Тир.14000 2 страница

Изменение в стратегии проектирования СЧМ, в свою очередь, привело к новой концепции технических средств; технические средства стали рассматриваться не только как объекты, но и как сигналы управления. Поэтому возникла необходимость проектировать технические средства как средства, обеспечивающие возможность развертывания в нужной форме психических процессов человека-оператора, осуществляющего необходимые функции для достижения заданных целей. “Создавая техническое устройство, с которым должен взаимодействовать человек, – пишет в этой связи Б. Ф. Ломов, – инженер... хочет он того или нет, предопределяет деятельность человека”. Реализация сигнальной функции технических средств также потребовала выхода за пределы прежней области исследований.

Таким образом, новый период развития инженерной психологии оказался тесно связанным с требованием ее методологического (методология – учение о структуре, логической организации, методах и средствах деятельности) перевооружения. Это перевооружение осуществлялось в основном при опоре на фундаментальные идеи и положения системного и кибернетического подходов. Системный подход – направление методологии научного познания и социальной практики, в основе которого лежит рассмотрение объектов как систем. Кибернетический подход – методология, разрабатывающая общие принципы создания систем управления и систем для автоматизации умственного труда. Главный сдвиг, привносимый этими подходами в инженерную психологию, состоит в том, что на первый план выдвинулись понятия и проблемы, носящие синтетический системно-структурный характер и помогающие изучать общие закономерности функционирования человека и использования им технических средств.

Осознанная смена методологических позиций позволила в качестве одной из важнейших проблем современной инженерной психологии выдвинуть проблему проектирования деятельности (ППД), выразив ее как задачу комплексного проектирования внешних средств деятельности человека-оператора и формирования соответствующих интериоризированных средств – специализированных функциональных систем. При этом к числу внешних средств относятся информационные модели и органы управления. К числу интериоризированных средств относятся образно-концептуальные модели, программы, схемы поведения и навыки оператора и т. д.

Сформулированная в общем виде в конце 60-х годов ППД стала центральной для современной инженерной психологии. “Главная задача инженерной психологии на современном этапе, – пишет Б. Ф. Ломов, – заключается не в том, чтобы рационально „вписать» человека в контур созданной технической системы, а в том, чтобы, исходя из задач системы „человек – машина», разработать проект (то есть совокупность документов, расчетов, чертежей, схем и др.) деятельности и на основе этого проекта определить требования к техническим устройствам, необходимым для ее осуществления. Проектирование деятельности открывает огромные резервы для повышения эффективности и надежности системы „человек – машина». Именно поэтому современный период развития инженерной психологии определяют обычно как период проективной инженерной психологии.

Практически почти все авторы подтверждают необходимость и важность исследований по ППД или, более широко, по проблеме инженерно-психологического проектирования (ИПП). Поток работ, в которых ИПП исследуется в различных аспектах, постоянно нарастает. Вместе с тем для большинства исследований характерна разноплановость, само понятие ИПП до настоящего времени еще расплывчато и имеет множество оттенков. Более того, частные результаты и выводы конкретных исследований по проблеме ИПП не только весьма многообразны, но и противоречивы.

Такое положение обусловлено несколькими причинами. Одной из центральных среди них, по-видимому, является различие в исходных методологических позициях исследователей. Так как от выбора методологической позиции зависит весь научный и экспериментальный строй исследования, то расхождение в позициях привело к формированию нескольких концепций инженерно-психологического проектирования. Суммирование идей и взглядов, содержащихся в этих концепциях, дает возможность увидеть столкновение взглядов на методологию. Каждая из предложенных концепций могла бы представить интерес, но мы рассмотрим идеи и взгляды, сконцентрированные в трех концепциях. Первую из них определим как антропоморфную, вторую – как процессуальную, а третью – как системно-антропоцентрическую.

Выбор для критического разбора упомянутых концепций объясняется не только основательностью их разработки, но и тем обстоятельством, что при их разработке по существу были заложены предпосылки для систематического обсуждения проблемы ИПП. Однако, чтобы иметь основу для критической оценки каждой из них, необходимо остановиться на двух общих аспектах ИПП. Первый из них связан с выяснением качественного своеобразия проблемы ИПП по отношению к другим проблемам инженерной психологии. Это своеобразие заключается прежде всего в том, что при решении проблемы ИПП исследователи были вынуждены шире, чем на предшествующих этапах развития инженерной психологии, использовать познавательные средства, сложившиеся в других областях знания. Однако вопрос о том, какие познавательные средства должны быть привлечены для решения задач ИПП, остается дискуссионным. Вызывает споры и вопрос о формах, в которых должны быть использованы те или иные познавательные средства. Поэтому сопоставление познавательных средств может стать одним из уровней анализа рассматриваемой концепции. Такими новыми познавательными средствами, в частности, и явились системный и кибернетический подходы.

