Студопедия.Орг Главная | Случайная страница | Контакты | Мы поможем в написании вашей работы!  
 

Область применения и нормативные ссылки 6 страница



Я показал паспорт с остальными документами и попросил разрешить воспользоваться городским факсом.

— Конечно, — ответила она. — Пожалуйста.

— Отлично, — сказал я.

— Только есть небольшая проблема. — Женщина объяснила, что не умеет пользоваться факсом. К ней никогда не обращались с такой просьбой.

Нам пришлось ждать другого сотрудника, шестидесятилетнего мужчину, который, пыхтя и кряхтя, поднялся по лестнице и попытался отправить бумаги. Он был французской копией голливудского актера Уильяма Демареста — сварливый, постоянно что-то бормочущий, сующий нос во все дела, очень загорелый и жесткий. Через час мы разобрались с аппаратом. Пока я отправлял документы, Уильям Демарест и Джо Ван Флит с видом знатоков внимательно изучали факс. «Что за шум?» — спросила женщина. «Думаю, так происходит передача факса», — сказал я ей. Мадам посмотрела на месье, ожидая подтверждения, но тот просто пожал плечами. Теперь, когда факс заработал, Демарест решил ретироваться.

При вопросе об оплате возникла небольшая заминка. Служащая понятия не имела, сколько стоит услуга, она ходила по кабинету, по-французски поджав губы, качала головой и что-то бормотала себе под нос. Женщина попыталась спросить Уильяма Демареста, но тот только пыхтел и качал головой. Я подождал, пока они наговорятся, находятся и напыхтятся. Наконец мы сошлись на двадцати франках — примерно четыре доллара.

На пятый день невообразимого хулиганства с факсом и компьютером на таможне меня попросили забыть все, что говорили мне раньше. Я могу получить свои вещи, заплатив импортную пошлину в размере каких-то пятнадцати сотен долларов. Я мгновенно вышел из себя и потребовал, чтобы вещи отправили обратно в Америку. Проще купить все оборудование здесь. Я ошибался. Самый задрипанный телефон с автоответчиком стоит во Франции четыреста долларов. Факс примерно пятнадцать сотен. О покупке компьютера даже не думайте! Любое электронное оборудование или приспособление в два-три раза дороже, чем в США. К счастью, мой выпад остался незамеченным. Французы редко обращают внимание на неуравновешенных иностранцев. День десятый. Меня попросили прислать копию книги «Необыкновенный кот и его обычный хозяин: история любви».

День четырнадцатый. Месье Дюбуа понравилась книга. Я решил, что ему больше подходит должность критика в «Нью-Йорк таймс», чем работа на французской таможне. Мне позволили забрать электронику за тысячу долларов. Только уважение к превосходному литературному вкусу таможенника удержало меня от отчаянных действий.

День семнадцатый. Позвонил Николя и сообщил: я могу получить все совершенно бесплатно. Оборудование доставят через два дня. Он пересказал мне последнюю беседу в офисе таможни между месье Дюбуа и его начальником:

— Хм, кажется, он действительно писатель.

— Что делать?

— Хм, еще вина?

— Спасибо. Как вы думаете, он ввозит эти вещи для перепродажи?

— Нет. А вы?

— Не знаю. Не думаю, что можно заработать на таких свитерах.

— Давайте отдадим вещи. Они занимают в кабинете слишком много места.

— Вы правы. Хорошо. Не нальете ли мне немного белого вина?

Как только домашний офис заработал, я смог расслабиться, поскольку все предыдущие дни ходил по Голту в раздумьях о разрушенной карьере. Теперь, когда недоразумение устранили, наша маленькая семья наконец могла начать вести размеренный образ жизни.

