Глава 1. Дневной свет ослепил Тэссу, она зажмурилась, опуская голову, и тут же кто-то за волосы грубо заставил ее посмотреть вверх

Дневной свет ослепил Тэссу, она зажмурилась, опуская голову, и тут же кто-то за волосы грубо заставил ее посмотреть вверх. Девушка отчаянно дернулась, попытавшись вырваться, и правую скулу обожгла боль.

– На меня смотри, дрянь!

Тэсса разлепила заплывшие от постоянных побоев веки, болезненно щурясь. В ореоле слепящего света перед ней стоял незнакомец. Приходил ли он раньше, девушка не знала – из-за препарата, что ей вкалывали, мысли путались, и время тянулось как в безумной сне.

– Ты такая жалкая, – мучитель наклонился и с притворной нежностью погладил Тэссу по щеке. – Такая беспомощная.

Тэсса, наконец, сумела сконцентрироваться на полупрозрачном силуэте напротив, и ахнула:

– Ты?..

– Долго узнавала, – хриплый смех мог принадлежать кому угодно, даже самой пленнице. Тэсса едва сознавала, что делает, где она и что происходит. – Я ведь и обидеться могу.

Пальцы в кожаной перчатке скользнули по щеке вниз, сжались на горле, дразня обещанием новой боли. Тэсса сглотнула тягучую вязкую слюну, приготовилась, и все равно хлесткий удар по лицу заставил ее тонко всхлипнуть.

– Плачь, – шепот раздался возле самого уха. Горячее дыхание щекотало кожу, вызывая инстинктивную дрожь. – Мне нравится, когда ты плачешь. Всегда нравилось.

– Он придет за мной, – Тэсса сплюнула кровь от прокушенного насквозь языка. – Придет.

Она повторяла это с мрачной одержимостью, когда град ударов разбил ей нос и губу. Говорить было невыносимо больно, и она шептала, потому что верила в свои слова.

Он придет за ней, как бы далеко ее не спрятали.

Он же обещал.

Рабочий день перевалил за середину, и в тесном кабинетике, где с чашкой чая пристроились две подруги, было душно и очень солнечно. Освежающий напиток из южной провинции в институт завозили регулярно, но в таких ничтожных количествах, что простым лаборантам он доставался довольно редко. А говорят, что до Мексиканской катастрофы чай пили в каждой семье и не по одному разу в день. Тэсса тоскливо вздохнула и развернула на коленях свежую газету – уж на что, а на прессу никакие катаклизмы не влияют. Взгляд блондинки меланхолично прошелся по первой полосе и затем остановился на небольшой заметке в правом нижнем углу. Тэсса оживилась, даже немного печальные редкого голубого цвета глаза ее восторженно заблестели:

– Пишут, что в будущем году Верховный совет санкционирует экспедицию в Африку. Полагают, что есть надежда найти там не только полезные ресурсы, но и других уцелевших людей, – вслух прокомментировала понравившуюся статью девушка. – Их ведь может быть очень много, просто они не имеют возможности связаться с Новой Европой. Это было бы просто чудесно! Столько материала для исследований… Лиенн? Лиенн, ты слушаешь?

Лиенн, брюнетка с миндалевидными глазами, даже не повернулась. Обхватив длинными тонкими пальчиками прозрачную кружку, она с наслаждением вдыхала идущий от нее пар.

– Лиенн!

– Да?

Тэсса осуждающе покачала головой и молча перелистнула страницу – долго обижаться на подругу было просто невозможно. В газете больше не было ничего интересного, экономические новости интересовали ее чуть меньше, как и сводки с политической арены, а погода почти всегда была одинаково солнечной. Другое дело новости науки, этого Тэсса пропустить не могла. Жаль, что сфера интересов ее единственной подруги лежала в несколько иных областях, с работой мало связанных. Вот и сейчас черноволосая красавица довольно сощурилась и, переложив кружку из одной руки в другую, хитро заметила:

– Тебя искал доктор Вешалка, – Лиенн стрельнула глазками в сторону подруги, но та сделала вид, что не услышала. – По твоей напряженной спине я вижу, что ты не жаждешь встречи. Интересно, почему?..

Тэсса только глубже зарылась в газету, прядь светлых волос упала на лицо, но даже сквозь эту завесу было заметно, как она покраснела.

«Вешалкой» на кафедре современной вирусологии называли доктора Николаса Лейфгунда, заведующего отделением больницы для инфекционных больных. Он не обижался, впрочем, за блестящими стеклами круглых очков мало что можно было разглядеть, а без них доктора Лейфгунда еще никто из института не видел. А еще все вокруг знали, что он давно и бесповоротно был влюблен в Тэссу.

