 |
Главная Случайная страница Контакты | Мы поможем в написании вашей работы! | |
Прилагательные в речи ребенка
|
|
Что раньше появляется в речи ребенка: существительные, прилагательные или глаголы? Или, точнее сказать, — слова, обозначающие предметы, действия предметов или признаки предметов?
если проанализировать состав лексикона ребенка полутора-двух лет, то окажется, что в нем преобладают существительные, на втором месте глаголы, а прилагательных ничтожно мало. Это и понятно: ребенку важнее выделять предметы и обозначать действия, с ними связанные, чем указывать на качества этих предметов. Качество ведь есть нечто второстепенное по отношению к предмету. В первичной картине мира, которую отражает речь ребенка, присутствуют в первую очередь предметы и действия, что и создает предпосылки для формирования в дальнейшем категорий существительного и глагола. Все прочие части речи (прилагательные, наречия, числительные и т. п.) формируются на базе указанных категорий и в тесной связи с ними.
К тому же высказывания ребенка на втором году жизни еще элементарны и не могут вмещать более одного-двух синтаксических отношений. Среди начальных структур находим предмет и его принадлежность лицу и предмет и его качественный признак. Обратимся сначала ко второй структуре, которая является базовой для образования основного разряда прилагательных — прилагательных качественных.
При анализе диалогов взрослых с детьми раннего возраста обнаруживается, что взрослые с удивительным единодушием обращают внимание ребенка на две основные характеристики предмета: его общую оценку (положительную или отрицательную) и его размер. Положительная оценка часто поощряет действия ребенка с тем или иным предметом, а отрицательная призвана предостерегать от контактов с ним. Следует отметить необычайно выразительную интонационную окраску высказываний взрослых, благодаря чему ребенок легче воспринимает смысл речи, даже если отдельные детали не до конца ясны.
Соответственно и в детском лексиконе появляются слова, служащие для выражения общей положительной или отрицательной оценки — во многих семьях это слова, которые мы выше назвали словами языка нянь: БЯКА (или КАКА) — для отрицательной оценки обычно неодушевленных предметов и ПАЙ — для выражения одобрения, положительной оценки человека и его поведения. Эти оценки чрезвычайно существенны для ребенка, так как формируют его этические и эстетические эталоны, помогают классифицировать предметы и события в соответствии с принятыми в обществе установками.
В течение определенного периода предмет и его признак еще не Разделены в сознании ребенка, оценочное слово, употребляемое Взрослым, а вслед за ним и ребенком, представляет собой некоторый диффузный комплекс, в котором предмет и его качество сли-ты> и ребенку предстоит через некоторое время их самостоятельно
разделить, когда выясняется, что данный признак приложим и к другим субстанциям, а данная субстанция может характеризоваться также и другими признаками.
Так, Оле М. запрещалось брать в рот семечки, в то время как взрослые на ее глазах их усердно щелкали. Когда ребенок тянул семечки в рот, он каждый раз слышал предостерегающее: «Бяка\» Поскольку это слово оказалось закрепленным именно за данной ситуацией, девочке не хватало понятий его другого применения. Когда она слышала слово бяка, то смотрела туда, где обычно лежали семечки. Разделение ситуации на элементы произошло позже, когда речевой опыт ребенка (в данном случае мы имеем в виду опыт не продуцирования, а восприятия чужой речи) позволил ему разделить предмет и его признак. Для этого необходимо было произвести некоторый анализ высказываний типа «Нельзя трогать семечки» или «Папа за семечками пошел», а также «Собачка мои тапки опять утащила. Собачка — бяка» и т.п. Слово бяка, являясь временным подспорьем в языке ребенка, не может, разумеется, считаться настоящим прилагательным как из-за отсутствия необходимых морфологических примет (прежде всего — возможности склоняться и благодаря этому согласовываться с существительным), так и из-за ограниченности своих синтаксических функций (обычные прилагательные могут быть в предложении как сказуемыми, так и определениями, а данное слово, как и ему подобные из языка нянь, в роли определения употреблены быть не могут).
На ранней стадии возникают и первые определения — маленький и большой (отвлекаемся в данном случае от особенностей их звукового оформления). Указание на большой размер предмета вначале происходит с помощью жеста: ребенок показывает размер предмета руками, часто сопровождая это вокализациями с очень характерной интонацией. Заметим, что и в речи взрослых, обращенной к ребенку, большой произносится низким тоном, а маленький — высоким. То же характерно для вокализаций, а затем и слов ребенка, передающих этот смысл.
