Раздел II. Античное государство 6 страница

Поклажа - это безвозмездная отдача вещи на хранение в течение определенного срока или до востребования с условием возврата ее в целости и сохранности. Предметом договора хранения была вещь индивидуально определенная, которая и должна быть возвращена поклажедателю. Поклажеприниматель (депозитарий) становится только держателем вещи, не имеющим права пользоваться ею. У него отсутствует какой-либо хозяйственный интерес в договоре; он не извлекает из договора никакой для себя выгоды; поэтому при хранении мог ограничиться обычными мерами защиты сохранности вещи и нес ответственность за гибель этой вещи только вследствие проявления со своей стороны умысла или особо грубой небрежности. Риск случайной гибели лежал на поклажедателе как собственнике вещи.

Ненормальной поклажей или специальной ее разновидностью со времен позднеклассического права являлась отдача на хранение вещей, определяемых родовыми признаками и никак не обособленных (например, деньги передавались на хранение не в шкатулке, зерно - не в мешках). Результатом становилось смешение переданных вещей с однородными вещами поклажепринимателя: они становились предметом его права собственности. Он обязывался вернуть не те же самые вещи, а вещи того же рода и качества. Поэтому на нем же лежит риск случайной гибели таких вещей.

Закладной договор обеспечивал возвращение заложенной вещи залогодателю в случае уплаты долга. Этот договор двусторонний. Залогодатель отвечал за возможный вред, понесенный залогопринимателем от заложенной вещи (например, передано больное животное, заразившее скот получателя). Залогополучатель обязан был относиться к вещи с заботливостью хорошего хозяина и после погашения обеспеченного залогом обязательства вернуть вещь.

Договоры, основанные на простом и неформальном соглашении сторон, назывались консенсуальными контрактами. К наиболее распространенным относились купля-продажа, наем, поручительство, товарищество.

Купля-продажа - двусторонний контракт, обязывающий продавца передать вещь в собственность покупателю, а последнего – уплатить установленную цену в деньгах. Такой консенсуальный контракт вступает в силу с момента, когда стороны обговорили все существенные элементы сделки: ее предмет, цену, время передачи вещи и денег (так, предметом сделки могла стать еще не изготовленная вещь), даже если одна из сторон или обе еще не приступили к исполнению. Из договора купли-продажи возникает два взаимных обязательства: продавец обязан предоставить покупателю проданный предмет, гарантировать беспрепятственное обладание им, возмещать убытки, если вещь не принадлежала ему и была отнята у покупателя настоящим собственником в порядке виндикационного иска, отвечать за скрытые недостатки вещи или при обнаружении ее новых пороков; а покупатель обязан уплатить условленную цену, возместить издержки, сделанные продавцом после заключения договора до передачи вещи покупателю.

Если по заключению договора купли-продажи проданная вещь погибала по случайной причине, то неблагоприятные последствия ложились на покупателя. Это значит, что покупатель обязан платить покупную цену (а если уплатил, не имеет права требовать ее обратно), несмотря на то, что продавец вследствие случайной причины не может исполнить лежащей на нем обязанности предоставления вещи. Правило о том, что риск случайной гибели проданной вещи лежит на покупателе, резко расходилось с общим принципом римского права, по которому последствия случайностей приходится ощущать собственнику данной вещи. То, что покупатель нес риск независимо от того, стал ли он уже собственником купленной вещи (а этот результат достигался с фактической передачей товара) или еще нет, юристы объясняют историей развития договора купли-продажи. Первоначальной формой продажи была манципация, сразу переносившая право собственности на покупателя. При стипуляции возникало два юридически самостоятельных обязательства: передать определенную вещь и уплатить оговоренную сумму денег. Фактическая невозможность исполнения продавцом первого обязательства из-за гибели или утраты вещи не прекращала его права требования уплаты денег покупателем.

