Студопедия.Орг Главная | Случайная страница | Контакты | Мы поможем в написании вашей работы!  
 

Нашествие монголов, десятый поход



Падение Птолемаиды и крестоносцев в Палестине

Между тем усиливались на Востоке враги ослабевших христиан. Мамелюки Каира умертвили знаменитую вдову Негмеддинову за то, что она сама убила нового своего супруга, избранного ими в правители Египту, и возвели на престол одного из среды своей, эмира Кутуза. Вместе с князьями Сирии направили они сперва общие силы на страшные ополчения монголов, наводнившие Восток. Христиане палестинские безрассудно приняли сих варваров за своих покровителей против магометан, потому что монголы не касались сперва их владений, хотя на Западе папы проповедовали против них крестовый поход. Дикие орды завоевателей, под предводительством сына Чингисхана, Улагу, устремились (в 1257 г.) по течению Тигра к Багдаду и разорением духовной столицы исламизма положили конец халифату, который давно уже истлевал посреди роскоши и праздности преемников пророка. Последний державный халиф Мостасем, из славного племени Аббасидов, погиб в развалинах своей столицы, и уже не восставала более держава халифов.

Хан татарский, коварно обещая покровительство христианам, привлек под свои знамена дружины короля армянского и, перейдя Евфрат, разорил Алеп и Дамаск. На свое горе радовались христиане и даже над Св. Гробом Искупителя в Иерусалиме воссылали молитвы об успехе оружия монгольского. Но распря, возникшая между наместником ханским и рыцарями Тевтонского ордена, в коей погиб племянник татарского вождя, обратила его оружие на христиан. Раздраженный Кетбога разорил окрестности Сидона и угрожал Птолемаиде. Тогда опомнились христиане, но поздно; они поспешили заключить мирный договор с сильным султаном Каира; Кутуз подступил к стенам Птолемаиды и разбил монголов в кровопролитной битве близ озера Тивериадского, где, казалось, суждено было решаться всегда судьбам Палестины. Бежали дикие орды монголов, и вся ненависть сарацин обратилась на христиан, ибо закоснелые враги их помнили, как радовались они нашествию варваров. По всей Сирии раздавался один только общий вопль: смерть христианам! В Дамаске разрушены были все их церкви. Сам властитель Египта пал жертвою своей благосклонности к христианам, потому что не захотел нарушить заключенного с ними договора. Свирепый Бибарс, умертвивший последнего султана из рода Саладинова, поразил опять своею рукою и первого султана мамелюков и воцарился сам на его место. В нем восстал жесточайший враг палестинских христиан, которого сарацины прозвали столпом своей веры и отцом победы, всегда ему послушной (1260 г.). Напрасно папы Александр, Урбан и Климент IV воздвигали опять Запад; все безмолвствовало в ответ на их бессильный зов, и посреди сего мертвого молчания Европа равнодушно услышала о падении Латинской империи, основанной ею в Царьграде; император Балдуин II, изгнанный Михаилом Палеологом из столицы греческой, явился странником во всех царственных дворах Европы.

Первым подвигом свирепого Бибарса было опустошение пределов Антиохийских; христиане Птолемаиды послали ему напомнить о мирном договоре с его предместником; вместо ответа он сжег великолепную церковь Назаретскую и разорил окрестности Фавора. Погрозив издали крепкой Птолемаиде, он взял приступом Кесарию и Арсур и разрушил до основания руками их собственных жителей. На другой год Бибарс предпринял новый опустошительный поход в Палестину, отринув всякое ходатайство государей западных, и отвечал графу Яффы, сроднику бывшего короля Иерусалимского Иоанна, что «скоро наступит время ответить за все обиды христиан, ибо за каждую хижину заплатят они замком и тысячью воинов за одного поселянина». Совершив паломничество в Иерусалим, султан в мечети Омаровой помолился об успехе своего оружия и осадил крепкий замок Сафад, на озере Тивериадском, принадлежавший храмовникам. Долго все его усилия оставались тщетными по чрезвычайной крепости места и храбрости защитников; уже он готовился отступить, когда распря, возникшая между осажденными, открыла ему врата города. Одни хотели сдаться, другие умереть с оружием в руках, и сею бедственною распрею воспользовался Бибарс, чтобы, вопреки своему царственному слову, предать всех жителей смерти или неволе.