Если вы американец и хотите некоторое время пожить во Франции, дам несколько советов. Они помогут сберечь нервы и предотвратят психические расстройства. Во-первых, возьмите с собой запасной телефон. Один обязательно сгорит от перепада напряжения при попытке подсоединения его через трансформатор к линии. Во-вторых, как только вы прекратите рвать на себе волосы и выть от отчаяния, стараясь засунуть американскую вилку во французскую розетку, отправляйтесь в хозяйственный магазин. Купите переходник, адаптированный для американских телефонов, хотя таких переходников не должно быть в продаже, поскольку иностранная техника вне закона. Не задавайте вопросов продавцам, просто купите необходимый предмет.

Дни проходили спокойно и безмятежно, поскольку мы приехали во Францию в надежде поменять сумасшедшую, безумно загруженную жизнь в Нью-Йорке на философское, психологическое и эмоциональное существование. Кстати, оказавшись во Франции, мы решили не отказывать себе в еде и питье.

Проснувшись рано утром, я пробег

ал несколько километров вдоль огромных виноградников, а затем, пыхтя и сопя, взбирался на гору, где располагался Голт, забегал в кондитерскую в Люмьере, ближайшем городке, за багетом или круассанами. Когда я возвращался домой, Дженис ждала меня со свежесваренным кофе. Мы завтракали хлебом, медом, вареньем и пили кофе из огромных фарфоровых чашек Элизабет, похожих на супницы. Если Нортон не сидел на крыше или стене, то он присоединялся к нам. После завтрака я шел наверх работать, а Дженис начинала копаться в саду, уезжала в музей или учила французский.

Ближе к обеду мы встречались и решали, в зависимости от настроения, шикарно и необычно пообедать или быстро перекусить в придорожном кафе и отправиться на трехчасовую прогулку по окрестностям. Если мне не надо было работать — в то время я совмещал должность в «Рэндом-Хаус» с написанием сценария и книги, мы могли совершать длительные поездки. Понимаю, такой напряженный режим мало похож на отпуск, но, поверьте, после управления компанией, выпуска телевизионных сериалов и одновременного написания книги совмещение двух работ стало аналогом каникул на Карибском море. На ужин мы либо ходили в местный ресторан, либо совершенствовали свои кулинарные навыки дома. Не сочтите хвастовством, но во Франции Дженис и я достигли определенного уровня профессионализма в приготовлении пищи. Иногда, по мере расширения круга друзей, нас приглашали на айоли

[17]и филе утки.

Распорядок дня Нортона тоже стал достаточно традиционным, как только кот решил проблему со сном. Несколько первых недель мы спали на крошечной кровати, и Нортон переживал, что ему нет места. Нам с Дженис едва хватало пространства, чтобы проспать всю ночь, не упав на пол. Но я не оставлял попыток запихнуть в кровать Нортона. Естественно, так долго продолжаться не могло. Кот должен быть рядом, чтобы я мог обнять своего друга. Когда хозяйка дома согласилась на покупку новой широкой кровати, я очень обрадовался, хотя приобретение мебели с доставкой во Франции сильно отличается от аналогичной покупки в другой точке мира. Больше всего на свете французы любят поговорить. Разговор ради разговора, вне зависимости от темы и тональности, будь то доказательство, вопрос, соболезнование, сообщение определенной информации или философские размышления. Поэтому ребята из мебельного магазина сначала пришли осмотреть дом и поговорить о нем. Они измерили входную дверь, убедиться, что кровать пройдет. Замер сопровождался пятиминутным разговором. Затем осмотрели прихожую. Десять минут плюс беседа. Потом настала очередь каменной лестницы, которая вела в спальню. В этом месте произошел особенно занимательный разговор. Сколько лет лестнице? Она оригинальная? Сколько ступеней? Вы когда-нибудь поскальзывались и падали с нее ночью? Рабочие умудрились проверить нашу и остальные спальни в доме — на всякий случай, вдруг кровать придется устанавливать в другом помещении. Затем они еще какое-то время обсуждали дверь, прихожую и спальни. Через сорок пять минут я предложил измерить проемы и ширину лестницы. Тогда у меня попросили рулетку. К счастью, она была в наличии. После очередных сорока пяти минут обсуждения мебели, погоды, преимуществ и недостатков Голта, даты поставки кровати, выпив несколько чашек кофе, рабочие ушли. Через неделю кровать доставили, и проблема с Нортоном была решена. Теперь кот получил достаточно места для комфортного сна между шеей и подбородком хозяина.

