Последняя глава европейской книги

Получается, таким образом, что европейское Просвещение оказывается превращением ойкуменальности во внутреннюю силу культуры, подчинением ее рассудку и трансформацией рассудка, который из формальной структуры мышления становится творческим разумом.

Европейская книга сегодня, и впрямь, дочитана почти до последней главы. Сначала – колонизация, втянувшая в Европу сотни разных народов и культур, потом – распад колониальных империй, и, наконец, драматический процесс объединения Европы, в котором разумный поступок и диалог, наконец, побеждают инертность и монологическое мышление. Шпенглеровское озарение оказалось правильным, но не печальным, старая Европа закатилась, однако на ее месте рождается новая, еще не известная культура и открывается первая страница новой книги.

Конечно, не всякая книга является европейской, и Европа – не любая книга, но только та, которая вызывает неудовлетворенность настоящим и стремление к грядущему, та, какая побуждает к стремлению и заставляет надеяться, выводит человека за пределы повседневной суеминутности. Но европейская культура – не книга для развлечения и самолюбования. Авторы пишут книгу, сами становятся ее персонажами и читателями. Может быть, прав Кант, говоря о Просвещении как об обретении решимости и мужества стать просвещенным. Он был бы наверняка прав, если бы не неисчерпаемость и не связанное с ним бессознательное. Но, может быть, европейская книга имеет счастливое продолжение.