При использовании системного подхода существенным представляется требование о необходимости изучения деятельности как объекта проектирования лишь при точной идентификации места этого частного объекта в системе управления. Таким образом, важное теоретико-методологическое значение приобретает конкретное понимание системы “человек – машина”, или эргатической системы. Второй аспект ИПП связан с понятием СЧМ. При этом важны не столько констатация многообразия различных вариантов определения понятия системы “человек – машина” и их воспроизведение, сколько выявление принципиальных расхождений в этих определениях, так как именно эти расхождения во многом определяют исходные методологические позиции исследователей. Следовательно, представляет интерес связать второй уровень сопоставления концепций с анализом указанных расхождений. Обратимся теперь к изложению и анализу конкретных концепций ИПП.

2.2. Антропоморфная и процессуальная концепции инженерно-психологического проектирования

Антропоморфная (антропоморфизм – уподобление человеку, наделение человеческими свойствами предметов и явлений неживой природы) концепция, предложенная В.Я.Дубровским и Л.П.Щедровицким, представляет собой один из вариантов применения идей системного подхода и строится на фундаменте, в основу которого заложены следующие посылки:

1. Человек – рефлексивный элемент системы. Эта рефлексивность выражается, в частности, в том, что объект управления или вся система в целом вместе с человеком могут быть отображены в сознании человека.

2. Цель системы является содержанием сознания человека - оператора. Эта цель рефлексивно определяет целостность функционирования человека в системе.

3. Способ достижения цели человеком социально нормирован.

Исходя из этих посылок, вся концепция сводится к следующим методологическим положениям:

1) включение человека в информационно-управляющую систему независимо от того, на что рассчитывал проектировщик, превращает эту систему в объект принципиально иного типа, который уже не может быть представлен в виде “поточной” системы; этот объект (то есть то, что противостоит субъекту в его предметно-практической и познавательной деятельности) – система человеческой деятельности;

2) в системах человеческой деятельности машины с их функционированием не являются и не могут быть проектировочными компонентами;

3) человек и машина не могут рассматриваться как компоненты системы “человек – машина”;

4) особенности способа функционирования человека в системе не позволяют представить его в виде поточной системы.

Легко заметить, что констатация этих положений дает чисто негативное решение одной из основных инженерно-психологических задач – задачи распределения функций между человеком и техническими устройствами. Авторы концепции неизбежно приходят к заключению, что бессмысленно говорить о распределении функций между человеком и машиной. Способ функционального конструирования системы деятельности должен быть пересмотрен. Это заключение подразумевает далеко идущие следствия, основной смысл которых состоит в том, чтобы доказать необходимость реформы инженерно-психологического знания. По сути дела в антропоморфной концепции снимаются два первых постулата инженерной психологии. Требование реформы знания – требование чрезвычайно ответственное и нуждается в серьезных обоснованиях. Между тем обоснования, высказанные авторами анализируемой концепции, по меньшей мере дискуссионные. В самом деле, по каждому из выдвинутых положений существует противоположная точка зрения.

Не вызывает сомнения, что один из центральных вопросов, составляющих краеугольный камень любой концепции ИПП, – это вопрос о том, являются ли человек и машина компонентами системы “человек – машина” или же они не могут рассматриваться как таковые. Как мы видим, сторонники антропоморфного подхода дают на него отрицательный ответ. В то же время, по мнению ряда авторов, изучение систем “человек – автомат”, “человек – машина” как единого функционального целого может и должно осуществляться подобно изучению других сложных систем. Подход к человеку как к особому звену, включенному в систему автоматических устройств и машин, позволяет решить весьма важные вопросы, касающиеся повышения эффективности работы этой системы.

А. А. Крылов раскрывает содержание концепции человека-оператора в двух разных аспектах. Он характеризует автоматизированную систему управления как систему, включающую человека в качестве одного из своих звеньев, и рассматривает человека как звено системы управления, осуществляющее необходимую обработку информации.