Договор найма - это соглашение о предоставлении одной стороной во временное пользование другой стороне вещи или труда за определенное вознаграждение, которое была обязана уплатить другая сторона (возмездный характер услуги отличал наём от ссуды). Существовал наем вещей, наем рабочей силы и заказ или подряд, т.е. наем рабочей силы для изготовления конкретной вещи. Здесь уточним только некоторые моменты договора найма вещей как наиболее распространенного (к нему же приравнивался наем труда рабов). Наймодатель в течение всего срока найма был обязан обеспечить нанимателю возможность спокойного пользования вещью. Для этого, в частности, наймодатель должен производить необходимый ремонт отданной в наем вещи. Он отвечал за всякую вину и риск. Наниматель был обязан платить установленную наемную плату пропорционально времени пользования; он нес ответственность за всякого рода повреждения нанятой вещи, если они произошли по его вине.

При договоре поручения одно лицо поручало другому безвозмездное исполнение какого-либо дела или ряда дел. Безвозмездность поручения являлась существенным признаком этого договора. Если за исполнение действия назначалась плата, тем самым договор превращался в договор найма. Вместе с тем, признавалось допустимым получение поверенным подарка за оказанную услугу - гонорара, ставшего впоследствии разновидностью почетного вознаграждения для лиц свободных профессий.

Поверенный обязывался точно исполнить возложенное на него поручение; отвечал за всякую вину, в том числе незначительную, обязан был возместить все убытки, причиненные при исполнении поручения. Если видел, что не может исполнить порученного дела, обязан был немедленно сообщить об этом доверителю, чтобы тот мог заменить его другим лицом. Доверитель, в свою очередь, обязан был возместить поверенному издержки, понесенные им при исполнении поручения; поручитель терпел убытки, причиненные случайным ущербом, наступившим лишь попутно при исполнении поручения, мог в любое время односторонне расторгнуть договор.

При договоре товарищества несколько лиц соединили свое имущество (или труд) для достижения дозволенной законом пользы. Прибыль и убытки от ведения общего дела распределялись между всеми товарищами в предусмотренных договором долях, а при отсутствии в договоре указаний - поровну. Каждый из товарищей должен относиться к общему делу и общему имуществу не хуже, чем к своим делам и имуществу. Небрежный товарищ не отвечал перед другими товарищами, если к общему делу он относился с обычной для него беззаботностью. Риск случайной гибели вещей, вносимых в качестве вкладов по рассматриваемому договору, ложился на всех товарищей: в отношении индивидуальных вещей - с момента заключения договора, а в отношении вещей, определяемых родовыми признаками, с момента их передачи.

Римское право знало исчерпывающий перечень договоров, защищенных исками и представленных в изложенной классификации. Если два лица договаривались о чем-либо, что не подходило ни под один из реальных или консенсуальных контрактов, то вся юридическая сила такого договора первоначально состояла лишь в следующем: если одна из сторон соглашение исполняла, а другая сторона уклонялась от его исполнения, то первой стороне давали специальный иск для истребования обратно того, что было предоставлено другой стороне. Но на этом развитие не остановилось. Под напором требований хозяйственной жизни сторона, исполнившая обязательство, установленное договором, выходящим за рамки замкнутого перечня контрактов, получила иск для понуждения другой стороны к исполнению ее обязательств.

Новые контракты, не охваченные классификацией цивильных договоров, уже средневековыми юристами были названы безымёнными контрактами. К ним относились договоры мены, дарения и др. Разнообразные случаи безыменных контрактов в Дигестах Юстиниана сведены к четырем основным типам, так называемым квази-контрактам, т.е. обязательствам, возникающим из подобия договоров: "даю, чтобы ты дал", т.е. обмен ценностями; "даю, чтобы ты сделал", т.е. обмен ценности за услугу со стороны контрагента; "делаю для того, чтобы ты дал", т.е. обмен услуги на ценность от контрагента; "делаю, чтобы ты сделал", т.е. обмен услугами (Дигесты. 19, 5, 5 pr).