Покупку мы решили отпраздновать в местном ресторане «Ле Тунно», владельцем которого был очаровательный человек и прекрасный повар Патрик. Нортон ужинал в заведении впервые, поэтому ему сначала подали утку. К коту отнеслись как к полноценному клиенту. Вечер прошел в атмосфере тишины и спокойствия, даже собаки, ужинавшие в зале, не шумели. Нортон немного побродил по ресторану, который представлял собой модернизированный погреб, где было что понюхать и поцарапать. Кот периодически возвращался на свой стул и ел то моего кролика, то курицу Дженис. Вернувшись домой сытыми и довольными, мы легли спать в новую кровать: я на левой части, Дженис — на правой. Моя девушка проснулась среди ночи от странного звука.

Вытянувшись точно посередине, с головой на обеих подушках, под одеялом лежал наш вислоухий и громко храпел.

Решив вопрос со сном, Нортон превратился в настоящего прованского кота.

После великолепного французского завтрака (насколько я знаю, предпочтение отдавалось консервированному кролику) Нортон принимал солнечные ванны в одном из трех-четырех любимых мест. Время от времени он выходил с нами на обед и исследовал все, что могло быть исследовано. В зависимости от напряженности и загруженности дня Нортон либо ужинал с нами в ресторане, либо оставался дома, как нормальный кот, ел кролика и ложился спать.

Мой друг никогда не был слишком общительным животным, особенно с другими четвероногими. В Нью-Йорке он не водился с кошками (однажды Нортон подрался, я подробно рассказываю об этой драме в книге «Необыкновенный кот и его обычный хозяин: история любви», его побили и чудовищно унизили), а общение с собаками происходило крайне редко. Однако в Провансе все изменилось.

По последним подсчетам, в Голте жили сорок два миллиона кошек, плюс-минус миллион. Складывалось впечатление, что все они были бездомными, хотя жители городка знали каждое животное по имени. Домовладелица Элизабет очень любила кошек, хотя не держала ни одной, но всегда выставляла на улицу еду для животных. Соответственно, по нашим владениям постоянно гуляли коты в поисках пищи. Может быть, Нортон чувствовал себя иностранцем, вторгшимся на чужую территорию, но с прованскими кошками он вел себя намного дружелюбнее и раскованнее, чем с животными Саг-Харбора или Файер-Айленда. Обычно Нортон встречал незнакомца традиционным шипением и боевым криком, периодически вел себя, как крутой парень (если находился в доме в полной безопасности и знал, что все двери и окна в сад закрыты), но в целом, казалось, кот принимает французский стиль жизни под девизом «Будь что будет!». Кстати, он даже подружился с несколькими представителями своего вида.

Одним из близких друзей Нортона стал солидный черный кот по имени Отелло. Мы так и не узнали, кто хозяин Отелло, но поведение кота было под стать имени. Обычно Отелло вальяжно разгуливал по городу. Его самым любимым местом была скамейка, стоявшая на небольшом треугольнике из травы (крошечный общественный парк), откуда кот любил наблюдать за горожанами. Не думаю, что Нортон и Отелло ходили вместе на футбол или обменивались рождественскими подарками, но их связывала крепкая мужская дружба. Однажды, направляясь в мясную лавку, я увидел Нортона и Отелло в уличном кафе. Не переживайте, заказ они не делали, по крайней мере я не видел.