Научно-исследовательский институт прикладной генетики и вирусологии, более известный как НИИПГиВ, был учрежден почти сто лет назад Первым кайзером объединенного государства Новая Европа для продвижения исследований причин генетических изменений, которым подверглась треть населения, выжившего после катаклизма, потрясшего Землю чуть больше трехсот лет назад. Несмотря на пропаганду последователей Нового Бога, утверждающих, что мир постигла кара за его грехи, ученое сообщество Европейского государства, к счастью, придерживалось более здравого взгляда на вещи. Кафедра, при которой Тэсса состояла старшим лаборантом, занималась изучением научных документов минувшей эпохи в надежде отыскать в них ответ на насущные вопросы настоящего. Один из таких вопросов – почему? Почему кто-то просто уцелел, а кто-то подвергся необратимым изменениям и превратился в дементисов, существ, превосходящих людей по своим психическим возможностям? Но более всего Тэссу волновал другой вопрос – можно ли все вернуть обратно.

– Ты часом не уснула?

Голос Лиенн вывел девушку из транса, в котором она пребывала, судя по всему, уже некоторое время. Чай успел остыть, а газета соскользнуть с колен. В последнее время Тэсса все чаще впадала в подобное состояние, и только разговоры о науке могли ее взбодрить.

– Так, дорогая, – Лиенн поднялась со стула, с наслаждением потянулась, аж до хруста. – Ты меня утомила. Можешь не объяснять, с чего вдруг такая меланхолия, мне, собственно, плевать, ведь сегодня вечером мы вместе пойдем на танцы.

– Куда?

– В клуб.

– Нет, я спросила, куда именно, ты говоришь, мы сегодня идем?

Лиенн вдоволь налюбовалась на потерянное лицо подруги – у той даже веснушки на носу проступили ярче – и пояснила:

– Мы с тобой сегодня вечером пойдем вместе в клуб на танцы. Теперь все ясно? Повторять не надо?

Похоже, что нет. Тэсса поняла все, особенно «танцы» и особенно «вечером». В сочетании эти два слова вызывали у нее неконтролируемую дрожь.

– Я сегодня занята, – не моргнув глазом, солгала она. То есть, почти солгала, потому что имела привычку забирать незавершенную работу на дом. – Прости, я бы с удовольствием, но…

Отказывалась она не впервые. К своим двадцати девяти годам девушка, казалось, махнула на себя рукой. Самой популярной одеждой ее скудного гардероба был белый халат, а самой стильной прической – «конский» хвост на затылке, что порядком злило модницу Лиенн. Одним словом, оправдания Тэссы не были чем-то неожиданным.

– Но у тебя есть время подумать до вечера. Я зайду к тебе в половине десятого.

Кивнув, Тэсса свернула газету, сунула в карман халата и торопливо покинула уютный кабинет. Пожалуй, что даже излишне торопливо.

В послеобеденное время коридоры института, как правило, пустовали. Сотрудники еще не начали подтягиваться к своим рабочим местам, а те, кто на обед оставался в здании, наслаждались последними минутами отдыха. Опустив голову, Тэсса спешила в архивное крыло, где ее поджидала новая подшивка газет на околонаучные темы, привезенная на минувшей неделе одним из так называемых сталкеров – людей, рискующих жизнями за сомнительное вознаграждение. Конкретно этот сталкер хотел денег, но бывали запросы и попричудливее. В душе девушка восхищалась их отвагой и мечтала хоть когда-нибудь пережить настоящее приключение, такое, о котором потом можно было бы вспоминать всю жизнь…

– Тэсса!

Замечтавшись, девушка споткнулась и буквально рухнула в заботливо подставленные мужские объятия. В таком щекотливом положении Тэсса бывала редко, и потому, уткнувшись лицом в грудь незнакомца и вдохнув от избытка чувств сладковатый аромат парфюма, такой непривычный в стерильных условиях большинства лабораторий, мечтала лишь о том, чтобы ее спасителем оказался не заведующий кафедрой современной вирусологии, иначе позора не оберешься. Пожалуйста, пожалуйста, билось в голове, только не он!

– Тэсса!

Девушка, наконец, отлепилась от мужчины и даже рискнула открыть зажмуренные от страха глаза. Голос, называющий ее по имени, явно принадлежал не профессору Карни, да тот и ростом был куда ниже, впрочем, легче Тэссе от этого не стало. Доктор Николас Лейфгунд, тот самый, с забавным прозвищем и добродушной улыбкой во все лицо, трепетно поддерживал девушку за талию и не торопился выпускать ее из объятий. Похоже, он был донельзя обрадован таким развитием событий, в отличие от Тэссы, которая пыталась деликатно выбраться из кольца его рук, краснея как рак, и вдруг – как некстати! – оглушительно чихнула. Проклятый одеколон! От неожиданности доктор ослабил хватку, и девушка оказалась на свободе.

