Взгляд с наветренной стороны. 23 страница

пошел вдоль ряда, пока не обнаружил наконец что одно из них занято.

Аватар, освещаемый отраженным светом Орбиты, спокойно сидел и смотрел на

него. Затем он приглашающим жестом похлопал ладонью по рядом стоящему сиденью.

На этот раз он был одет в темно-серый безукоризненный костюм.

- Квилан, спасибо вам, что пришли. Прошу вас, садитесь. - Гладкая

серебристая кожа отразила на мгновение печальное лицо Квилана.

Майор сел, и сиденье оказалось на удивление удобным и мягким.

- Что я здесь делаю? - тихо спросил он, и голос его прозвучал глухо и

странно. Квилан понял: здесь тоже не было эха.

- Я думал, мы просто поговорим, - так же тихо ответил аватар.

- О чем?

- О том, что же нам делать.

- Не понимаю.

Тогда аватар протянул ему на ладони крошечный драгоценный камень, почти

неразличимый на фоне серебристого блеска. Камень сверкал, как бриллиант.

- Посмотрите, что я нашел, майор.

Квилан не знал, что ответить, и на всякий случай еще раз жалобно позвал:

- Хайлер!

Время шло и одновременно не двигалось. Аватар по-прежнему сидел спокойно и

неподвижно.

- Их было три, - прохрипел Квилан.

Аватар улыбнулся и достал из кармана еще два таких же камешка.

- Я знаю. Спасибо вам за это.

- У меня был подельник.

- Это чучело у вас в голове? Так мы и думали.

- Я не сумел, да?

- Да. Но за это полагается утешительный приз.

- Что это?

- Узнаете позже.

- А что происходит теперь?

- Теперь? Теперь мы послушаем окончание симфонии. - Аватар протянул ему

серебряную руку: - Держите.

Квилан взялся за руку и снова оказался в зале Штульен. Но теперь он был

словно везде, он видел зал под тысячью разных углов, с разных точек, он был

самим залом, его светом, и звуком, аппаратурой.

В то же время он видел и все вокруг зала, небо, горизонт, звезды, все.

Поначалу у него мучительно закружилась голова и стало казаться, что его бросает

одновременно на все четыре стороны, что он исчезает, превращается в ничто.

- Потерпите, это пройдет, - раздался голос аватара.

- Я и пытаюсь.

И скоро музыка стала наполнять его, пробегая по жилам, как кровь. Симфония

шла к концу, выражая в последних каденциях все, весь остальной концерт, всю

войну, всю жизнь.

- Эти вещи, которые я переместил, они...

- Я знаю. Все улажено.

- Простите.

- Прощаю.

Музыка поднялась девятым валом и замерла на мгновение, прежде чем

обрушиться и повергнуть все в прах, в небытие, в ничто. Танцоры, изможденные,

упали, образы войны стали таять над сценой, небо наполнилось светом.

Затем все пропало, Квилан ощутил, как время замедляет свой бег. Музыка

превратилась в острый нож, резавший сердце тягучей мучительной болью, танцовщики

лежали на сцене мертвыми опавшими листьями, и все стало затягиваться чернотой,

словно поднимавшиеся из глубин его души тучи заволакивали все пространство

вокруг.

Время тянулось все медленней, и на небе рядом с новой Портицией появился

еще какой-то намек на свет. Но вот время окончательно остановилось.

И наступило сейчас, сейчас, вытянутое в тонкую линию его жизни, звенящую

музыкой и темнотой. Пространство начало как-то странно складываться и

складывалось до тех пор, пока он снова не обнаружил себя в галерее, сидящим в

кресле и держащим аватара за руку.

И тогда Квилан понял, что для него нет больше ни страха, ни отчаяния, ни

сожаления. А голос, которым вдруг заговорил аватар, был почти его собственным,

квилановским голосом.

- Должно быть, вы очень любили ее, Квилан.

- Прошу вас, если вы можете, если хотите, прочитайте об этом сами у меня в

душе.

Аватар долго и внимательно смотрел на него:

- Вы уверены?

- Уверен.

Аватар улыбнулся и надолго умолк.

