От автора 5 страница. Не ожидавший такого маневра сержант выпустил свое оружие и, по инерции пролетев вперед, не успел отвернуть своего коня от внезапно возникшего перед ним

Не ожидавший такого маневра сержант выпустил свое оружие и, по инерции пролетев вперед, не успел отвернуть своего коня от внезапно возникшего перед ним препятствия.

Породистый жеребец упавшего рыцаря, потеряв седока, остановился и попытался развернуться – посмотреть, что это такое странное и небывалое случилось с хозяином? В это время, втоптав рыцаря копытами в грязь, в жеребца и врезалась лошадь сержанта.

От страшного удара в бок бронированный конь потерял равновесие и грохнулся наземь. Сверху на него немедленно свалилась еще одна куча железа – сержант вместе со своим конем.

Лис искренне порадовался успеху незнакомца – но оказалось, что преждевременно.

Следующего всадника пятнистый встретил, уперев трофейное копье наконечником в землю, – наверно, надеялся таким образом выбить легкобронированного стражника из седла. Но оказалось, надеялся напрасно. Даже дети малые знают, что кавалерийские копья делаются из очень хрупкого дерева, чтобы при ударе они ломались, а не выносили самого всадника из седла. Стражник сразу разглядел, что пришелец почему‑то выставил вперед не острие копья, а его тупой конец и просто, прикрыв грудь щитом, принял на него удар.

Копье разлетелось в щепки. Стрелок из волшебного оружия попытался уйти от удара лошадиным нагрудником, но успел лишь немного отклониться в сторону.

Удар пришелся по касательной, но этого пятнистому вполне хватило. Его сбило с ног, развернуло в воздухе… Он упал на землю…

– Путы! Разрежь путы!!!

Лис вздрогнул и обернулся на голос – резкий, визгливый, режущий прямо по нервам.

Это верещал Итан, которому, похоже, битва одиночки против кавалерии была глубоко до одного места. Сейчас он, некрасиво перекосив рот, пытался доораться до Лиса, всецело поглощенного невиданным зрелищем.

– Ремни мне на руках разрежь, придурок! – заходился дед. – Сейчас они его прищучат, и тогда тебе за убитого палача виселица медом покажется! И мне заодно. Кожу снимут медленно, свяжут и оставят на солнце, мухам и воронам на прокорм! Ты этого хочешь, деревня?

Лис не особо понял, как освобождение Тестомеса избавит его от снятия кожи. Тем не менее он спрыгнул с чурбака, подбежал к старику и двумя ударами ножа перерезал путы, стягивающие его руки. При этом парень обратил внимание, что с его собственного запястья на землю падают капли крови. Да и штанина распорота, а под ней, судя по ощущениям, глубокая кровоточащая царапина. Не иначе, колдовской арбалет незнакомца стрелял невидимыми болтами, и один из них, отскочив то ли от шлема стражника, то ли от шара колдуна, перебил ременной узел на руках Лиса. При этом, правда, неслабо пропорол руку и ногу слегка задел. Но по сравнению с петлей на шее это так, мелочи. Похоже, еще удастся пожить немного. Только вот освежевать себя заживо Лис точно не даст и нож до последнего мгновения из рук не выпустит. Пусть лучше конями затопчут, а всяко умереть в бою, как тот пятнистый, и легче, и приятнее.

Подумал – и удивился сам себе. Ну и мысли у него появились! Раньше ничего подобного и в голову бы не пришло. А сейчас…

Но тут ему пришлось удивиться еще сильнее.

Стряхнув с кистей обрезки ремней, Тестомес поднялся на ноги и тут же принялся делать руками странные движения, будто и вправду комок невидимого теста месил.

Лис смотрел во все глаза на невиданное чудо. Меж морщинистыми ладонями старика воздух с каждым мгновением становился гуще, плотнее, по поверхности вязкой массы начали, потрескивая, проноситься крохотные молнии. И вот в руках Итана уже не бесформенное нечто, а полупрозрачный шар, только что слепленный прямо из воздуха.