– Будь здорова, – блондин любезно протянул ей свой носовой платок, которым та не преминула воспользоваться. – Куда ты так спешила? Хочешь, я тебя провожу?

Коридор был достаточно широким, чтобы обогнуть блондинистое препятствие, однако даже страстное желание Тэссы сбежать от Вешалки не оправдало бы такую наглость. Она застыла столбом, как испуганный кролик.

– Эй, ты в порядке?

Наконец, девушка справилась с паникой и ответила:

– Да. Я очень спешу, много работы и все такое. Давай позже поговорим?

– Постой! – Николас ухватил ее за запястье. – Друг заказал столик в хорошем ресторане. Сходишь со мной сегодня?

– Эээ… – такого подвоха Тэсса не ожидала и, честно сказать, даже не знала, как реагировать. Соглашаться она, само собой, не собиралась, но как тактично отказать, не знала. – Знаешь, я… Я...

Как назло в голову ничего умного не приходило, только то, что в архиве ее ждала новая подшивка, хотелось спать и еще чаю. А Лейфгунд ждал ответа, не спуская с девушки пристального взгляда бледно-зеленых глаз, которые из-за сильных линз казались немного прищуренными.

– Ну так что? Ты согласна?

Представив на мгновение, что кто-то из коллег увидит ее в ресторане за одним столиком с Вешалкой, Тэсса издала горестный вздох, не задумываясь, как это может выглядеть со стороны и что Николас про нее подумает. Плевать! Только бы добраться до заветного архива.

– Я обещала Лиенн сходить с ней в клуб, – выпалила она и только потом поняла, что именно сказала. Если Лиенн узнает, расправы не избежать.

– В клуб? – удивился Николас и выпустил руку Тэссы. Кажется, поверил. – А перенести никак нельзя? Столик уже заказан.

– Нельзя, – на ходу выдумывала девушка. – Я же обещала.

И, оставив Лейфгунда переживать очередное поражение, Тэсса едва ли не бегом скрылась за поворотом, ощущая спиной тяжелый взгляд. Да, весь институт был в курсе ее не слишком тайного воздыхателя, но порой Тэссе хотелось совсем ничего не знать, потому что ночами она мечтала совсем о другом человеке.

Когда солнечный круг погрузил окрестности в красно-фиолетовые тона, к небольшой мастерской на окраине города, мерно переваливаясь на ухабах и поднимая клубы тяжелой пыли, подкатил небольшой грязный фургончик.

Появление друга Джошуа Арнед почувствовал задолго до его непосредственного приезда, и стоило взвизгнуть тормозам, как парень тут же вскочил на ноги. Старое, видавшее и лучшие времена кресло, на котором всего секунду назад уютно располагался рыжеволосый красавец, жалобно скрипнуло.

– Йоу! А я тебя ждал, – радостно известил Джошуа, в несколько прыжков соскочив с лестницы, ведущей со второго этажа в гараж, где уже обосновался приехавший фургон. Распахнутая настежь задняя дверца машины отъехала в сторону, и из-за нее показалась голова в пыльной, некогда белой бандане. Потное, в грязных разводах лицо, совсем не выражало радости от встречи с другом, хотя это было вовсе не так.

Алгард Хелмин на приветствие никак не отреагировал, и продолжил ковыряться в кузове своего железного коня. Но в синих глазах промелькнули хитрые искорки, когда он из завалов выскреб такой же пыльный, как и все остальное, рюкзак и ловко выудил из накладного кармана потрепанную книгу.

– Как обещал, – подавляя улыбку, Ал вручил ее рыжему и закрыл двери фургона. Предвосхищая хвалебные оды в свой адрес, он закинул рюкзак через плечо и, минуя друга, поднялся по лестнице. Джо радостно сжал подарок в руках и кинулся следом за приятелем, но тот уже успел скрыться в ванной комнате.

С возбужденным блеском в глазах рыжий снова шлепнулся в любимое кресло и принялся жадно перелистывать страницы. Старые книги, написанные еще до катастрофы, были его особенной страстью, поэтому, забыв обо всем, он погрузился в книгу, которую искал последние несколько лет, и так увлекся, что не сразу заметил появление Алгарда.

– Ты проспорил! – отпружинив от несчастного кресла, Арнед подсунул под нос другу открытую книгу. Удивленно вскинув брови, Хелмин взглядом изучил предложенный разворот.

– Я с тобой не спорил, – возразил он, возвращая книгу ее новому владельцу. Но Джошуа такой ответ совсем не удовлетворил, хотя и был весьма справедливым.

– А вот и спорил! Хочешь я тебе напомню? – сказал Джошуа, подаваясь вперед и протягивая руку к лицу Ала. На губах его играла лукавая улыбка. Но Алгард очень быстро разгадал его план и порывистым движением отбил его ладонь прежде, чем та успела коснуться лица.