- Правда. Она была удивительной женщиной. Я понял, что вы видели в ней. -

Раздался звук, похожий на вздох: - Мы действительно сделали с вами страшное

дело, а?

- Мы сделали его сами, но не без вашей помощи.

- И все же с вашей стороны такая месть была слишком жестокой, Квилан.

- Мы верили, что у нас нет иного выбора. Наши убитые... Впрочем, я

полагаю, вы сами все знаете.

- Знаю, - кивнул аватар.

- Но все обошлось, правда?

- Большая часть.

- А мой сон сегодня утром?

- Ах, да, - Аватар снова улыбнулся. - Это, должно быть, я переборщил с

вашим сознанием, или просто заговорила ваша совесть.

Квилан понял, что ему все равно не узнать ответа.

- И давно вы все знали? - вместо этого спросил он.

- Еще до того, как вы прибыли сюда. Но я не мог говорить в силу

определенных обстоятельств.

- Вы позволили мне совершить эти перемещения. Разве это не было опасно?

- Только чуть-чуть. У нас были надежные тылы. Рядом постоянно находились

два СГС, и поскольку мы знали о ваших намерениях, то защитить меня не

представляло никакого труда. Мы позволили вам все сделать, дабы узнать, где

находятся противоположные концы зарядов. А теперь, может быть, расскажете мне,

кто же были ваши таинственные союзники?

- Я сам хотел бы узнать это.

Аватар нахмурился:

- Хотите знать одну нехорошую вещь?

- А не хватит ли их уже?

- Хватает. Но порой нехорошая мысль, высказанная вслух, предотвращает

нехорошие дела.

- Верю.

- Разумеется, вам кто-то помогал.

- Существует немало Вовлеченных, которые были бы рады видеть вас

наказанными.

- Все должно идти своим чередом. В последние восемьсот лет жизнь

Цивилизации развивается прекрасно. Понятно, что для Старших рас это мгновение

ока, но для Вовлеченных - период значительный. Увы, в этом ровном течении жизни

есть один подвох: мы подбираемся к расцвету, а за ним предстоит декаданс.

- А между ними - пауза, которую я и должен был заполнить? Кстати, сколько

еще осталось до вспышки второй звезды?

- Возвращаясь в реальность - полсекунды. Здесь - множество жизней. -

Аватар поднял глаза к небу: - Словом, не исключено, что те, кто затеял это дело

и помогал его выполнению, не кто иные, как группа неких разумов Цивилизации.

- Разумов Цивилизации? - повторил потрясенный Квилан.

- Вот вам и нехорошая мысль. Мы сами против себя же самих.

- Но зачем!?

- Затем, что мы становимся слишком мягкотелыми, затем, что грядет

декаданс, упадок, затем, что некоторые из наших разумов полагают, что пришло

время пустить кровь и огонь, чтобы мы не забывали о жестокости универсума и не

наслаждались беспрепятственно, затем, чтобы мы помнили о великих и все же

погибших империях... - Аватар пожал плечами. - Но не надо так пугаться, Квилан.

Может быть, это и ошибочное мнение. - Жаль, что с вашей миссией ничего не вышло.

Жаль. Мы могли бы и не узнать о ней. - И Квилан с ужасом увидел на лице аватара

тоскливое выражение. - Ведь вы хотели умереть с тех самых пор, как потеряли ее,

как пришли в себя после ранения? Ведь это так, Квилан? - в голосе аватара

сквозила почти надежда.

- Да.

- Я тоже.

Квилан, конечно, знал историю его близнеца и разрушенных им миров, и

теперь тоже в тоске и растерянности смотрел на аватара, представляя себе,

сколько муки и потерь перетерпел он за эти восемьсот лет и как много потерял при

его-то возможностях.

- А что будет с Челом?

- Группа заговорщиков - не больше - поплатятся за это жизнью. Больше

ничего - Аватар медленно покачал головой: - Мы не можем вернуть вам эти души,

Квилан, но мы попытаемся снестись с вашим так называемым богом. Общение с

Сублимированными - это сложная процедура для нас, но какие-то контакты в этой

области все же существуют. - Аватар снова улыбнулся, и на его тонком серебряном

лице Квилан увидел отражение собственного широкого и заросшего густой шерстью

лица. - И все же мы в долгу перед вами и сделаем все возможное, чтобы исправить

положение. Но души... - он сжал руку Квилана. - Этого не будет. Простите меня.