Между тем всадники сбились в кучу над телом пятнистого пришельца из ниоткуда. Что там делалось, видно не было, лишь медленно поднимались и опускались тяжелые копья. Двое сержантов не принимали участия в общей забаве. Спешившись, они помогли рыцарю подняться на ноги – иначе б он наверняка захлебнулся в грязи. Тот, откинув забрало, залепленное коричневой жижей, заорал дурным голосом:

– Подать мне мой меч! – и, получив требуемое, ринулся в гущу всадников. Не иначе мстить.

Был еще один человек, не рвавшийся добить виновника свалки.

Маг в чешуйчатой кольчуге, отъехав в сторону, равнодушно прихлебывал из фляжки, с иронией наблюдая за беснующейся стражей. Внезапно он резко повернул голову влево – небось краем глаза заметил движение. Он даже крикнуть успел, даже на ладошку щедро плеснул из фляги… Но что именно он собирался сделать, так и осталось невыясненным. Потому что Итан с силой метнул свой шар, сложным движением закрутив его при броске.

Полупрозрачный снаряд послушно полетел вперед. Немного помедленнее, чем водяной пузырь городского мага, но тоже с весьма приличной скоростью. Лису движение странного предмета, созданного Итаном, напомнило снежный ком, катящийся с горы. В полете шар вращался, зримо наматывая на себя новый слой воздуха. В результате к группе всадников подлетел снаряд размером с груженый воз.

Раздался глухой звук, словно пыльным мешком с шерстью кого‑то по загривку приласкали…

Шар исчез, но Лис увидел, как возле группы всадников по воздуху внезапно пошла крупная рябь, будто по воде, в которую бросили огромный камень. И от этой стремительно разраставшейся ряби всадники разлетелись во все стороны, словно игрушечные солдатики.

Конь рыцаря и лошадь сержанта уже давно сумели подняться на ноги и вдумчиво обнюхивали друг друга. И только потому, что они стояли в стороне, их и не сшибло с ног вторично.

Наверно, это было последней каплей. Свежевлюбленная парочка одновременно решила, что на сегодня с них хватит, служба службой, а свой хвост всяко дороже, – и бок о бок рванула подальше от места столь бурно разворачивающихся событий. То, что они бежали в сторону виселиц, коней совершенно не пугало – за свою жизнь четвероногие породистые зверюги уже давно успели привыкнуть к виду и запаху полуразложившихся мертвецов, поэтому воспринимали их как нечто само собой разумеющееся.

Но воплотить свое намерение в жизнь у них не получилось. Внезапно перед беглецами выросла мягкая, но непреодолимая стена плотного воздуха, за которой стоял суровый старикан, выставив перед собой ладони с длинными, худыми пальцами. В следующее мгновение стена исчезла, но жилистые руки уже держали обоих коней под уздцы.

– Быстрее! – заорал Итан, с неожиданной для его лет ловкостью вскакивая в седло.

Второй раз повторять Лису не пришлось. Конечно, на таком откормленном и мощном коне ему прежде ездить не доводилось, но кто ж из деревенских верхом скакать не обучен?

Миг – и он уже в седле. Конечно, от прыжка качнуло его нехило, сказалось пережитое. Но высокая лука надежно фиксировала спину, а широкое седло словно специально было приспособлено для того, чтобы ослабевший всадник из него не вывалился.

– Вперед! – выкрикнул Тестомес, сильно шибанув коня пятками по бокам, нарочно для этих целей не прикрытым броней.

Конечно, стариковские пятки – это не стальные рыцарские шпоры. Но, видимо, конь решил, что первое предпочтительнее второго, и, бряцая броней, рванул вперед. Правда, проезжая мимо своего хозяина, вновь оказавшегося в луже, притормозил немного и всхрапнул вопросительно, словно поинтересовался напоследок: ты живой там, кормилец мой бывший?