– Иди к черту, Джо, – сердито огрызнулся Хелмин. Ему совершенно не хотелось в очередной раз испытывать на себе трюк, который Джошуа мог провернуть с его памятью. Рыжий откровенно над ним издевался и Алгард это понимал, как никто другой. – Ну и чего ты от меня хочешь?

– Ты же знаешь.

Алгард припомнил последний момент перед своим отъездом, когда и состоялся этот злополучный «спор», в котором он умудрился не только принять участие без своего ведома, да еще и проиграть. А точнее он припомнил последнюю фразу друга: «Если я прав, то ты пойдешь со мной развлекаться! Не всегда же тебе затворником быть».

– Я тебе даже костюм приготовил, – потирая руки, Джошуа Арнед кинулся к такому же, как и кресло, видавшему виды шкафу, и выудил оттуда чехол на плечиках.

Понимая, что спорить с другом бесполезно, к тому же сил на это просто не было, Алгард измученно закатил глаза и обреченно вздохнул.

Злополучная встреча с доктором Лейфгундом подпортила Тэссе настроение на остаток дня, так что в институтское общежитие девушка вернулась уже порядком взвинченной. В фойе ее к тому же едва не сбил с ног вечно куда-то спешащий работник морга из новеньких и даже не извинился. Тэсса, сцепив зубы, собрала с пола рассыпавшиеся бумаги, некоторым из которых, вероятно, минуло уже не первое столетие. Если начальство узнает, что она забирает из института такие раритеты, с местом можно будет попрощаться, несмотря на заступничество Яна Карни, завкафедрой современной вирусологии, не теряющего надежды однажды перетащить талантливую лаборантку в свой штат со скучной работы на исторической кафедре. Убедившись, что свидетелей ее позора нет рядом, Тэсса пулей добежала до своей комнаты и перевела дух только когда заперла за собой дверь. К счастью, бумаги не пострадали, и девушка предвкушала приятный вечер наедине с работой и парочкой шикарных бутербродов.

Обстановка комнаты не располагала к иным развлечениям, кроме работы, о чем неоднократно говорила Лиенн, живущая, к слову, этажом ниже в точно такой же типовой коробке три на шесть метров, но едва ли кому в голову пришла бы мысль их сравнивать. Папка с документами отправилась на письменный стол у окна, вязанная кофта – на крючок у входа. Тэсса задернула шторы, погрузив комнату в полумрак, и включила настольную лампу-торшер, подарок одного безумно дорогого ей человека. Увы, это все, что осталось в память о нем. Тэсса печально улыбнулась и, соорудив толстенный бутерброд, забралась с ногами на стул. День определенно пошел на лад.

Идиллию нарушил громкий стук, с которым дверь ударилась о стену.

– Я тебе этого не прощу!!!

Тэсса поперхнулась третьим бутербродом, и крошки посыпались на пожелтевший лист декабрьского выпуска «Науки и жизни», по возрасту годящегося Тэссе как минимум в дедушки. От такого святотатства у бедной девушки даже живот свело.

Лиенн возвышалась в проходе разгневанной фурией, уперев руки в бока, и грозно хмурила смоляные бровки:

– Не прощу!

– Да что случилось-то? – Тэсса заботливо отряхнула крошки и повернулась к подруге, гадая, что могло ее так разозлить. Вспомнилась пара-тройка старых обид, о которых-то и помнила только она сама. Нет, скорее всего, здесь что-то иное.

– Не понимаешь, значит? – брюнетка пронеслась мимо стола и с размаху плюхнулась на кровать. Та протяжно скрипнула металлическими пружинами, не привыкшая к такому отношению. – А знаешь, кого я встретила на выходе из института? М?

Тэсса покачала головой. В голове почему-то мелькал уже упомянутый профессор Карни.

– Кого?

– Лейфгунда!

Тэсса сразу все поняла. Сопоставила их недавний разговор с реакцией подруги и пришла к выводу, что лучше бы ее застукали с «ворованными» газетами, проблем было бы меньше. Девушка мучительно покраснела, что с ее восковой кожей было просто невозможно скрыть, и попыталась пролепетать неловкие оправдания, но Лиенн прервала бессвязный поток слов одним движением руки:

– Я все знаю. Николас, представь себе, подкараулил меня на пропускном пункте. Твой, между прочим, поклонник. И как только храбрости хватило?

Как выяснилось, доктор Лейфгунд подошел к Лиенн, когда та уже собиралась выходить на улицу. От удивления она даже не успела придумать какую-нибудь колкость.

– Госпожа Цоминь! – блондин поспешил ей наперерез. – Лиенн, подожди.

Лиенн уставилась на это тощее очкастое чудо и, как ни странно, остановилась:

– Добрый вечер, доктор. Неважно выглядите. С подружкой поругались?

