Под сенью преподобного Сергия

О барнаульском чуде стало известно в Троице-Сергиевой Лав­ре. Приезжали паломники из далеких стран:

— Где тут у вас женщина, которая воскресла? Слышали об этом монахи, да подробно рассказать не могут: Клавдия Устюжа­нина в Сибири, куда иностранцам доступа не было.

Игумен Лаврентий и игумен Наум (сейчас они оба архиманд­риты) пригласили ее в Загорск она нужна была как живой сви­детель...

Собралось лаврское духовенство. Когда Клавдия, стоя на ко­ленях, все рассказала старцам (она называла одного из них — архимандрит Серафим, имени второго я не знаю) они плакали перед иконой Спасителя, просили Господа, чтоб Он весь мир ос­тавил в мире для покаяния. Они почувствовали, что эта пропо­ведь — живая, что свидетельство Клавдии Устюжаниной — по­слание с Неба на нашу землю, чтоб нас разбудить от греха, чтобы мы осудили свои греховные поступки и жили готовыми к встрече с Господом...

Клавдии Никитичне все тяжелее становилось жить в Барнау­ле. Но она не сразу решилась переехать под сень преподобного Сергия. Не стесняясь, она открыто рассказала мне о причинах такой неторопливости. Дело в том, что в первый приезд в Загорск ее кормили бородинским хлебом, который ей очень не понравил­ся. Ведь она, работая продавцом, привыкла к белому сибирскому — пышному, душистому. И когда стали ее приглашать в Загорск жить — она (такая уж противная была!) не поехала... Из-за хлеба. Через какое-то время приехала женщина с письмом из Лавры, чтобы помочь ей продать дом и хозяйство. Клавдия опять не по­ехала — и опять Из-за хлеба. И в третий раз отказалась переез­жать. А потом задумалась:

«Поняла я после этого, что теперь враг будет меня выго­нять! Вижу во сне: приходят две черные женщины, и у них рога на голове. Проснулась: думаю — Боже мой, что же со мной бу­дет дальше? Вдруг после обеда приходят... две женщины — и прямо к столу. Разворачивают документы: "Распишитесь — вам письменное предупреждение, чтобы к вам никто ни шагу! А то Какого-то Бога тут проповедуете". Яне знала этих женщин, но догадалась, что они из исполкома. Распахнула я двери и говорю им: "А ну-ка, давайте, уходите! Указывать мне пришли! Меня Господь воскресил, чтобы я всем об этом рассказывала. А из ваших предупреждений ничего не получится!"»

Клавдия была резкая, но справедливая — за словом в карман не полезет, всегда режет правду, как ножом... Ушли эти женщины, но пригрозили на прощание:

Мы уйдем, но вместо нас другие люди приедут! Они с вами по—другому говорить будут. Понятно?

Я все поняла: милиция приедет! — ответила им Клавдия и, почувствовав неладное, побежала к Агафье, которая жила через дорогу.

— Помоги мне собраться!

В чемодан вещи складывать уже некогда — побросали кое-как в мешок. Вдруг увидела в окно: двое милиционеров к дверям идут — значит, милиция уже приехала...

Ой, Агафьюшка! Закрывай скорее меня в шифоньер! Мили­ционеры заходят:

Здравствуйте! А где хозяйка?

— Она в школу ушла, к Андрюше, схитрила Агафья. Они и ушли. Открывает Агафья шифоньер а Клавдия вся взмокла от волнения.

— Слава Богу! Пронесло...

Надо выходить. А вдруг у дома караулят? Пришлось уходить задами, чтобы милиция не увидела.

Перехватила Клавдия Никитична Андрюшу по пути из школы —и, оставив домовничать соседа, поехали они в Загорск. Спустя
некоторое время купили домик в маленьком городке Струнино — невдалеке от Загорска. Там, под сенью преподобного Сергия, и жила Клавдия, благовествуя людям обо всем, что сделал для нее Господь, — четырнадцать лет жизни было ей даровано после не­ излечимой болезни: рака с метастазами... А сыночка ее Бог при­ звал на путь священства — он закончил семинарию и Духовную Академию в Загорске.71

* * *

Как мне и было предсказано в 1948 году, мне довелось встре­титься с Клавдией Устюжаниной всего пять раз. Три раза я был у нее в Барнауле. Два раза встречался в Струнине, когда был уже дьяконом, — приезжал со своим сыном Петром, он тогда как раз поступал в семинарию... Ну и Андрюша, которого я так полюбил, тоже священником стал — служит теперь в Успенском монастыре г. Александрова...