Но Тестомес умел управляться с животными. Он просто наклонился и что‑то шепнул на ухо коню. Тот мотнул башкой недовольно, типа, понимаю, не маленький – и двинул вперед, тем более что впереди маячил белый, завлекательно‑шелковистый хвост его новой подруги.

Однако небольшая заминка оказалась с последствиями.

Пятнистая тряпка, почти что слившаяся с заляпанной грязью травой, вдруг шевельнулась – и оказалась вполне себе целым пришельцем из ниоткуда. Вскочив на ноги, незнакомец подхватил с земли длинный чехол, который, похоже, все это время прикрывал собственным телом, подскочил к коню Тестомеса, ухватился за луку седла и одним прыжком оказался позади деда.

– Ты что это? – опешил Итан. – А ну, пшел вон, нечисть!

Незнакомец не ответил. Зато Тестомес очень явственно ощутил, как в ребро ему уперся острый кончик ножа. Доходчивый довод, не требующий дополнительных разъяснений.

– Все понял, – быстро пробормотал дед. – Так бы сразу и сказал. Н‑но, родимый, вперед!

Конь фыркнул было – кому ж дополнительный вес понравится? Но закованный в броню рыцарь при оружии и щите всяко тяжелее невесомого старика и жилистого парня с какой‑то зачехленной палкой. Плюс отсутствие шпор. Плюс удаляющийся крепкий круп новой подруги… В общем, конь больше фыркать и выпендриваться не стал, а просто поскакал вперед, оставив позади хозяина, ворочающегося в луже, словно большая стальная черепаха.

– Ты чего, тоже немой, что ли?

Седок, расположившийся сзади, не ответил. Он был занят. Одним из своих ножей он перерезал ремни, на которых крепилась конская броня. Вот, грохоча на камнях, полетели на дорогу обе полукруглые пластины, защищающие круп, вот под ноги жеребцу упала грудная защита… Обрадованный конь сразу припустил быстрее, время от времени мотая башкой, запакованной в сталь, словно говоря – ну а этот‑то груз когда снимете?

– Потерпи маленько, – прошептал ему на ухо Тестомес. – Боюсь, сейчас стража придет в себя, в головах у них звенеть перестанет, и она за нами припустится. Так что надо побыстрее до Клыков Дракона добраться. Там пещеры, где они нас ни в жисть не найдут. Так что башку тебе тоже распакуем, только погоди чуток.

Заснеженные пики гор, словно копья, проткнувшие небо, были с виду почти рядом, рукой подать. Однако такое впечатление всегда обманчиво. Горы коварны. Они притягивают путника своим грозным великолепием, обещая прохладу рек и глубокую тень пещер, спасающих от полуденного солнца. Они словно говорят: вот они мы, ты же видишь, как просто доехать до нас. Только пришпорь коня – и такой близкий мираж, плавающий в невесомом тумане, окажется явью…

Но скольких они обманули…

По обеим сторонам заброшенной дороги то и дело мелькали выбеленные дождями кости. Многие, очень многие нашли свой последний приют на дороге к Клыкам Дракона. Горы не любят торопливых…

Но сейчас деваться было некуда. Позади, в пяти полетах стрелы, маячили латы конной стражи. Лис тоже облегчил свою лошадь, по примеру пятнистого незнакомца срезав с нее броню, потому беглецам удалось увеличить разрыв между собой и погоней. Но было понятно – рыцарь, претерпевший двойной позор, будет гнаться за преступниками вместе со всей своей свитой до конца – неважно чьего, их или своего.

– Плохая дорога, – кряхтел Итан, по тюремной привычке разговаривая сам с собой. – Клыки Дракона – это верная смерть, нормальные люди в эти места давно не забредают. А больше некуда. За укрывательство беглых рабов и преступников – смертная казнь, вольных грамот у нас нету, денег тоже. Только два боевых коня да пятнистый выходец незнамо откуда. С таким багажом только и доедем до первого патруля.