Возможно, самое забавное животное в городке — бульдог по имени Арчи (произносится как «Агши-и-и»). Арчи был плотным, как и все бульдоги, точная копия Джона Эдгара Гувера. Арчи жил у молодой женщины. Она часто гуляла с собакой на поводке, но столь же часто Арчи околачивался возле нашей двери без поводка и хозяйки. Все в городе знали пса (думаю, бульдог умудрился обмусолить своей вечно текущей слюной каждого жителя), и он достойно носил статус местной знаменитости. Пес дружелюбно относился к людям и к шотландским вислоухим котам. Спустя несколько недель осторожного осматривания друг друга Нортон и Арчи достигли определенного уровня психологического комфорта. В присутствии Нортона Арчи всячески старался не сопеть и не дышать, чтобы не испугать кота, а мой друг мог гулять рядом с псом на расстоянии пары дюймов, не испытывая желания убежать, зашипеть или выгнуть спину так, что шерсть встанет дыбом. Все любят истории со счастливым концом, но, к сожалению, Нортон так и не набрался храбрости подойти ближе к маленьким дружелюбным птичкам, жившим в клетке в нескольких кварталах от нашего дома. После неудачного знакомства, о котором я рассказывал, кот всячески старался держаться подальше от той части города.

Кроме того, мой маленький вислоухий подружился или по меньшей мере познакомился с животными из других населенных пунктов. Ресторан «Оберж де ла Лоб» — одно из самых любимых мест Нортона, очаровательное заведение в горах около города Бюо, куда любят приходить кошки и собаки. Ресторан располагался в каменном сельском доме, построенном четыреста лет назад, и был довольно маленьким, примерно на двенадцать столов, с огромным камином. Декор заведения был связан с лошадьми, начиная с фотографий и заканчивая уздечками, поводьями и седлами. Владелец ресторана, Морис, замечательный человек, весьма дружелюбный и элегантный, был немного удивлен, какой популярностью стала пользоваться его таверна после того, как писатель Питер Мейл с восхищением написал о нем в книге «Год в Провансе». Морис занимается реставрацией старинных повозок, поэтому стены заведения украшены различными предметами конской сбруи. Некоторые повозки американские, девятнадцатого века, но в основном эксклюзивные французские. В хорошую погоду можно заказать прогулку в горы и пикник на природе.

Должен рассказать кое-что интересное о названии ресторана. Сначала мы считали, что слово «лоб» — производное от «Люберон». Бюо находится в долине Люберон среди гор Люберон. Спросив Мориса о значении названия, выяснилось, что «лоб» — прованское слово, обозначающее волка. Помнится, я уже говорил, что во Франции все слова происходят от слова «волк».

Мадам Морис, именно так мы звали супругу хозяина таверны, была такой же потрясающей, как и муж. Женщина очень любила Нортона. Пара держала трех собак: удивительного ирландского сеттера, черного лабрадора и добродушную дворняжку. Список домашних животных завершал большой, толстый, ласковый рыжий кот. Собаки ходили по залам ресторана и заползали под стол каждый раз, когда перед носом мелькала перспектива получить кусочек вкусненького, оброненного случайно или из-за жалости к несчастным, голодающим псам. Большую часть времени животные проводили в каменных углублениях под огромным камином. Рыжик, как и подобает настоящим котам, вел себя более степенно. Он осматривал ресторан в поисках душевного посетителя, затем запрыгивал гостю на колени и засыпал, пока мадам Морис не находила его и, шлепнув, не начинала ругать и просить оставить гостей в покое.

Собаки и кошки прекрасно ладят между собой, кроме того, они легко адаптируются как к улице, так и к домашним условиям. В Провансе мне рассказали забавную историю об ирландском сеттере, который больше всего на свете любил гулять. Однажды собаку обнаружили в городке Апте, километрах в двенадцати от Обержа. Какой-то заботливый человек убедил пса запрыгнуть в грузовик и привез собаку назад домой. Видимо, пес регулярно совершал столь длительные прогулки.

