Опровержение возражений. 1) Богу угоден не телесный пост, а духовный

Сектанты говорят:

1) Богу угоден не телесный пост, а духовный. “ Вот пост, который Я избрал: разреши оковы неправды, развяжи узы ярма и угнетенных отпусти на свободу и расторгни всякое ярмо; раздели с голодным хлеб твой и скитающихся бедных введи в дом; когда увидишь нагого, одень его и от единокровного твоего не укрывайся ” (Исаии 58:6-7).

Пост иудеев ограничивался одним воздержанием от пищи и не сопровождался сердечным сокрушением о грехах, делами любви и милосердия, почему, как пост лицемерный, был не угоден Богу. Отсюда вывод правильный тот, что истинный пост, заповеданный Богом (который Я избрал — стих 5[1447]), не должен быть только телесным, но и духовным. В приведенном месте (ср. Исайи 58:3-4[1448]) телесный пост не отрицается, а утверждается. Без телесного поста не может быть и поста духовного: “ ибо плоть желает противного духу, а дух — противного плоти; они друг другу противятся ” (Гал 5:17).

“Воздержание от пищи Бог повелевает для того, — учит святой Иоанн Златоуст, — чтобы мы обуздывали порывы плоти и делали ее послушным орудием для исполнения заповедей.”[1449]

“Тем, кто хочет чисто и свято поститься, следует удаляться, — замечает святой Кирилл Александрийский, — от собственных своих желаний, стремиться к тому, что угодно Богу, и покорно преклоняться пред Его желаниями. Но тогдашние Израильтяне не делали этого, напротив следовали своим собственным желаниям, пренебрегая угодным Законодателю, вовлекали подчиненных в суды и ссоры, тогда как должны были склонять к единодушию враждующих между собою и водворять мир среди впадших в разногласия. Но они прилагали свое старание к совершенно противоположному... Пост, который не таков, есть ложный пост и есть только как бы вид поста, и не имея в себе свойств истинного поста, он смешон и неприличен. Ибо те, кто совершенно нерадит о том, чтобы быть чистыми и добрыми, не совершает никаких добрых дел, а потом упражняется в бесплодном и бесполезном воздержании от пищи, как в великом и почтенном в очах Божиих деле, — всуе подвизается и бьет воздух. Их подвиг не доставит им наград, потому что неприятен Богу.”[1450]

Церковь Православная никогда не отрицала духовного поста и считает его обязательным условием спасительности поста телесного. К такому посту она наставляет своих чад песнопениями и молитвословиями. “Постимся постом приятным, благоугодным Господеви. Истинный пост есть злых отчуждение, воздержание языка, ярости отложение, похотей отлучение, оглаголания, лжи и клятвопреступления — сих оскудение пост истинный есть и благоприятный.”[1451]

“Пост не удаление брашен только совершим, но всякие вещественные страсти отчуждение.”[1452]

“Постящеся, братие, телесно, постимся и духовно: разрешим всякий союз неправды... всякое списание неправедное раздерем; дадим алчущим хлеб и нищих бескровных введем в дом, да приимем от Христа Бога великую милость.”[1453]

2) Пост мы отвергаем, так как Иисус Христос учил: не то, что входит в уста, оскверняет человека; но то, что выходит из уст, оскверняет человека (Мт 15:11[1454]).

Эти слова Спасителя являются ответом на вопрос фарисеев и книжников не о посте, не о родах пищи скоромной и постной, а о том, почему ученики Его преступают предание старцев, ибо не умывают рук своих, когда едят хлеб (стих 2[1455]). По просьбе учеников Господь так объяснил притчу сию (стих 15,[1456] ср. стих 11): оскверняет человека исходящие из его сердца злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления... Α есть неумытыми руками не оскверняет человека (стих 17-20[1457]).

Господь Иисус Христос постов не отвергал а Своим примером (Мф 4:2[1458]) освятил пост, дал заповедь о посте (Мт 6:16-18;[1459] 9:15-17[1460]) и учил о силе его (Мт 17:21[1461]).

Если понимать слова Христовы (Мт 15:11) по сектантски, то окажется, что несоблюдение поста, объедение и пьянство не оскверняют человека, так как пища и напитки “входят в уста.” Сектанты, по-видимому, не знают, что по учению Церкви православной оскверняет человека в пост не скоромная пища, которая сама по себе не представляет ничего скверного и потому дозволительная во всякое другое время, а нарушение заповеди Божией, неповиновение Церкви, нежелание распинать плоть со страстями и похотями (Гал 5:24[1462]).