3.3.2. Основанием обязательств из правонарушений являлся деликт, как причинение вреда охраняемым правом интересам отдельных лиц, а не интересам государства. Такие обязательства возникают независимо от воли правонарушителя. Вследствие частноправового характера деликта, виновного преследует сам пострадавший, которому дается деликтный иск.

В глубокой древности причинение вреда влекло месть со стороны потерпевшего и его родичей. По мере укрепления государства право стало санкционировать соглашения между правонарушителем и потерпевшим о замене мести денежным штрафом (система добровольных композиций). Дальнейшее развитие привело к тому, что применение мести было запрещено, и было установлено, что единственно допустимым последствием являются штраф и вознаграждение потерпевшего за вред и обиду.

Если в древнейшем праве использовалось объективное вменение (ответственность без вины по конкретному результату), то в дальнейшем наличие субъективной вины правонарушителя стало необходимым условием для признания деяния деликтом. Другими элементами деликта являлись дееспособность правонарушителя и совершенное объективное беззаконие (поэтому не наказуется тот, кто действует в порядке необходимой обороны или крайней необходимости).

Существенными отличиями деликтных обязательств от договорных являлись следующие:

- наследники должника по деликтному обязательству вообще не отвечали;

- в деликтных обязательствах при групповых правонарушениях штрафная ответственность возлагалась на каждого из виновных по принципу коммуляции (умножения взыскания), а не долевой или солидарной ответственности. Так, штраф взимался с каждого из воров в полном размере;

- деликтоспособность наступала и при ограниченной дееспособности. Например, несовершеннолетние были не способны заключать договоры без участия опекуна, а за деликты ответственность несли;

- в области деликтов подвластных детей и рабов сложилась не известная договорному праву ноксальная ответственность, о которой уже упоминалось в разделе "Право лиц" настоящей лекции.

Важнейшими видами частных деликтов были:

а) причинение личной обиды, включая телесные повреждения, неуважительное отношение. Талион разрешалось применять, если между потерпевшим и обидчиком не состоялось соглашение об уплате штрафа. За перелом кости у свободного человека уплачивался штраф в размере 300 ассов. Если была сломана кость у раба, то штраф в размере 150 ассов шел в пользу господина раба;

б) кража, к которой помимо хищения относили растрату, присвоение и другое корыстное посягательство на чужие вещи. По Законам XII таблиц вор, застигнутый с поличным, карался бичеванием, после чего отдавался во власть потерпевшего; в случае ночной или вооруженной кражи вора можно было даже убить на месте; вор, не застигнутый с поличным, карался штрафом в размере двойной стоимости украденной вещи. В более позднем праве саморасправа потерпевшего с вором не допускалась. Потерпевшему возвращалось похищенное; он же взыскивал с виновного штраф в двойном размере стоимости похищенного, а при захвате вора с поличным - в четверном размере;

в) неправомерное уничтожение или повреждение чужих вещей. Если Законы XII таблиц знали только некоторые случаи причинения имущественного вреда (порубка деревьев, поджог дома и др.), то в III в. до н.э. законом Аквилия (287 г.) был установлен общий деликт такого рода. За повреждение любых чужих вещей виновный выплачивал высшую цену уничтоженной или поврежденной вещи, в том числе, раба. Виновный мог быть присужден к уплате двойной стоимости вещи, если он неосновательно отрицал факт причинения им вреда.

В некоторых случаях по римскому праву обязательство возникало из недозволенного поведения лица, однако, при таких обстоятельствах, когда нет ни одного из предусмотренных в нормах права деликтов. Такие обязательства получили название обязательств как бы из деликтов. По квази-деликтам наступали, например, требования об ответственности за что-либо выброшенное или вылитое из окна, причинившее ущерб кому-либо (за причинение смерти свободному человеку взыскивался штраф в 50 тыс. сестерциев, а за ранение – по оценке судьи). Другой пример: если на подоконнике здания что-либо положено или на здании подвешено так, что угрожает падением и причинением вреда, то любой гражданин мог предъявить иск против хозяина дома, не ожидая факта причинения вреда (по такому иску штраф был 10 тыс. сестерциев).