Когда Нортон впервые приехал познакомиться с бандой четвероногих, его приняли как своего, будто кот был рожден в горах Франции. Собаки и кошки всегда с радостью встречали моего друга. Если посетителей было немного, Нортону предоставляли отдельный стул. Когда ресторан был переполнен, что случалось чаще, кот сидел у меня на коленях или на столе. Больше всего Нортону нравилось принимать пищу у окна на каменном подоконнике. Еда в таверне — сплошное объедение и для котов, и для людей.

Во Франции принято, чтобы владелец заведения сам заказывал блюда для гостей, что позволяет снять напряжение и создать уютную атмосферу. Когда приезжаешь к месье Морису и уютно устраиваешься за столом, хозяин приносит огромную тарелку с прованскими закусками. На подносе стоят маленькие тарелочки с французскими деликатесами. Можно попробовать луковый мармелад, крошечные перепелиные яйца, лучшую тапенаду

[18]в мире, засахаренную морковь, паштет из кролика, ядреный чесночный йогурт, анчоусы и маринованные огурчики. Пищеварению помогают большие куски французского хлеба, который нарезают в присутствии гостей старинным ножом, напоминающим гильотину, отрубившую голову Марии-Антуанетте и многим другим гурманам. Гостям остается выбрать недорогое местное вино и горячее из четырех-пяти основных блюд. Осенью и зимой подают тушеного дикого кабана с густым темным соусом под названием «рагу из дичи», кролика (с тем же соусом или в жареном виде), фаршированную жареную телятину, иногда рыбу — обычно блюда из лососины или мольвы. Весной и летом основные блюда готовятся несколько облегченным способом.

Любопытно, в ресторанах Прованса редко подают курицу, поскольку исторически цыпленок считается едой для бедных.

Возможно, вы уже поняли: все жители юга Франции одержимы едой. Друзья из Америки периодически звонили, поскольку были обеспокоены состоянием нашего психического здоровья. Обычно они начинали волноваться, например, получив письмо на трех листах с подробным описанием сочных, сладких, вкуснейших помидоров с рынка. Думаю, если бы мы стали отправлять факсы с меню ужина, они бы не удивились. Мы с Дженис быстро стали ярыми гурманами.

Однажды пожилая француженка, готовившая ужин, сделала нам самый изысканный комплимент. Уплетая сочного ягненка, Дженис и я обсуждали самые вкусные блюда, которые довелось попробовать в Европе. Мы обсуждали пасту в Тоскане, за белой фасолью в уксусе превозносили буйабес

[19]в Марселе; мы мычали от удовольствия, уплетая за обе щеки картофельный пирог, но даже тогда умудрились сказать несколько хвалебных слов в адрес малиновых оладий, мимо которых мы не смогли пройти на уличном открытом рынке. В конце концов, мадам сказала низким голосом с легким французским акцентом: «Примите мои поздравления. Теперь вы истинные французы. Только настоящие французы могут наслаждаться вкусным обедом и одновременно говорить о других блюдах».

Когда приезжаешь в Рим или в Прованс… ну, вы понимаете, о чем я.

Все дни были посвящены еде.

Когда живешь во Франции, получаешь огромное удовольствие от походов на рынки-ярмарки под открытым небом, переезжающие из города в город в зависимости от дня недели. Разобравшись в конце концов с расписанием работы ярмарок, мы стали ездить за ними. Во вторник — в Голт, в субботу — в Апт. Поскольку оба городка недалеко от нашего дома, мы регулярно затаривались продуктами по вторникам и субботам. Самый большой и самый зрелищный рынок открывался в воскресенье в городке Лиль-сюр-ла-Сорге. Здесь продавались не только продукты питания, но и замечательные антикварные вещи. Для меня поездка на воскресную ярмарку была сродни поездке пятилетнего ребенка в Диснейленд.

