Трудности в разучивании

Во-первых, некоторые люди признавались, что им слож­но дается запоминание синкопированных мелодий совре­менных христианских песен. Синкопирование означает, что такт начинается не с сильной доли, а со слабой. Этот при­ем применяется во многих музыкальных стилях, однако в некоторых из них он очень ярко выражен. Постоянное использование синкопы — отличительная особенность рит­ма рок-музыки. Вы неоднократно слышали синкопирован­ный ритм. Классический пример такого музыкального стиля — это песня «Девчонка из Айпанемы». Все песни, написанные в стиле рок, изобилуют синкопами. То же самое относится к джазу и блюзу.

Синкопированную мелодию разучивать гораздо слож­нее, потому что ее трудно петь по нотам. Кроме того, в нас заложен инстинкт начинать музыкальную фразу с сильной доли. В современных христианских песнях, как и в рок-музыке в целом, особенно подчеркивается слабая доля. Руководителю приходится прилагать много сил, чтобы научить людей петь синкопированные мелодии. Традиционную же музыку и современную музыку, написанную в традиционном стиле, разучивать легко, потому что в ней музыкальные фразы начинаются с сильной доли.

К тому же очень трудно правильно соблюсти ритм в синкопированной мелодии. Вы, возможно, обращали внима­ние на то, что если какая-нибудь бродячая группа пыта­ется воспроизвести популярную роковую мелодию, ей это никогда не удается — в их исполнении она звучит ина­че, чем в оригинале. То же самое происходит, когда цер­ковные музыканты, наученные классическому исполнению, пытаются играть современные христианские песни — они не могут правильно сделать это. Нужно «чувствовать» эту музыку, чтобы сыграть ее.

Например, белые рок-музыканты не всегда могут пра­вильно воспроизвести блюзы или негритянские христиан­ские мелодии, потому что им не хватает «чутья» для этой музыки. Томас Дэй хорошо подметил эту проблему. Про­читав инструкцию по исполнению одной из современных песен, он выразился следующим образом:

Темп этой композиции определили как «шагающий блюз», чтобы люди, которые будут исполнять ее — белые-католики из фольклорных групп должны были иг­рать роль бедных фермеров-издольщиков с юга, — смог­ли правильно понять, что от них требуется. Компози­тор и редакторы понимали, что у исполнителей нет природного чувства того, как нужно исполнять эту му­зыку, поэтому им пришлось уточнять, например, что слово «слава» нужно петь так: «сла-а-а-ва».- Когда я впервые увидел эту «инструкцию», мне хотелось рвать и метать, прилично выражаясь.²

Когда-то и я входил в состав такой христианской груп­пы. Мы тоже пытались играть музыку бедных фермеров с юга'¹. Если бы я в то время услышал замечания мис­тера Дэя, я бы ужасно разозлился на него и назвал бы его фарисеем за то, что он с осуждением говорит об искренних христианах, изо всех сил старающихся служить Богу. Однако сейчас я понимаю, что он был совершенно прав. Я заметил то же самое. На мой взгляд, музыкан­ты. исполняющие музыку, которая не свойственна культуре их народа, выглядят весьма глупо. Какую славу они мо­гут принести Богу? Если приверженцы современной му­зыки в действительности хотят достичь «правдивости» в той музыке, которую они исполняют, они должны играть ту музыку, которая свойственна их культуре.

За время своего служения я не часто встречал людей, которые без предварительного прослушивания смогли бы прочесть с листа сильно синкопированную мелодию. Я тоже не умею этого делать. У меня также есть склонность синкопировать мелодии. Я постоянно борюсь с этим ис­кушением, и, чтобы не давать волю своим греховным на­клонностям, я больше не возглавляю прославление и не пишу музыку для церкви. Когда я руководил прославле­нием в церкви, мне приходилось снова и снова проигры­вать мелодию, чтобы другие могли запомнить ее. Как вы думаете, почему в современной церкви проектор высвечи­вает на стене только слова песни, а не ноты со словами? Одна из негласных причин тому заключается в том, что большинство прихожан не может петь по нотам современ­ную музыку, изобилующую синкопами.