Половое неравенство

Доминирование самцов над самками не универсальное явление. У многих видов самки не слабее самцов. Однако у ряда высших живот­ных сексуальное поведение самцов отражает их иерархическое доми­нирование над самками (рогатый скот, дельфины, обезьяны и проч.). Поэтому иногда у животных одного пола имитация полового акта (реже реальный контакт) демонстрирует их различный статус в группе. При этом доминирующее животное выполняет активную роль самца, тогда как подчиненная особь — пассивную функцию самки. Этологи также

I

Глава 2

Природные и культурные основы неравенства и власти

неоднократно отмечали, что у самцов обезьян демонстрация своей эрек­ции равнозначна вызову (Кон 1988: 82—84; Бутовская 1999а: 60).

Подобные отношения между полами характерны и для людей. Даже на подсознательном уровне нередко женская роль ассоциируется с под­чиненной функцией («жертвой»), тогда как мужская — с господствую­щей («насильником»). Во многих человеческих культурах активная гомосексуальная позиция воспринимается естественно, тогда как пас­сивная — резко отрицательно (в уголовной субкультуре — пассивные гомосексуалисты имеют самый низкий статус). Наиболее распространен­ные бранные ругательства в разных обществах связаны с гениталиями, помещением ругаемого в сексуальную позицию женщины (вспомните обобщенное название сквернословия в русском языке — «мат», «по-ма­терному»).

Интерпретируя в своих ранних работах данное свойство человече­ской психики, Зигмунд Фрейд полагал, что сексуальность мужчин обу­словлена агрессивным поведением, желанием доминировать. Однако было бы слишком просто видеть истоки полового неравенства в обще­стве только в мужской сексуальности. В человеческом обществе име­ются несколько подчас взаимосвязанных обстоятельств, которые обу­словили различные социальные позиции мужчин и женщин в обществе.

Одна из самых очевидных причин заключается в длительном пери­оде взросления человека. В силу продолжительного периода ухода за новорожденным женщина должна была больше уделять внимания ребенку и домашним обязанностям, тогда как мужчина становился главным добытчиком пищи в семье. Возможно, частые роды также явились причиной длительной исключенности женщин из социальной деятельности группы.

Другое обстоятельство связывается исследователями с представле­ниями о различной социальной роли мужчины и женщины. Эти пред­ставления опосредованы нормами, которые усваиваются еще в детстве. Родители и окружающие за редким исключением поощряют поведение, соответствующее полу ребенка, и выражают неодобрение, когда дети ведут себя неподобающим образом. Согласно наиболее распространен­ным нормам в большинстве обществ мужчина должен работать и обес­печивать свою семью («инструментальная» роль). На долю женщины выпадает забота о семейном очаге и детях («экспрессивная» роль). Именно это обуславливает физическое и социальное преимущество мужчин. Однако даже новорожденные мальчики обычно крупнее и тяжелее девочек, а их мышцы и легкие мощнее. Считается, что усилен­ное развитие мышц у мужчин обусловлено стимулирующим воздейст­вием андрогенов.

Нельзя исключать и уже упоминавшееся выше обстоятельство, что мужчины в целом более агрессивны, чем женщины. Неудивительно, что именно агрессивность у мужчин, как и у других приматов, являет­ся одним из важных факторов определения их места в той или иной общественной иерархии. Женщины, как правило, в иерархических играх

мужчин не участвуют. Они образуют группировки «статусно-возрастно­го» характера: девочки, подростки, взрослые девушки, молодые женщи­ны с маленькими детьми, женщины с уже выросшими детьми, бабушки. Часто статус женщины определяется статусом ее партнера.

Наконец, имеется точка зрения, согласно которой сила и преимуще­ство мужчин обусловлены эволюционными причинами. Необходимость рожать детенышей с большой головой предполагает наличие широко­го таза у женщин. Вследствие этого происходит смещение центра тяже­сти. Женщины стали уступать мужчинам в выносливости и скорости. При движении приходилось их ждать, а при нападении хищников за­щищать (Дольник 1998: 44—46). Но и в этом случае неясно, привела ли данная особенность женского организма к последующим генетическим изменениям, поскольку не только у человека, но и у обезьян особи мужского пола в целом крупнее и сильнее самок.