В раннем возрасте в лексикон большинства детей входит слово горячий, употребляемое чаще всего в расширительном смысле, как знак чего-то опасного, с чем не дозволяется иметь дело. Так, маленькая Оля С. называла ТАЯТ А (горячий) не только горячий чайник, но и острый ножик. Аня П. произнесла это слово, нечаянно дотронувшись до кактуса.
На втором году в речи некоторых детей встречаются случаи не вполне осознанного употребления прилагательных в сочетаниях с существительными, при этом можно видеть, что подобные сочета-
й#я составляют единый комплекс и в сознании ребенка не расчленяются на элементы. «Замороженными», однако, могут быть не -только формы слов, но и словосочетания, и даже целые предложе-л#я. Оля К. (1 г. 4 мес.) после посещения зоопарка стала говорить $ЕЯМИСЯ (белый мишка), при этом слово белый ни с каким дру-г#м существительным не употреблялось. Несомненно, сочетание ^ступало в роли своего рода цельной номинации явления, тем более что семантика цветовых прилагательных в этом возрасте ребенку еще не может быть доступной. Более осознанным было употребление братом Оли Сашей К. сочетаний КАЯ БИБИ (о легковой машине) и ГАЯ БИБИ (о грузовике), зарегистрированное в 1 г. 5 мес. Здесь уже можно видеть раздельную номинацию предмета и его признака, т. е. КАЯ и ГАЯ уже несколько ближе к прилагательному, чем употребляемое Олей БЕЯ. Однако и такое употребление можно определить как контекстно связанное. Раннее появление этих слов в лексиконе ребенка обусловлено тем, что они имели высокую прагматическую ценность, потребность как-то выразить важный для ребенка смысл была достаточно сильна.
Первые прилагательные, сознательно употребляемые детьми, это слова, обозначающие размер, вкус, цвет, вес, температуру, разного рода оценки. О том, что они уже являются самостоятельными лексическими единицами, свидетельствует тот факт, что они могут употребляться не с каким-то одним, а с разными существительными.
Вот начальный «адъективный словарь» Ани С., ребенка, речь которого фиксировалась матерью с особой тщательностью. В списке представлены прилагательные, употребляемые ребенком от 1 г. 9 мес. до 2 лет 2 мес. Они приводятся все в форме мужского рода, хотя Аня первоначально предпочитала форму женского рода, независимо от рода существительного, т. е. техника согласования прилагательных с существительными не была еще ею освоена. Правильное согласование зафиксировано лишь к концу указанного периода. Словарь прилагательных Ани С.: большой, красивый, плохой, хороший, грязный, голодный, мокрый, горячий, длинный, липкий.
Самые частотные — три первых слова, четыре последних зарегистрированы всего по одному разу. Все прилагательные принадлежат к разряду качественных. В репертуаре Жени Гвоздева в возрасте 2 лет 3 мес. насчитывалось 23 прилагательных.
Многие из прилагательных появляются сразу в составе антонимических пар (большой — маленький, горячий — холодный и т.д.). Зачастую ребенок усваивает общие компоненты значения, объединяющие антонимы или члены одной тематической группы, напри-^ер цветовой, но при этом не может выбрать нужный член пары
или член тематической группы. Так, Юля Ж., воспитывающаяся доме ребенка, путает большой и маленький и иногда употребляет их параллельно:
Взрослый. Машина большая или маленькая?
Ю л я. Б А САЯ И МАЛЕНЬКАЯ.
Взрослый: Какая машина?
Юля.БАСАЯ.
Ребенком, как правило, сначала усваивается принадлежность слова к определенной тематической области (например, цвет, размер и т. п.) и уже позднее — место, занимаемое данным словом в составе тематической группы. Другими словами, родовые семантические компоненты значения осваиваются раньше, чем дифференциальные. Замечено, что очень многие дети в течение определенного периода понимают, что то или иное слово обозначает цвет, но различий между цветовыми обозначениями постигнуть еще не могут при том, что воспринимают различия и сходство в цвете очень рано. Как показывают экспериментальные исследования, уже полугодовалые дети способны реагировать на изменение цвета предмета, а с полутора-двух лет многие дети, не умея еще ответить на вопрос, какого цвета тот или иной предмет, могут тем не менее сортировать их по цвету. Как и в других случаях, восприятие речи в данной сфере значительно опережает продуцирование.
В 2 г. 4 мес. 15 дн. Женя Гвоздев употребляет впервые слово черный: «ПАПА, ОТРЕСМНЕХЛЕПА. ЧЕРНЫЙ». Черный тут надо трактовать как часть устойчивого сочетания черный хлеб, а цветового значения, в сущности, нет. В то же самое время зафиксировано появление других цветовых прилагательных, но, как свидетельствует сам А.Н.Гвоздев, без понимания смысла. Держа в руках черный чулок, Женя говорил: «ЗОЛТЫЙ, КРАСНЫЙЦЕЛОК» (желтый, красный чулок).
