Множественность преступлений

Одной из отличительных особенностей современной преступности является неуклонное ухудшение ее количественных и качественных характеристик. Эти тенденции проявляются, в частности, в совершении значительным количеством преступников не одного, а нескольких преступлений. Так, с 1994 г. среди выявленных преступников непрерывно возрастало количество лиц, ранее совершавших преступления. Их удельный вес увеличился с 20,9% до 32,1%, составив в 1999 г. в абсолютном измерении 692 134 человека[179].

Крайне неблагоприятны показатели такой разновидности множественности, как рецидив преступлений. По официальным данным МВД России, рецидивная преступность возросла с 343,9 тыс. преступлений в 1994 г. до 604,6 тыс. преступлений в 1998 г.[180]

В юридической литературе сложилось полное единодушие по поводу уголовно-правовой и криминологической оценок рецидива. Например, Г. Г. Криволапов пишет, что «рецидив - наиболее опасная форма множественности преступлений»[181].

Однако еще в 80-е гг. мы отмечали по этому поводу: «Если близко к аксиоме суждение о том, что чем большее количество раз лицо судимо, тем более оно опасно, то тогда должна действовать и обратная зависимость: с уменьшением числа судимостей падает и степень общественной опасности субъекта. Однако небольшое число судимостей и даже их полное отсутствие далеко не всегда говорит о незначительной общественной опасности виновного. Практика показывает, что изворотливым, расчетливым преступникам... длительное время удается избегать правосудия»[182].

Это мнение еще в большей мере справедливо по отношению к современной профессиональной, организованной преступности. Скамья подсудимых - ныне удел, в основном, дилетантов, лиц, не защищенных корпоративными, в том числе коррупционными, связями, не имеющих достаточных денег.

Не случайно подавляющее большинство «громких» особо тяжких преступлений в настоящее время не раскрывается, а известные преступники высокого ранга (официального и неофициального) спокойно продолжают заниматься своей противоправной деятельностью. Даже их арест нередко бывает повернут на пользу таких лиц. Они получают своего рода «индульгенцию» в виде постановления о прекращении уголовного дела по реабилитирующим основаниям или, более того, в виде оправдательного приговора. В соответствии со ст. ст. 341 и 373 УПК РСФСР возможности отмены такого приговора в кассационном или надзорном порядке весьма ограничены.

Сказанное повышает уголовно-правовое значение так называемого фактического (криминологического) рецидива, т. е. факта неоднократного совершения деяний (прежде всего тождественных или однородных) как показателя повышенной общественной опасности лиц, их учинивших. Однако законодатель сам создал трудно преодолеваемые барьеры на пути надлежащего учета указанного обстоятельства. Речь идет о ст. 16 УК РФ.

В ч. 1 этой статьи неоднократностью преступлений признается «совершение двух или более преступлений, предусмотренных одной статьей или частью статьи» УК. В соответствии с частью третьей этой же статьи такая неоднократность квалифицируется только по соответствующей части статьи УК, предусматривающей наказание за неоднократность преступлений. Например, совершение двух грабежей квалифицируется лишь по п. «б» ч. 2 ст. 161 УК РФ.

Однако ч. 1 ст. 16 УК к неоднократности преступлений относит повторение не только тождественных, но и однородных преступлений. Скажем, последовательное совершение кражи и грабежа тоже признается неоднократностью. В то же время такая разновидность названной формы множественности квалифицируется уже иначе -помимо п. «б» ч. 2 ст. 161 необходимо использовать и ст. 158 УК. Именно такая квалификация длительное время применялась в судебно-следственной практике.

Названный подход был подвергнут нами критике почти два десятилетия назад. При этом мы исходили из того обстоятельства, что в соответствии со ст. 40 действовавшего в то время УК РСФСР наказание должно назначаться за каждое преступление отдельно, а при определении окончательной меры наказания суд был вправе применить не только принцип поглощения, но и принцип полного или частичного сложения наказаний[183]. Конечно, в то время такая возможность далеко не всегда воплощалась на практике, поскольку суды весьма редко прибегали к принципу сложения при назначении наказания по совокупности преступлений[184].

