Геолого-геоморфологические аргументы

В многочисленных исследованиях ледников Антарктиды, Гренландии и в горах Евразии показано, что даже горно-долинные ледники не столько разрушают свое ложе, сколько его консервируют, предохраняя от эрозии и выветривания. В большинстве случаев нижние части ледников приморожены к ложу и не участвуют либо участвуют в наименьшей степени в пластических движениях остального льда. При более крутых наклонах долин и в появлением под ледником талых вод, действующих как смазка, энергия движения ледника возрастает и осуществляется путем обтекания неровностей рельефа, так как лед не способен срезать скальные породы, значительно уступая им по твердости. Именно поэтому в областях современных ледников сохраняется альпийский рельеф с заостренными вершинами гор. Способность же к транспортировке какого-либо материала на многие сотни километров покровными ледниками полностью относится к области ненаучной фантастики.

С движением ледников «гляциалисты» связывают отложения моренного материала. Академик АН УССР И.Г. Пидопличко в своей 4-томной монографии «О четвертичном периоде» (1956) приводил 32 фактора валунонакопления, включая и «разрушение горных пород, перенос и накопление валунов ледниками». На стр. 195 он специально подчеркивал: «Так как в настоящее время нет ни одного ледника, который бы двигался при отсутствии уклона, то есть по горизонтальной поверхности, то уже поэтому трудно предполагать, чтобы в прошлом были такие ледники, которые не зависели от этой физической закономерности».

Большинство же факторов преобразования рельефа так или иначе связано с деятельностью различных природных вод, а наиболее дальние переносы твердых осадков, включая валуны, осуществляются сезонными льдами (в том числе донным льдом и береговым припаем) рек и морей при активном участии течений и ветров. Эти же факторы, а также прибойно-штормовые явления окатывают и оставляют штриховку на валунном материале и формируют различные формы «ледникового» рельефа. По сравнению даже с наиболее активно скользящими горно-долинными ледниками, перечисленные факторы производят значительно большую по объему работу. В результате многолетних работ В.Г. Чувардинского на восточной части Балтийского щита (Мурманская область) было показано, что образование форм якобы ледниковой формации имеет тектоническое происхождение (Чувардинский В.Г. О ледниковой теории. Происхождение образований ледниковой формации. Апатиты, КНЦ РАН, 302с., 1998).

Мелкая эрратическая галька¹, присутствующая в ничтожном количестве в «морене донского языка» скорее всего принесена с Урала, из бассейна Камы в один из тех периодов, когда волжско-камские воды по впадине Маныча (или Хвалынскому проливу) скатывались с сезонными льдами и твердым стоком в низовья Дона. Подобные ситуации возникали, вероятно, неоднократно. По указанному маршруту на юг могли прорываться через Печорской бассейн и воды Северного Ледовитого океана.

Любые виды речного разноса валунов и осадконакопление неизбежно активизировались при регрессиях (понижениях уровня океана). Поскольку наиболее резкое за плейстоцен (около 12-700 тыс. лет назад) понижение базиса эрозии происходило в позднем вюрме (максимум ее – 22 тыс. лет назад), именно в это время активизировались эрозия и разнос валунного материала. Несколько более активное осадконакопление происходило в позднем вюрме на северо-западе Атлантики, чем в тропической зоне в устьях крупнейших рек. Это вполне закономерно, ведь на северных территориях снос твердого стока обеспечивался и речными водами, и сезонными льдами, тогда как в тропиках последний фактор отсутствовал. Кстати, если бы действительно в Северной Америке существовал гигантский Лаврентийский ледник, твердый (ледниковый) сток на тысячелетия позднего вюрма в значительной степени оказался бы в буквальном смысле замороженным.

К уже сказанному добавим, что для конечной морены ледника у губы Архангельской на Новой Земле, помимо отсутствия натянутых галек, очень характерно отсутствие в сколь-нибудь заметном количестве и более крупного валунного материала, тогда как обломочный материал, оказавшийся под скользящим ледником, перемалывается до состояния гравелистой гальки диаметром в несколько сантиметров. Подобную работу ледника можно уподобить обкатыванию дроби между двумя сковородками. Наличие же значительной доли вытянутых галек весьма характерно для отложений, формирующихся речными и иными водными потоками, а их положение зачастую совпадает с направлением последних. Именно скатывание текущими водами (в том числе в приливно-прибойно-штормовой зоне) идет весьма интенсивно и происходит очень быстро (на пляжах обычна и стеклянная галька).