- Неужели и вас снедает тоска? - вырвалось у Квилана.

- Жизнь - грубый материал, но из него порой получаются удивительные вещи.

- Не собираетесь же вы в самом деле покончить с собой?

- С нами обоими, Квилан.

- Вы действительно...

- Я устал, Квилан. Я все это время ждал, что страшные воспоминания

потеряют свою силу и власть, но проходили годы, десятилетия, века, а они были

столь же сильны. Я не мог уйти от них ни на мгновение, и где бы я ни был, они

находились со мной. Я врос в них, а они в меня. Мы стали друг другом, и мне нет

обратного пути. - Аватар почти застенчиво улыбнулся и крепче стиснул руку

Квилана. - Вселенную я оставлю в порядке, в хороших руках. Все пройдет гладко,

ни один человек не пострадает от моего ухода.

- Но как же люди останутся без вас?

- У них будет другой Хаб, и очень скоро. И они примут его, я уверен. Но я

надеюсь также, что и обо мне они немного пожалеют и будут помнить только

хорошее.

- И тогда вы будете счастливы?

- Я не буду счастлив. Или несчастлив. Меня просто не будет. Как и вас. -

Аватар вдруг порывисто обернулся к Квилану и взял его за обе руки: - Готов ли

ты, Квилан? Станешь ли моим близнецом в смерти?

- Если ты станешь моей женой.

Аватар прикрыл глаза, и время взорвалось вокруг них обоих. Квилан еще

успел вспомнить, что так и не спросил, а что же все-таки стало с Хайлером.

В небе над Штульеном полыхнуло ослепительное зарево.

Кэйб, пришедший в полное замешательство от беспорядочного мерцания света,

тьмы и звуков, почти растерянно смотрел, как вспыхнула на небе новая звезда

Джунс рядом с новой звездой Портицией.

Неожиданно Квилан, сидевший рядом с ним совсем молчаливо и неподвижно,

рухнул на пол и скорчился, словно от боли, прямо у него в ногах. Кэйб даже не

успел подхватить его.

- Что!? - отчаянно крикнул дрон И. X. Терсоно.

Грохнули аплодисменты.

Изо рта майора вылетело облачко дыхания, и тело его вытянулось.

А Кэйб уже не слышал ни аплодисментов, ни криков, пытаясь оживить мертвое

существо. Затем он вызвал Хаба, но не получил никакого ответа.

* ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

ПРОСТРАНСТВО И ВРЕМЯ

Сердце его наполнили страх и боль, а перед глазами возникло огромное,

заросшее белой шерстью лицо. Отчаяние и ужас завладели им, и запоздалым жестом -

слишком запоздалым! - он поднял вверх руки. Однако мощные челюсти белошерстного

существа сомкнулись у него на шее, и сталью вонзились в плоть, в воздух полетели

клочья мяса, в голове помутилось, жизнь уходила из него...

Что-то звонко хрустнуло, - это пропало ожерелье тетушки Зильдер. Что-то

длинное и тонкое вонзилось в шею, и оттуда тонкой пульсирующей струйкой потекла

кровь. "Вот ублюдок! " - еще мелькнуло у него в голове, но в следующий момент

сознание ушло.

Боль продолжалась, хотя уже и слабее, а его куда-то тащили, вцепившись

зубами в шею. Тащили, кажется, по какому-то странному кораблю. Ноги и руки

висели безвольно, наверное, был перегрызен позвоночник, сам он был похож на

большую тряпичную куклу. Пахло гнилыми фруктами, глаза заливало кровью. Надежды

ни на что не осталось, и ничего невозможно было предпринять.

Потом раздался механический шум, и его уронили лицом на пол, но голова

каким-то образом встала на место. Вокруг стоял гул от рычания, ударов,

разрываемого мяса, всех звуков, связанных с болью, но боли не было. Только

темнота и невозможность пошевелиться. Странно и подозрительно заныла шея.

