Студопедия.Орг Главная | Случайная страница | Контакты | Мы поможем в написании вашей работы!  
 

Глава 40. Трульс Бернтсен дышал глубоко и размеренно



Трульс Бернтсен дышал глубоко и размеренно. Его пульс участился, но находился под контролем.

Харри Холе вышел на свет. И заполнил весь прицел.

Вот уж в самом деле жалко, что нельзя снять на ви…

Трульс Бернтсен помедлил.

Скорость мышления никогда не была его сильной стороной.

Не то чтобы он был глупым, просто порой думал медленно.

Когда они росли, именно в этом заключалась разница между ним и Микаэлем: Микаэль думал и сразу говорил. Но Трульс в конце концов тоже делал верные выводы. Как сейчас. С этим недостающим адресом в списке. Или с этим тихим голосом, который велел ему не убивать Харри Холе, по крайней мере сейчас. Микаэль сказал бы, что это простая математика. Холе были нужны Рудольф Асаев и Трульс, к счастью, именно в такой последовательности. Так что если Холе пришьет Асаева, он решит как минимум одну проблему Трульса. То же самое будет в случае, если Асаев пришьет Холе. С другой стороны…

Харри Холе все еще находился на свету.

Палец Трульса медленно двигался. Он был одним из лучших стрелков из винтовки в Крипосе и лучшим стрелком из пистолета.

Он освободил легкие. Тело его было совершенно расслаблено, оно не совершит никаких неконтролируемых движений. Он снова сделал вдох.

И опустил оружие.

Освещенная улица Блиндернвейен лежала перед Харри. Она была похожа на «американские горки», пересекающие холмистую местность, застроенную старыми виллами с большими садами и университетскими корпусами в окружении лужаек.

Он подождал, пока не скроются огоньки такси, а потом пошел.

На часах было без четырех минут час, вокруг не было видно ни одного человека. Харри велел таксисту остановиться у дома под номером 68.

Дом 74 по Блиндернвейен находился за трехметровой оградой на расстоянии метров пятидесяти от дороги. Сбоку от него виднелась кирпичная постройка цилиндрической формы, высотой и диаметром метра четыре, похожая на водонапорную башню. Харри раньше не видел таких башен в Норвегии, но обратил внимание, что такая же постройка стояла рядом с соседним домом. К лестнице внушительной деревянной виллы действительно вела гравиевая дорожка. Главный вход освещался простой лампой, повешенной над дверью из темного прочного дерева.

В двух окнах первого этажа и одном окне второго горел свет.

Харри встал в тень дуба на противоположной стороне дороги. Снял рюкзак и открыл его. Приготовил полицейское ружье и надел противогазную маску на голову так, чтобы ее можно было одним движением опустить на лицо.

Он надеялся, что дождь поможет ему подобраться настолько близко, насколько это будет необходимо. Он проверил, заряжен ли пистолет‑пулемет МР‑5 и снят ли с предохранителя.

Время настало.

Но действие анестезии могло вот‑вот закончиться.

Харри достал бутылку «Джима Бима», открутил пробку. На самом донышке оставались почти невидимые капли. Он снова посмотрел на виллу. И на бутылку. Если все получится, то потом ему потребуется сделать глоток. Он закрутил пробку и засунул бутылку во внутренний карман вместе с запасной обоймой для МР‑5. После этого он почувствовал, что дышит нормально, что в мозг и мышцы поступает кислород. Харри посмотрел на часы. Одна минута второго. Через двадцать три часа отправляется самолет. Его и Ракели.

Он глубоко вдохнул еще два раза. Разумеется, на двери дома имеется какая‑нибудь сигнализация. Но Харри был слишком тяжело экипирован и не мог быстро форсировать забор. К тому же у него не было никакого желания повиснуть на нем живой мишенью, как это было на аллее Мадсеруда.

«Два с половиной, – подумал Харри. – Три».