Погоня длилась уже несколько часов, и все устали преизрядно. И тяжелые кони, не привыкшие к дорогам, все больше и больше уходящим вверх, и люди, измотанные дневными приключениями и долгой тряской. Понятное дело, что любой, кто родился на этой земле, в седле держаться умеет, если он не раб и не калека. Но беглецам за прошедший день досталось неслабо, и они еле держались в седлах. Даже пятнистый сник, хотя поначалу казался двужильным. Сейчас он еле сидел на коне, держась за луку седла.

– Потерпи немного, – обернувшись, сказал Тестомес. – Темнеет. Скоро они остановятся и зажгут костер. По ночам латники не воюют и погони не устраивают. Оступится конь, ногу сломает – и придется обратно в город пешком идти, на горбу волоча и свою казенную броню, и лошадиную, которая сама по себе тройки хороших коней стоит.

И правда. Едва солнце скрылось за горными пиками, как обернувшийся Лис заметил позади огонек. Протянув руку, парень хотел сказать по привычке, мол, смотрите, враги на ночевку остановились, но из груди вырвалось лишь мычание, вместе с которым острая боль пронзила обширный ожог во рту.

– Вижу, сынок, – вздохнул Тестомес, придерживая усталого коня. – Ты молчи лучше, быстрее заживет. Эх, бедолага, такой молодой…

Лагерь разбили быстро. Пригодились два ножа пятнистого и трофей Лиса. Стреножив коней, нарубили сухого придорожного кустарника для костра, после чего опустошили небольшие, украшенные гербами седельные сумки.

Трофеев набралось немного. Небольшие стальные пластины для выковыривания камешков из подков, иглы, дратва для починки сбруи и несколько кусков вяленого мяса, завернутых в тряпки. Последнее оказалось весьма кстати, как и ручей, который обнаружили в темноте неподалеку по тихому журчанию воды.

Пятнистый на удивление сноровисто развел небольшой костерок, почему‑то не дававший дыма. Да и со стороны его не видать было, так как незнакомец не поленился натаскать камней и обложить ими огонь со всех сторон. Да и мясо подогреть так оказалось сподручнее – нанизал на веточку, положил на два камня, и только не забывай крутить ее на манер вертела.

Тестомес протянул Лису горячий кусок солонины, но тот лишь покачал головой. Воду из ручья пил, так от боли чуть не отрубился. А уж соленое мясо жевать с такой раной во рту – вообще нереально.

Итан с досадой хлопнул себя по лбу.

– Вот ведь, дурень старый. Ты ж еще с неделю только воду пить сможешь, пока там все заживет. Ну, потерпи, парень. Боль я слегка приглушу, но более вряд ли чем помогу.

Старик поднес к своим губам ладонь и, глядя в глаза Лису, слегка подул на нее, будто пушинку сдувал. Хоть Тестомес сидел и в двух шагах от парня, тому почудилось, что теплый, ласковый ветерок погладил его лицо, проник меж полуоткрытых, растрескавшихся губ… и действительно, тупая, ноющая боль на месте страшной раны пошла на убыль.

– Вот такие дела, – сказал старик, поворачиваясь к пятнистому. Тот угрюмо жевал кусок мяса, неотрывно глядя в огонь, словно хотел рассмотреть в нем что‑то очень важное.

– Теперь что с тобой‑то делать, басурман? – задумчиво произнес Итан. – Ты ж по‑нашему не разумеешь, верно?

Пятнистый не ответил. Видимо, разглядывание языков пламени было для него намного интереснее стариковской болтовни.

– Ладно, – кивнул Тестомес. – Сейчас попробуем.

И принялся крутить руками хитрые финты, при этом время от времени дуя на пальцы и тряся ими, будто кипятком обжегся. Однако манипуляции старика не произвели на незнакомца ни малейшего впечатления. Он даже взгляда от огня не оторвал, хотя посмотреть было на что.