Итак, он не сумел. Не сумел вернуться. Не сумел предупредить. Не сумел

стать героем. Совсем не так хотел умереть, не в одиночестве, не в тоскливой и

непонятной боли, испытывая лишь страх, безнадежность и обиду.

Шипение. Боль. Холод. По лицу прошелся слабый прохладный ветерок.

А потом абсолютная тишина, абсолютный холод и невесомость. И залитые

кровью глаза Огена Цлепа, ученого, не дали ему перед смертью увидеть, как

мерцают в вакууме далекие прекрасные звезды.

- Великий Иолеусенив. Вот то, что мы обнаружили в пространстве за

Хайаранкебином в шести тысячах трехстах километрах ниже. Разведчики сначала

нашли это и послали вам, надеясь, что вы сможете более точно определить, что же

это такое.

- Эта форма должна быть мне известна, вернее, она навевает какие-то

ассоциации и воспоминания. Хотя и очень древние. Ступайте и задействуйте архивы.

Это, конечно, займет определенное время. Поговорим об этом позже, когда будут

закончены все исследования.

- Хорошо. Замечу только одну интересную подробность: клеточное строение

этого существа говорит о том, что при рождении оно сильно отличалось от того, в

каком виде прибыло сюда. Уже проведенное исследование клеточной структуры дает

нам возможность сделать следующие выводы.

Эту форму мы когда-то уже знали, - за это мы ручаемся, - и даже, возможно,

знали непосредственно это существо. Можно говорить о том, что подобная

структурная решетка отсылает нас к форме, известной под названием человек.

Надеюсь, архивы расскажут нам об этом более подробно, хотя вряд ли помогут

восстановить первоначальный облик.

- Человек. Интересно, интересно. Впрочем, природа этого интереса,

безусловно, чисто историческая.

- Исследование этого существа показало также, что ему были причинены

тяжелые физиологические повреждения. Кроме того, у него практически отсутствуют

внутренности. Также странно, что голова практически не соединена с туловищем,

что невозможно ни с каких точек зрения. Вероятно, это результат насильственных

действий.

- Можно предположить, что существо били, кусали и рвали.

- Все эти действия можно считать несовместимыми с выживанием подобных

существ.

- А что известно об этих повреждениях и, особенно, о времени их нанесения,

если иметь в виду, что мы знаем время обнаружения существа?

- Представляется, что повреждения были причинены весьма незадолго перед

тем, как существо выбросили в пространство из какого-то артефакта. Повреждения

говорят о том, что существо было уже не в состоянии поддерживать свою

жизнедеятельность - этому могла бы помочь только высокотехнологичная медицинская

помощь. После того, как его выбросили в вакуум, оно, естественно, умерло

окончательно. Циркулирующая внутри жидкость была вытеснена из тела в результате

низких температур и вакуума.

- Так вы представляете мне это существо в том виде, в котором его

обнаружили?

- Да. Мы только поместили его в специальный прозрачный пузырь,

предварительно собрав и взяв на анализ лишь мельчайшие частицы, которые не могут

самостоятельно влиять на жизнедеятельность. Анализ показал, что когда существо

было выброшено в вакуум, оно еще было живо. Но Хайаранкебин утверждает, что это

не так.

- Глупости, в этом ему нельзя верить.

- По направлению и скорости тела можно определить источник, откуда оно

выброшено?

- Можно. Этот вектор говорит нам о мире в четверти парсека отсюда.

- Архивные исследования ничего не дали, зато исследование частиц говорит

вот о чем: замороженные капли жидкости, взятые по краям ран на шее, помогли

определить биологическую информацию о том, кто нанес эти раны. Это особь из

рода, известного под именем Малые оскорбленные.

- Интересно, интересно. Кажется, раньше, до нападения на Сансемин, они

назывались челгрианцами. До какого уровня был проведен анализ существ, нанесших

повреждения так называемому человеку?

- До уровня, вполне позволяющего создать полное изображение.

- А возможно ли восстановление образа потерпевшего?

- Это уже было проделано Хайаранкебином.

- Прекрасно.