Довольный взятием Сафада, султан возвратился в Египет; но год спустя опять явился опустошителем в пределах Армении за связь короля ее с полчищами монголов, приблизился опять к стенам Птолемаиды и, как ангел смерти, с мечом в руках, на боевом коне своем, гордо разъезжал пред ее вратами; однако опять миновал ее, чтобы на обратном пути в Египет овладеть Яффою, которую с таким трудом укрепил благочестивый Людовик Христиане сирийские еще не успели опомниться от сего бедственного похода, как их жестокий враг уже явился в области Антиохийской, под стенами самой столицы сего княжества, в отсутствие ее государя, все предавая огню и мечу. Смятенные жители сдались ему без боя; сам Бибарс хвалился своею жестокостью в письме к их властителю Боэмунду, спасшемуся в Триполи: «Смерть пришла всеми путями в твою столицу! Если бы ты видел твоих рыцарей, попираемых их конями, и жителей, продаваемых в неволю с женами и детьми, и гробы патриархов разверзаемые, сокрушаемые кафедры и престолы и раздираемые хартии Евангелия, клириков умерщвляемых, церкви и палаты в пламени, ты бы воскликнул: лучше бы я сам погиб вместе с ними!»

Простирая алчные взоры и на Триполи, Бибарс отправил послов к Боэмунду и сам вмешался в число их, чтобы осмотреть укрепления города. Он послал вестников войны с угрозами и к королю Кипра, носившему титул Иерусалимского, и распространил ужас на всю Палестину; одно только поморье, от Триполи до Птолемаиды, оставалось в руках христиан. Архиепископ Тира, с двумя великими магистрами, отплыл просить помощи в Европе; папа Климент стал опять возбуждать к Крестовому походу посреди собственной войны своей с империей за наследство Сицилии, и опять одна только Франция отозвалась на голос Востока. Брат Людовика, граф Анжуйский, овладел с помощью папы Неаполем и умертвил там юного внука императора Фридриха, Конрадина, который также носил титул короля Иерусалимского; он обещал содействовать брату и был виною всех бедствий сего похода; ибо не Св. Земля была целью его предприятий. Король Франции, движимый тем же духом благочестия, вооружился опять, вопреки совету своих баронов, которые, однако, последовали за своим государем со всем его семейством. Сын короля Английского, храбрый Эдуард, присоединился со своею дружиною к воителям Франции. Коварный Карл, король Неаполитанский, убедил брата высадить войска на пустынный берег Африки, чтобы смирить властителя Тунисского, страшного своими морскими разбоями для Сицилии, и Людовик поверил лестной надежде, будто бы Тунис готов обратиться к христианству. Под палящим солнцем Африки лучший цвет его баронов и он сам, с частью своего семейства, сделались жертвою смерти. Благочестивый король умер, как жил, со всем смирением христианина, и взоры его, жаждавшие всю жизнь земного Иерусалима, обратились к небесному; но с ним рушился и Крестовый поход, им одним одушевляемый. Сын его, Филипп Смелый, и брат Карл, заключив мир с властителем Туниса, поспешили возвратиться в свои пределы; один только Эдуард, с дружинами Англии и братом своим Эдмундом, продолжал путь в Палестину. Уже все клонилось к быстрому падению. Все крестоносцы, собранные вместе, составляли немногим более тысячи воителей, и эта малая дружина должна была бороться со всеми силами мамелюков.

Наследник престола английского, чувствуя свое бессилие, ограничил ратный подвиг опустошением Назарета в отмщение магометанам за великолепный храм Благовещения, разоренный Бибарсом. Сам Эдуард едва не лишился жизни под кинжалом ассасинов, посланных Старцем горы, и, заключив мир с султаном Египта, возвратился в отечество. Он был последний из князей Европы, посетивший крестоносцем Св. Землю. Еще одна слабая надежда оставалась сирийским христианам. Архидьякон, сопутствовавший Эдуарду, избран был, еще во время своего пребывания в Птолемаиде, на кафедру римскую под именем Григория X и, оставляя Сирию, обещал ей скорую помощь стихами псалма: «...аще забуде тебе, Иерусалиме, забвена буди десница моя».

Патриарх Иерусалимский и оба великие магистра последовали за ним на Запад. Григорий лично сдержал свое слово, немедленно отправив в Сирию на собственном иждивении до пятисот воинов; но знаменитый Лионский собор, созванный им для спасения Палестины, на коем присутствовали до тысячи епископов, посланные всех западных государей и даже татарского хана, никого не подвиг на священную брань. Император греческий Михаил Палеолог, желая польстить папе, обещал от себя вооруженную помощь; но он слишком был занят собственным колеблющимся царством. Палестина оставлена была своей судьбе, и скоро пали ее последние оплоты.