Он подошел к воротам, нажал на ручку, покрутил ее. Взял ружье в одну руку, МР‑5 – в другую и побежал. Не по гравиевой дорожке, а по траве. Он бежал к окну гостиной. Будучи полицейским, Харри участвовал во множестве блиц‑захватов, поэтому знал, какие удивительные преимущества дает эффект неожиданности. Не только преимущество первого выстрела. Шоковое состояние от грохота и света может полностью парализовать противника. Поэтому он начал про себя обратный отсчет. Пятнадцать секунд. Ему казалось, что у него есть ровно это время. Если он не выбьет их за пятнадцать секунд, то они успеют собраться, перегруппироваться и нанести ответный удар. Они хорошо знали дом, а он даже не видел его плана.

Четырнадцать, тринадцать.

С того момента как Харри выстрелил двумя патронами со слезоточивым газом в окна гостиной и они взорвались и превратились в белую лавину, время как будто пошло вспять и стало похоже на фильм с рваным монтажом. Харри осознавал, что двигается, что тело делает то, что ему положено, а вот мозг регистрировал лишь какие‑то отрывки событий.

Двенадцать.

Он натянул на лицо противогазную маску, засунул в гостиную дуло полицейского ружья, при помощи МР‑5 выбил самые крупные осколки стекла, торчащие из рам, положил рюкзак на подоконник и поставил на него руки, задрал длинную ногу и ввалился в комнату в тот момент, когда на него накатил белый дым. Свинцовый пуленепробиваемый жилет затруднял движения, но, когда Харри оказался внутри дома, ему почудилось, что он находится внутри облака. Ограниченное маской поле зрения усиливало ощущение, что он находится в фильме. Он услышал звуки выстрелов и повалился на пол.

Восемь.

Снова выстрелы. Сухой треск ломающегося паркета. Их не парализовало. Он ждал. Потом услышал кашель. Тот, который никак нельзя сдержать, когда слезоточивый газ режет глаза, нос, слизистую оболочку, легкие.

Пять.

Харри поднял автомат и выстрелил на звук, доносящийся из серо‑белого тумана. Услышал мелкие шаркающие шаги. Шаги бегущего по лестнице.

Три.

Харри поднялся на ноги и бросился следом.

Два.

Наверху, на втором этаже, дыма не было. Если беглецу удастся скрыться, то шансы Харри значительно ухудшатся.

Один, ноль.

Харри разглядел очертания лестницы, увидел перила с балясинами. Просунул МР‑5 между ними, направив ствол наверх вдоль лестницы. Нажал на курок. Оружие тряхнуло его руку, но он держал крепко. Разрядил магазин. Притянул автомат к себе, вынул обойму одной рукой, запустив вторую в карман за новой. Но нащупал только пустую бутылку. Он потерял запасную обойму, пока лежал на полу в гостиной! Остальные лежали в рюкзаке на подоконнике.

Харри понял, что сейчас умрет, когда услышал шаги на лестнице. Человек спускался. Он шел медленно, как будто колебался. Потом пошел быстрее. И бросился вниз. Из пелены тумана вырвался мужчина. Спятивший призрак в белой рубашке и черном костюме. Он наткнулся на перила, согнулся пополам и безжизненно соскользнул к подножию лестницы. Харри увидел рваные края отверстий на спине костюма, куда вошли пули. Он подошел к телу, взял за челку и приподнял голову. Почувствовал приступ тошноты и подавил инстинктивное желание снять с себя маску.

Одна из пуль при выходе из тела наполовину оторвала нос. И все же Харри узнал его. Маленький человек в дверном проеме в «Леоне». Человек, который стрелял в него из машины на аллее Мадсеруда.

Харри прислушался. В доме было тихо, и лишь патроны со слезоточивым газом продолжали шипеть и дымить. Он вернулся к окну гостиной, нашел рюкзак, вставил новую обойму и засунул еще одну в карман. Только сейчас почувствовал, как под жилетом льется пот.

Где большой человек? И где Дубай? Харри снова прислушался. Услышал шипение газа. Но разве сейчас прямо над ним не раздались звуки шагов?

Сквозь газ он разглядел еще одну гостиную и открытую дверь в кухню. Только одна дверь закрыта. Он встал рядом с ней, открыл, засунул в нее дуло винтовки и выпустил два патрона. Снова закрыл дверь и подождал. Сосчитал до десяти. Открыл дверь и зашел в помещение.