- К тому же удалось обнаружить, что существо все еще одето и на шее у него

имеются остатки какого-то предмета, возможно, из драгоценных камней.

- Проведено ли исследование камней?

- Еще нет, великий Йолеусенив.

- Я лично просмотрел архивы и теперь с полной ответственностью могу

заявить вам, что существо, найденное вами в вакууме, есть Оген Цлеп, ученый,

прибывший изучать меня из места, когда-то известного под названием Цивилизация.

- Это название нам неизвестно.

- Не важно. Значит, тело этого несчастного продрейфовало в вакууме

немногим больше периода полного мирового цикла, когда течение времени снова

вернуло его обратно в наш регион. Это дает нам большие возможности, увеличивает

сумму наших знаний и будет должным образом зафиксировано и передано

Хайаранкебину для сведения. Я удовлетворен.

Его глаза вдруг открылись, и он посмотрел перед собой. Но там, где должно

было нависать страшное лицо, заросшее белой шерстью, раскрытые хищно челюсти или

медленно угасающие холодные звезды, виднелась знакомая фигура, свисающая с

длинной ветки в каком-то большом, ярко освещенном круглом пространстве.

Он сидел в приспособлении, выглядевшем средним между кроватью и гнездом.

Веки были еще тяжелы, но крови на них, кажется, уже не осталось.

Он вздрогнул, увидев, как существо стало быстро приближаться к нему, и

сумел даже чуть повернуть голову.

- Праф, - прокашлял он. В горле першило, но, по крайней мере, голова была

снова соединена с телом.

Маленькое темное существо радостно затрясло крыльями:

- Оген Цлеп, - важно произнесло оно. - Оген Цлеп, я направлен сюда

приветствовать тебя. Я 8827 Праф, женского рода. Я разделил груз воспоминаний,

связанных с путешествием переводчика пятидесятого порядка 11 корпуса Очистки

Листвы Иолеуса, известного как 974 Праф.

Оген снова закашлялся и сплюнул тягучую слюну. Потом кивнул и осмотрелся

внимательнее. Помещение действительно напоминало приемную Иолеуса, хотя и с

некоторыми изменениями.

- Я снова на Йолеусе? - прошептал он.

- Ты находишься на бегемотаурусе Йолеусениве - дирижабле.

Оген присмотрелся к висевшему перед ним существу и какое-то время

переваривал услышанную информацию. Во рту у него снова стало сухо.

- Йолеус... соединился?

- Таковы обстоятельства.

Оген поднял руку к горлу и нащупал невредимую плоть.

- Как же я... - Тут он снова раскашлялся и с трудом закончил: - Как же я

вернулся? Как был спасен?

- Ты был найден в вакууме. На тебе была часть экипировки, принадлежавшей

лично тебе. Йолеусенив починил и восстановил твое тело и вернул разумную жизнь

сознанию.

- Но на мне ничего такого не было, - начал Оген, однако его пальцы тотчас

нащупали на восстановленной шее забытое ожерелье.

- Именно эта часть личной экипировки в данный момент у тебя под рукой, -

подтвердила 8827 Праф и снова махнула крыльями.

- Ожерелье тетушки Зильдер! - На глазах у Цлепа выступили слезы.

- Сколько же прошло времени? - прошептал он.

Праф свесила голову набок и несколько раз моргнула. Оген прочистил горло и

повторил:

- Сколько времени прошло с тех пор, как я покинул Йолеус?

- Приблизительно один великий круг.

И Оген понял, что на какое-то время снова лишился дара речи:

- Один... галактический... цикл?

8827 Праф два раза клацнула зубками и раскинула крылья нешироким плащиком.

- Разумеется, галактический, - подтвердила она таким тоном, будто

объясняла нечто-то элементарное тупому дитяте.

Оген почувствовал, что во рту у него теперь уже и совсем пересохло, словно

он снова очутился в вакууме.

- Все ясно, - тихо пробормотал он.

* ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

ПРЕКРАЩЕНИЕ ПРЕНИЙ

Она кралась по траве к скалам, ноздри ее раздувались от ветра и запаха

озона, шерсть на лице шевелилась. Она подошла к большой двойной чаше, где много

лет назад земля высохла и была унесена ветром. Трава курчавилась под ногами.