До тех пор, пока правонарушения рассматривались не как деяния, представляющие общественную опасность, а только как причиняющие вред интересам личности, уголовно-правовая сфера в римском праве не выделялась. Область неправомерных деяний против государственного и общественного устройства, преследуемых публичным обвинением, стала обособляться в III в. до н.э. вместе с делением деликтов на частные и публичные. К последним относились измена, сопротивление власти, поджог, лжесвидетельствование.

В конце республики и особенно в период монархии расширяется круг действий, попадающих под понятие "публичные деликты". Они стали наименоваться "crimina", т.е. преступлениями в собственном смысле. К сожалению, в Риме так и не было создано исчерпывающего перечня преступлений и наказаний, что позволяло привлекать к уголовной ответственности и применять карательные меры по усмотрению должностных лиц. Формально все определения криминальных деяний основывались на специальных законах, поэтому и для каждого расширения уже узаконенного состава преступления необходим был новый закон. Например, законами Корнелия Суллы (82 г. до н.э.) были установлены бесчестие и штрафы за избиение, причинение телесных повреждений и насильственное вторжение в чужой дом; введена смертная казнь за ношение оружия и применение ядов в преступных целях, за организацию разбойничьих банд, за попытку убийства, отравления и поджигательства. Он же ввел "запрет воды и огня", т.е. совместного проживания со своими согражданами (удаленного в изгнание лишали гражданства и имущества, а самовольно возвратившегося любой мог безнаказанно убить), за умаление достоинства римского государства магистратом, оскорбление магистрата, государственную измену, заговор. Однако со временем юридическая практика, поощряемая императорами, стала подводить новые случаи под старые законы.

Римская юриспруденция сравнительно мало занималась разработкой уголовно-правовых конструкций, но ряд достижений юристов заслуживает внимания. В период принципата они требовали при определении наказания уделять внимание субъективной стороне преступления. Павел и Ульпиан различали действия предумышленные, т.е. совершенные с заранее обдуманным намерением; умышленные, т.е. совершенные вследствие гнева или внезапного порыва; и случайные. "Преступления совершаются,- говорится в Дигестах,- или обдуманно, или в порыве, или случайно. Обдуманно совершает преступление разбойник, который составляет шайку, в порыве - когда в пьяном состоянии дело доходит до драки или до оружия, случайно же – когда во время охоты стрела, пущенная в зверя, убивает человека" (Дигесты. 14, 19, 11, 2.). При привлечении к уголовной ответственности более важным является выявление намерения преступника, нежели характера его действия, считали юристы. Согласно Ульпиану, "кто убил человека, должен быть освобожден, если он совершил это не с намерением убить, а тот, кто не убил, но хотел убить, осуждается как человекоубийца" (Дигесты. 48, 19, 1, 8.).

Обстоятельствами, освобождающими от ответственности, все чаще стали признавать следующие:

- состояние невменяемости или совершение преступления безумцем;

- добровольный отказ от совершения преступления в стадии покушения;

- необходимая оборона, которая допускалась только в том случае, когда оборонявшемуся угрожало насилие.

С расширением круга публичных деликтов они делятся на четыре категории: против государства, против религии, против нравов (например, супружеская неверность) и против частных лиц. К последним относились преступления против личности (убийства, насилия, похищения свободных людей) и имущественные (все кражи, лихоимство, поджог, подлог).

Наказания делились на две категории:

а) тяжелые - смертная казнь, изгнание, ссылка в рудники. Казнили разными изощренными способами: мечом, сжиганием, закапыванием, повешением, распятием на кресте и др. Рабов сбрасывали с Тарпейской скалы. В период республики практиковалось добровольное удаление в изгнание, а в период империи изгнание было заменено ссылкой и высылкой пожизненно или на срок. Высланный не лишался гражданства, а сосланный утрачивал его. К работам в рудниках присуждались с наложением оков и без оного;

б) прочие - денежные штрафы, воздействие на тело, конфискации, бесчестие. Телесные наказания - битье розгами, палками, бичевание - в период империи применялись только к рабам и лицам низших сословий. Лица, подвергшиеся бесчестию, не могли занимать почетных должностей, выступать в суде по чужим делам и т.п.

