В какой мере военным командованием обеспечивается безопасность отдельных лиц, какое имущество может быть этим командованием уступлено

IX. 1. Уступка населения, верховной власти, земельной территории, захваченной во время войны, никоим образом не входит в полномочия полководцев.

На основании этого закона Сирия была отнята у Тиграна, хотя Лукулл отдал ее ему (Юстин, кн. XL). Сципион говорит, что о судьбе Софонисбы, захваченной на войне, суд и решение принадлежали сенату и римскому народу; оттого и Масинисса, под предводительством которого она была взята в плен, не мог даровать ей свободу (Ливии, кн. XXX).

Некоторое право на прочие предметы, составляющие военную добычу, как мы видим, предоставляется командующим, но не столько в силу полномочий их власти, сколько согласно обычаям того или иного народа (Кастрензий, "О справедливости и праве", кн. I). Об этом достаточно нами сказано выше (кн. III, гл. VI, XV).

2. Даровать имущество, еще не захваченное, без сомнения, входит в пределы власти командующих, ибо на войне нередко города и люди сдаются под условием сохранения жизни, свободы или имущества, о чем испрашивать повеления высшей власти большей частью не позволяет срочность дела.

По тем же основаниям это право должно предоставляться и низшему командованию в пределах его полномочий. Магарбал, пока Ганнибал находился на довольно далеком расстоянии, обещал некоторым римлянам, уцелевшим после битвы у Тразименского озера, не только пощадить их жизнь - "безопасность", как слишком кратко сообщает Полибий, - но. если они положат оружие, и отпустить их домой, оставив каждому один комплект одежды. Однако их удерживает Ганнибал, ссылаясь на то, что "не было во власти Магарбала без его разрешения давать сдающимся обещания отпустить их невредимыми без выкупа"⁴. Ливии по этому поводу заключал: "Обещание было выполнено Ганнибалом с пунийской верностью".

3. Оттого-то и Цицерона в деле Рабирия мы должны понимать как оратора, а не как судью. Он полагает, что Рабирием законно убит Сатурнин, которого консул К. Марий, согласно обещанию, выпустил из Капитолия. "Как могло быть дано это обещание, - восклицает он, - помимо решения сената?" И он так передает дело, как если бы такое обещание обязывало одного только Мария.

Между тем К. Марий в силу сенатского решения получил власть позаботиться о сохранении государства и величества римского народа. Кто же станет отрицать, что в объем такой власти, которая была наибольшей согласно римским обычаям⁵, входит право оставлять правонарушение безнаказанным, если тем самым государство может быть предохранено от опасности?