О том, что по праву народов неравенство допустимо относительно внешних действии; в каком смысле это считается сообразным с естественным правом

XXVI. 1. Нельзя сказать, чтобы право народов, устанавливаемое волей человека, что-либо изменяло в изложенном порядке, за исключением только того, что если не вмешается ни обман, ни умолчание о том, о чем следовало предупредить, то неравенство условий во внешних действиях признается за равенство; поэтому подобно тому, как согласно внутригосударственному праву, до постановления императора Диоклетиана, не существовало никакого судебного иска против подобного неравенства, так и между теми, кто объединяется в товарищество исключительно согласно праву народов, невозможно здесь ни взыскание, ни понуждение [exactio aut coactio]. Об этом именно говорится у Помпония (L. in causae cognitione. D. de minorlb. L. Item si pretio. D. locati), когда отмечается, что в переговорах о цене при купле-продаже по праву природы дозволено взаимно обманывать друг друга, но дозволенное тут еще не составляет морального права, а означает лишь то, что против обмана нет никакого правового средства борьбы, если обманувший предпочтет в свою защиту сослаться на договор.

2. Естественным же в этом месте, как иногда и в других, обозначается то, что составляет принятый повсеместно обычай³⁶. По словам апостола Павла (поел. I к коринфянам, XI, 14), сама природа учит, что неприлично мужчине отращивать волосы, хотя это ничуть не противно природе и в обычае у многих народов. Так, автор "Книги Премудрости" (кн. XIII, 1) называет людей, имея в виду идолопоклонников, "ничтожными по природе", а тот же апостол Павел (посл. к ефесеям, II, 3) упоминает о "детях гнева по природе", высказывая это не от своего лица, но от лица римлян, среди которых он в то время проживал. Древний поэт Эвен пишет:

Что обдумано долго, то прочно будет, о други;

И, полагаю, природой становится смертных.

Тот же смысл имеет древнее изречение, приведенное у Галена (кн. III): "Привычка - вторая природа". У Фукидида сказано опять-таки в том же смысле: "Человеческая природа - Победительница законов". Так, греки называют "природными" как добродетели, так и пороки, пустившие глубокие корни. У Диодора Сицилийского читаем: "...когда необходимость, то есть сила духа, победит природу". Юрист Помпоний, указывая, о римское право не допускает, чтобы тот же самый гражданин, не будучи военным, скончался, одновременно оставив завещание и не оставив его (L. ius nostrum, D. de R I), при этом добавляет, что то и другое естественно между собой находятся в противоречии, хотя все это вытекало только из римских обычаев и не встречалось у других народов, и даже у самих римлян не применялось по отношению к воинскому завещанию³⁷.

3. Польза введения упомянутых правил очевидна в целях пресечения бесконечных споров, а также ввиду неустранимой неопределенности цен товаров между теми, кто явно не имеет общих судей, чего невозможно избегнуть, если было бы разрешено отступаться от договоров вследствие неравенства условий. "Такова сущность купли-продажи, - говорят императоры (L. si voluntate. С. cle rescind, vend), обозначая словом "сущность" обычную практику, - что к этому договору прибегают покупатель с намерением приобрести подешевле, а продавец - продать подороже: и лишь с трудом и после продолжительного торга³⁸, когда продавец немного уступит с запрошенной цены, а покупатель прибавит к первоначально предложенной, оба соглашаются на определенной цене". Сенека ("О благодеяниях", кн. VI, гл. 15) говорит об этой сделке следующее: "Какое значение имеет стоимость товара, когда покупатель и продавец о цене договорятся? Тот, кто покупает по хорошей цене ничего не остается должен продавцу". Андроник Родосский рассуждает в том же смысле: "Прибыль, полученная по воле договаривающихся сторон, законна и не нуждается в снижении. Ибо закон дал разрешение на продажу самой вещи" (комм. на кн. V, 5, "Этики Никомаха").

4. Упомянутый несколько раньше автор жизнеописания Исидора называет покупку ниже справедливой цены и продажу выше ее "правонарушением, дозволенным законом³⁹, но извращающим справедливость в самом существе".