3.4. Виды процесса претерпевали изменения по мере развития политической организации римского общества и правового регулирования в нем.

В догосударственном обществе каждый расправлялся с обидчиком собственными силами и силами своей семьи. Переход от саморасправы к государственному суду происходил постепенно: вначале внедрением системы регламентации частной расправы путем установления определенного порядка применения насилия к обидчику; далее - системы добровольных, а затем обязательных выкупов; наконец, - передачей дела защиты прав органам государства.

В развитом римском обществе только самозащита, т.е. самоуправное отражение насилия, угрожающего нарушением права, являлась дозволенной. Таким образом предупреждалось будущее нарушение. А вот уже при нарушенном праве запрещалось применять силу для его восстановления. За недозволенное самоуправство применялись неблагоприятные последствия: по декрету Марка Аврелия, кредитор, самочинно захвативший вещи должника для удовлетворения своего права требования, должен эти вещи вернуть: вместе с тем он утрачивает свое право требования. Законом конца IV в. н.э. установлено, что лицо, насильственно захватившее свою вещь у фактического владельца, лишается права собственности на эту вещь и должно ее вернуть тому, у кого она находилась во владении.

Древнейшим процессом был легисакционный, доступный только гражданам и удовлетворяющий их притязания, основанные на квиритском праве. Этот процесс состоял из двух этапов. На первой стадии стороны являлись к судебному магистрату, причем явка ответчика обеспечивалась истцом, и здесь они выполняли требуемые по ритуалу обряды и произносили установленные фразы, в которых истец выражал свою претензию, а ответчик - свои возражения. Другими словами, на этом этапе в строго установленных формах уточнялся предмет спора, взаимные претензии сторон, принимались меры к обеспечению иска (в частности, сторонами вносились определенные суммы денег в качестве залога, предпринимались меры по сохранению спорной вещи). Все завершалось тем, что претор назначал третейского судью для решения спора. На втором этапе назначенный магистратом по согласованию со сторонами судья проверял представленные последними доказательства и выносил решение.

Например, в споре о принадлежности вещи обе стороны являлись к судебному магистрату вместе со спорной вещью (недвижимость была символически представлена ее частью). Истец, держа в руке прут, брался за вещь и произносил торжественную формулу, в которой утверждал, что вещь принадлежит ему по квиритскому праву, и касался ее прутом. Если ответчик делал то же, магистрат повелевал обоим отпустить вещь (отвести свои прутья). Затем стороны предлагали друг другу внести процессуальный денежный залог, а магистрат, в свою очередь присуждал владение вещью одной из сторон, которая, однако, должна была дать другой стороне гарантию, что в случае проигрыша процесса выдаст вещь. После всех этих строго формальных действий магистрат назначал судью для решения спора по существу. Залог проигравшей стороны поступал в пользу государства.

Со второй половины III в. до н.э. преторы распространили судебную защиту на неграждан и своею деятельностью повлияли на упрощение процесса. Претензии истца и возражения ответчика стали заявляться без каких-либо обрядностей. Неформальное производство первого этапа заканчивалось вручением претором истцу записки, адресованной судье, в которой указывались те предположения или условия, при наличии которых судье предписывалось удовлетворить иск, а при отсутствии этих условий - отказать в иске. Эта записка, содержащая условный приказ судье, называлась формулой. Отсюда весь процесс, приобретший законодательную базу в третьей четверти II в. до н.э., получил название формулярного.

Важное значение нового процесса состояло в усилении активности судебного магистрата. Претор, давая исковую защиту, не был связан старым правилом об изложении иска в точных словах закона. Он получил возможность признавать новые отношения развивавшейся жизни или, наоборот, оставлять порой без защиты отношения, формально отвечающие закону, но уже устаревшие вместе с ним, отказывая в подобного рода случаях в выдаче истцу формулы иска.

