Это замечание показалось мне весьма туманным

– Какого рода пенсию, сэр, вы получаете от Небесного Отца? Он что, бросает деньги к вашим стопам? – Свами засмеялся.

– Я имею в виду пенсию безмерного покоя – награду за много лет глубокой медитации. Теперь я никогда не нуждаюсь в деньгах. Мои малые материальные нужды вполне обеспечены. Позже ты поймешь смысл этой пенсии. Внезапно прекратив беседу, святой стал величественно неподвижным, окутанным атмосферой сфинкса. Сначала глаза искрились, как если бы наблюдали нечто интересное, потом потухли. Я был в замешательстве от его немногословия, ведь он еще не сказал, как встретиться с другом отца. С некоторой тревогой я осмотрел пустую комнату, где, кроме нас, никого не было. Мой блуждающий взгляд упал не его деревянные сандалии, лежавшие под скамейкой.

– Чото Махасая[1], не волнуйся. Человек, которого ты ищешь, придет через полчаса. – Йог читал мои мысли – дело не слишком трудное в тот момент!

Он снова впал в молчание. Когда часы показали, что тридцать минут прошли, свами очнулся.

– Я думаю, что Кедар Натх Бабу уже у дверей, – сказал он.

Я услышал, как кто-то поднимался по ступенькам. В полном недоумении в мыслях пронеслось: «Как можно, никого не посылая, вызвать друга моего отца? Свами со времени моего прихода ни с кем ни о чем не разговаривал, кроме меня!»