Но известный питерский археолог Бочкарев знаменит своим равнодушием к аттестационному процессу и неспособностью возиться со всей этой процедурой

Это то самое исключение, которое подтверждает правило. Я почти не видел таких людей. Просто Бочкарев оказался в хороших и интеллигентных руках Вадима Михайловича Массона. Ему не было совсем уж все равно. Если бы он работал под другим руководством, его бы давно выставили на улицу. Будь я его начальником, то и сам брюзжал бы – почему нельзя пойти и защитить диссертацию, если ты автор такого количества научных работ? Да, противно с ними связываться, понимаю. Но надо соблюдать правила игры... Работать по «Принципу Савельича»*. Кстати, Бочкарев делал попытки. Но начал довольно поздно. Все друзья ему это дело организовывали. Однако он не мог сдать обыкновенные кандидатские экзамены чисто психологически. С точки зрения Бочкарева, экзаменаторы – сопляки. Представь, что тебе пятьдесят и ты крупный ученый с мировым именем, а экзаменаторам по двадцать пять, тридцать лет. В ученом совете сидят доктора наук, молодые ребята, а ты никто, стоишь перед ними, что-то втираешь. Очень унизительно. Тем не менее, Бочкарева держали на должности старшего научного сотрудника. Это максимум, что мог сделать для него Массон.

Во время всех своих защит я был моложе, и менее значим, чем окружающие. Более того, относился к ним с искренним возрастным и профессиональным пиететом. В этом возрасте и надо становиться профессором и доктором наук, иначе жизнь не реализована. Еще более унизительно, если твою диссертацию кто-то выполнил за тебя. Саморефлексивные люди такое плохо переносят. Возможно, бедному Сереже Мохненко я оказал дурную услугу. Не знаю.