Телеграмма Л.М. Кагановичу, В.М. Молотову 12 июня 1932 года

Москва. ЦК ВКП. Поскребышеву.

Для Молотова. Кагановича.

Насчет предложения нанкинцев о пакте ненападения согласен с вами. Если Ван сделает письменное предложение, пришлите копию по телеграфу.

Сталин.

Сталин и Каганович. Переписка. 1931–1936 гг. С. 160.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 77. Л. 54.

ПРИМЕЧАНИЕ

16 июня 1932 года ПБ приняло предложения Молотова и Кагановича, сформулированные ими в телеграмме Сталину 12 июня:

“Тов. Сталину. 1) Из известных Вам достоверных источников известно, что Нанкин решил восстановить отношения с нами. Нанкин решил вступить с нами в переговоры о заключении договора о ненападении. Нанкин считает, что восстановление дипломатических отношений будет иметь место путем подписания договора о ненападении. Оставшемуся в Москве чиновнику китайской делегации Вану поручено в порядке “личного мнения, секретно и неофициально” выяснить мнение Совпра. Очевидно, во исполнение этой инструкции Ван обратился в НКИД к заведующему Дальневосточным отделом Козловскому с просьбой о приеме.

2) Считаем, что решение Нанкина в основном определяется опасениями нашего сближения с Манчжуго. Восстановление отношений да еще путем подписания пакта о ненападении будет ставить своей целью затруднить нам установление нужных нам отношений с Манчжуго. Можно быть уверенным, что китайцы прямо включат в пакт о ненападении какие‑либо пункты, прямо связывающие нас в нашей маньчжурской политике.

3) Считаем целесообразным, чтобы сейчас Козловский уклонился от свидания с Ваном, а Вана направить к сотруднику отдела, который предложит Вану, если у него будут запросы, сделать их письменно”.

В дополнение к этому решению 29 июня 1932 года ПБ разрешило Б.И. Козловскому заявить Вану, если тот поставит вопрос о пакте и признании, что, по его мнению, Советское правительство “не будет возражать против немедленного восстановления отношений без всяких условий, после чего пакт о ненападении придет как естественный результат восстановления отношений”.