Так или иначе, согласно данным Дж. Мёрдока и К. Провост (Murdock, Provost 1973), именно большая физическая сила мужчин и несовместимость ряда форм трудовой деятельности с уходом за деть­ми обусловили разделение труда между полами у людей (кросскультур-ная выборка по 185 обществам). Мужчины должны защищать слабый пол и потомство, а также обеспечивать их пищей. Женщины — заботить­ся о малолетних детях и заниматься работой по дому.

С развитием сложных форм человеческой культуры и цивилизации это привело к закреплению жестких императивов тендерного поведе­ния. Согласно этим ролям мужчина должен обладать силой и знания­ми, выступать в роли кормильца семьи, участвовать в жизни общест­ва. Женщина должна заниматься домашним хозяйством, рожать и растить детей (вспомните, например, знаменитое немецкое «три К» — Kinder, Kuche und Kirche).

За небольшим числом исключений и определенными вариациями данные стереотипы распространены в большинстве человеческих куль­тур. По данным социолога Морриса Зельдича, проанализировавшего 56 обществ, в 35 обществах мужская роль имела инструментальный ха­рактер, в 1 обществе — экспрессивный и в 19 — смешанный характер. Тендерные функции женщин, согласно Зельдичу, оказались еще более выражены. В 48 обществах женская роль имела экспрессивный харак­тер и лишь в 3 — инструментальный и в 5 — смешанный характер (Parsons, Bales et al. 1955).

Доминирование мужчин поддерживается процессом социализации и усиливается через различные общественные институты. Если ребенок ведет себя не так, как это предписывают нормы поведения, взрослые и сверстники оказывают на него определенное давление. Существует три теории половой социализации, которые, скорее, взаимодополняют, чем исключают друг друга. Согласно теории идентификации ребенок бессознательно копирует поступки взрослых представителей своего пола, и в первую очередь поведение своих родителей. Истоки этой те­ории в психоанализе. По теории половой типизации, восходящей к

Глава 2

Природные и культурные основы неравенства и власти

теориям социального научения, решающее значение отдается механиз­мам психологического подкрепления. Взрослые поощряют детей, ког­да они ведут себя в соответствии с образцами поведения, принятыми для их пола. Теория самокатегоризации акцентирует значение на самостоятельности процесса познавания. Ребенок первоначально усва­ивает представления о половой идентичности, а впоследствии старает­ся вести себя так, как предписывают ему соответствующие культурные нормы (Кон 1988: 195-197).

В антропологической и социологической литературе существует неомарксистская конфликтная теория господства мужчин над женщи­нами, восходящая к концепции «патриархата» из знаменитой работы Ф. Энгельса «Происхождение семьи...». Согласно этой концепции на оп­ределенной ступени развития мужчины стали доминировать над жен­щинами и эксплуатировать их (Hartman 1976; Leacock 1983; Gailey 1987; Флюер-Лоббан 1990; Гейли 1990 и др.).

В советской науке существовала теория «матриархата», согласно которой до господства мужчин существовало равенство между пола­ми, а в некоторых обществах было распространено и господство женщин. Однако это далеко не так. Современные данные показыва­ют, что матриархат — это кабинетный миф ученых XIX столетия (Першиц 1986). Нередко с матриархатом путают матрилинейностъ — определение родства по материнской линии. Во многих культурах су­ществовали культы поклонения женщинам (мужчины всегда боготво­рили слабый пол), но это нисколько не мешало мужчинам доминиро­вать в обществе.

Степень и формы полового неравенства в различных культурах опосредованы разнообразными факторами: системой культурных цен­ностей, развитостью экономики, типом политического режима и т. д. Проиллюстрируем это несколькими примерами.

В различных описаниях путешестьенников и профессиональных этнографов можно найти много ярких свидетельств эксплуатации муж­чинами женщин. Это хорошо видно на примере аборигенов Австралии.