Иное дело сейчас. Поглощение менее строгого наказания более строгим в соответствии с ч. 2 ст. 69 УК РФ допускается лишь в том случае, если преступления, входящие в совокупность, относятся только к категории небольшой тяжести. Часть же 3 названной статьи УК (в редакции Федерального закона от 25 июня 1998 г.) обязывает суд при определении окончательного наказания за совокупность преступлений, в которую входит хотя бы одно из преступлений минимум средней тяжести, руководствоваться исключительно принципами полного или частичного сложения наказаний. К тому же если ч. 1 ст. 40 УК РСФСР ограничивала рамки окончательного наказания пределами санкции статьи, предусматривавшей более строгое наказание, то действующий закон определил их в двадцать пять лет лишения свободы.

Таким образом, в соответствии с действующим законом максимальное наказание за два грабежа не может превышать семи лет лишения свободы со штрафом до пятидесяти МРОТ или в размере заработной платы (иного дохода осужденного) за период до одного месяца либо без такового. Совершение же виновным кражи и грабежа (менее опасная комбинация) может повлечь более строгое максимальное наказание в виде лишения свободы на десять (!) лет с возможным присоединением названного дополнительного наказания.

Совершение двух квалифицированных грабежей, предусмотренных ч. 2 ст. 161 УК РФ (еще более опасная комбинация) ничего для преступника в принципе не будет «стоить». Однако предшествующее совершение кражи при отягчающих обстоятельствах расширяет рамки окончательного наказания уже до тринадцати (!) лет лишения свободы. Значительно увеличивается в этом случае и дополнительное наказание. Оно может достичь ста МРОТ или двухмесячного заработка осужденного.

Мы рассмотрели лишь простейшие комбинации, включающие всего два преступления. Но на практике количество совершенных тождественных или однородных преступлений может составить гораздо большее число. Например, совершение трех разбойных нападений влечет в соответствии с п. «б» ч. 2 ст. 162 УК РФ максимальное наказание в виде двенадцати лет лишения свободы с конфискацией имущества. Учинение же кражи, грабежа и разбоя (без других, кроме неоднократности, отягчающих обстоятельств) грозит виновному значительно более строгим наказанием в виде лишения свободы до двадцати двух (!) лет с конфискацией имущества. А совершение в этом случае квалифицированной кражи сразу выводит окончательное наказание на максимальный уровень - двадцать пять лет лишения свободы.

Чтобы обеспечить соблюдение принципа справедливости, некоторые суды, очевидно, будут стремиться к занижению наказания за отдельные факты хотя и однородных, но не тождественных преступлений. Но это неизбежно приведет к попранию не менее важного принципа законности, игнорированию требований ст. 60 УК РФ. Мало того, при вполне возможном исключении из обвинения некоторых эпизодов кассационной или надзорной инстанциями такой преступник окажется в неоправданно льготном положении.

До недавнего времени верховные судебные инстанции были непоследовательны в своей позиции относительно квалификации неоднократных преступлений. Если вышеобрисованный порядок квалификации неоднократных хищений не вызывал у них никаких возражений, то в отношении квалификации повторяющихся преступлений против личности они придерживались диаметрально противоположного мнения.

Так, Пленум Верховного Суда СССР в п. 13 своего постановления № 4 от 27 июня 1975 г. «О судебной практике по делам об умышленном убийстве» указывал: «Если виновный не был осужден за ранее совершенное убийство или покушение на него, то это деяние подлежит самостоятельной квалификации, а последнее преступление... следует квалифицировать по п. «и» ст. 102... УК РСФСР»[185].