Спорно и положение авторов антропоморфной концепции о том, что включение человека в информационно-управляющую систему превращает эту систему в объект, который уже не может быть представлен в виде “поточной” системы. Согласно современным системам представления, любой объект можно рассматривать в качестве преобразователя, в который поступают входные сигналы, или стимулы, и который отвечает на них выходными сигналами-реакциями, т. е. именно как поточную систему. Подобные взгляды высказывают и многие видные представители зарубежной инженерной психологии. Утверждение о том, что человек наряду с машинами является звеном эргатических систем (эргатическая система – сложная система управления, основной элемент которой – человек-оператор), по мнению президента американского общества инженерных психологов Д. Адамса, следует рассматривать как первую предпосылку инженерной психологии.

Уже на основе приведенных мнений можно поставить под сомнение действенность главного вывода о бессмысленности постановки проблемы распределения функций. Однако целесообразно высказать несколько замечаний непосредственно по этому вопросу.

В качестве достаточно веских аргументов в поддержку своей позиции по проблеме распределения функций авторы антропоморфной концепции выдвигают мнение Н.Джордана и У. Синглтона. Однако интерпретация ими мнений этих действительно крупных исследователей проблемы распределения функций не всегда оказывается правильной. Ведь из констатации Н. Джорданом принципиальных трудностей решения проблемы и формирования им концепции взаимодополнительности человека и машины никак не следует, что Н. Джордан отрицал важность и необходимость распределения функций. Анализируя работы Н. Джордана и У. Синглтона, авторы антропоморфной концепции не обратили внимания на одно существенное обстоятельство, имеющее в данном случае первостепенное значение. Отношение Н. Джордана и У. Синглтона к проблеме распределения функций явилось скорее всего следствием неэффективности приложения существующих в то время (начало 60-х годов) методов к ее решению, чем задачей ее дискредитации. Говоря иными словами, они проводили мысль, что методы решения неприложимы к практическому решению проблемы распределения функций. Ни Н. Джордан, ни У. Синглтон не ставили перед собой цели установить истинность или ложность проблемы распределения функций. Как это ни парадоксально, но эти авторы считают, что инженерная психология направлена как раз на решение проблемы распределения функций. Недаром эта проблема остается для одного из них центральной и в настоящее время.

То обстоятельство, что проблему распределения функций нельзя во многих случаях решить “прямой атакой”, не должно вызывать сомнения в необходимости этого этапа при ИПП. Целесообразность его подтверждена неоднократно.

Вышеприведенный анализ позволяет сделать одно общее замечание. Построение концепции ИПП – сложнейшая задача, решение которой вряд ли возможно с помощью умозрительного конструирования. Такое конструирование может создать лишь видимость решения этой важной проблемы. Именно поэтому оказалось крайне трудно найти сколько-нибудь эффективное приложение антропоморфной концепции к решению конкретных задач инженерно-психологического проектирования. Представляется не случайным то обстоятельство, что реализация методических принципов этой концепции по существу свелась к работе, принципиально (и даже в деталях) не отличающейся от той, которая уже давно осуществлялась в рамках коррективной инженерной психологии и сводилась к реконструкции, а не к проектированию.

Вместе с тем не нужно недооценивать смысл идей, заложенных в антропоморфной концепции. Они не только способствовали определенной переориентации исследователей на проблематику ИПП, но и утвердили критический взгляд на него и связанные с ним задачи, исключив саму возможность сомнения в необходимости и целесообразности ИПП. Весьма существенно, что антропоморфная концепция, несмотря на отмеченные ошибочные выводы, продемонстрировала действенность применения в инженерно - психологических исследованиях системных идей.

В качестве альтернативы антропоморфной концепции в последние годы сформировалась концепция, определенная выше как процессуальная. Если в антропоморфной концепции полемическое острие было направлено против исходных постулатов инженерной психологии, то в процессуальной – против самого предмета инженерной психологии и одного из ее основополагающих принципов – принципа гуманизации. Весьма примечателен фон, который предопределил появление этой концепции. С одной стороны, это резко подчеркиваемая практическая ориентация инженерно-психологического проектирования, с другой – не менее резко выраженная критика системного подхода и отрицательное отношение к его применению в инженерно-психологических исследованиях. В качестве познавательного средства, на базе которого строится эта концепция, предлагается логико-статистический подход. Общую процедуру, основанную на этом подходе, предлагается определять как анализ процессов, в отличие от процедуры, основанной на системном подходе, которая определяется как анализ систем. При этом анализ процессов рассматривается как логико-математический метод, который основывается на диалектической логике и некоторых разделах математики (функциональный анализ и абстрактная алгебра).