Слабый дымок от костра, стелющийся по земле, внезапно ожил. Вздрогнул, словно змея, почуявшая блюдечко с молоком, и потянулся к пальцам Тестомеса, явно привлеченный замысловатыми движениями человека. Но тот не зевал. Миг – и дымок оказался в плену пораженных суставной болезнью, но при этом на удивление гибких пальцев. Серая полупрозрачная змейка попыталась вырваться, да только не тут‑то было. Лис не успел и глазом моргнуть, как дымок был многократно скручен, свернут и прокатан меж ладонями, превратившись в крохотный, но довольно плотный серый шарик. Его‑то и отправил Тестомес через костер сильным щелчком указательного пальца.

Хоть и был шарик небольшим, хоть и летел он с приличной скоростью, но пятнистый успел отреагировать. Лис так и не понял, как таинственный пришелец из ниоткуда достал один из своих ножей, тот просто оказался в руке. Молниеносный удар – и шарик распался надвое… но на его полет это никак не повлияло. Половинки крохотного снаряда свободно обтекли широкий клинок с двух сторон, соединились в воздухе… и круглый комочек сильно ударил незнакомца в точку между носом и верхней губой.

На мгновение лицо пятнистого окуталось серым туманом. Он закашлялся, выронил нож и упал на траву, хватаясь за горло. Лис бросился было помочь, но Тестомес жестом остановил парня:

– Не паникуй, сейчас все закончится.

И правда. Пятнистый отхрипел, откашлялся и отплевался довольно быстро. После чего вскочил, подхватил с земли нож и замер на месте, сверля старика нехорошим взглядом.

– Ты что, дед, совсем охренел? – процедил он сквозь зубы.

– А ты как хотел, сынок? – приподнял мохнатые брови Итан. – Изучение языков всегда и во все времена было делом трудным и тошным до невозможности.

Пятнистый катнул желваками и резким, отточенным движением бросил нож в ножны.

– Хоть бы предупредил, – проворчал он, вновь присаживаясь у костра.

– Как, ежели ты нашего языка не знал? – невинно поинтересовался старик.

– Логично, – с неохотой согласился пятнистый.

– Звать‑то тебя как, человек пришлый? – поинтересовался Тестомес.

– В моем мире звали Снайпером. Уже сам не знаю, то ли прозвище это, то ли позывной, то ли уже имя…

– Сна… сна… пе…

Непривычное слово чужого языка с ходу не давалось.

– Снар проще будет? – бросил незнакомец с трудным именем.

– Ясно дело, проще, – улыбнулся старик. – А я Итан Тестомес. Как парнишку звать – не знаю, немой он.

– Это я понял, – кивнул Снайпер. – Кстати, думаю, Тестомесом тебя не зря прозвали. Месишь ты знатно, что воздух, что всадников.

Старик махнул рукой:

– Я что. Маги воздуха самые слабые. С конниками повезло, они поздно шар увидели. Вот водяные маги – это да, они могут. Магия земли еще мощнее, но про нее я лучше помолчу, запретная она. А вот магия огня утрачена людьми…

– Ну, слабый, не слабый, а тем друзьям, что вас вешать приехали, хватило на орехи по полной, – отметил Снайпер. – Кстати, а ты любому языку вот так запросто обучить можешь?

– Не‑а, – покачал головой Тестомес. – Только тому, что знаю сам. Так что драконьего языка через Серый дымок ты точно не выучишь. Да и никто не выучит. Люди его давно позабыли, как и магию огня. Теперь ею владеют только драконы…

– А что, в этих местах не только железные болваны на конях, но и драконы водятся? – удивился пятнистый.

– Ага, – кивнул старик. – И еще горные волки‑оборотни, демоны‑кутрубы, вурдалаки порой попадаются…

– Ну, по ходу, я конкретно попал, – вздохнул Снайпер. – Допутешествовался между мирами то ли до сказки, то ли до дурдома.

– Это не сказка, – усмехнулся Итан. – Это реальность, страшная порой до жути. Например, вон тому парнишке, что хворост в костер подбрасывает, ночью язык отрезали за здорово живешь и на виселицу послали ни за что ни про что.