Николас мило порозовел:

– Нет, нет! Я не знаю, как сказать. В общем, мы с Тэс… госпожой Гиллан…

– Давно пора, я вас поздравляю, – Лиенн попыталась обнять доктора, но тот ловко отпрыгнул назад:

– Ты меня не так поняла. Я пригласил госпожу Гиллан в ресторан, – от названия, последовавшего за этим, у Лиенн округлились глаза. – Но она была вынуждена отказаться, так как обещала провести этот вечер с тобой. Пойти в клуб.

Последние слова он буквально процедил сквозь зубы, явно демонстрируя свое отношение к такого рода развлечениям.

– Да, было такое, – Цоминь нахмурилась, обдумывая новую информацию, точнее, как ее можно использовать.

Николасу этот взгляд был знаком, потому как ему частенько приходилось работать с Лиенн в одной лаборатории и подолгу, так что все перепады ее капризного настроения он испытывал на себе.

– Так может ты отпустишь ее? В смысле, перенесете ваш поход на другой раз?

А Лиенн уже представляла себе, какой разнос устроить подруге и за одно только это она готова была расцеловать Вешалку. Хотя, впрочем, нет, не готова.

Одним словом, доктору Лейфгунду снова не повезло.

– Ты готова кровью расплатиться за свое предательство? – развалившись на кровати, пафосно протянула Цоминь, подытоживая свой короткий рассказ.

Тэсса решила, что буря миновала:

– У меня осталась колбаса.

– Колбаса? Колбаса?! – возопила брюнетка. – Я из-за тебя чуть не осталась сегодня дома, так что у тебя есть десять минут, чтобы принять душ, если ты этого еще не сделала. – Тэсса мужественно сделала вид, что не заметила подколки. – Потом идем ко мне и делаем из тебя женщину.

Спустя четверть часа Тэсса, кутаясь в домашний халат, мялась на пороге комнаты, где ее ожидала Цоминь. Ей очень не хотелось «делать из себя женщину», более того, она вообще слабо представляла себе, что это означает, но, зная подругу, предполагала что-то не вполне приличное.

Ожидания оправдались не в полной мере, однако вид сваленной в кучу горы одежды внушал, скажем так, некоторые опасения. Сама хозяйка апартаментов стояла на четвереньках, наполовину скрывшись под кроватью. Видимо, искала туфли.

– Ах, вот вы где! – она вылезла наружу, извлекая на свет пару красных туфель на шпильке. Такие давно уже не носили, но по размеру Тэссе подходили только они. С грустью окинув это безобразие взглядом, девушка приготовилась к худшему. И оно-таки случилось…

Клуб, в который пришли Джошуа с другом, славился не только своей мрачной атмосферой, которая была так сильно популярна среди молодежи, но и хорошей музыкой. Откуда и по какому блату владелец клуба доставал пластинки с записями, было известно только избранным, но, тем не менее, он привлекал весьма разномастную публику.

Вход в заведение находился в небольшом закоулке с одной стороны укрытом большим развесистым дубом. Блеклая, явно ручной работы, деревянная вывеска гласила: «Черный лотос», и рядом с названием потрескавшейся от сырости краской был нарисован бело-розовый цветок водяной лилии, внешний вид которого последние двести лет можно было увидеть только на картинках в школьных учебниках.

Крутая, местами отбитая лестница скрывалась в тени большого подвала. Сквозь массивную, забрызганную краской, со следами клея и оторванной бумаги дверь доносились приглушенные звуки музыки. От косяка при каждом открытии и закрытии двери сыпалась штукатурная пыль.

Джошуа толкнул дверь и, не скрывая самодовольной улыбки, пропустил друга вперед. То ли его так забавлял вид приятеля, то ли поднимало самооценку внимание пока еще малочисленной женской аудитории клуба, мигом отреагировавшей на его появление в зале. Он был здесь частым гостем, и каждая девица успела с ним пофлиртовать. А он, в свою очередь, каждой успел дать надежду на их совместное будущее.

Алгард, видя этот загорающийся при появлении Джошуа женский взгляд, хмурился и проклинал тот момент, когда неожиданно для самого себя решил уступить. Сейчас бы мирно спал в своей постельке после длительного путешествия, а не находился в шумном подвале в таком глупом виде.

– Ух ты, какого дивного зверя занесло в нашу тундру!

Джошуа не успел заметить, из какого угла метнулась яркая молния и повисла на плече у Хелмина, сгибая того почти пополам. С другой стороны возник худощавый парень в очках и похлопал согнутого Алгарда по плечу.

– Добро пожаловать в нашу обитель, друг, – с отчетливо слышимым сочувствием произнес парень. «Молнией» при ближайшем рассмотрении оказалась невысокого роста девушка с копной каштановых волос и в ярко-красном платье, являвшимся не только последним писком моды, но и очень откровенным нарядом даже для этого злачного места. «Откровенность» платью девушка, скорей всего, придала вручную, потому что даже самые последние веяния моды не могли позволить себе такого распутства.