Основываясь на развиваемых в рамках логико-статистического подхода положениях, авторы также подвергают ревизии исходные основания инженерной психологии. Они выступают против точки зрения, согласно которой предметом инженерной психологии является система “человек – машина”, и предлагают в качестве такого предмета рассматривать логические переходы между отдельными видами деятельности человека-оператора. Они доказывают также, что инженерно-психологические проблемы имеют тенденцию к центрированию, вследствие чего может быть выявлена новая центральная задача инженерной психологии. Такой новой ключевой проблемой (центральной задачей) инженерной психологии названа задача учета большого количества факторов, взаимодействующих между собой (ЗУБКФ). ЗУБКФ выступает как родовая (в терминах процедуры логического центрирования) проблема инженерной психологии, содержащая предельную неопределенность. Таким образом, основные трудности при решении задач ИПП (как и инженерной психологии в целом) вызывают проблемы критерия и принятия решения в условиях неопределенности. В рамках решения ЗУБКФ понимание ИПП весьма специфично: ИПП включает в себя три этапа: проектирование, испытание и эксплуатацию системы “человек – машина”. Другими словами, под ИПП понимается обобщенный циклический процесс. В начале каждого цикла анализируются результаты эксплуатации существующих в настоящее время систем. Включение такого анализа в процесс проектирования объясняется тем, что только в процессе эксплуатации системы можно полностью выявить, проанализировать и оценить все ее качества как с точки зрения требований инженерной психологии, так и с точки зрения ее общих (основных) технических требований. При этом типовые методики и программы ИПП и оценки СЧМ должны создаваться на основе обобщения тех данных, которые получены в ходе многолетней работы коллективов проектировщиков, испытателей и эксплуатационников. Учет необходимости обобщения практических данных приводит авторов концепции к выводу, что основным средством решения проблем ИПП в математическом плане должна стать статистика, как описательная, так и математическая. Именно в этом и состоит одно из главных отличий процессуального подхода от системного, где главным научным орудием считается моделирование – исследование каких-либо явлений, процессов или систем объектов путем построения и изучения их моделей.

Включение в сферу ИПП этапов испытания и эксплуатации представляется нецелесообразным по целому ряду причин. Укажем на некоторые из них. Как отмечалось, сейчас высказывается идея о необходимости при решении инженерно-психологических задач исходить из принципа обслуживания деятельности человека машинами и соответственно учитывать прежде всего позитивные возможности человека как действительного субъекта труда, т. е. то, что составляет не недостатки его, а преимущества по сравнению с машиной. Процессуальная концепция, включающая в ИПП этапы испытания и эксплуатации, исходит из консервативной стратегии проектирования эргатических систем, где, как правило, отталкиваясь от предполагаемых (или получаемых в процессе испытаний и эксплуатации) технических возможностей машины, определяют место и функции человека-оператора (коллектива операторов). При этом учитывается преимущественно ограниченность возможностей человека. Например, один из авторов процессуальной концепции Б. А. Смирнов отмечает, что создание новых эффективных систем “человек – машина” требует решения всего комплекса задач, связанных с определением требований, предъявляемых такими системами к оператору (коллективу операторов). Но такая стратегия проектирования, несмотря на постоянно подчеркиваемую авторами направленность на широкое практическое использование инженерно-психологических факторов, может, как показывают специальные исследования, на самом деле привести к противоположному результату – к недоучету инженерно-психологических факторов при разработке и проектировании СЧМ.