Иерусалим, об освобождении коего никто не хотел заботиться, был, однако, предметом спора трех государей, искавших себе только тщетного титула, Король Кипра, Генрих, и его преемники, два Гуго, носили оный, по благословению папы Иннокентия; король Неаполитанский Карл, убийца Конрадина, полагал, что иерусалимский венец внука императора Фридриха скатился к ногам его с плахи несчастного юноши, и Мария, княгиня Антиохийская, оспаривала также венец сей, происходя, как и король Кипрский, от Изабеллы, дочери Амори Иерусалимского, Латинский патриарх, три великие магистра, представители императора и двух королей, Франции и Англии, и три купеческие республики, Венеция, Пиза и Генуя, разделяли между собою обладание Птолемаидою, разбитой на столько же участков, сколько было в ней различных племен и властей, и потому никакой договор с магометанами не мог оставаться твердым. Частная ненависть враждующих между собою христианских народов в Европе беспрестанно отзывалась в стенах Птолемаиды и нарушала мир внутренний и внешний; как не было мира внутри самой Акры, так не было его и между городами поморья, которые еще оставались в руках христиан; каждый из них отдельно заключал договоры с султанами Египта, и мамелюки пользовались этими случаями, чтобы еще более разрознить врагов своих взаимною завистью. Иногда требовали они от христиан обещания не строить новых укреплений и не помогать друг другу, даже не обновлять своих храмов, и безрассудные на все соглашались.

Жесточайший их гонитель Бибарс, в течение семнадцати лет не дававший покоя покоренной им Сирии, умер наконец в Дамаске; но султан Калаун, избранный на его место из эмиров мамелюкских, не уступал ему деятельностью воинскою против христиан. Он нанес последний удар монгольским ордам в кровопролитной битве на равнинах Эмеса и, склоненный к миру графом Триполийским, жестоко отомстил царям Армянскому и Грузинскому за их союз с монголами. Вся малая Армения предана была огню и мечу, и сам царь Грузии, посетивший втайне св. места для поклонения, открыт был своими врагами и увлечен пленником в темницы Каира. Недостаток флота удерживал Калауна от конечного разорения городов христианских; он боялся еще навлечь на себя оружие Запада, потому и заключил последний мирный договор с Птолемаидою, но продолжал брать приступом отдельные замки рыцарей, на берегу моря или в горах, и, наконец, несмотря на смиренные мольбы графа Боэмунда, подступил со всеми силами к стенам цветущего Триполи. Более месяца длилась кровопролитная осада; никто из рыцарей и баронов палестинских не подал руку помощи бедствующему Боэмунду. Триполи разорен был до основания; все его народонаселение погибло, и богатая пристань опустела. Магометане старались истребить все, что только могло привлечь христиан западных к роскошным берегам Сирии. Тир, Сидон и Птолемаида спокойно ожидали той же участи, и вскоре разразилась буря воинская над сею последнею столицею Востока (1294 г.).

Легат папский осуждал мирный договор с султаном; новое пособие, присланное Григорием на помощь христиан, было виною последней войны их с мамелюками; ибо буйные воины, собранные из всех сословий, грабили окрестности Птолемаиды. Раздраженный султан не хотел более слышать ни о каком удовлетворении; умирая сам, посреди приготовлений к походу, он взял клятву с сына своего Халиля, что довершит предпринятый подвиг. Огромное полчище мамелюков двинулось из Египта к стенам смятенной Птолемаиды. Латинский патриарх Иерусалима, благочестивый старец, созвал на совет баронов, великих магистров и граждан и пламенною речью возбудил всех к отчаянной защите. При первой вести об опасности король Кипра и Иерусалима Генрих II приплыл с восемьюстами всадников и восьмью тысячами пехотинцев, Они разделили между собою защиту обширных укреплений Птолемаиды, обновленных королем Франции: французы и англичане взяли на себя оборону одной части стен, король Кипра с магистром Тевтонским и два другие великие магистра, тремя отдельными отрядами, расположились по крепким твердыням; но последний час Птолемаиды уже пробил. Необозримый стан сарацинский покрывал всю окрестную равнину, от моря до соседних гор, ибо шестьдесят тысяч всадников и сто сорок тысяч пеших, от берегов Евфрата и Нила, собрались под знамена Халиля, чтобы разрушить последний оплот христиан; до трехсот огромных орудий действовало против потрясаемых ими стен.