Лиль-сюр-ла-Сорг — небольшой городок с населением примерно три тысячи человек. Однако в воскресенье утром количество людей увеличивается раза в четыре. Городок достаточно красив, местность равнинная, в отличие от большинства городков в округе, которые располагаются на вершинах гор, извилистые, мощенные брусчаткой улочки разбегаются в разных направлениях. Город построен на каналах. Чистая вода, водяные колеса и деревянные мосты создают неповторимую атмосферу. На неделе (за исключением четвергов) в городе проходила мини-версия ярмарки, тихо, спокойно, очаровательно. Но по воскресеньям с одиннадцати утра до часу дня творилось что-то невообразимое. Каждый дюйм мощеных улиц оккупировали продавцы и покупатели. Кстати, торговцы занимают определенные места на протяжении многих лет (я абсолютно уверен, что некоторые продавцы вина и картофеля вот уже триста лет торгуют именно на своем участке). Покупатели бродят в поисках нужной вещи или, когда на улице тепло и в город приезжают туристы, расталкивают зевак, чтобы успеть приобрести самый лучший товар. Обстановка настолько европейская, что приезжий может всплакнуть от удовольствия, особенно наблюдая за местным шарманщиком, как две капли воды похожим на Мориса Шевалье. Он прогуливается среди толпы в шляпе с пером, в ярком плаще и распевает во весь голос романтические баллады.

Нортону нравилось, когда я таскал его в сумке по рынку Лиля. Если кот с умом использовал возможности, то практически всегда получал всего понемногу, начиная с домашней колбасы и пахучего козьего сыра и заканчивая шоколадными пирожными. Дженис и я тоже старались по максимуму использовать возможности. Мы быстро выбрали торговцев и стали их постоянными покупателями (многие также приезжали на рынки в Голт и Апт, поэтому мы встречались с продавцами два-три раза в неделю). Одним из самых любимых торговцев стал маленький, милый, веселый мужчина, выпекавший изумительнейшие пирожные, которые его дочь продавала прямо с грузовика. Он производил вкуснятину в Венаске, городке, расположенном в сорока минутах езды по извилистой горной дороге, а затем привозил свои восхитительные произведения искусства на рынки. Выпечка с артишоками — пища богов наряду с творением из лука-порея. Вершиной мастерства стал пирог с луком-шалотом, самая вкусная вещь из теста без шоколада, которую я пробовал. Кстати, пока мы рассуждаем о вкусном, хочу сказать, что однажды кулинар испек шоколадно-карамельный торт, достойный королей. К радости всех, кто следит за уровнем холестерина в крови, мы узнали, что в торте предположительно три-четыре килограмма масла.

Кроме месье Пирожное (так мы называли кондитера между собой), на рынке стоял камбоджиец, продававший самую вкусную в мире курицу а-ля провансаль. На родине мужчина работал адвокатом, но ему не разрешали заниматься практикой во Франции, поэтому он стал готовить вкуснейших кур. На ярмарку приезжал алжирец, который бойко торговал тапенадой с анчоусами, и практически беззубая старушка, продававшая козий сыр с сильным, сбивавшим с ног запахом. Сыры изготовлялись в форме сердца с розмарином, чесноком, шалотом и, я практически уверен, с ароматом старых носков. Мы еженедельно покупали сыр у бабушки, чья продукция стала своего рода тестом для гостей. Все очень просто: человек прилетал из Нью-Йорка и, утомленный многочасовым перелетом, направлялся к нам из Марселя. Мы усаживали его (их) за стол, наливали бокал вина местного производства и ставили тарелку бабулиного козьего сыра. Если, попробовав, человек тянулся за следующим куском, наслаждаясь землистостью и ярко выраженным вкусом, мы знали: визит пройдет удачно. Если же кусочек чесночного сыра вставал поперек горла, гость начинал задыхаться, просил воды или ружье, чтобы застрелиться, мы предвидели проблемы в понимании наших прованских радостей и привычек.

Кстати, у Нортона тоже были любимые блюда французской кухни.