– Знакомая история, – кивнул пятнистый. – Это во всех мирах случается. А тебя за что вздернуть хотели?

Итан усмехнулся снова, обнажив редкие зубы.

– А за то, что пришлого человека от горячки вылечил. Соседи‑то все знали, что я магию воздуха практикую помаленьку, да помалкивали – я их не раз выручал. А тут как‑то пришел человек со стороны и упал посреди улицы. Трясется весь, видно, что помирает. Ну я сдуру и пожалел. Занес домой, положил на стол да и выдул из него болезнь ту. Крепко сидела, аж пот прошиб два раза, пока ее выгнал проклятущую. Ну, он встал, поблагодарил, заплатил щедро. И ушел. А наутро ко мне городская стража нагрянула, повязали – и в темницу. Десять дней пытали, хотели, чтоб сам сознался в ворожбе. А на одиннадцатый устали и решили так повесить, без признания.

– Магию воздуха…

Снайпер потер виски.

– Охренеть. Если б сам не выучил ваш язык за секунду, никогда бы не поверил.

– А сам‑то ты откуда будешь, Снар? – поинтересовался Итан.

– Из другого мира, – спокойно ответил Снайпер, словно говорил о другом городе.

Странно, но Тестомес не удивился, лишь слегка головой кивнул.

– Понимаю. И там тоже так же, как и у нас?

– Не так, – качнул головой Снайпер. – Тоже хреново, но по‑другому. И где хреновей, здесь или там, я пока не понял.

После чего перевел разговор на другую тему – похоже, беседа о мире, из которого он пришел, была ему неприятна.

– Кстати, это ты рыцарей разбросал?

– Я, перехожий, – вздохнул Итан. – Правда, рыцарь там был только один, остальные так, городские болваны. Настоящие рыцари тебя бы вмиг на фарш изрубили, если б кучей навалились.

– И так неслабо досталось, – поморщился пришелец из иномирья, которого Тестомес назвал странным прозвищем «перехожий» – наверно, за умение путешествовать между мирами. – Только и успевал от копий уворачиваться. Если бы они друг другу не мешали, некого б тебе было сегодня языку учить. Кстати, расскажи поподробнее про ваш мир.

– А чего рассказывать? – пожал плечами Тестомес. – В стародавние времена люди большую силу имели. Но что‑то не поделили, и началась страшная война. Огромные огненные стрелы, падающие с неба, стирали с лица земли целые города и народы, и не было спасения никому. Наконец воевать стало некому. Горстке выживших людей досталась обгоревшая земля, пораженная страшной болезнью. Более того – огненные стрелы вскрыли восемь порталов в иные миры, из которых на нашу землю посыпалась всякая нечисть. Людям пришлось зарыться под землю, словно кротам, и долгие годы жить там, лишь изредка выходя на поверхность…

Голос Тестомеса был протяжным и слегка заунывным. Старик рассказывал Старую Легенду, которую Лис знал наизусть. Но он все равно слушал, ибо каждый знает – когда кто‑то читает нараспев у огня Старую Легенду, все, кто ее слышат, должны сидеть и молча внимать.

– Прошли годы, десятилетия, века, – продолжал Итан. – Обожженная земля возродилась. Словно старые раны, затянулись плотью времени порталы в иные миры. Прапраправнуки великих воинов прошлого вышли на поверхность, радуясь солнцу, которого многие из них не видели с рождения… Но мир стал совсем другим, не таким, о котором рассказывали древние книги.

Землей предков стала править нечисть, с которой пришлось драться насмерть, чтобы отвоевать себе пространство для жизни. Оружие людей было несовершенным. Старое давно пришло в негодность, а новое оказалось слишком примитивным для того, чтобы бороться с монстрами. Люди отчаялись было, но ненадолго. Очень скоро они обнаружили, что изменился не только мир, но и они сами. Некоторые из них – кто‑то в большей, кто‑то в меньшей степени – умели подчинять себе стихии и творить магию…

– Мутации, – понимающе кивнул Снайпер. Но Итан продолжал говорить: Старую Легенду нельзя прерывать, несмотря ни на что.