Великий магистр храмовников, по совещанию с некоторыми из вождей, решился просить мира в стане мамелюков, и султан, еще не испытавший силы врагов своих, согласился отступить с условием, чтобы каждый из жителей внес за себя по червонцу поголовной дани; но предложение сие было с презрением отвергнуто прочими властями и народом; сам великий магистр едва не сделался жертвою раздраженной черни. Начались кровопролитные приступы, в коих отчаяние осажденных не уступало мужеству осаждавших; ни с той, ни с другой стороны не было пощады, но множество врагов одолевало; мало было защитников по обширному пространству укреплений. После первых горячих стычек уныние овладело сердцами воинов, ибо не видели никакой пользы от кровопролитий. Многие искали спасения на судах, потому что море было открыто осажденным, и в несколько дней число защитников уменьшилось до двенадцати тысяч; обычные распри между вождями довершали бедствие. В час страшного приступа к той части города, которую защищали рыцари Кипра с Тевтонским орденом, малодушный король тайно отплыл со всею своею дружиною, и на другой день одно только отчаянное мужество храмовников и госпитальеров спасло город, в который уже вторглись враги сквозь пролом незащищаемой стены. Не более семи тысяч воинов оставалось в Птолемаиде. Доблестный патриарх еще однажды созвал на совет всех вождей и, убеждая их к взаимному миру, умолял не выдавать неприятелю последней надежды христиан Востока.

Ободренные своим пастырем, защитники Птолемаиды выдержали еще несколько жестоких приступов, во время коих часто старческий голос его раздавался позади бежавших по улицам города и возвращал их к бою. Уже султан Халиль отчаивался одержать верх: но переметчики, из числа христиан, подкрепили его надежды, он решился на последний приступ. После многих кровопролитий неприятель ворвался в проломы; оба великие магистра, храмовников и госпитальеров, движимые отчаянием, устремились в стан сарацинский и опять восстановили битву, но смертью обоих рыцарей и всей их дружины кончилась сия неровная сеча. Не было уже более кому защищать город; отовсюду врывались в него враги; страшная буря присоединила ужасы своих молний и громов. К ужасам сего страшного дня пламя разлилось по улицам с толпами неистовых мамелюков; народ бежал к пристани, чтобы найти спасение на судах; но там одни только богатые покупали себе места ценою своих сокровищ; простой народ отталкивали веслами, и множество потонуло, ибо самая буря не позволяла приблизиться ладьям. Вожди спаслись заблаговременно; патриарха Иерусалимского едва могли силою увлечь на корабль, который вскоре потонул под бременем искавших на нем спасения, ибо чадолюбивый пастырь всех хотел принять к себе и погиб жертвою своей христианской любви.

Еще в некоторых частях города мужественно бились несколько рыцарей Храма и госпитальеров, и держался замок храмовников на самой пристани; но немного спустя обрушилась и сия последняя твердыня, со всеми ее защитниками; вся Птолемаида представляла взорам одно пространное пепелище, где не было никому пощады. Через несколько дней Тир, Сидон и Бейрут, устрашенные падением Птолемаиды, открыли врата свои победителям и подверглись той же бедственной участи; так совершенно исчезло владычество христиан на Востоке, основанное мечом и мечом сокрушенное. Падение Птолемаиды было повторением падения Иерусалима; ибо с нею совершенно окончилось королевство франков в Палестине, восемьдесят восемь лет державшееся в стенах Св. Града и сто девяносто лет на берегах Сирии.

Горькая весть о взятии последних христианских городов Сирии исполнила горестью всю Европу, как некогда весть о падении Св. Града, но не произвела того же ратного движения, ибо буря крестовых битв уже угасла. Один только папа Николай IV с высоты своей кафедры гремел в слух властителей Запада и Востока о изгнании сарацин из Св. Земли; он писал и к двум императорам греческим, Царьграда и Трапезунда, и к королям Армении и Кипра, и к царю Грузии, и к самому властителю монголов, которые продолжали от времени до времени подавать обольстительные надежды о своем обращении. Никто не отозвался на голос первосвятителя римского в Европе: император Рудольф вскоре окончил жизнь, короли Англии и Франции, Эдуард и Филипп, не думали оставлять своих владений, и, с кончиною папы, Запад позабыл бедствия восточных братьев.