Путешествуя по миру до и после переезда во Францию, мой кот всегда отдавал предпочтение французским производителям корма. Самыми вкусными были банки «Вискас», «Гурмэ» и «Френч Фрискас». «Гурмэ» — более дешевая марка, предлагающая простую еду, которую животное время от времени с удовольствием ест. Мне нравилось, что корм продавался в упаковках по три банки (три разных блюда по сто девяносто пять граммов). Производитель славится разнообразием, способным удовлетворить вкус Нортона.

В категории «Миньон» продаются базовые продукты под названием «Делис де вианде», всегда свежий корм «О сомон» и популярные консервы с печенью домашней птицы. Из линии паштетов производитель готов предложить домашнему питомцу огромное количество деликатесов: «Печень кролика» (одно из трех самых любимых блюд Нортона), «Ягненок с домашней птицей» (очень вкусно), паштеты с телячьей печенью, с сайдой, с птицей (три вида), с печенью домашней птицы (что-то похожее уже выбрасывали на рынок, хотя я не уверен, заметил ли Нортон, что в состав питания входили одни и те же ингредиенты, только в разных пропорциях и всевозможных комбинациях), «Говядина с почками» (кот иногда с удовольствием ест), «Рыбный» (без вариантов, Нортон даже не попробовал), «Дичь» (моему другу консервы нравились, хотя Дженис всякий раз выходила из комнаты, поскольку не считала потроха вершиной кулинарного искусства), «Почки цыпленка» (обычное, но питательное блюдо), «Печень кролика» (теперь ваша очередь). Как раз перед отъездом «Гурмэ» представил новый вкус года — «Почки домашней птицы» (браво!). Производитель не мог успокоиться и разработал еще новую категорию продукции под названием «Мусс» с одним вкусом — «Почки домашней птицы» (и не надо смеяться).

Несмотря на то что консервы «Гурмэ» не были вершиной кулинарного искусства Франции, я хорошо отношусь к питанию этой марки. Кроме того, любой покупатель вправе стать членом клуба «Гурмэ». На маркированных банках с кормом было напечатано объявление, которое в моем авторском переводе выглядело следующим образом: «Если вы страстный любитель кошек, вступайте в клуб „Гурмэ“, специально созданный для вас. Членам клуба предоставляется большое количество преимуществ».

Корм «Фрискас» неплохой, судя по аппетиту Нортона, и более полезный для здоровья, чем другие консервы. Хорошо, не буду называть это полезной едой, но по меньшей мере «Почки домашней птицы» от «Фрискас» приготовлены с овощами. Мой друг так тщательно пережевывал это блюдо, что я решил его побаловать, дав лизнуть немного десерта.

Думаю, у истоков творчества «Вискас» стоит замечательный шеф-повар. Из перечня продукции компании Нортону больше всего нравились консервы из кролика с индейкой (согласитесь, звучит аппетитно). «Вискас» проявила достаточную предусмотрительность и на каждую банку наклеила краткую информацию о своей продукции. Бальзам на душу хозяина и кота:

Компания «Вискас» рада предложить вашему маленькому другу корм «Литтл милз» — вкуснейшие кусочки с аппетитным запахом. Угощение разделено на порции в банках с крышками многоразового использования. Чтобы разнообразить рацион питомца, мы рады предложить линию кормов «Петит регаль» с тремя вкусами: говядина с почками, печень утки, кролик с индейкой. Приятного аппетита!

Вначале окружающая атмосфера казалась экзотичной, странной и немного эксцентричной. Однако чем больше времени мы проводили в Провансе, тем более адекватным и нормальным казался существующий уклад жизни. Сами того не понимая, мы становились частью местного общества.

Прошло всего несколько месяцев, Америка осталась в прошлой жизни. В Голте у нас не было телевизора. Должен признаться, таково было решение Дженис, кстати, весьма мудро и эффективно перекрывшее доступ к источникам родной культуры. На момент переезда мы недостаточно хорошо знали французский, чтобы общаться, но оказалось, что в Провансе практически никто не говорит по-английски, поэтому пришлось адаптироваться и совершенствоваться на практике. Дженис и я находились в странном, но приятном состоянии некоторой неопределенности. Мы многое не предусмотрели, а реальность превзошла все наши ожидания.