Аналогичное разъяснение (но в гораздо более пространной редакции) мы находим в п. 12 постановления № 15 Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 1992 г. «О судебной практике по делам об умышленном убийстве»: «...Если виновный не был осужден за ранее совершенное убийство или покушение на него, подпадающее соответственно по действие ст. 103 или ст. ст. 15 и 103 УК РСФСР, то это его деяние подлежит самостоятельной квалификации, а последнее преступление, в зависимости от того, окончено оно или нет, следует квалифицировать по п. «и» ст. 102 либо по ст. 15 и п. «и» ст. 102 УК РСФСР. Такой же порядок самостоятельной квалификации деяний должен применяться в случаях: а) если сначала совершается покушение на убийство при отягчающих обстоятельствах, а затем оконченное преступление — умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах либо без таковых; б) когда первоначально совершается убийство при отягчающих обстоятельствах, а потом покушение на убийство при отягчающих обстоятельствах либо без них»[186].

Впрочем, Верховный Суд РФ не смог последовательно провести и эту линию, поскольку в том же пункте названного постановления неожиданно указал, что «если виновный в разное время совершил два покушения на убийство при отягчающих обстоятельствах, за первое из которых он не был судим, содеянное в целом должно квалифицироваться по ст. 15, п. «и» ст. 102 УК РСФСР и, кроме того, по соответствующим ее пунктам, предусматривающим отягчающие обстоятельства обоих покушений на убийство. В случае когда виновный совершил умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах и не был осужден за него, а затем совершил такое же преступление, оба деяния должны квалифицироваться лишь по ст. 102 УК РСФСР с соответствующими пунктами, включая п. «и» этой статьи закона»[187]. В результате, виновный, совершивший два квалифицированных убийства, находился в более выгодном положении, нежели совершивший два убийства, одно из которых не содержало отягчающих признаков, т. к. первому не грозило сложение наказаний. До принятия УК 1996 г. это различие, хотя и было необоснованным, все же отчасти нивелировалось ст. 40 УК РСФСР, которая, как уже отмечалось, не позволяла выйти за рамки ст. 102 УК РСФСР. С принятием нового УК этот барьер был снят.

Лишь спустя два года после введения в действие названного УК Верховный Суд РФ попытался устранить отмеченные несоответствия в квалификации неоднократных преступлений. 27 января 1999 г. Пленум этого суда принял постановление № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)», в силу чего утратило силу вышеуказанное постановление Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 1992 г. и признано недействующим на территории России названное выше постановление Пленума Верховного Суда СССР.

В ныне действующем постановлении Пленум Верховного Суда РФ предложил принципиально иной порядок квалификации неоднократных убийств. В п. 14 этого постановления мы читаем: «Если виновный в разное время совершил два убийства, за первое из которых он не был судим, содеянное в целом должно квалифицироваться по п. «н» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а при наличии других квалифицирующих признаков - также по соответствующим пунктам ч. 2 ст. 105 УК РФ. Аналогично должен решаться вопрос при совершении виновным двух покушений на убийство, за первое из которых он не был судим. Все действия подлежит квалифицировать по ч. 3 ст. 30 и п. «н» ч. 2 ст. 105 УК РФ и, кроме того, по соответствующим пунктам ч. 2 ст. 105 УК РФ, предусматривающим квалифицирующие признаки обоих покушений на убийство»[188].

Характерно, что Верховный Суд уклонился от рекомендаций по поводу квалификации иных разновидностей неоднократности — например, случаев совершения сначала оконченного убийства, а затем покушения на него или наоборот. Вряд ли такие ситуации (а они нередки на практике) могут быть охвачены лишь п. «н» ч. 2 ст. 105 УК. Тем самым Пленум Верховного Суда вольно или невольно признал ущербность предлагаемого им порядка квалификации неоднократных убийств.

Но главный изъян критикуемого подхода к квалификации обозначенных ситуаций не в этом. При его реализации на практике вновь будут грубо нарушаться принципы справедливости и равенства перед законом. Скажем, лицу, совершившему два убийства, предусмотренных п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ, грозит лишение свободы до двадцати лет, а осуждаемому за два аналогичных убийства, одно из которых квалифицировано по ст. 317 УК РФ (а это специальная норма, предусматривающая, по существу, частный случай данной разновидности квалифицированного убийства), грозит наказание уже до двадцати пяти лет лишения свободы.