– Обрадованные люди стали превозносить колдунов, которые посредством своих магических способностей быстро очистили для своих соплеменников большие территории, стали строить замки и города вокруг них. И все бы хорошо, но гордыня и зависть поселились в людских сердцах. Слабые стали завидовать сильным, а сильные, среди которых было много магов земли, захотели владеть всей Чистой землей. Еще немного – и грянула бы новая война.

Но горстка очень сильных Высших магов сумела предотвратить ее. Зачинщики смуты, маги Земли, которых люди за их злодеяния прозвали Низшими, были казнены. Высшие же создали Гильдию боевых магов‑Сенситов, охраняющих мир и спокойствие на Чистой земле, при этом под страхом смерти простым людям было запрещено применение любой магии. Также Сенситы запретили создание огненного оружия и пламенных двигателей, чертежи которых имелись в старых книгах, ибо во многой мудрости много горя.

Прошли годы. Высшие умерли, но люди продолжали верить, что великие маги живут на небесах и следят оттуда за исполнением своих заветов. Однако все здравомыслящие колдуны понимали, что людей много, а Высших – мало, и не каждого могут выследить и наказать незримые силы. Потому дабы сохранить существующий порядок, была создана Гильдия Чистильщиков веры, занимающихся уничтожением изобретений и выявлением непокорных…

Но людям нужно воевать, иначе они просто поумирают от скуки. Такая уж у нашего племени природа. Особенно это нужно баронам, герцогам, графам и рыцарям, которым реально нечего делать в своих замках, кроме как тренироваться с оружием.

– Наплодили дармоедов, и сами же их себе на шею посадили, – пробурчал себе под нос Снайпер. Но Итан и на это не отреагировал.

– Однажды высоко в горах пастухи нашли большую пещеру, в которой спало невиданное чудовище с огромными крыльями. Бедные люди бежали в страхе, а после рассказали в городе о своей находке. Местный граф, до которого дошли слухи, немедленно решил убить монстра, хотя тот не сделал никому ничего дурного. Это было последнее, что мы знаем о том человеке. Когда в крылатое чудовище полетели стрелы и копья, оно просто дохнуло огнем, и от графа вместе с его людьми остались лишь головешки.

– Рукокрылы со способностями киборгов? – задумчиво и непонятно проговорил Снайпер. – Почему бы и нет?

– Но со временем люди нашли способ убивать драконов. Правда, и те научились мстить, и не только сжигая врагов всепожирающим пламенем. Невиданные ранее демоны‑кутрубы стали рождаться из Черных пятен, выжженных драконьим огнем, а людей, случайно или намеренно попавших в эти пятна, стали считать проклятыми.

Старый Итан отхлебнул воды из бурдюка – горло пересохло, пока рассказывал Легенду. Теперь можно передохнуть. Теперь – можно.

– Кто ж намеренно полезет туда, где рождаются демоны? – спросил Снайпер.

– В Черных пятнах можно найти не только новорожденного кутруба, но и колдовские предметы, преобразованные огнем дракона. Говорят, тайная секта последователей Низших готова платить за них баснословные деньги. Кстати, слуги Высших тоже охотятся за этими предметами.

– Ох, как мне все это знакомо, – покачал головой пришелец из иномирья…

Свет костра не падал на то место, где на камне сидел Лис. Он специально выбрал место подальше от огня, где, присев на корточки, неторопливо мастерил чехол для своего ножа. Нехитрая поделка – отрезанный кусок конского потника, сложенный вдвое и обмотанный веревкой. А все лучше, чем нож за веревочной опояской таскать, того и гляди – или сам поранишься, или лезвие веревку перережет. Лис работал, а мысли крутились в голове. Тяжелые мысли, очень далекие от производства примитивных войлочных ножен…