Внизу лежал океан. Впереди поднимались морские скалы, как стволы вечно голых

деревьев. Их основания омывались белой пеной. Женщина облизнулась.

Осмотреть бегущую фигуру был послан маленький дрон. Оружие у него было

наготове, но только он хотел выстрелить, как женщина метнулась к заросшему

травой краю кратера и прыгнула. А дальше произошло уж и вовсе неожиданное.

Камера слежения дрона показала, что женщина дезинтегрировалась и превратилась в

стаю птиц, и они пролетели мимо дрона, овеяв его своими крыльями, как волны

скалу. Машина переключила направление и последовала за стаей.

Пришел приказ атаковать и стаю. Дрон перевел оружие на многоцелевой режим,

но приказ вдруг сменился новым и заключался в том, чтобы теперь атаковать уже

втроем, вместе с двумя другими защитными дронами, вдруг появившимися из-за

ближайшей скалы. Дрон поднялся выше, чтобы лучше прицелиться. Купола лазерных

взрывов поднялись над скалами, но стая птиц превратилась в рой насекомых;

выстрелы настигли часть из них, но они каким-то образом отразили удары пуль.

Дроны со скал начали палить друг в друга, и тут же исчезли в струях огня.

Правда, одного из них еще раньше подстрелил первый дрон.

Скалы затряслись от многочисленных взрывов, и в синее небо потянулись

черные дымы.

Рой присел на широкий балкон и снова оказался челгрианской женщиной. Пнув

ногой балконные двери, она вошла в комнату. Зазвенел сигнал тревоги. Женщина

нахмурилась, и все смолкло. Единственной системой, не попавшей сейчас под ее

полный контроль, оказалась маленькая пассивная камера слежения в одном из углов.

Остальная мониторинговая система слежения была отключена. Женщина внимательно

прислушалась.

Скоро она прошла в ванную, нашла специальное подъемное устройство на одну

персону и поднялась на нем в частично вакуумное пространство, за которым

обнаружилась капсула с обнаженным, явно перепуганным мужчиной.

Висквил открыл было рот, чтобы выкрикнуть слова о пощаде, но она уже

превратилась в насекомых - вещь, бывшую для Висквила одной из самых страшных

фобий, - и ринулась вихрем ему в горло. Рой душил свою жертву, забивая ее до

легких, до желудка. Легкие закупорились, желудок жгло огнем укусов, остальные

насекомые прогрызали все внутренности до самых конечностей, чтобы вырваться

окончательным взрывом из ануса.

Висквил рухнул, еще часть насекомых бросилась ему в уши, пробивая выход к

глазам, кожа его начала шевелиться, как живая, приподниматься и морщиться.

Наконец, насекомые полностью забили все тело Висквила, корчившееся на полу

в луже крови. Через пару минут всякие движения Висквила прекратились вообще.

И насекомые, и птицы, и сама челгрианская женщина были сделаны из ВП -

Вездесущей Пыли. Эта Вездесущая Пыль, в свою очередь, состояла из крошечных

механизмов различных размеров, начиная с ядра в одну десятую миллиметра

диаметром, - и различных возможностей. Примечательно, что первоначально эта пыль

создавалась просто как обычный строительный материал.

Единственным исключением, в отношении микроразмеров, были специальные

заряды, диаметр которых составлял целый миллиметр. Такие заряды очутились в

самом центре мозга Висквила, рядом с его Хранителем душ, в то время, как

остальные компоненты вновь собрались в челгрианскую женщину.

Она брезгливо отошла от плавающего в крови тела. Остальное должен был

исполнить последний заряд. Челгрианка прошла через все помещения, спустилась

вниз и пересекла террасу. Кто-то выстрелил в нее из старинного охотничьего ружья

- это было единственное работающее оружие в радиусе нескольких километров

вокруг. Она позволила пуле проделать дырку в груди, а затем быстро нашла

взглядом стрелявшего в нее мужчину и уничтожила его.

В это время взорвался заряд в голове Висквила и похоронил взрывом все

здание. Женщина спокойно шла среди рушащихся стен и падающих обломков.