Еще в более невыгодном положении окажется лицо, наряду с убийством умышленно причинившее тяжкий вред здоровью. Ему может быть назначено лишение свободы до двадцати трех лет (если оба преступления не содержат квалифицирующих признаков) и даже до двадцати пяти лет (если имеется хотя бы одно из отягчающих обстоятельств, содержащихся в ст. 105 или ст. 111 УК РФ), тогда как неоднократному убийце не может быть назначено, в соответствии с разъяснением Пленума Верховного Суда РФ, более двадцати лет лишения свободы.

Поскольку нельзя исключить того, что отдельные правоведы будут оправдывать изменения позиции Верховного Суда РФ по поводу квалификации неоднократных убийств тем обстоятельством, что в отличие от прежнего УК РСФСР действующий закон совместил и так называемый «простой», и квалифицированный состав убийства в одной статье Кодекса, обратимся к действующему на момент написания этих строк постановлению № 2 Пленума Верховного Суда СССР от 25 марта 1964 г. «О судебной практике по делам об изнасиловании». В п. 7 названного постановления указывается: «При совершении двух или более изнасилований, ответственность за которые предусмотрена различными частями ст. 117 УК РСФСР..., а также при совершении в одном случае покушения на изнасилование или соучастия в этом преступлении, а в другом - оконченного изнасилования, действия виновного по каждому из указанных преступлений должны квалифицироваться самостоятельно»[189].

С учетом сказанного выше можно уверенно прогнозировать соответствующую трансформацию позиции Верховного Суда и по данной категории дел. Но и в данном случае предпринятая унификация не будет способствовать более адекватной уголовно-правовой оценке действий насильников. Она приведет к неоправданным различиям квалификации однородных по своей общественной опасности действий преступников.

Действительно, если два или более изнасилования будет предложено квалифицировать лишь по п. «а» ч. 2 ст. 131 УК РФ, то серийному насильнику, совершающему половые акты с потерпевшими в обычной форме, будет грозить наказание в размере от четырех до десяти лет лишения свободы. Неоднократному же насильнику, совершившему при этом хотя бы одно насильственное мужеложство или «coitus per anum» или «coitus per os», грозит уже наказание до шестнадцати лет лишения свободы, а если таких ненормальных, с точки зрения физиологии, актов он совершит хотя бы два, то это приведет, в силу применения ч. 3 ст. 69 УК РФ, к удвоению (!) максимально возможного наказания, т. е. к двадцати годам лишения свободы.

Выход из создавшегося и постоянно усугубляющегося положения видится в отказе от законодательного выделения такой формы множественности преступлений, как «неоднократность» и в соответствующем расширении другой ее формы - «совокупность». Именно такой путь был предложен автором настоящей работы и нашел поддержку членов рабочей группы по разработке Модельного УК для государств СНГ (руководитель коллектива - профессор Б. В. Волженкин). В ч. 3 ст. 19 этого рекомендательного акта записано, что «при совокупности преступлений лицо несет ответственность за каждое совершенное преступление по соответствующей статье или части статьи... Кодекса»[190].

В соответствии с этой нормой следует исключить из УК РФ ст. 16 («Неоднократность преступлений»), а ч. 1 ст. 17 УК РФ изложить в редакции, предложенной модельным УК: «Совокупностью преступлений признается совершение двух или более деяний, ни за одно из которых лицо не было осуждено». Вышевоспроизведенная ч. 3 ст. 19 Модельного УК станет ч. 3 ст. 17 УК РФ, а ее нынешняя третья часть - частью четвертой.

Нельзя исключить, к сожалению, что российский законодатель не пойдет на столь «революционные» шаги в регламентации ответственности за неоднократные преступления (в том числе и потому, что данные квалифицирующие обстоятельства придется исключить из множества статей Особенной части УК РФ). Основанием для столь пессимистического прогноза служит то обстоятельство, что ему ничто не мешало сделать это еще при принятии нового УК РФ, поскольку работа над названным Кодексом продолжалась после того, как Межпарламентская Ассамблея государств - участников СНГ приняла на седьмом пленарном заседании 17 февраля 1996 г. Модельный Уголовный кодекс.