Так, Д. Мейстером и его сотрудниками при исследовании влияния инженерно-психологической информации на процесс проектирования, в частности, было показано, что до тех пор, пока инженерно-психологическая информация будет представляться в виде ограничений на проект (ограничений, налагаемых человеческим фактором), разработчик будет стремиться эту информацию отвергнуть. Кроме того, на этапах испытания и эксплуатации мы имеем дело с уже спроектированной деятельностью, так как техническое устройство во многом предопределяет деятельность человека. Следовательно, в этом случае нужно говорить не об ИПП, а скорее об инженерно-психологической оценке спроектированной деятельности. Кстати сказать, практические рекомендации процессуальной концепции как раз и направлены на обследование и оценку систем “человек – машина”. Собственно проектирование деятельности ограничивают весьма небольшим кругом вопросов и ему предпосылают наряду с другими этапы распределения функций между человеком и машиной и проектирования технических средств взаимодействия оператора и машины. Но это противоречит общепринятому еще в 30-е годы в психологии положению о предметности психических процессов, четко развитому применительно к инженерно-психологическому проектированию в работах Б. Ф. Ломова, В. П. Зинченко и др.

Однако еще большее возражение вызывает система методологических принципов, развитая в рамках обсуждаемого подхода. Она направлена против одного из основных принципов инженерной психологии – принципа гуманизации. “Несостоятельность последнего в том, – пишут авторы процессуальной концепции, – что он требует создания наиболее благоприятных условий для работы человека без учета технических, экономических и прочих условий, что в конечном итоге снижает эффективность СЧМ в целом”. Однако подобная интерпретация принципа гуманизации чрезвычайно узка и по сути неверна. Системный подход, против которого выступают авторы, как раз утверждает необходимость всестороннего рассмотрения всего многообразия факторов, определяющих эффективность системы, причем такого рассмотрения, которое на первый план выдвигает развитие творческого потенциала человека. Ошибка авторов процессуального подхода состоит в том, что они находятся на “аналитическом” уровне рассмотрения эргатических систем и не рассматривают все части системы в совокупности. Кардинальная же проблема состоит в том, чтобы найти, по образному выражению П. К. Анохина, ключ, который соединил бы уровень целостности и аналитический уровень.

Таким образом, если антропоморфная концепция инженерно-психологического проектирования приводила при практической ее реализации к тупику, то и “процессуальные” представления об инженерно-психологическом проектировании не могли быть основой для научного решения задач, возникающих при создании принципиально новых эргатических систем.

Совершенно естественным при таком положении представляется поиск других путей решения проблем инженерно-психологического проектирования. Этот поиск следует вести, опираясь, с одной стороны, на те научные принципы, которые были выработаны и оправдали себя на предшествующем этапе развития инженерно-психологической науки, а с другой – на принципы, которые оправдали себя при развитии кибернетики, теории систем, системотехники. Конечно, применение последних должно связываться с учетом специфики реального объекта изучения – эргатической системы.

В настоящее время этим требованиям в значительной мере соответствует концепция ИПП, определенная выше как системно-антропоцентрическая.

2.3. Системно-антропоцентрическая концепция инженерно-психологического проектирования

Системно-антропоцентрическая концепция ИПП, с одной стороны, основывается на психологической теории деятельности, утверждающей, что важнейшей характеристикой деятельности является ее предметность, а с другой – позволяет уже на данном этапе предложить практически реализуемые и удобные в плане разработки эргатических систем методы проектирования деятельности.

Мы уже видели, что ИПП получает различную интерпретацию в зависимости от того, что принимается в качестве исходного момента. В частности, важное теоретико-методологическое значение приобретает, как отмечалось, конкретное понимание системы “человек – машина”. “Точное определение (системы) на этом этапе (изучения системы) имеет величайшее значение, так как всякая неясность здесь скажется на всем последующем анализе” – это утверждение У. Эшби как нельзя лучше подходит к ИПП.

В результате анализа различных определений системы, полученных в контексте общей теории систем и в теории функциональной системы П. К. Анохина, с учетом известных положений психологической теории деятельности о том, что цель и полученный результат – решающие факторы, определяющие деятельность, можно предложить следующую формулировку эргатической системы. Эргатическая система – это комплекс, составленный из людей, прошедших профотбор и целенаправленную подготовку, а также из специально разработанных технических устройств, взаимодействие которых при достижении некоторой цели приобретает характер взаимосодействия.

Таким образом, в системно-антропоцентрической концепции человек рассматривается как ключевой компонент (компонент системы – объединяющее название для элементов, подсистем и подструктур) целостной эргатической системы и все методы решения проблемы ИПП должны вытекать из этого положения. В этом основное методологическое отличие рассматриваемой концепции от антропоморфной. Именно потому, что человек сам входит в качестве элемента в СЧМ, системный подход и может использоваться для описания деятельности человека.