Во время перекочевок женщина укладывает и несет на себе весь домашний скарб. Мужчина идет впереди с пустыми или почти с пусты­ми руками, ему приходится нести только легкое оружие, тогда как жен­щины следуют за ним нагруженные, как вьючные мулы, четырьмя-пятью корзинами, наполненными провизией. Если в одной из корзин сидит ребенок, то это не мешает матери нести на плече и другую, по­больше. Пища мужчин состоит главным образом из мёда; иногда, слу­чайно, из яиц, дичи, ящериц; но вообще он приберегает для себя жи­вотную пищу, предоставляя жене и детям питаться растительной и до­бывать ее где угодно. Для мужчины охота — прежде всего спорт, а не способы добывания пропитания для семьи; кормить семью — не его дело. Он не признает, чтобы роль мужа налагала на него какие-нибудь обязанности. Он живет в свое удовольствие, уходит на охоту лишь

только обсохнет роса на траве и возвращается уже под вечер, иногда с пустыми руками, пожрав на месте пойманную добычу. Но если муж-австралиец несет мало обязанностей, зато у него много прав; он может по произволу бить, истязать, даже убить свою жену. Эта несчастная ночью, во всякую погоду принуждена ходить за хворостом и за водой. Один из самых интеллигентных людей из туземцев, сопровождавших Лумгольца, провел добрую половину ночи, колотя свою жену, и даже сломал ей два пальца за то, что она, как он выразился, под предлогом, будто ночь слишком холодна, не сразу согласилась идти в лес за хворо­стом (Летурно 1897: 24).

Подобным образом было организовано разделение труда в иных обществах охотников-собирателей, например бушменов Калахари, хадза (Салинз 2000: 38, 65 и др.), а также у кочевников-скотоводов. Нравы номадов были описаны еще в знаменитом трактате «История Монго­лов» (гл. IV, § IV) итальянского монаха Плано Карпини, побывавшего в середине XIII в. при дворе великого монгольского хана Гуюка.

Мужчины ничего вовсе не делают, за исключением стрел, а так­же имеют отчасти попечение о стадах; но они охотятся и упражня­ются в стрельбе. Женщины их все делают: полушубки, платья, башмаки, сапоги и все изделия из кожи, также они правят повозка­ми и чинят их, вьючат верблюдов и во всех своих делах очень про­ворны и скоры.

Аналогичные данные приводятся в описаниях кочевников различных регионов более позднего времени (см.: Крадин 1992; 1996: 86 и др.).

В работах О.Ю. Артемовой (1987; 1991; 1993 и др.) подробно рассма­тривается неравенство в отношениях между мужчинами и женщинами в архаических обществах. В сводной книге немецкого историка Райн-харда Зидлера «Социальная история семьи в Западной и Центральной Европе (конец XVIII — XX в.)» (М., 1997) приводится много фактов доминирования мужчин в семейной жизни, сексуальных отношениях, в общественной жизни общины на рубеже Нового и Новейшего време­ни в Европе.

В современном обществе неравенство между мужчиной и женщиной сохраняется. Несмотря на то, что в результате многолетней борьбы женщины добились в наиболее развитых странах избирательных прав, возможности получать высшее образование и делать личную карьеру, мужчины по-прежнему имеют более высокий реальный статус. Женщи­ны заняты в основном в наиболее низкостатусных и малоквалифициро­ванных отраслях экономики и общества. Так, в США в 1980 г. средняя зарплата мужчин составляла 322 доллара в неделю, тогда как недель­ная зарплата женщины была на 118 долларов меньше. Из самой низко­оплачиваемой категории американских граждан, получающих менее 150 долларов в неделю, 65% — женщины, тогда как из самой высоко-

Глава 2

оплачиваемой группы, зарабатывающих более 500 долларов в неделю, почти 90% - мужчины (Смелзер 1998: 349-350).

В нашей стране существует аналогичное положение дел. Так, напри­мер, в современной российской науке количество женщин превышает 50%. Однако средняя зарплата женщин составляет не более 3/4 от сред­ней зарплаты мужчин. Большая часть высокостатусных должностей (профессура, руководители) заняты представителями сильного пола. Из более чем тысячи членов Российской академии наук лишь 8 академи­ков и 21 чл.-корр. РАН — женщины.

В Республике Корее, которая быстрыми темпами прошла этап мо­дернизации, остаются глубоко патриархальные взгляды на место жен­щин в обществе. По-прежнему широко распространены взгляды, что женщина не должна работать. Родители ориентируют дочерей не на карьеру, а на удачный брак. Нередко девушек увольняют с работы после выхода замуж. Труд женщин менее оплачиваем, чем работа мужчин. Любопытно, что в этой стране более 40% учителей составля­ют женщины, тогда как среди преподавателей вузов их уже менее 20%, а среди руководителей средних и высших учебных заведений лишь 2,5% (In-ho Lee 1995).

