Статья XXV

Об общих уликах и доказательствах, относящихся ко всем преступлениям

Прежде всего сообщаем относящиеся сюда разъяснения о том, когда и каким образом подозрения могут образовать доброкачественное доказательство.

Если не располагают упомянутыми во многих нижеследующих статьях доказательствами, предписываемыми в качестве достаточного основания для допроса под пыткой, то на основании нижеследующих и других, им подобных, уличающих обстоятельств, кои невозможно описать полностью, надлежит расследовать:

Во-первых, является ли подозреваемый, по слухам, таким отчаянным и легкомысленным человеком с дурной славой, что можно считать его способным совершить преступление, а также не совершил ли сей человек подобного преступления ранее, не посягал ли на сие и не был ли за то осужден. Однако такая дурная молва должна исходить не от врагов (обвиняемого) или легкомысленных людей, а от людей беспристрастных и добросовестных.

Во-вторых, не был ли подозреваемый обнаружен или застигнут в месте, опасном и подозрительном касательно преступления.

В-третьих, в случае, когда виновного видели на месте преступления или на пути туда или оттуда, но он не был опознан, то должно расследовать (обратить внимание), не обладает ли подозреваемый таким же обликом, одеждой, вооружением, лошадью или чем прочим, что было вышеуказанным образом замечено у виновного.

В-четвертых, проживает ли и общается ли виновный с людьми, совершающими подобные деяния.

В-пятых, относительно причиненного вреда или ранения должно дознаться, не мог ли подозреваемый иметь повода для упомянутого преступления в зависти, вражде, угрозах или ожидании какой-либо выгоды.

В-шестых, если раненый или потерпевший по иным причинам сам обвиняет кого-либо в преступления, находясь на смертном одре или подтверждая обвинение своей присягой.

В-седьмых, если кто-либо по поводу преступления становится беглецом.