Свою вторую цель она обнаружила в маленьком, всего на двух человек,

флаере, пытавшемся спрятаться на корме в кислородном цилиндре.

Она открыла баллон, и на нее бросился белошерстный мужчина с древним ножом

в руках. Она позволила ножу остаться в своей груди и, схватив мужчину за горло,

подняла его в воздух, окончательно вытащив из баллона, а потом и из флаера. Он

пытался отбиваться, пинался и ревел. От этих отчаянных движений белошерстного

нож в ее груди провалился внутрь. Женщина подошла к краю террасы, и теперь уже

белошерстный безвольно болтался в ее руках. Его пинки просто не достигали цели.

На террасе она перекинула его через балюстраду и держала над морем,

плескавшимся в двух сотнях метров внизу. Нож, которым он столь безуспешно

пытался убить ее, оказался у нее в руке, и она стала с холодной невозмутимостью

полосовать им мужчину. Нож так и мелькал у нее в руке. Это продолжалось с

минуту, мужчина пронзительно кричал. Потом она просто разжала руку, и белая

окровавленная шкура упала в море с глухим звуком. Женщина выбросила вслед и нож,

и собственными когтями стала разрывать оставшиеся внутренности белошерстного от

груди до паха, сминая и калеча все.

Крик мужчины поднялся на непереносимую высоту. Она держала в руке его

желудок, и кишки длинной лентой развевались от него по ветру.

Без шкуры и внутренностей мужчина стал совсем легким, и падал легко и

долго, словно перо.

Женщина спокойно смотрела большими черными челгрианскими глазами, как он

падал. Затем превратилась в тучку пыли, где самой большой пылинкой был все тот

же заряд. А когда взорвался и мозг Ивайрла, тучка пыли превратилась в легкий

столб дыма, который тут же исчез в высоком голубом небе.

* ЭПИЛОГ

Как приятно снова иметь тело! Я наслаждаюсь тем, что сижу в этом маленьком

кафе в этой прелестной горной деревушке, покуриваю трубочку, и попиваю вино, и

посматриваю сверху на долины Чела. Воздух прозрачен и ясен, отсюда открывается

вокруг отличный вид, и осень только начинается. Решительно хорошо быть живым!

Я, Шоулан Хайдеш Хайлер, генерал-адмирал в отставке Соединенных сил Чела.

Я не разделил судьбу Хаба Орбиты Мэйсак и моего бывшего коллеги майора Тибайло

Квилана. Хаб вывел меня из Хранителя душ Квилана, спас, перебросил на один из

кораблей СГС, и позже я, наконец, воссоединился с моим старым телом, тем,

которое дважды спас Квилан: один раз вместе со своей женой Уороси в Военном

институте на Аорме, а другой - вместе с навигационным дроном, - на разрушенной

"Зимней буре". Теперь я снова свободный гражданин Чела, уважаемый начальством и

с хорошим пенсионом (фактически - двойным). Я очень надеюсь, что больше не

понадоблюсь родине никогда, но если так случится, то исполню свой долг не для

моих старых, но для новых хозяев. Ибо, по правде сказать, несколько лет назад я,

в общем-то, был предателем.

Высшее командование Чела считало, что я должен спастись любым путем, -

даже поддавшись вербовке врага. Они были и правы и не правы одновременно. Я был

завербован Цивилизацией, когда находился в виде субстрата в институте на Аорме,

еще задолго до начала Кастовой войны. Никто этого не знал.

Самый лучший способ вербовки живого существа, или машины - все равно, -

это не насиловать его и не внедрять ему всякие импланты и вирусы, а просто

переубедить его самого. И так было сделано со мной. Они показали мне все, что

нужно, касающееся моего и их обществ, и я, подумав, выбрал их. По сути дела, я

стал жителем Цивилизации и в то же время агентом Чрезвычайных обстоятельств, -

имя, которым они называют свою разведку и контрразведку, а также и службу

шпионажа.

Если бы мне приказали, то я, конечно, удержал бы Квилана от совершения

перемещения, но такого приказа не последовало. В конце концов было решено, что

достаточно будет просто усилить охрану и наблюдение и проследить, куда ведут