3) Постится ли человек или нет, — дело безразличное: пища не приближает нас к Богу, ибо едим ли мы, — ничего не приобретаем; не едим ли, — ничего не теряем (1 Кор 8:8[1463]).

Указанные слова апостола составляют разъяснение по вопросу не о посте, а об употреблении в пищу идоложертвенного (стих 1-4,[1464] ср. 7-10[1465]).

Мысль его та, что хотя пища сама по себе не приносит нам духовной пользы, но наше отношение к ней не безразлично с нравственной стороны. Так апостол осуждает христианина, когда он, имея знание (стих 4-7[1466]), ест идоложертвенное на соблазн для немощных и этим своим поступком обнаруживает отсутствие братской любви. Иисус Христос предостерегал Своих последователей от невоздержания в пище и питии (Лук 21:34[1467]), так как оно свидетельствует о чревоугодии, о потворстве похоти (ср. Рим 13:14[1468]), о нежелании бороться с вожделениями плоти (Гал 5:16-17,[1469] 24[1470]). Следовательно, воздержание в пище (пост), соблюдаемое христианином для духовно-нравственных целей (ср. Гал 5:24), есть дело во славу Божию (1 Кор 10:31[1471]), приближающее его к Богу, а не дело безразличное.

“Апостол не прямо переходит, — объясняет святой Иоанн Златоуст, — к заключению, что надобно воздерживаться от жертв идольских, чтобы не причинить вреда ближнему, но, предварительно только указав на это, внушает нечто более важное. Что же такое? То, что хотя бы невоздержание и не причинило никому вреда и не соблазняло ближнего, — и в таком случае не должно этого делать, потому что это было бы дело бесполезное... Потому он наперед и говорит: пища не приближает нас к Богу. Видишь ли, как он унижает то, что, по-видимому, происходило от совершенного знания? Бдим ли мы, ничего не приобретаем, т.е. не заслуживаем благоволения Божия, как бы сделав что-нибудь доброе и великое; не едим ли, ничего не теряем, т.е. не получаем какого-нибудь урона. Таким образом доселе он доказывал, что ядение жертв идольских излишне и ничтожно, так как то, что не приносит пользы, когда есть, и не вредит, когда нет, то излишне. Далее показывает весь происходящий от того вред, и наперед вред для братии.”[1472]

“Под брашном (пищею) здесь разумеется именно идоложертвенное, — замечает епископ Феофан. — Мысль апостола такова: вы, хвалящиеся высоким умом и ясным пониманием дела, не думайте, что ценное что-либо совершаете пред очами Бога, когда вкушаете остатки от жертв идолам. Никакой прибавки к вашей богоугодности, стяженной другими делами, от этого не бывает Не думайте также, что те, кто не ест такого рода брашен, умаляется через то в очах Божиих. Нет, их богоугодность, стяженная другим путем, через это никакого урона или лишения не терпит. — Отсюда видно, как неосновательно прилагать слова апостола к постам.”[1473]

4) Православные, соблюдающие посты, — немощные в вере: “ибо иной уверен, что можно есть все, а немощный ест овощи”... “Иной отличает день от дня, а другой судит о всяком дне равно. Всякий поступай по удостоверению своею ума” (Рим 14:2, 5).

Апостол некоторых из числа римских христиан называет немощными в вере не за то, что они ели овощи, а за то, что по обращении ко Христу придерживались Моисеева закона о днях праздничных и непраздничных (стих 5-6[1474]), о пище чистой и нечистой (ср. Лев. 11 гл.) и к последней относили мясо. Православные христиане не считают во время поста скоромную пищу нечистой, а считают грехом неповиновение церковному установлению; придают ценность не самой пище, а воздержанию и послушанию. Сектанты, укоряющие православных за соблюдение постов, поступают вопреки наставлению апостольскому: “кто ест, не уничижай (не укоряй) того, кто не ест... Кто ты, осуждающий чужого раба?” (стих 3-4). Нужно обратить внимание, что апостол не касается ядения или неядения, а взаимных отношений, в основе коих должна быть братская любовь (стих 3, 15-21[1475]).