Неравенство в оплате между мужчинами и женщинами не единст­венная составляющая более низкого статуса женщин. Как правило, именно женщины выполняют основную долю домашней работы, кото­рая не оплачивается, но отнимает часто не меньше физических сил и времени, чем основная работа. Необходимо отметить, что данная дея­тельность имеет не менее важную роль для воспроизводства рабочей силы и воспитания потомства (будущей рабочей силы). Тем не менее она не рассматривается как полноценный труд, и женщины не могут претендовать на полноценную пенсию, как мужчины.

Однако за пределами западной цивилизации и ряда других стран, включая Россию, статус представительниц слабого пола намного ниже. В странах исламского мира, например, несмотря на постепен­ное вовлечение женщин в активную общественную жизнь, по-преж­нему их влияние на сильный пол минимально. Здесь широко распро­странено многоженство, мужчина имеет в семье полную власть. Даже в тех странах, где развод теоретически возможен по инициативе лю­бой из сторон (например, в Йемене), расторжение брака по инициати­ве женщины роняет ее репутацию. При разводе дети остаются с от­цом. В ряде исламских стран женщины лишены права голоса: все политические, экономические, религиозные решения принимаются мужчинами. Даже там, где женщины имеют право голосовать и быть избранными, лишь незначительная часть женщин добилась высокого политического статуса.

В Иране до сих пор остаются многие черты неравенства полов. Един­ственное равное с мужчинами право иранской женщины — это право голосовать. В остальном представительницы слабого пола остаются

I

Природные и культурные основы неравенства и власти

гражданами «второго сорта». В первую очередь женщина воспринима­ется как средство воспроизводства потомства. В семейной жизни жен­щины обладают даже юридически меньшими правами, чем мужчины. До сих пор сохраняется полигамия. Во многих сферах жизни сущест­вует разделение на мужское и женское (раздельное образование в уни­верситетах, обслуживание в больницах, банках и проч., дискриминация женщин в спорте и т. д.). При поступлении на работу жене требуется разрешение мужа. Длительное время официально было ограничено право женщин на получение образования, но и до сих пор число жен­щин с высшим образованием в целом невелико. Незамужние женщи­ны лишены права на государственную стипендию для получения выс­шего образования за рубежом, но и замужние имеют такое право толь­ко в случае, если отправляются за рубеж вместе с супругом (Saadatmand 1995: 1-24).

Возрастное неравенство

В современной американской социологии существует термин «эйд-жизм» (age-ism), который обозначает существование в обществе дис­криминации по отношению к одной или нескольким возрастным груп­пам. Введший это понятие Роберт Батлер разработал его на примере неприятия в американском обществе пожилых категорий населения, которые в большинстве своем не способны на равных конкурировать с лицами более молодого возраста (Butler 1969). Возможно, это исключи­тельно американское явление.

В большей степени распространено обратное явление — доминиро­вание лиц старшего возраста. Во многих культурах распространено ува­жительное отношение к лицам преклонного возраста, их авторитет непререкаем. Данное обстоятельство легко объяснимо. Лица более старшего возраста обладают большей информацией, жизненным опы­том. Иногда они лучше организованы, чем молодежь. В их руках сосре­доточены рычаги управления и власть. В традиционном обществе они являются носителями традиций, выполняют религиозные культы. Уже одно это давало им существенные преимущества перед более молоды­ми соплеменниками.

Система возрастного неравенства начала изучаться еще на рубе­же XIX—XX вв. Наиболее известное сочинение на эту тему — книга не­мецкого этнолога Генриха Шурца (1863—1903) «Возрастные классы и мужские союзы» (1902). Шурц предположил, что возрастная стратифи­кация является преимущественно мужским институтом (женщина боль­ше тяготеет к семье, тогда как мужчина — к общественной жизни), обу­словленным групповой солидарностью, которая возникает вследствие ан­тагонизма между различными поколениями. Она является древнейшей формой организации в обществе, и из возрастных классов впоследствии сформировались мужские дома и позднее мужские тайные общества (Азаров 1985). По мнению Шурца, последние первоначально были на-