Хорошо известен следующий феномен: у каждого ребенка в определенном периоде его когнитивного развития одно цветовое прилагательное как бы становится заместителем всех остальных. Так, Сеня Р. всем другим цветовым прилагательным предпочитал слово СИНИЙ, Наташа М. - КРАСНЫЙ, Ваня П. - ЗЕЛЕНЫЙ. Есть случаи своего рода синестезий, когда сенсорные эталоны как бы смещаются изрдной области в другую. Так, Миша Т. характеризовал словом СИНИЙ все понравившиеся ему предметы безотносительно к их цвету. Оля С. характеризовала через слово ГАЯГА (горячий) все предметы, представляющие в каком-нибудь смысле опасность (не только горячие, но и колющие, режущие и т. п.). В этом можно видеть проявление своего рода лексико-семантической сверхгенерализации.
Осваивая так называемые «параметрические» прилагательные, т.е. прилагательные, обозначающие размер, вес, ширину, толщину»
ысоту и т п^ ребенок понимает в первую очередь собственно количе-твенные компоненты значения, а уже во вторую очередь — самый раметр, по которому производится оценка. Отсюда — многочисленные случаи отсутствия параметра. Тогда слова большой — маленький употребляются вместо всех других параметрических прилагательных как некие их универсальные заменители: БОЛЬШОЙ ДЯДЯ (о тол-стяке), МАЛЕНЬКАЯ РЕЧКА (о непшрокой реке). В других случаях происходит смешение параметров: КРЕПКИЙ ДОЖДЬ (о ливне), ТОЛСТЫЙ ЧЕМОДАН (о тяжелом, но вовсе не широком чемодане).
В ранний период прилагательные используются почти исключительно в функции сказуемого, составляя при этом центр сообщения.
БАСАЯ КАКАЯ КАТУКА (большая какая катушка), АЯСИЙ ОСЬКА (горячаяложка), МАМААОСИЙ (мамахорошая), АХОЙ МЯВА, ДАИГУГОЙ! (плохое одеяло, дай другое). Первый пример -из речи Жени Гвоздева, три последних — из речи Саши С., записанные в возрасте, когда ему было от 1 г. 9 мес. до 1 г. 10 мес. Характерно, что в дневниковых записях не встретилось ни одного случая использования прилагательного в функции определения. Практически отсутствуют эти случаи и в дневниковых записях родителей Ани С. Употребление прилагательных в качестве определений отмечается значительно позднее. Знаменательно, что в отличие от нашего взрослого языка прилагательные в речи маленького ребенка стоят чаще всего не перед определяемым словом, а после него, что в общем больше соответствует природе самих явлений: действительно, ведь предмет важнее, весомее признака, признак — нечто второстепенное. Планируя высказывание, взрослые успевают на ходу изменять естественный порядок следования компонентов, ребенок этого не делает, тем более что русский язык позволяет такие вольности из-за отсутствия строго фиксированного порядка слов.
Вот пример из речи Миши Т. (2 г. 6 мес.): «МАСЯИ СЁЗЯМЯПЬ ЛАПАПОЙ СИНЕЙ» (Маша и Сережа мяч лопатой синей) — глагола в данном предложении нет, а прилагательное синяя, стоящее после существительного, служит в речи данного ребенка для обозначения наивысшей положительной оценки.
Около двух лет (а у многих и раньше) в речи детей появляются случаи изменения прилагательного по падежам, родам и числам, т. е. °Дно и то же слово может быть употреблено в разных формах. При этом согласование прилагательного с существительным по числу и падежу усваивается гораздо раньше, чем согласование по роду. Это связано с тем, что и сама категория рода существительных усваи-вается поздно. Замечено, что дети склонны употреблять вначале все прилагательные в форме либо мужского, либо женского рода. Так,
Аня С. использовала форму женского рода: «ПАТИНА НОСЬ 5д, ФАЯ» — У Буратино нос большой, (1 г. 10 мес. 9 дн.), Саша С предпочитал форму мужского рода: «АЯСИЙ ОФКА» — горячая ложка (1 г., 8 мес. 12 дн.). Только позднее начинается дифферен-циация по родам, при этом период колебаний и ошибок занимает достаточно много времени. У Жени Гвоздева такие колебания наблюдались до двух с половиной лет, к трем годам они окончательно исчезли.