“Многие из уверовавших иудеев... и по принятии веры, — говорит святой Иоанн Златоуст, — наблюдали строгую разборчивость в пище, еще не осмеливаясь совершенно отступить от закона. Затем, воздерживаясь только от свиного мяса, они, чтобы не подпасть нареканию, стали потом воздерживаться и от всего мясного и ели одни только овощи... С другой стороны, были более совершенные в вере, которые, сами нисколько не соблюдая подобной разборчивости в пище, отягощали и огорчали соблюдавших ее своими укоризнами и обличениями, ввергая их в уныние. Потому блаженный Павел опасался, чтобы они... желая отклонить немощных в вере от разборчивости в пище, не довели их до отпадания от веры... Он не решается сказать укоряющим: вы делаете худо, чтобы не утвердить других в разборчивости, — а равно и не говорит: хорошо вы делаете, чтобы они не стали нападать еще сильнее, — но употребляет соразмерное запрещение (стих 3-4). Иной отличает день от дня, а другой судит о всяком дне равно (стих 5). Между разборчивыми в пище были такие, которые в известные дни наблюдали эту разборчивость, а в другие нет, почему апостол и сказал: всякий поступай по удостоверению своего ума. Этим он избавил разборчивых от страха, назвав их действие безразличным, а у тех, которые слишком много нападали на них, он отнял повод к укоризнам, вразумив их, что не следует с таким большим усердием постоянно беспокоить людей за их разборчивость; и не нужна такая ревность не по свойству самого дела, но по соображению времени, потому что укоряемые были еще новыми в вере... так как вера еще только недавно была насаждена у римлян. Α потому мы и не должны на всех распространять слова апостола: всякий поступай по удостоверению своего ума.”[1476] Ясно, что эти слова апостола имеют ограниченное значение: только для того времени, когда писалось Послание к Римлянам, а не для нашего, когда существуют церковные установления о посте, обязательные для всех чад Церкви.

“Кто различает дни (различающий дни и яства для Господа различает), различает их, — объясняет епископ Феофан, — в уверенности, что это благоугодно Ему. И кто не различает дней, для Господа не различает, — не различает в той уверенности, что вера в Господа освободила его от всех подобных обязательств. Кто ест, для Господа ест, ибо благодарит Бога. Благодаря Бога за то, что дал пищу в наслаждение, утоление голода и поддержание жизни... И кто не ест, для Господа не ест, и благодарит Бога. Благодарит Бога за то, что дал силу воздержаться и принести Ему сию жертву самоотвержения.”[1477]

5) Против постов апостол писал: итак, если вы со Христом умерли для стихий мира, то для чего вы, как живущие в мире, держитесь постановлений: не прикасайся, не вкушай, не дотрагивайся (что все истлевает от употребления), по заповедям и учению человеческому? “ Это имеет только вид мудрости в самовольном служении, смиренномудрии и изнурении тела, в некотором небрежении о насыщении плоти ” (Кол. 2:20-23[1478]).

Апостол не мог противоречить себе (ср. 2 Кор 6:5; 11:27; (что-то не подходят цитаты, наверное надо их убрать?) 1 Кор 7:5;[1479] 9:27[1480]), как думают сектанты. В его словах (Кол. 2:20-23) содержится предостережение от лжеучителей (гностиков), а не отрицание будто бы христианских постов. Колосские еретики из чувства ложного смирения считали невозможным для человека входить в непосредственное общение с Богом и потому обращались к посредничеству ангелов, отвергая Божеское достоинство Господа Иисуса Христа (не держась главы — стих 19[1481]). Исходя из ложных представлений о материи, как источнике греха, зла, а с другой стороны, стремясь к общению с невидимым миром ангельских сил, они признавали необходимость суровых аскетических упражнений, направленных к изнурению тела. Лжеучителя настаивали на том, чтобы колоссяне исполняли их предписания касательно пищи и пития (“ не прикасайся,” “ не вкушай,” “ не дотрагивайся ” — стих 21). Этим правилам они придавали важное значение в духовной жизни, поставляя в зависимость от исполнения их нравственное совершенствование человека.[1482] В противовес этому лжеучению апостол между прочим учит, что предметы, запрещаемые еретиками, от употребления истлевают, уничтожаются и потому сами по себе не могут влиять на нравственную деятельность человека.

“Посрамляя надменность, — замечает блаженный Феофилакт, — тамошних догматистов (лжеучителей), апостол говорит, что все это невеликое, что именно есть, но оканчивается истлением в употребляющих; истлевши во чреве, это извергается потом, так что для души в этом, как оно есть само по себе, нет ни пользы, ни вреда.”[1483]

Затем аскетические предписания еретиков не имеют божественного установления, а измышлены людьми (по заповедям и учению человеческому — стих 22), почему не следует их держаться. “Заповедями же и учением назвал апостол не закон (Моисеев), но неблаговременное их (еретиков) учение.”[1484]

“Это имеет только вид мудрости. Слово мудрости имеют, — пишет блаженный Феофилакт, — а не силу и истину. Ибо тот, кто этому учит, кажется благочестивым, скромным и презирающим тело ради воздержания от пищи. Однако Бог почтил тело и дал яства, чтобы, питаясь ими, плоть могла существовать и добровольно господствовать над страстями. А они не в чести держат тело и лишают его должного, отнимая у него власть и не позволяя ему действовать без принуждения.”[1485]

Христианский пост есть установление Господне и является средством умерщвления не тела, а греховных плотских похотей, и подчинения тела духу (ср. 1 Кор 9:27[1486] и др.).

“Стихии мира, — объясняет епископ Феофан, — означают все вещественное, земное, тленное, для которого умирает всякий настоящий христианин во Христе Иисусе. Слова эти, “ не прикасайся ” и проч. (стих 21) — отрицательные предписания; но тут же, конечно, само собою подразумевалось: а того-то касайся, а это вкушай и осязай. В стих 22 (апостол) представляет основания, почему не следует слушать такие уроки: первое — ничтожество предметов, коих они касаются, второе — это не Божия заповедь, а человеческое учение... Он внушает: не придавайте вы важности этим ничтожностям и не опирайтесь на них; а все внимание обращайте на строй сердца и его расположения. Они прочны и имеют вечную цену, а это все мелочи, суета. Самовольная служба, смиренномудрие и непощадение тела (стих 23) составляли внешнюю, практическую сторону мудрования лжеучителей... изнурения (непощадения) тела. Плохое питание тоже есть непощадение тела; но слово апостола выражает при сем и нечто большее. Может, они и истязали себя как-нибудь. Бичевальщики всегда бывали. И теперь они есть и в просвещенной Европе, и среди грубых турок, и у нас между хлыстами. Само по себе непощадение тела в благоразумной мере и со святыми целями не укорно, а похвально (Гал 5:24[1487]). Если апостол с укором относится к нему здесь, то, конечно, потому, что оно, кроме уродливого вида, в каком являлось, и по направлению и духу своему было дурно и было соединено с какими либо суевериями... И манихеи не благоволили к телу, потому что считали его произведением не Божиим и в самой природе его видели зло. Непощадение тела в этом и подобном этому духе не может быть допустимо.”[1488]

6) Если поститься должно, то пусть сам христианин и избирает для себя время, когда находит нужным: “ мы дети не рабы, но свободной. ” “ Итак, стойте в свободе, которую даровал нам Христос ” (Гал 4:31; 5:1 и др.).

Православная Церковь не возбраняет своим чадам, когда они признают нужным, поститься и в другие дни, сверх установленных ею постов. Она не находит возможным предоставить своим членам полной свободы в отношении поста, потому что христиане, вследствие греховной природы, легко злоупотребляют своей свободой (Гал 5:13;[1489] Лук 15:12-16;[1490] Рим 13:14[1491]) и не всегда могут определить свое нравственное состояние и время, когда для них необходим пост. Помня наставление апостола: “ только все должно быть благопристойно и чинно ” (1 Кор 14:40), — Церковь определила дни и сроки постов, обязательные для всех ее членов, что ведет к единомыслию (их) между собою (Рим 15:5-6;[1492] 1 Кор 1:10;[1493] Еф 4:3[1494]), заповеданному апостолом.

Свобода, о которой говорится в Слове Божием, не есть своеволие, как думают сектанты, а свобода от закона Моисеева (Гал 4:31; 5:1 и др.), от рабства греху (1 Пет 2:16;[1495] Рим 6:17-22[1496]). Христианин, освободившись от греха и от ига рабства закону, становится рабом праведности (Рим 6:18[1497]), рабом Богу (стих 22[1498]).

“Свободою называет апостол, — говорит блаженный Феодорит, — житие вне закона, а игом рабства жизнь подзаконную. Ибо так и божественный Петр сказал в Деяниях: что же вы ныне искушаете Бога, желая возложить на выи учеников иго, которого не могли понести ни отцы, ни мы?” [1499] (15:10[1500]).

“Христос освободил нас, — учит святой Иоанн Златоуст, — от ига рабства и предоставил нам свободу... не для того, чтобы мы употребляли эту свободу на зло, но чтобы пользовались ею, как средством к получению большей награды, восходя к совершеннейшей мудрости.”[1501]

7) Пост вреден для здоровья.

Прародителям Бог назначил (Быт. 1:29[1502]) пищу растительную, которою питались люди до потопа, а после него дозволил им есть и мясо животных (Быт. 9:3[1503]). Долголетие первобытных людей (Быт. 5 гл.) и свидетельства опыта убеждают в том, что растительная пища не вредит здоровью.

Пост имеет своею целью умерщвление плотских похотей, а не расстройство здоровья; и потому христиане, находящиеся в “немощи телесной” (Апост. прав. 69), от поста освобождаются.

“Господь... нисходя к людям, — пишет святой Василий Великий, — постился, вразумляя тем, что исходящему на борьбу с искушениями необходимо подвижничество. Ибо изнурение тела, как бы приучает нас к победе. Впрочем, не так должно поступать с плотью, чтобы естественную ее силу расслабить и привести в совершенное бездействие воздержанием и чтобы от чрезмерного расслабления дошла она до невозможности следовать за умом.”[1504]

8) Христос, когда постился, ничего ел (Лук 4:2[1505]), а православные во время поста едят.

Так как телесный пост не цель, а средство для достижения духовного совершенства, то Церковь разрешает употреблять в посты пищи столько, сколько необходимо для подкрепления сил телесных.

“Владыка у нас — кроткий и человеколюбивый, — наставляет святой Иоанн Златоуст, — не требует от нас ничего свыше силы. Он и поста, и воздержания требует от нас не просто для того только, чтобы мы пребывали в неядении, но для того, чтобы, удаляясь от житейских дел, употребляли все свободное от них время на занятия духовные... Если бы мы устрояли жизнь свою внимательно и всякую свободную минуту посвящали духовным занятиям, если бы пищу принимали только для удовлетворения потребности, и всю жизнь проводили в добрых делах, то не было бы нам нужды и в пособии от поста. Но так как человеческая природа нерадива и более склонна к невоздержанию и роскоши, поэтому человеколюбивый Господь, как любящий Отец, изобрел для нас врачевство в посте, дабы и отвлечь нас от мирских удовольствий, и обратить от забот житейских к делам духовным... Если употребляем пищу с умеренностью, не будем стыдиться, потому что Господь соединил нас с таким телом, которое не может существовать иначе, как принимая пищу; только пусть не будет неумеренности.”[1506]

9) О православной Церкви, запрещающей есть в посты мясную пищу, читай: “Дух же ясно говорит, что в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям и учениям бесовским... запрещающим вступать в брак и употреблять в пищу то, что Бог сотворил, дабы верные и познавшие истину вкушали с благодарением. Ибо всякое творение Божие хорошо, и ничто не предосудительно, если принимается с благодарением, потому что освящается словом Божиим и молитвою” (1 Тим 4:1-5).

Здесь разумеются еретики, которые отвергают брак, а мясо и вино считают нечистыми сами по себе; как и в нашем отечестве хлысты, скопцы и др. утверждают, что вино есть кровь сатаны, что брак скверна, и некоторые из них гнушаются мяса.

Сам апостол считал пост душеспасительным подвигом (1 Кор 9:27;[1507] 7:5[1508] и др.). Церковь Православная неизменно следует апостольскому учению и в вопросе о необходимости поста для христианина, почему именуется апостольскою Церковью. Она, как учит апостол (ср. Рим 14:14;[1509] 1 Тим 4:4[1510]), не считает мяса нечистым по природе и, запрещая есть его в посты ради подвига воздержания, дозволяет вкушать в другое время. Согласно 51 прав. Святая Апостольская Церковь даже подвергает отлучению того, кто гнушается брака и вкушения мяса и вина не ради воздержания, а как чего-то нечистого.

“Аще кто, епископ или пресвитер или диакон или, вообще, священного чина, удаляется от брака и мяса и вина не ради подвига воздержания, но по причине гнушения, забыв, что вся добра зело и что Бог, созидая человека, мужа и жену сотворил их, и таким образом хуля клевещет на создание: или да исправится, или да будет извержен из священного чина и отвержен от Церкви. Такожде и мирянин” (69 ап. прав).[1511]

“О манихеях, энкратитах, маркионитах и обо всех сборищах говорит он, — замечает святой Иоанн Златоуст, — что в последние времена некоторые отступят от веры... Он назвал их духами льстивыми. — и справедливо, потому что, побуждаемые этими последними, они проповедовали такое учение. Что значит: через лицемерие лжесловесников? То, что они лживо проповедуют не по неведению, и не потому, что не знают, напротив, они знают истину, а притворяются лжецами, будучи сожженными в совести своей, то есть будучи порочной жизни... Запрещающих, говорит, вступать в брак и употреблять в пищу то, что Бог сотворил. Отчего же он не сказал и о других ересях? Он и на них указывает, когда говорит: внимая духам обольстителям и учениям бесовским. Он не хотел преждевременно посеять эти заблуждения в душах людей, но указывает на то, что уже получило начало. именно на заблуждения касательно пищи... Итак, если все добро, то что значат слова: освещается словом и молитвою? Ведь очевидно, что, будучи нечистым, освящается. Не так нужно понимать эти слова. Здесь он говорит против тех, которые считали некоторые роды пищи чем-то скверным. Поэтому он и высказывает две главные мысли: во-первых. что нет ни одного создания, которое было бы скверно; и во-вторых, что если бы что-нибудь и было скверно, то ты имеешь против этого врачевство: осени знамением креста, возблагодари, воздай славу Богу, и всякая нечистота исчезнет. Неужели и идоложертвенное, скажешь ты, может быть таким образом очищено? Да, когда ты не знаешь, что это идоложертвенное; а если знаешь и, несмотря на то, вкусишь, то сделаешься нечистым не потому, что это идоложертвенное, а потому, что, получив заповедь не приобщаться к демонам, ты вошел с ними в общение. Следовательно, оно не по природе своей нечисто, но становится таким вследствие твоего произволения и преслушания.”[1512]

10) Пост бесполезен: ибо телесное упражнение мало полезное, а благочестие на все полезно (1 Тим 4:8[1513]).

Выражение апостола: телесное упражнение [ή σωματική γυμνάσια][1514] означает не пост, а гимнастическое упражнение.

“Некоторые, — пишет святой Иоанн Златоуст, — полагают, что это сказано о посте. Но с этим нельзя согласиться: пост составляет не телесное, а духовное упражнение. Если бы он был телесным упражнением, то питал бы тело. Если же он истощает, утончает и иссушает тело, то значит не составляет телесного упражнения. Следовательно не о телесном упражнении говорит он. Итак, нам нужно духовное упражнение. Первого рода упражнение не приносит выгоды и только несколько пользы доставляет телу, а упражнение в благочестии (в вере чистой и жизни праведной) приносит плод и в будущей жизни: и здесь, и там доставляет утешение.”[1515]

11) Постящийся человек, как голодный, скорее способен на преступление, чем сытый.

Говоря так, сектанты смешивают понятие о посте, как воздержании от пищи ради нравственных целей, с понятием о голоде, как физиологическом состоянии. Слово Божие ясно отличает голод от поста: “ много раз был... в голоде и жажде, часто в посте ” (2 Κор. 11:26-27).

12) Если все чисто и нет ничего в себе самом нечистого (Рим 14:14[1516]), то почему не едят мясо собак, кошек и проч.?

Потому не едят, что не всякое мясо, как и не всякое растение, находят для себя полезным. “ Все мне позволительно, но не все полезно ” (1 Кор 6:12;[1517] 10:23[1518]).

“Изрядным (остроумным) енкратитам (воздержникам) на важное их возражение: для чего и мы не все едим, да ответствуется сие: яко и извержениями нашими гнушаемся. Ибо по достоинству для нас и зелье травное есть то же, что мясо: а в рассуждении пользы, как в зелье отделяем вредное от здравого, так и в мясе различаем вредное от полезного. Ибо и болиголов есть зелье, и мясо ястреба есть мясо, но никто в здравом уме не будет есть белену, ниже прикоснется песьему мясу, разве в великой нужде. Посему ядший (в нужде) не сделал беззакония” (86 прав. Василия Великого).[1519]

“Мы делаем различие, — говорит святой Иустин, философ, — между злаками травными, а не все растения едим, но это не потому, что они нечисты и скверны, а потому, что они или горьки, или ядовиты, или колючи; но все растения сладкие, питательные и прекрасные, растут ли они на море или на земле, мы вкушаем с удовольствием.”[1520]

Празднование воскресного дня. [1521]