещей, исчезнет взаимоуважение. В стране во­царятся вражда, ссоры и интриги. Большой пожар начи­нается с искры, высеченной маленьким огнивом..."

Заповеди Конфуция по сей день являются полезными для: всего человечества.

Айтматов. Я думаю, возможность управления стра­ной должен получать только тот человек, кто ранее был испытан на самых разных должностях, искушенный в жизни, побывавший в горниле политики, тот, в ком сочетаются разум и образованность, мудрость и широта на­туры, тот, кто на длину полета стрелы выделяется среди своих современников.

Да, очевидно, тяготы и лишения на узком и скользком пути к превращению в обладателя трона и короны гораздо лучше известны тем, кто у власти, чем нам двоим с тобой, Мухтар. Но ведь народ наш не зря говорит: "У хана ум сорока человек".

У тюркоязычных народов почти не бывало ханов и беков, правителей из женщин, как это случалось в разные эпохи и времена в странах Европы и в России. В этом смысле мудрая и волевая кыргызская Курманджан-датка - словно одинокий пшеничный колосок среди ячменного поля.

Курманджан и ее муж Алымбек-датка прожили вмес­те тридцать пять лет и имели пятерых сыновей - Абдыл-дабека, Батырбека, Мамытбека, Асанбека и Камчыбека и двух дочерей. После смерти Алымбека (к которой приложил руку кокандский хан Худояр) население Алая по собственной воле избирает ее, пятидесятидвухлетнюю, даткой вместо мужа. Время, когда Курманджан-датка пришла к власти, было периодом как бы двойного угнетения кыргызского народа - колонизаторами Российской империи и Кокандским ханством. Искушенный дипломат, женщина, мать и вождь, Курманджан-датка смогла сделать так, чтобы Кокандское ханство, Кашгар и Бухара прекратили враждовать с кыргызами и установили с ними союзнические отношения. Саид Музаффар, эмир Бухары, в 1864 году вру­чил датке — теперь уже со своей стороны — и ее титул, и даже генеральское звание. Мужество и мудрость, полити­ческую выдержку датки, всеми силами стремившейся освободить свой кроткий народ из двойных железных тисков, с восхищением отмечали даже сами русские офи­церы, воевавшие против кыргызов, с пушками преследовавшие их по горам. В 1889 году военный географ Г.П.Таубе, всесторонне исследовавший туркестанский край, издал в Казани монографию "Алайская царица".

Однако отношения между даткой и имперскими ко­лонизаторами так и оставались переменчивыми. Лично испытывавший глубочайшее уважение к Курманджан как к незаурядной, яркой личности, генерал-губернатор Туркестана фон Кауфман навязал тем не менее ей коварный договор, определивший судьбу ее сыновей Абдылдабека и Камчыбека, которые всю жизнь воевали с русскими солдатами. Мамытбек, другой сын датки, и ее внуки Мырзапаяз и Арыстанбек были сосланы на каторгу в Сибирь, а ее младшего сына Камчыбека повесили в Оше. Датка собственными глазами видела, как вешали ее сына. Свидетели этой страшной картины говорили: "Стоило бы только Курманджан-датке бросить клич: раз­ве мы не воины испокон веков, лучше смерть в бою, чем такой позор! Поднимайся, народ, по коням! — и все кыргызы Алая, вне всякого сомнения, оседлали бы коней. Тогда и сына она смогла бы освободить". Но датка пред­почла пожертвовать своим сыном, нежели жертвовать тысячами лучших сыновей и дочерей своего народа.

Шаханов. Трагической фигурой в русской истории, который, подобно Курманджан-датке, даже собственной тенью защищал свой народ, и в конце концов сам стал жертвой им же предоставленной свободы, стал Александр II, взошедший на российский престол в 1855 году. Противоречивая фигура, причинившая немало вреда "малым народам", населявшим колониальные окраины Российской империи. Этот царь привнес в жизнь огром­ной империи великие перемены. Сначала он сократил срок военной службы с 25 до 6 лет. Солдат, отслуживших свой срок, он в массовом порядке направил на строи­тельство железных дорог. Стали подниматься многочис­ленные заводы и фабрики. Количество безработных снизилось, жизнь народа улучшилась. Число народных учи­лищ достигло 20 тысяч, женских гимназий - 300. Во всех губерниях империи регулярно издавалось более 700 газет и журналов.

В годы правления Александра II в России насчитыва­лось 50 миллионов крепостных крестьян. Изнемогающие под безжалостным гнетом помещиков, они все чаще и чаще восставали.

Но разве не случается так, что сотворенное тобою доброе дело возвращается к тебе злом? 1 января 1881 года террористы из партии "Народная воля" бросили бомбу в карету императора и тяжело его ранили. Это было проявление ненависти и злобы тех эксплуататоров, который лишились дармовых рабов. Таким образом, Александр II, проявивший милосердие к своему обнищавшему народу, сам стал первой жертвой им же дарованной свободы.

Айтматов. Как-то я обстоятельно беседовал со сво­ими земляками, сидя за дастарханом. Слово за слово, заговорили о правителях и мыслителях разных времен и народов. Вспомнили о Сталине. Тогда один из старцев, поглаживая бородку, рассказал такую байку: