Учение преподобного Иоанна Кассиана Римлянина († 435 г.) о том, что “святой” в приложении к человеку не значит безгрешный

“Между святым и безгрешным большое различие. Ибо одно — быть кому-нибудь святым (т.е. посвященным богопочтению, так как это имя, по свидетельству Священного Писания, есть общее не только людям, но и местам, и сосудам храма, и жаровням), а другое — быть без греха, что приличествует Богу. Священное Писание ясно свидетельствует, что праведные и святые мужи несвободны от вины, говоря: семь раз в день падает праведник и встает (Прит 24:16[304]). Ибо что значит падать, как не грешить? Хотя и говорится, что семь раз падает, однако ж называется праведным, и праведности его не препятствует падение по немощи человеческой; поэтому большое различие между падением праведного человека и грешника... Семь родов падений (по неведению, забвению, помыслами, праздным словом, по внезапному увлечению, по тесноте обстоятельств, по немощи плоти), которым святой, хотя и иногда подвергается, однако ж не перестает быть праведным. Хотя падения кажутся легкими и малыми, однако ж делают то, что он не может быть безгрешным. Ибо имеет, в чем ежедневно каяться, и должен просить прощения и постоянно молиться о своих грехах, говоря: “ прости нам долги наши...” (Мт. 6:12). Итак, если эта молитва пροизносится святыми, то кто может найтись столь упрямый, предубежденный, столь напыщенный гордостью диавольского неистовства, чтобы утверждать, что он — без греха, считать себя не только выше апостолов, но и Самого Спасителя обличать как бы в неведении и суетности, как будто Он не знал, что некоторые могут быть свободны от грехов, или напрасно учил тех, о ком знал, что они не имеют нужды во врачевстве этой молитвы? Потому премудрый Экклезиаст, обозревая умом все действия и занятия человеческие, без всякого исключения произносит: “ Нет человека праведного на земле, который делал бы добро и не грешил бы ” (Еккл. 7:20); т.е. на этой земле нет никакого столь святого, столь рачительного, столь внимательного, кто бы мог постоянно прилепляться к истинному и единственному благу (Богу), сознавая, что он и при ежедневном отвлечении от Него не грешит. Впрочем, если кто и сознается, что он не может быть свободным от греха, однако ж это не препятствует ему быть праведным... У него более чистый взгляд, и большее он замечает; неукоризненная жизнь порождает большую скорбь самоукорения, исправление нравов, и рачительная ревность к добродетелям умножает стенания и воздыхания. Ибо никто не может быть доволен тою степенью совершенства, до какой преуспел; и чем чище будет духом, тем более видит себя нечистым, тем более находит причин к смирению, нежели к возношению; и чем скорее стремится к высоте, тем более видит, что ему все больше есть куда стремиться. Отличный из апостолов произнес: “ если говорим, что не имеем греха, — обманываем самих себя, и истины нет в нас ” (1 Ин. 1:8). Итак, если говорим. что мы не имеем греха, этим самим доказываем, что мы из простых грешников становимся уже беззаконными и нечестивыми. Если хотим вернее испытать, возможно ли человеческому естеству приобрести безгрешность, то от кого яснее можем научиться, как не от тех, кто распял плоть свою со страстями и похотями (Гал. 5:24[305]) и кто, хотя из сердца своего не только с корнем истребил все страсти, но старается устранить даже и память о грехах и помышления и, однако ж, ежедневно исповедует, что и на один час но остается без греха?”[306]