По странному стечению обстоятельств, монголы, властители Персии, поднялись по зову епископа римского, который посылал к ним своих миссионеров, и, вместе с христианскими князьями Востока, на краткое время освободили Иерусалим. Монголы, хотя и побежденные в нескольких битвах мамелюками, не преставали простирать жадных взоров на Египет, где после сильного султана возникли опять междоусобия эмиров. Еще могущественный сын хана Улагу, разорителя Багдада, Абага‑хан, и внук его Аргун благоприятствовали христианам в своих владениях и отправляли посольства к первосвятителям римским, предлагая им общим силами освободить Св. Землю. Сын Аргуна, Хазан‑хан, столь же сильный, вооружился также на Египет (1300 г.); по зову его цари Грузии и Армении, король Кипра Генрих II и два воинственных ордена госпитальеров и храмовников присоединили слабые свои дружины к его сильному войску, и на равнинах Эмесских, где еще недавно Бибарс и Калаун поражали монголов, силы мамелюков египетских истреблены были монголами; Ален и Дамаск открыли врата свои победителю. Иерусалим с торжеством принял властителя монгольского, который вместе с христианами посетил гроб Искупителя и, по свидетельству летописи армянской, оставил Св. Град в их руках. Оттоле отправил он послов своих к папе Бонифацию VIII и государям западным, приглашая их к общему союзу против мамелюков; папа восхвалял в грамотах своих языческого князя, великодушно подвизавшегося за Св. Землю, но никто не вооружился по его примеру.

Минутный счастливый оборот дел в пользу христиан Востока случился во время внутренних смятений державы мамелюков; ибо султан Халиль был умерщвлен два года после покорения Птолемаиды, а малолетний сын его, Мелек Незер, принужден уступить на время престол свой двум сильным эмирам. Потомки Аббасидов, утратившие халифат свой в Багдаде и призванные опять султаном Бибарсом в Каир, как духовные главы ислама, принимали участие в междоусобиях, освящая властью своею каждого похитителя престола; но Мелек Незер, достигнув совершеннолетия, вышел из своего пустынного замка Карака, и долгое его царствование было самым цветущим из всей династии мамелюков, так называемых Бахаритов. Между тем внутренние смятения собственного государства заставили Хазана удалиться в Персию; он предпринял еще два похода против султанов Египетских и умер в Дамаске, посреди общего плача христиан, коих последние надежды унес с собою в могилу; ибо, по личным его достоинствам и по самой цели войны сей, недоставало только имени христианского вождю монголов, чтобы поход его назвать крестовым. После смерти Хазана короли Кипра и Армении должны были оставить Иерусалим, и уже с тех пор никогда не развевались в нем знамена христианские. Госпитальеры и храмовники искали себе пристанища на острове Кипре; а Иерусалим предан был, их бессилием и равнодушием остывшей к нему Европы, тому запустению, о коем говорит Евангелие.

Странная судьба Св. Града! Для освобождения его более двухсот лет весь Запад двигался на устрашенный Восток, и миллионы крестоносцев усеяли своими костями всю Малую Азию, Сирию и Египет; из многих Крестовых походов, предпринятых во имя его, только один достиг своей цели, и то с горстью храбрых остатков несметного полчища. С тех пор все предприятия западных государей не принесли ему ни малейшей отрады. Уже во втором походе император Конрад и король Франции Людовик, утратив на пути свои дружины, приходят в Иерусалим простыми паломниками. Другой император, Фридрих, тонет в третьем походе, и как дым рассеиваются его дружины; короли Франции и Англии истощают силы свои на городах поморья, Ричард‑Львиное Сердце плачет, взирая с высоты гор на Иерусалим, но по какому‑то неизъяснимому чувству не смеет к нему приблизиться, хотя все трепещет его имени. Еще иные крестоносцы, прежде нежели идти к Св. Граду, истощают силы под стенами ничтожного замка. Вожди четвертого похода сокрушают Царьград, вместо того чтобы, освободить Иерусалим. Другие, под предводительством легата папского и короля Иерусалимского Иоанна, гибнут в полноводии Нила. Император Фридрих II по мирному договору приобретает Иерусалим, и никто не хочет венчать в храме Св. Гроба отлученного папою. Дважды вооружается благочестивый король Франции Людовик единственно для защиты Иерусалима, ибо никакая земная выгода не влечет его на священную брань; никто, как он, не горел столь чистою, бескорыстною любовью к Иерусалиму, и дважды не может он достигнуть желанной цели: сперва бедствует на берегах Нила, пагубных орудию крестоносцев; в другой раз умирает на знойном побережье Туниса, и им заключаются Крестовые походы, ибо уже никто из государей Европы не оставляет своего престола для освобождения св. мест. Между тем священная цель стольких подвигов остается во власти неверных и попирается языками, до времени скончания языков. Так пронеслись над Иерусалимом два бурные столетия крестовых битв, изменившие лицо Палестины и Востока!





Дата публикования: 2014-11-28; Прочитано: 340 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!



studopedia.org - Студопедия.Орг - 2014-2024 год. Студопедия не является автором материалов, которые размещены. Но предоставляет возможность бесплатного использования (0.008 с)...