Алекс Зем и его вызывающего вида девушка Лорейн Дит были лучшими и, пожалуй, единственными после Алгарда друзьями Джошуа. Хелмина они тоже считали в доску своим, хотя увидеть его в «Лотосе» было так же невозможно, как и встретить на улице динозавра. Встреча с другом при таких обстоятельствах была случаем исключительным, поэтому его сразу же взяли в оборот и потащили к одному из свободных столиков.

– И надолго ты в городе? – поинтересовался Алекс, когда друзья устроились за облюбованным заранее столом. Зем, по мнению Алгарда, совсем не вписывался в мрачную и внешне вульгарную обстановку клуба, и больше походил на школьного учителя. Вежливый, добродушный, спокойный и не в меру приветливый.

Впрочем, именно учителем он и являлся.

– Я приехал несколько часов назад, – обреченно вздохнул Хелмин устраивая локти на столешнице и взглядом выискивая что-нибудь съестное, – поэтому минимум неделю. Сам знаешь, пока развести заказы, пока принять… – он махнул рукой и потом ей же подцепил с общей тарелки неизвестного происхождения печенье.

– Мы так удивлены тебя тут видеть, – признался Алекс.

– Поди это дело рук рыжего, – хихикнула Лорейн, которая под влиянием эмоций даже сидя за столом продолжала виснуть на плече у Алгарда. Зем, давно привыкший к поведению своей подруги, не обращал на это никакого внимания. Виновник же этой дружеской встречи успел под ручку с какой-то девицей скрыться в другом конце танцпола. – Твой внешний вид наверняка тоже его работа. Удивительно, что нет кровавых подтеков на губах, это было бы так атмосферно!

Хелмин на этот раз улыбнулся, хотя опасался поощрить этим Джошуа на новые «подвиги». Все, в том числе и Ал, знали о его страсти к литературе и особенной любви к графу Дракуле, которая и повлияла на выбор образа для брюнета.

– Может во мне умирает талантливый стилист, – очень часто говорил Арнед, пытаясь заставить несговорчивого друга нацепить очередной наряд. Не менее часто он утверждал, что не в меру бледный для своего типа внешности Алгард безумно напоминает ему вампира. Чтобы согласиться с этим утверждением всей компании пришлось ознакомиться с трудами Брэма Стокера. Хелмин, любивший литературу не меньше своего друга, предполагал, что тот в глубине души мечтал бы стать режиссером-постановщиком. По крайней мере, в прочитанных им книгах именно так охарактеризовывали принадлежащих к этой профессии: фанатичными, немного безумными и чрезмерно амбициозными.

– Думаю это лишнее, – для вида возразил Алгард. Догадливая Лорейн, проследив за его голодным взглядом, вскочила с места и побежала куда-то в темноту зала. – И чем вы здесь обычно занимаетесь? – делать было нечего, кроме как для вида проявить хотя бы чуточку участия в той авантюре, в которую его втянул Джошуа. Втянул, кстати, и бессовестно бросил.

– Расслабляемся, – ответил Алекс и, встретив полный сомнения и недоумения взгляд Ала, добавил. – Здесь можно выпить, перекусить и потанцевать. А еще здесь можно познакомиться с девушкой. Ну ты понимаешь, о чем я.

Из уст школьного учителя последняя фраза звучала настолько неестественно, что Хелмин не нашел ничего лучше, чем растеряно кивнуть. Но взгляд его говорил совершенно об обратном. В его понимании «потанцевать» и «познакомиться» никак не хотели становиться в одну линию с расслаблением. И не то, чтобы он совсем не понимал, для чего существовал этот и другие клубы на территории Новой Европы, сколько не мог принять своего участия в этом.

К счастью, с тарелкой чего-то одуряюще ароматного успела вернуться Дит, и брюнет погрузился в поглощение пищи, стараясь особо не вслушиваться в бессмысленную болтовню друзей.

– Нет, ну неужто ты пришел сюда, чтобы поесть? – услышал над собой голос рыжего Алгард и оторвался от тарелки, уже почти пустой.

– Ты же не дал мне поужинать, – хмуро возразил брюнет. С Джошуа, находившимся в своей среде и уже пресытившимся женским вниманием, спорить было бессмысленно, но Ал всегда старался оставить последнее слово за собой.

– Окей! Теперь нас ждут танцпол и девочки, – Арнед игриво подмигнул Зему с Дит и под локоть утащил Хелмина в центр зала.