Сама формула могла состоять из нескольких частей, обязательными из которых были следующие:

- формула начиналась с назначения посредника для рассмотрения по существу искового требования, т.е. судьи ("Пусть будет судьей Октавий..." (Дигесты. 4, 2, 10, 1). Эта часть формулы называлась номинацией;

- затем шла интенция, в которой определялось содержание претензий истца ("...Если окажется, что вещь, относительно которой идет спор, принадлежит по квиритскому праву Авлу Агерию (условное обозначение истца), то ты, судья..." (Дигесты. 4, 2, 10, 1);

- формула завершалась кондемнацией: в ней судье предлагалось удовлетворить иск, если претензии истца подтвердятся, и отказать в иске в противном случае ("... присуди Нумерия Негидия (условное обозначение ответчика), а если этого не окажется, оправдай". (Дигесты. 4, 2, 10, 1).

Иногда формула расширялась за счет уточнения отношения между спорящими сторонами, установления для одной из них нового права, включения специальных оговорок юридического характера.

В суде первоначальные жесткие правила доказывания уступили место принципу свободной оценки доказательств. Бремя доказывания ложилось на того, кто что-либо утверждал; все доказательства должны были предоставлять сами стороны. Основным доказательством являлись клятвенно подтвержденные свидетельства сторон и свидетелей, но прочие доказательства тоже имели вес. Для судей авторитетный характер имели заявления риторов о том, что свидетельствующие лица заслуживают доверия.

Как в легисакционном, так и в формулярном процессе судебное решение обжалованию не подлежало; оно сразу вступало в силу. Разрешенный судом вопрос не мог быть вторично предметом спора между теми же сторонами. Две формы процесса сосуществовали до 17 г. до н.э., когда Август отменил легисакционный порядок рассмотрения дел.

Принцепсы, дабы как-то компенсировать ограничение реальной власти республиканских магистратов, стали наделять консулов, специальных преторов, а позже провинциальных наместников и императорских чиновников правом вершить суд помимо обычного формулярного производства. Так появился экстраординарный (когниционный) процесс, позволивший распространить судебную защиту на притязания, которые до тех пор не считались исковыми, например, об алиментах, о взыскании гонораров. Формулярное производство с III в. неудержимо приходило в упадок, а в конце века фактически прекратилось, хотя официально формулы были упразднены в 342 г.

Наиболее важный момент когниционного процесса заключался в том, что все производство вплоть до вынесения решения держал в руках один человек, занимающий государственный пост, уполномоченный принцепсом и опирающийся на его волю. Истец обращался к судебному чиновнику, который рассматривал дело по существу сразу, после того как выступят стороны и их адвокаты. Чиновник принимал заявление от истца и, назначив день суда, от своего имени вызывал ответчика. Если истец не являлся к слушанию дела, оно прекращалось; при неявке ответчика дело рассматривалось заочно. После установления предмета разбирательства стороны представляли доказательства. Вопрос о допустимости доказательств также решал чиновник. При их оценке он не был стеснен, за редкими исключениями, никакими правилами. Доказательствами по делу являлись всякого рода документы и свидетельские показания. Но показания единственного свидетеля во внимание не принимались согласно установившемуся правилу: "один свидетель значения не имеет" (Кодекс. 4, 20, 9, 1). Процесс стал проводиться устно, в совершенно свободной от всяких формальностей процедуре; вводятся судебные пошлины, заявления сторон фиксируются в письменной форме, допускается апелляционное обжалование вынесенного решения в более высокую инстанцию вплоть до императора. По просьбе истца решение приводилось в исполнение органами государственной власти.

В Древнем Риме производство по публичным деликтам было менее упорядоченным.