Относительные прилагательные появляются гораздо позднее чем качественные. Это и понятно — любой язык, в том числе и русский, представляет возможность передать идею отношения к предмету, действию или месту путем прямой отсылки к соответствующему существительному, глаголу или наречию, т. е. вместо молочный кисель всегда можно сказать кисель из молока, а вместо купальный костюм — костюм для купания. Относительные прилагательные составляют как бы второй эшелон слов и не входят ш число первой необходимости.
Обратимся теперь к рассмотрению проблем собственно грамматических. Дети практически не делают ошибок в образовании форм прилагательных (за исключением компаратива). Для них не составляет особого труда образовать любую из 24 (для относительных и притяжательных) или 30 (для качественных) прилагательных форм. Это обстоятельство на первый взгляд кажется удивительным, ведь по числу форм парадигма прилагательного вдвое превосходит парадигму существительного. Тем не менее в словоизменении существительных дети допускают огромное число ошибок, а в словоизменении прилагательных ошибок очень мало. Это объясняется простым (относительно системы) построением парадигмы прилагательного: в нашем языке все формы образуются от единой основы, ударение неподвижно, запретов и ограничений на образование форм нет: большой, большого, большая, большую, большие, больших и т. п. Самостоятельно образуя форму, ребенок действует в соответствии с данным правилом, и его форма неизбежно совпадает с уже имеющейся в языке, пространства для формотворчества не остается. Это лишний раз подтверждает запрограммированность детских инноваций: они возможны там, где налицо иерархически организованная система правил, а также имеются запреты и ограничения на действие правил. Если же система устроена простым и непротиворечивым способом, то даже ее громоздкость не является препятствием для быстрого и безошибочного усвоения. Сейчас мы говорим о конструировании формы, а не о выборе прилагательных. Выбор может быть ошибочным вследствие неусвоенности техники согласования с существительным.
Сложность для ребенка представляет лишь одна языковая опе-тшя — образование сравнительной степени (компаратива). Мы Р ем говорить о сравнительной степени прилагательного, но фак-9\чески все, о чем пойдет речь, распространяется и на сравнитель- гЮ степень наречий, а также на так называемые слова категории остояния (типа Мне легко). В соответствии с внутренними системными закономерностями языка компаратив возможен только у,10В, обладающих качественной семантикой и к тому же таких, которые обозначают качество, способное к «градуальному» изменению, т. е. к постепенному его уменьшению или увеличению. Поэтому в нормативном языке невозможен компаратив от относительных прилагательных. Детей это, однако, не останавливает: «Я бы щебе ПОШОКОЛАДНЕЕ конфету дал, да у меня нет». Приведем разговор между ребенком и взрослым: «Это колечко ЗОЛОТЕЕ». -«Л что это значит?» — «Больше блестит». Золотой здесь фактически имеет значение блестящий. Девочка отказывается надевать теплую кофту, объясняя, что она ШЕРСТЯНЕЕ, чем та, которая на ней. Отвечая на просьбу объяснить, что это значит, ребенок отвечает: «Больше кусается». Семилетний мальчик не хочет идти в кино, мотивируя, что фильм ЕЩЕ ДЕТСКЕЕ, чем «Красная Шапочка». В последнем случае преодолевается не только семантический (компаратив образован от относительного прилагательного), но и формально-структурный запрет: в соответствии с нормой языка, компаратив от прилагательных, содержащих суффикс -СК-, не может быть образован. По правилам, действующим в нормативном языке, нельзя образовать сравнительную степень от слов типа слепой, голый и т. п., которые обозначают признак, не способный к градуальному измерению. Однако детей это не останавливает: «Сейчас будешь еще ГОЛЕЙ! Майку с тебя стащу»] «Он еще ЛЫСЕЙ нашего дедушки»\ «Без дивана комната еще ГОЛЕЙ будет».
Известно, что в нормативном языке не образуется форма компаратива от большей части цветовых прилагательных. Несмотря на это, в речи детей нам приходилось слышать не только ЗЕЛЕНЕЕ и
желтее, но и коричневев, оранжевее.
Еще одно явление детской речи — предпринимаемые детьми попытки образовать формы компаратива от существительных. В со-вРеменном литературном языке такие формы отсутствуют. Извес-Тно, впрочем, что они существуют в некоторых русских народных Дворах, однако нельзя предположить, чтобы ребенок, их употребивший, заимствовал их из диалектной речи взрослых. Скорее все-г° здесь реализуется чрезвычайно глубокая потенция языка, кото-Рая осталась нереализованной в языковой норме. Остас тся удив-Ляться тому, каким образом ребенок оказывается в состоянии
5с.,
Дата публикования: 2014-11-29; Прочитано: 2318 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!