Девушки пришли чуть позже, чем планировали, хотя Тэсса могла бы сказать, что с удовольствием не пришла бы вообще, впрочем, слушать ее никто бы не стал. Затрапезный вид парадного входа уже навевал на нее ужас – эти ошметки грязной бумаги, пятна краски и чего еще, похоже, что клея, на котором все это безобразие раньше держалось. Одним словом, кошмар. К тому же при входе дверь захлопнулась так резко, что на голову Тэссе посыпалась штукатурка. Настроения это, конечно, не прибавило.

Лиенн же попала в привычную среду, это чувствовалось. Тэсса слегка отстала, отвлекаясь на незнакомую пока обстановку и людей, с большинством из которых она, наверняка, никогда бы в обычной жизни не встретилась, а если бы и встретилась, обошла бы десятой дорогой. Цоминь остановилась у барной стойки, расслабленно привалившись к ней, окинула затемненный зал цепким взглядом и увидела кое-что интересное. Точнее, кое-кого.

– Ух ты, а кто это там у нас? – воскликнула она, предвкушая знакомство с новым человеком. Тэсса проследила за ее взглядом и увидела того, кто вызвал у Лиенн повышенный интерес. Как постоянная посетительница «Черного Лотоса» Цоминь знала каждого его завсегдатая, если не по имени, то в лицо точно, а этого высокого длинноволосого брюнета в черном, сильно приталенном фраке, она видела впервые. К тому же он вроде был один и растеряно озирался по сторонам, а, значит, она просто обязана была ему помочь.

Бросив короткий, но внимательный взгляд в карманное зеркальце и убедившись, что ее внешний вид выше всяких похвал, она схватила под руку вконец погрустневшую подружку и поволокла в сторону незнакомца, не замечая вялого сопротивления с ее стороны. Тэсса была готова к чему угодно, но, как оказалось, подруге еще было чем ее удивить.

– Позволите ли вы двум одиноким девушкам скрасить ваше одиночество? – сладко запела Цоминь, отпуская Тэссу и едва не прижимаясь всем телом к брюнету. От такой необычайной наглости Алгард, как и Тэсса, потерял дар речи и даже не сумел разозлиться, хотя его подсознательное «я», судя по взгляду, хотело сделать именно это. Все происходило так быстро, что Тэсса успевала только головой вертеть. Лиенн внезапно открылась ей с другой стороны, и, если обычно та только хвалилась своими любовными победами, то теперь, похоже, добрая часть этих рассказов становилась все больше похожей на правду. Ситуацию спас симпатичный рыжий парень, вернувшийся от барной стойки с двумя бокалами какой-то странно пахнущей жидкости, именуемой здесь коктейлем «Возвращение лотоса».

– О-о, Лиенн, детка! – благодушно воскликнул он, вкладывая в руку сильно побледневшего друга бокал с напитком.

– Джошуа! – Цоминь круто развернулась и буквально расцвела. – Арнед, негодник, куда ты запропастился? Я не видела тебя здесь с прошлого месяца.

Приобняв девушку за плечо, Джошуа незаметно для нее самой отстранил Цоминь от Алгарда, нашептывая на ушко что-то пикантное и понятное только им двоим. Брюнет, под ошарашенным взглядом друга, залпом опустошил бокал. Принесенный рыжим алкогольный коктейль был прославлен не меньше самого клуба в целом и наравне с музыкой был его визитной карточкой. Изготовлением компонентов занимался сам владелец, в его подвалах томилось множество дурманящих элексиров, при смешении которых и получались напитки, подаваемые в «Черном Лотосе». А «убойную» силу «Возращения» неоднократно то воспевали, то ругали все местные газеты.

– Я вижу тебе приглянулся мой невероятно дружелюбный и веселый друг? Кстати, Алгард – это Лиенн, Лиенн – это Алгард, – сопровождая свои слова соответствующей жестикуляцией представил их друг другу Джошуа. И только потом его взгляд упал на стоявшую рядом невысокую веснушчатую блондиночку. Та почувствовала на себе заинтересованные взгляды и смутилась.

– Алгард, – со смаком произнесла Цоминь, выгибаясь в спине и стреляя красиво накрашенными глазками в нового знакомого, но тот даже не моргнул. – Это моя подруга Тэсса, – девушка тут же разгадала взгляд рыжего и решила, что пора представить свету свою подругу.

– Вы здесь впервые, милая? – вежливо раскланялся Джошуа. Свежая кровь была просто необходима любому обществу, поэтому парень заранее постарался понравиться новенькой. Но стараться не было необходимости – та уже, приоткрыв рот, внимала каждому слову рыжего, даже не обращая внимания на излишнюю фамильярность, которую не позволила бы в свой адрес от кого бы то ни было. Тэссе он правда понравился – высокий, стройный до худобы и такой обаятельный, что ему хотелось улыбаться, что девушка и не преминула сделать. Улыбка вышла не то чтобы особенно милой, но уж точно широкой. Рыжий расплылся в ответной улыбке, и Тэсса почувствовала, как жар приливает к щекам. Как назло заиграла медленная красивая мелодия, будто специально вгоняя девушку в краску.