Пусто. Сквозь дым он различил книжные полки, черное кожаное кресло и большой камин. Над камином висел портрет мужчины в черной гестаповской форме. Это что, старая нацистская вилла? Харри знал, что норвежский нацист и член хирда[59]Карл Мартинсен жил в конфискованной вилле на Блиндернвейен, перед тем как окончил свои дни, изрешеченный пулями перед зданием естественнонаучного факультета.

Харри вернулся назад, прошел через кухню в типичную для времени постройки виллы комнату служанки и нашел то, что искал, – черную лестницу.

Зачастую такие лестницы служили также средством эвакуации при пожаре, но эта не вела ни к какой двери, наоборот, она вела в подвал, а то место, где когда‑то размещался запасной выход, было замуровано.

Харри убедился, что в ружье остался еще один газовый патрон, и стал подниматься по лестнице широкими беззвучными шагами. Выпустил последний патрон в коридор, сосчитал до десяти и вошел следом. Он открывал двери одну за другой, боль в шее усиливалась, но пока ему удавалось действовать сосредоточенно. Дверь в первую по коридору комнату была заперта, остальные помещения оказались пустыми. Две спальни производили впечатление жилых. На кровати в одной из них не было простыни, и Харри заметил, что матрац на ней темный, словно насквозь пропитанный кровью. На прикроватной тумбочке в другой спальне лежала большая толстая Библия. Харри взглянул на нее. Надпись кириллицей. Русская православная. Рядом с ней находился готовый «жук» – красный кирпич с шестью гвоздями. Точно такой же толщины, как и Библия.

Харри вернулся к запертой двери. От пота, попадавшего под маску, запотели ее стекла. Он уперся спиной в стену на другой стороне коридора, поднял ногу и ударил по замку. Тот разломался от четвертого удара. Харри пригнулся и выстрелил в комнату, услышал звон стекла. Подождал, пока дым из коридора заползет в помещение. Вошел и нашарил на стене выключатель.

Комната по размерам была больше других. Огромная кровать у длинной стены стояла неубранной. На тумбочке поблескивал синий камень, вставленный в перстень.

Харри сунул руку под одеяло. Там было еще тепло.

Он огляделся. Человек, который совсем недавно лежал в этой кровати, мог, конечно, выйти в дверь и запереть ее за собой. Если бы, разумеется, ключ все еще не торчал в замке с внутренней стороны двери. Харри осмотрел окно: закрыто и заперто. Он переместил взгляд на массивный платяной шкаф у короткой стены. Открыл его.

На первый взгляд это был обычный платяной шкаф. Харри толкнул заднюю стенку. Она отъехала в сторону.

Путь отступления. Немецкая основательность.

Харри раздвинул в стороны рубашки и пиджаки и высунул голову из фальшивой задней стенки шкафа. В нос ему ударил порыв холодного ветра. Шахта. Харри выставил вперед руку. В стене были металлические ступени. Казалось, что их довольно много, и, должно быть, они вели в подвал. Перед его внутренним взором возникла картинка, маленький кусочек сна. Он отбросил картинку в сторону, стянул с себя противогазную маску и протиснулся за фальшивую стенку. Нащупал ногами ступеньки и начал спускаться, а когда лицо его оказалось на уровне пола спальни, он заметил под шкафом какой‑то предмет, по форме напоминающий букву U и сделанный из накрахмаленной хлопчатобумажной ткани. Харри подобрал его, положил в карман пальто и продолжил путь вниз, в темноту. Он считал ступеньки. После двадцати двух нога его коснулась твердого пола. Но когда он собирался ступить на пол второй ногой, она во что‑то уперлась. Харри потерял равновесие и упал на что‑то мягкое.

Подозрительно мягкое.

Харри лежал, не двигаясь, и слушал. Потом извлек из заднего кармана брюк зажигалку. Зажег ее и посветил две секунды. Выключил. Он увидел все, что ему было нужно.

Он лежал на человеке.

Необычайно большом и необычайно голом человеке. С кожей холодной, как мрамор, и с типичной синевой, присущей суточным трупам.