Необходимо было решить вопрос с деньгами и открыть счет во французском банке. Я считал, что поступил весьма предусмотрительно, проконсультировавшись перед вылетом из Нью-Йорка с сотрудником американского филиала банка «Лионский кредит», второго самого крупного кредитного института во Франции. Служащий подтвердил наличие отделения недалеко от Голта, в городе Кавайоне. Нам повезло!

Прилетев во Францию, мы несколько дней слонялись без дела, проходя акклиматизацию, изучая местные достопримечательности, разбираясь с таможенниками. Когда настало время решать насущные вопросы, мы поехали в Кавайон в филиал «Лионского кредита».

Найти банк не составило труда. Въехав в город, мы повернули на первой улице и увидели здание с табличкой «Лионский». Припарковавшись, мы с трудом вошли. Во Франции существует странная система доступа в учреждения. Сначала вы звоните в дверь, чтобы пройти через другую, затем попадаете в крошечную комнатку и открываете еще одну дверь. Проблема в том, что открыть вторую дверь невозможно, пока первая полностью не закроется. Дженис, Нортон и я добрых десять минут находились зажатыми между дверями, пока один добрый сотрудник банка не начал махать руками, показывать и выкрикивать инструкции. В отделении нас встретили как самых важных клиентов. По сравнению с остальными банками этот филиал был крошечным и сонным. Используя простые французские слова, я спросил, говорит ли кто-нибудь по-английски. Мне сообщили, что управляющий, месье Жильбер Ребат говорит немного по-английски, и через несколько секунд нас проводили в его кабинет.

Если в Провансе говорят «немного по-английски», это действительно означает «немного». Месье Ребат, худощавый мужчина с темными усами, знал, как несколько нервно, но абсолютно очаровательно сказать «Привет» и «Пока», но больше ничего. При этом управляющий был чрезвычайно мил и очень хотел помочь. Он вместе с нами стал заполнять бланки. Пятиминутное дело превратилось в напряженный многочасовой труд из-за моего свободного французского и отличного английского месье. Управляющий помог выбрать наиболее удобные и выгодные формы обслуживания, объяснил, как выписывать чеки и даже рассказал о французской банковской системе, более совершенной, чем американская. Когда выписываешь чек во Франции, никто не просит предъявить документ, удостоверяющий личность. Нет необходимости показывать водительское удостоверение или кредитную карту, процесс выдачи чека аналогичен оплате наличными. Месье Ребат сказал, что во Франции не подделывают чеки, здесь нет системы кредитования (одна из причин, почему дебетовое сальдо страны не исчисляется сотнями триллионов долларов, как в других странах). Если француз расплачивается картой, деньги списываются непосредственно с его счета. Если клиент подделает чек, он на год лишится всех банковских привилегий, другими словами, просто не сможет жить. Кажется, помимо прочего месье Ребат запретил нам пить вино, смотреть фильмы с Джерри Льюисом

[20]и есть перевернутый пирог с яблоками в карамели. Однако не могу утверждать, принимая во внимание поверхностное знание французского языка. Внимательно выслушав объяснения, мы решили не шутить с банками Франции, положили на счет приличную сумму и получили чековую книжку. Месье Ребат шутливо спросил, не понадобится ли Нортону отдельная чековая книжка, на что получил отрицательный ответ. Дело было сделано. Поблагодарив управляющего, мы встали и направились к выходу. Месье Ребат взял меня за руку и очень мягко спросил: «Месье, пожалуйста, скажите, почему вы выбрали именно наш банк?»





Дата публикования: 2014-12-30; Прочитано: 129 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!



studopedia.org - Студопедия.Орг - 2014-2024 год. Студопедия не является автором материалов, которые размещены. Но предоставляет возможность бесплатного использования (0.01 с)...