Пятнистый – воин, пришедший из другого мира. Итан – тоже воин‑маг, хоть и не особо хочет, чтобы его таковым считали. Ему, Лису, немому сироте, чудом выползшему из проклятого места, не место среди воинов. Им есть о чем поговорить, а он даже не может сказать этим людям свое имя. И помочь ничем не может. Таким, как они, помощь не нужна. И обуза – тоже. Рыцарский конь, конечно, зверюга мощная, но все‑таки нести на себе одного человека проще, чем двоих. Настанет рассвет, стража вновь ринется в погоню. Но если под беглецами будут отдохнувшие животные без брони и лишнего груза, они наверняка смогут уйти…

Лис засунул нож в готовый чехол и поднялся на ноги. Он принял решение.

– Ты куда? – обернулся на движение Итан.

Парень пояснил недвусмысленным жестом, мол, до ветру надо.

– Понятно, – кивнул старик. И вновь повернулся к Снайперу.

Лис отошел подальше в кусты, потом повернулся спиной к костру и пошел вперед не разбирая дороги. С каждым шагом кустарник становился все гуще. Колючки, похожие на маленькие стальные крючья, цеплялись за одежду, словно хотели остановить безумного путника, собравшегося в опасный ночной поход. Но Лис не обращал на них внимания, даже не пытаясь отцепить. Порой ткань рвалась с тихим треском, однако и на это парню было плевать. Кутруб с ней, с проклятой одеждой, выданной прислужником Гильдии Воинов ночи. Там, куда собрался Лис, примут и в рванине.

Подъем вверх ощущался все явственнее, но парень лишь радовался этому. Перерезать себе горло ножом не хватало духу, да и Высшие не возьмут самоубийцу в небесную обитель. А вот если под ногами в темноте разверзнется пропасть, то он тут точно ни при чем. Это значит – судьба, которую Лис готов был принять с радостью.

* * *

– Значит, ваши лорды и верховные маги спецом тормозят прогресс? – усмехнулся Снайпер.

– Значит, так, – вздохнул старик. – И, возможно, они правы. Если легенды не врут, то уж лучше так, чем снова дорасти до огненных стрел, которые превращают землю, людей и зверюшек в монстров.

– Может быть, может быть, – сказал Снайпер, расстегивая чехол, с которого тут же посыпалось на землю крошево засохшей грязи.

– Еще одна огненная трубка? – поинтересовался старик, с интересом разглядывая необычный предмет, который таинственный пришелец из иномирья достал из чехла.

– Типа того, – сказал Снайпер, придирчиво осматривая длинноствольное оружие. – Автомат они раздолбали своими копьями, не уберег. А винтовку…

– Видел, – кивнул старик. – Ты ее к себе прижал, словно ребенка, и катался по земле вместе с ней, пока они тебя копьями проткнуть пытались.

Снайпер ничего не ответил. Он расстелил на земле брезентовую тряпку и принялся сноровисто разбирать оружие. Костер давал очень мало света, обе луны скрылись за тучами, но воину из другого мира не нужно было много света. Похоже, не будь костра, он бы разобрал и снова собрал свою винтовку с закрытыми глазами.

– А это что? – спросил старик, ткнув пальцем в продолговатый предмет.

– Снайперский прицел ПСО‑1, – ответил стрелок и, увидев непонимание в глазах старика, пояснил: – Через него я вижу цель так, будто она прямо передо мной.

– Волшебный глаз, – кивнул Итан. – Говорят, последователи Низших и Гильдия Воинов ночи сумели сохранить кое‑что из наследия Ушедших. В свое время я даже видел рисунки, изображающие те предметы, и описания под ними на древнем языке. Правда, на одном из них были два волшебных глаза, соединенных вместе.

– Бинокль, – сказал Снайпер. – Штуковина, похожая на ПСО‑1, но маленько для других целей. Если честно, я бы не отказался сейчас от нее. А еще от РПГ с парой осколочных выстрелов для шайки тех болванов, что идут за нами.