Совершенно не согласуются с представлениями гляциалистов о ведущей роли оледенений в колебаниях уровня океана данные по амплитудам его колебаний. Так, наименее мощному вюрмскому оледенению (20-11 тыс. лет назад) соответствует наиболее выраженная за плейстоцен регрессия (понижение уровня океана). В более ранние времена, при отсутствии оледенений, регрессии достигали 300-400 м, хотя, по мнению сторонников ледниковой теории, это должно было быть наоборот. Наиболее вероятная причина более быстрых темпов колебаний уровня океана к концу кайнозоя – резкая активизация тектонических процессов: океанизации и орогенеза (горообразования), поскольку никаких данных о каких-либо оледенениях в мезозое (235-66 млн. лет назад) и в раннем кайнозое (66-25 млн. лет назад) нет. Обратим внимание на величины, характеризующие мегаструктуры Земли. При среднем земном радиусе 6371.032 км, мощность земной коры составляет лишь несколько десятков километров и достигает не более 0.5% земного радиуса. Объем земного шара составляет 1.083х10¹² км³, а Мирового океана – 1.37х10⁹ км³ (около 0.1 % объема Земли), современных ледников – почти 30 млн. км³ (примерно 2% объема океана и 0.002% объема Земли). Такой порядок указанных величин и их соотношения дают основание полагать, что изменения емкости океана определяются в первую очередь процессами, происходящими под границей Мохоровичича, которая отделяет земную кору от мантии (глубины 20-40 км) и под которой сосредоточена масса вещества, в тысячи раз превосходящая массу вод Мирового океана и всех остальных вод земной поверхности, включая и ледники. К тому же на протяжении примерно 9-10 геологической истории океана колебания его объема и уровня происходили при полном отсутствии каких-либо ледников. Вероятно, эти колебания обуславливаются дегазацией и дегидратацией поступающего из глубин Земли магматического материала.

О земной мантии пока мы знаем очень мало. Использование дистанционной (в том числе космической) альтиметрии показало, что нулевой уровень океана – это некая усредненная абстракция. Наибольшие положительные отклонения от него (до 68 м) отмечены в Северной Атлантике, максимально отрицательное (112 м) – в экваториальной зоне Индийского океана к югу от Цейлона, что не может быть обусловлено деятельностью ледников. Еще показательнее данные Гарвардского космического центра. Согласно им, форма земного геоида и аномалии силы тяжести никак не коррелируют ни с размещением современных ледников, ни с площадями ледников смоделированных, ни с топографией морских глубин, ни с географией горных сооружений. Не тонкая пленка литосферы оказывает давление на глубинные слои, определяет рельеф океанического дна, его емкость и уровень океана и развитие тектонических процессов в литосфере, а глубинные магматические процессы. Эндогенные факторы в недрах Земли неизмеримо мощнее, что согласуется и с новейшими представлениями геологов и геофизиков.

В позднем вюрме отмечается и максимальная активизация лёссообразования²: она является прямым следствием максимальной регрессии и углубления эрозионного вреза, что возможно при резком понижении уровня океана. При этом объем рыхлых пород, доступный для формирования лёсса, возрастал при усилении вреза на три порядка: за счет линейного роста и разветвления гидросети, углубления и расширения долин. Благодаря влиянию других факторов (повышения контрастности и континентальности климата, активизации склоновых процессов, меньшей закрепленности почвогрунтов), а также в условиях пастбищных экосистем, господствующих на плакорах, благодаря многочисленным крупным растительноядным животным, – условия для лёссообразования становились еще более благоприятными. Поскольку этот процесс происходил в течение тысячелетий, естественно временное отставание между регрессией и пиком лёссообразования. Возникает вопрос, почему при более мощных регрессиях в более ранние времена не происходило столь мощного формирования лёссов, как в позднем вюрме. По двум причинам. Во-первых, в условиях более влажного тропического или субтропического климата обнажающиеся из-за эрозии участки суши очень быстро зарастали. Во-вторых, само развитие регрессий шло гораздо медленнее, чем в вюрме.

Не согласуются с ледниковой теорией и псевдоморфозы (ледяные жилы в грунтах), трактуемые как свидетельства былых многолетних мерзлых пород на юге Украины, во Владимирской области (стоянка Сунгирь). Они могут рассматриваться как последствия сезонных промерзаний. Условия для формирования «ледяных жил» были более благоприятными при максимальном эрозионном врезе в позднем вюрме, при более активном появлении трещин на высоких береговых обрывах, усилении склоновых процессов, континентализации климата и постоянном выпасе крупных стадных животных в условиях малоснежных зим (пастбища были круглогодичными). Но климат при этом не был экстремально суровым – этому противоречат многочисленные биогеографические данные.