Гормон и класс

В чём причина такого поведения? Есть два ответа. Первый — гормональный. В любом обществе среди молодых людей до 30 лет найдется изрядное число пассионариев, всегда готовых вступить в тот или иной «бойцовский клуб». Привлекательность конкретного «клуба» оценивается обычно чисто эстетически. В большинстве обществ эти люди равномерно распределяются по многочисленным партизанским субкультурам и непримиримым сектам. Но в России Лимонов, оправдывая имидж «вечного подростка», оказался их идеальным лидером. Намекая на эту несложную теорию, обычно почему-то имеют в виду, что до 30, когда будоражащих гормонов вырабатывается больше, оптика искажается и человек менее адекватен в оценке окружающих, более возбудим лозунгами и громкой музыкой. Тогда как можно ведь повернуть и наоборот, предположив: пока гормональный фон высок, человеку есть до всего дело и он не равнодушен, а дальше, ближе к сорока, он замыкается, разочаровывается, примиряется и начинает экономить свою энергию в личных целях.

Второй ответ – классовый. Грубый, периферийный, клановый и азиатский наш капитализм вызывает деградацию целых слоёв общества. Если первое поколение нацболов – дети ещё советского, резко обедневшего, среднего класса, то дальше туда мог попасть любой, кого предлагаемое системой «место» оскорбляет, а допуска к «лифту» он не видит, ведь клановые связи и прибыльная собственность остаются определяющими ресурсами карьеры в России. Усредненный портрет потенциального нацбола – мечтательный студент не престижного вуза без особых перспектив. Ему остается только имитировать богемную претензию к «системе» и исповедовать «революцию вообще», меняющую цвет по ситуации. Нацболы это движение молодых, бедных и амбициозных людей, которым «крутизна борьбы» заменяет как отсутствие творческого и достойно оплаченного труда, так и отсутствие участия в прибылях, которое могло бы их примирить с системой.