У меня, как я уже говорил, сомнений в воскрешении Клавдии никогда не было. Господь воскресил Клавдию Никитичну для под­держки нашей веры — это великая проповедь. Великая благодать посетила православных для подкрепления всех нас. Надо благо­дарить Господа за такой великий дар.

Но встречал я и другое отношение. Помню, рассказывал об этом случае одному человеку. Он был другом моего отца — хоро­ший, образованный человек. Прежде в Бога верил. А в 30-е годы, когда разрушили церкви, веру потерял. Рассказал я про барнауль­ское чудо, а он и говорит мне:

— Ну, милок, хорошую ты сказку рассказываешь. Но я не верю, что есть Бог и что у человека есть душа. Умер, закопают — и все!..

А потом он сам умер. Где-то сейчас его душа? Молюсь за него...

Да, по вере каждому дается. «Я не имела веры, а Господь меня пожалел», — часто говорила Клавдия Никитична Устюжанина. Бу­дем и мы молить Господа о милости к нам, маловерным...

К КОМУ ПОЙАЕМ ЗА ПОМОЩЬЮ?

БЕСОВСКОЕ «ЛЕКАРСТВО»

Не дай Бог обратиться за «помощью» к врагу Божию. Сколько сейчас разных колдунов предлагают «подлечиться»! Они нас бес­стыдно обманывают, от Бога, мол, наши «способности», говорят. А мы развесим уши — и слушаем! А потом люди в церковь прихо­дят, жалуются:

— Батюшка, голова болит, печень болит, места себе не нахожу — будто какие-то змеи по мне ползают.

А бывает, и заживо гниет человек от их лечения. Про душу и говорить нечего. Вот что значит бесовское «лекарство».

Сколько же легковерных людей попадается на лукавую нажив­ку! Когда в 1990 году я служил в храме Александра Невского в рабочем поселке Колывань под Новосибирском, ко мне пришел молодой парень, секретарь комсомольской организации:

— Батюшка, у нас несчастье! Девочки из нашего общежития, Юля и Ксения, купили в Новосибирске книгу «Черная магия», про­читали, как надо вызывать духов, и решили попробовать. И вот в прошлую субботу, в 12 часов ночи, они им явились: два страшили­ща, в грязной—прегрязной, заплесневевшей одежде, вместо зрач­ков угли. Как девушки нам рассказали, Ксения упала в обморок, а Юля начала молиться: «Господи! Господи! Господи! Господи!» Тогда эти «духи» задом попятились и ушли. После этого девушки целую неделю не спят, им снотворное колют, а они все равно за­снуть не могут. Они уже на грани сумасшествия. Что делать, ба­тюшка?

— Завтра воскресенье, — говорю, — приводи их с утра по­раньше.

Комсорг привел этих девушек в храм в семь утра. Они не мог­ли даже на ногах стоять. Только сядут — и спят. Неделю совсем не спали — представляете, что это такое? Но только заснут — сразу бесы перед глазами. На уроке падают от усталости, чуть задремлют — и опять та же страшная картина. Я их исповедовал и причастил.

После службы Юля спрашивает;

Батюшка, а мы будем теперь спать?

Будете, — говорю.

Ну а потом я к ним пришел, в общежитие школы механизато­ров, где они учились на бухгалтеров. Ребята пригласили меня. Со­бралось молодежи человек 25. Я им рассказал, какие бывают гре­хи и как они действуют на душу человека. Потом спрашиваю деву­шек:

Ну, как вы спали?

—Ой, батюшка, — говорит Юля, — мы шли из храма и доро­гой спали, пришли домой — спали целый день и всю ночь, нас еле разбудили утром на уроки...

Подумалось мне, что очень этот случай поучительный. Пошел я в редакцию газеты, куда писал проповеди к праздникам, все рас­сказал.73

—Да нам мало этого факта, — говорят.

Как мало? А два живых свидетеля? Какие же еще документы нужны? Так они и не написали о бесовском воздействии на душу. Ну, тогда еще советская власть была в силе, вероятно, они боя­лись. А объявления разных «целителей» печатались свободно.