– Да, дело в том, что я… – Тэсса вдруг поняла, что не знает, что сказать. Все слова про работу и занятость сюда точно не подходили, но чем их заменить, она никак придумать не могла. Повезло, что Джошуа физически не мог долго молчать:

– Прости моего неразговорчивого друга, – он кивнул на Алгарда, чем заслужил от него очередной хмурый взгляд. – Он почти всегда такой, честное слово, только людей распугивает.

Тэсса внезапно поймала себя на мысли, что особо не вслушивается в его слова, просто наслаждается голосом, глупо при этом улыбаясь. Черноволосый демонстративно отвернулся, якобы заинтересовавшись замысловатым граффити на стене, оставшимся в память о заведении, располагавшемся здесь еще до катастрофы. Но девушке казалось, что от парня по-прежнему исходили волны холодного пренебрежения. Лиенн подцепила Джошуа под локоть и что-то проворковала на ушко. Музыка, неприятно рваная и ритмичная, грохотала так, что подслушать, что именно она сказала, не представлялось возможным.

– Так, ребят, – рыжий отвесил шутливый полупоклон. – Мы на минутку. Не скучайте тут без нас.

Тэсса проследила взглядом за парочкой и вдруг осознала, что осталась наедине с этим мрачным типом.

– Ммм… – протянула она в тщетной попытке подобрать подходящие слова для светской беседы. Блестящее образование, к сожалению, ничуть не способствовало этому процессу. – Меня зовут Тэсса, а…

– Я слышал.

Синие глаза обожгли холодом. Девушка зажмурилась, собираясь с остатками мужества. Молчать было бы как-то невежливо.

– Тебе не кажется, что здесь как-то мрачновато? – заметила она, обращаясь даже не к самому Хелмину, а к его спине.

На самом деле, она имела в виду не совсем это. Очень хотелось сказать, что ее тошнит от мигания красных и зеленых лампочек, слишком громкой музыки и толпы дергающихся под однообразные звуки странно одетых людей. Свет порой выхватывал из полумрака обнаженные спины, блестящие от пота, неприкрытые колени – днем так на улицу не выйдешь – и переплетенные руки парочек. Хотелось закрыть глаза и оказаться в своей тихой и уютной комнате.

– И? – Алгард повернулся к ней и иронично изогнул бровь. Тэсса не заметила, как начала мелко дрожать.

– Все это так ново для меня. Так странно. Мне здесь не нравится.

Она впервые прямо посмотрела на мужчину, их взгляды пересеклись, и девушке показалось, что он ее понял, но Алгард криво усмехнулся:

– Тогда зачем вообще пришла? Сидела бы тихо дома и никаких проблем.

Тэсса дернулась. Слова Хелмина больно ударили ее, так больно, что едва хватило сил сдержать слезы. Появление Лиенн и Джошуа спасло ее от этого унижения.

– Наболтались, голубки? – издалека поинтересовался рыжий, а Лиенн сразу метнулась к Алгарду и заняла место по правую руку от него. Тэсса сразу увидела в этом злостное предательство. Сам брюнет на появление красавицы никак не отреагировал, все так же безразлично изучая зал. Казалось, что под маской восковой бледности не скрывается ни капли эмоций. И все же он как будто точно знал, чем именно Тэссу было можно обидеть.

– Я так точно наболталась, – она решительно подошла к Цоминь. – Идем домой, я устала.

– Домой? Мы же только пришли. И почти не танцевали.

С этими словами Лиенн положила голову на плечо Хелмина и игриво подмигнула подруге. Этого та уже стерпеть не могла.

– Тогда я уйду одна. Счастливо оставаться!

Тэсса пулей вылетела из зала, так и не увидев, как Алгард стряхнул со своего плеча назойливую поклонницу.

На улице холод слегка остудил ее благородный гнев. Сделав несколько шагов по мощеной дороге, она подвернула каблук. Выругалась, тихо, чтоб никто не услышал. Щиколотка отозвалась болью, но Тэсса упрямо шагала вперед, пока клуб не скрылся за поворотом. Короткое узкое платье ползло вверх, грозясь такими темпами скоро превратиться в кофту. Девушка одернула его пару раз, снова споткнулась, и тогда слезы хлынули градом. А ведь она чувствовала! Чувствовала, что надо было остаться дома. Даже ужин с занудой Лейфгундом больше не казался ей чем-то ужасным после пары минут наедине с тем длинноволосым хамом. И ведь самое интересное, что он не сказал ничего такого, просто попал по самому больному месту. Тот, о ком до сих пор было больно вспоминать, тоже так говорил. А потом ушел.

Тэсса вытерла слезы, сняла осточертевшие туфли и, вздрагивая от холода, кусающего пятки, побрела домой.