С учреждением республики судебные полномочия по ним от царей перешли к консулам. Последние обычно сами не отправляли правосудие, а поручали его назначенным по своему выбору судьям. К ним, например, принадлежали два судьи по делам об убийствах. Но принять обвинение от гражданина о совершенном преступлении и дать ход делу консулы были обязаны лично. Они поручали судьям произвести предварительную подготовку дела, включая некоторые следственные действия по обеспечению доказательств. Судьи решали дело по существу, а вынесенный ими приговор считался приговором консула, который уже не мог его изменить или отменить. Осужденный имел право апеллировать к народному собранию на всякий приговор, обрекающий гражданина на смертную казнь, телесные наказания или штраф. Юрисдикцию консулов контролировали народные трибуны, которые, в силу принадлежащего им права вето, могли не допустить или прекратить преследование лиц по публичным делам. Наряду с магистратами судебная власть принадлежала сенату. Он разбирал все дела о преступлениях по должности в полном составе или образуя комиссию из своих членов.

В конце республики появились судебные комиссии для рассмотрения отдельных категорий дел: об убийствах, об отравлениях, о подлогах, о преступлениях против величия римского народа и др. Места в них распределялись между сенаторами и всадниками. Деятельность комиссий положила начало регулярному уголовному процессу обвинительного характера. Он делился на две части: перед магистратом (предварительное производство) и перед судом присяжных (рассмотрение дела по существу).

Дело возбуждалось претором по частной жалобе обвинителя, которым выступал любой полноправный гражданин. Предварительное производство состояло в том, что претор выслушивал заявителя, сообщал обвиняемому сущность обвинения и опрашивал его. При признании вины магистрат сам постановлял приговор. При отрицании вины претор объявлял о том, что обвинение принято, повелевал записать его в список уголовных дел, и назначал день судоговорения перед присяжными. За это время стороны собирали доказательства. Обвиняемый, если он не отцеубийца или отравитель, ждал суда на свободе. При неявке в суд без уважительных причин ему выносился заочный обвинительный приговор. Производство в суде начиналось составлением по жребию списка присяжных, которых стороны имели право отводить. Каждый член суда присяжных произносили клятву верности в правосудии. Затем дело рассматривалось по существу. По каждому вопросу выслушивались обе стороны, наделенные равными процессуальными возможностями: "не должно быть позволено обвинителю то, что не разрешается обвиняемому" (Дигесты. 50, 17, 41 pr). Обвиняемые пользовались услугами защитников. Потом судьи в лице присяжных приступали к проверке доказательств. В первую очередь допрашивали свидетелей, количество которых не могло быть меньше двух. Свидетели из числа свободных людей перед допросом давали клятву, а рабов пытали. В последнюю очередь рассматривали письменные доказательства. Присяжные оценивали доказательства свободно, не связанные какими-либо правилами.

По окончании проверки всех доказательств, члены комиссии совещались и отдавали голоса за оправдание, за осуждение или о недостаточности доказательств. Председательствующий подсчитывал голоса и объявлял приговор. При равенстве голосов обвиняемый считался оправданным. Во всех случаях оправдания подсудимого обвинитель мог быть привлечен им к ответственности за клевету. Если более трети присяжных заявляли о воздержании от суждений ввиду сомнительности дела, процесс повторялся, а при необходимости, даже несколько раз. В случае объявления обвинительного вердикта осужденный сразу передавался в руки исполнителей приговора, так как обжалование не допускалось.

При принципате для рассмотрения криминальных деяний возникают экстраординарные суды. Из отдельных поручений императоров по делам, подлежащих их личному разбирательству, развилась юрисдикция префекта Рима, начальника полиции, наместников в провинциях. В делах о преступлениях, затрагивающих интересы принцепса, заявителями могли быть лица, лишенные гражданских прав, рабы. Поддерживали обвинение специально назначенные люди. Они же собирали доказательства виновности. Юристы выработали схему из семи пунктов, которые следовало выяснить: кто совершил преступление, какое именно, где, когда, с какой целью, каким способом и с чьей помощью.