Одной из наиболее важных сторон любой концепции является предлагаемая в ней схема процесса проектирования деятельности. В данной концепции собственно проектирование деятельности рассматривается как этап общесистемной разработки, а потому для определения места и значения этого этапа необходимо рассмотреть процесс проектирования эргатической системы.

В настоящий момент существуют достаточно многообразные представления об этом процессе, что может оказать и оказывает существенное влияние на собственно инженерно-психологическую работу. Но, как правило, эти представления не альтернативны, а находятся скорее в состоянии взаимодополнения. Последнее обстоятельство позволяет путем обобщения ряда представлений выработать идеализированные схемы процессов проектирования СЧМ. Согласно одной из таких схем, процесс разбивается на три этапа.

На первом этапе, который мы условно назовем системным синтезом, осуществляются следующие основные операции:

1) уточняется комплекс задач, возлагаемых на разрабатываемую систему, и совокупность критериев для оценки решения задач системой;

2) определяется класс, к которому должна принадлежать будущая система;

3) задается предварительная организация системы, включая совокупность иерархических соотношений между подсистемами.

Второй этап проектирования ЭС – этап функционального синтеза, характеризуется тем, что на данном этапе проектирования определяются место и роль каждого элемента и подсистемы (в том числе и человека) ЭС в решении поставленных перед нею задач. В частности, на этом этапе определяется необходимый уровень автоматизации, т. е. в общем виде решается вопрос о распределении функций между человеком и автоматическими устройствами.

Третий этап проектирования ЭС – этап операционного синтеза, заключается в разработке операционных структур, определяющих способы выполнения элементами и подсистемами ЭС возложенных на них функций. Если на втором этапе выяснялось, что должны делать элементы и подсистемы ЭС, то на третьем этапе предопределяется, как они это будут делать, т. е. на этапе операционного синтеза определяются не только способы, но и средства выполнения функций элементами системы.

Следует учитывать, что процесс проектирования ЭС – это не однонаправленный процесс последовательного движения от этапа к этапу, а сложное “челночное” движение, при котором в зависимости от полученных результатов можно либо вернуться назад, либо идти дальше.

Итак, проблема проектирования деятельности возникает уже на этапе функционального синтеза и смысл ее заключается в том, чтобы получить ответ на три вопроса.

1. Где будет находиться человек?

2. Что и в какой последовательности он будет делать в эргатической системе?

3. Как и какими средствами он будет выполнять свои функции?

В процедуре проектирования деятельности также удается вычленить три фазы. Каковы же эти фазы?

Прежде всего, определяется позиция человека в эргатической системе. Дело в том, что даже самое общее рассмотрение позволяет различить крупные категории подсистем, такие как главные и обслуживающие, локальные и дистанционные. Главные подсистемы – это подсистемы, слагающиеся из элементов, непосредственно требуемых для получения заданной выходной характеристики ЭС. При этом не рассматривается вопрос об общей надежности системы. Обслуживающая подсистема – это подсистема, слагающаяся из элементов, с помощью которых достигается требуемая надежность. Поэтому определить позицию человека – это, во-первых, определить, в главной или обслуживающей подсистеме эргатической системы он будет располагаться. Локальная подсистема определяется как подсистема, непосредственно находящаяся в среде, в которой функционирует система. Дистанционная подсистема – это подсистема, удаленная от среды, в которой функционирует система. Определить позицию человека – это, во-вторых, определить, в локальной или дистанционной подсистеме он будет находиться. Далее, все элементы системы оказывается возможным распределить по трем категориям. Элементы первой категории, мультипликативные элементы – это элементы системы без которых она не сможет достичь поставленной перед ней цели. Аддитивные элементы – это элементы, обычно не участвующие непосредственно в работе системы, но вовлекаемые в работу по мере выхода из строя мультипликативных элементов и обеспечивающие нормальную работу системы (элементы защиты, снабжения, дублирования и фильтрации информации и т. п.). Наконец, контролирующие элементы определяют момент включения нужных аддитивных элементов, а также осуществляют принятие решения в особо ответственных ситуациях. Поэтому определить позицию оператора – это значит установить, в-третьих, каким элементом системы он окажется – мультипликативным, аддитивным или контролирующим. Известно, что человек как управляющая система обладает значительной структурной и функциональной избыточностью и поэтому может выступать в роли любого элемента системы. Это важно учитывать в процессе системогенеза. (Системогенез – процесс формирования системы).