Харри поднялся и сделал несколько шагов по цементному полу в сторону примеченной им двери в бункер. Пошарил рукой по бетонной стене в поисках выключателя. С зажженной зажигалкой он был мишенью, а с включенным светом мишенями были все. Держа автомат наготове, он повернул выключатель левой рукой.

Появилась полоса света. Она осветила низкий узкий ход.

Харри убедился, что он один. Потом повернулся к трупу. Тот лежал на полу на коврике, в области живота его опоясывали кровавые бинты. С груди трупа на Харри смотрела наколотая Дева Мария. Насколько было известно Харри, это означало, что хозяин наколки был преступником с самого детства. Поскольку на трупе не имелось других видимых повреждений, Харри сделал вывод, что его убила рана под повязкой, нанесенная почти наверняка пулей из «штейра» Трульса Бернтсена.

Харри подергал дверь бункера. Заперта. Ход заканчивался металлической пластиной, вставленной в стену. Другими словами, у Рудольфа Асаева был только один выход. Тоннель. И Харри знал, почему сначала он пытался найти какой‑нибудь другой выход. Из‑за сна.

Он вгляделся в узкий коридор. Клаустрофобия – непродуктивное чувство, ложный сигнал об опасности, с которым надо бороться. Харри проверил обойму в МР‑5. Пошло оно все к черту! Призраки существуют, только если ты позволяешь им существовать.

И Харри начал свой путь.

Тоннель оказался более узким, чем он думал. Ему приходилось пригибаться, но голова и плечи все равно задевали за поросшие мхом стены и потолок. Он старался занять чем‑нибудь мозг, чтобы в нем не осталось места для клаустрофобии. Он думал, что этим путем немцы, скорее всего, пользовались для побега, и именно поэтому дверь запасного выхода была замурована. По старой привычке Харри старался сориентироваться, и если он не ошибался, то сейчас двигался в сторону соседнего дома с такой же водонапорной башней. Ход был сделан мастерски, в нем даже имелись сливные отверстия на случай протечек, хотя странно, что строившие автострады немцы сделали этот тоннель таким узким. При слове «узкий» его начала душить клаустрофобия. Харри сосредоточился на подсчете шагов, попытался представить свое местоположение по отношению к объектам на поверхности земли. Над поверхностью, снаружи, свобода, дыхание. Считай, считай, черт побери! Когда Харри дошел до ста десяти, он заметил под собой белую полосу. Он увидел, что освещенная территория заканчивается, а когда повернулся и посмотрел назад, то понял, что полоса отмечает середину тоннеля. Он подсчитал, что, вынужденно передвигаясь такими мелкими шажками, прошел метров шестьдесят – семьдесят. Скоро конец. Харри попытался идти быстрее, по‑стариковски переставляя ноги. Услышал щелкающий звук и посмотрел вниз. Звук доносился из одного из сливных отверстий. Острые желобки повернулись, выставив вверх широкие плотные бока, которые находили один на другой и плотно закрывали отверстия, как происходит, когда выключаешь вентиляцию в машине. И в то же самое время Харри услышал другой звук – глухое урчание позади себя. Он обернулся.

Он увидел, как свет отразился от металла, когда металлическая пластина в конце тоннеля начала двигаться. Она опускалась на землю с тем самым звуком, который слышал Харри. Он остановился и поднял оружие. Он не видел, что находилось за металлической пластиной, – было слишком темно. Но потом Харри заметил блики, какие бывают от солнца, когда оно отражается от вод Осло‑фьорда в хороший осенний день. На мгновение наступила полная тишина. Мозг Харри судорожно работал. Мертвый агент лежал в середине тоннеля. Он утонул. Цилиндрические строения похожи на водонапорные башни. Слишком узкий ход. Мох на потолке, который был вовсе не мхом, а водорослями. А потом Харри увидел, как на него надвигается стена. Зеленовато‑черная, с белыми каемочками. Он развернулся, чтобы убежать. И увидел, что с другой стороны на него надвигается точно такая же стена.





Дата публикования: 2014-11-28; Прочитано: 294 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!



studopedia.org - Студопедия.Орг - 2014-2024 год. Студопедия не является автором материалов, которые размещены. Но предоставляет возможность бесплатного использования (0.009 с)...